Анализ

Управление рисками: генезис неэффективности, «best practices» для пациентов и возвращение к истокам Лайков Алексей Юрьевич Генеральный директор ООО СБ «РИФАМС», член экспертного совета ФАС России по развитию конкуренции на рынке финансовых услуг, кандидат экономических наук, доцент

Новое исследование автора посвящено проблеме управления рисками в современных условиях. Автор рассматривает влияние систематических ошибок в этой сфере на состояние глобальной финансовой системы и обосновывает необходимость использования страховых методов в управлении рисками.

Формирование актуальной для современных российских предпринимателей системы менеджмента рисков обусловлено происходящими сегодня важными изменениями в мировой экономике и бизнесе, теми процессами, которые развиваются в экономике и бизнесе нашей страны, а также, конечно, правильным пониманием сущности, места и роли управления рисками в бизнесе и… наличием элементарной человеческой адекватности.

Развитие системного кризиса мировой экономики, а, точнее говоря, кризиса её англо-саксонской модели, которая навязывалась мировому хозяйству под брендом «глобализации», трансформация экономики нашей страны в процессе дальнейшего развития мирового экономико-политического кризиса, самым серьёзным образом повлияют на изменение систем управления бизнесом, включая, конечно, и риск менеджмент.

Для адекватного понимания места и роли риск менеджмента в современном бизнесе, для правильной оценки применимости «риск ориентированного подхода» в госрегулировании, необходимо иметь точное представление о причинах возникновения и о генезисе риск менеджмента в его современной форме, о его месте и роли в зарубежной экономике, о его применимости к российской реальности.

Сам термин «риск менеджмент» возник 50 лет назад. H. Felix Kloman, который более 30 лет, с 1974 по март 2007 г., был ведущим экспертом одного из главных мировых исследовательских центров по проблемам управления рисками International Risk Management Institute (IRMI) ¹ и является автором уникальной «Истории риск менеджмента» (Risk management history), утверждает, что именно он впервые ввёл этот термин в теорию и практику защиты от рисков при описании процесса приобретения потребителями страховой защиты ². Таким образом, изначально сущность управления рисками заключалась в управлении отношениями между страхователями и страховщиками в процессе организации защиты от рисков и устранения вызываемой ими неопределённости, которая выражается в угрозе причинения ущерба при реализации страховых событий.

Подчеркнём это: управление рисками возникло как управление страховыми отношениями ³ в процессе защиты от рисков-опасностей, то есть непредсказуемых событий, ведущих только к ущербу и находящихся вне пределов разумного контроля предпринимателей. Ни о какой защите от непредвиденных событий спекулятивного характера (например, от рисков операций на фондовом рынке) речи вначале не шло. Всё это носило, в целом, достаточно рутинный характер, никакого ажиотажа вокруг «риск менеджмента» не возникало, ведь это была достаточно узкая тема организации отношений между корпоративными потребителями и поставщиками страховых услуг.

Повышенное внимание к рискам и риск менеджменту возникло в первой половине 1980-х годов. Дополнительный толчок, который привёл к ещё большему вниманию к этой теме и даже к определённому ажиотажу вокруг неё, был дан в 90-х годах прошлого века.

Почему внимание к теме рисков и риск менеджмента особенно обострилось именно в первой половине 1980-х годов? Потому, что с этого времени набрал обороты процесс той активной финансово-кредитной накачки западной экономики, с помощью которой до сих пор искусственно увеличивается и поддерживается совокупный платёжеспособный спрос. Прежде всего, речь идёт об экономиках англо-саксонских стран (главным образом, США и Великобритании), из которых данная модель поддержки и роста экономики распространилась на континентальную Европу и Японию.

Параллельно развивался процесс замусоривания и искажения понятийного и терминологического аппарата, которым оперировали специалисты и квазиспециалисты по рисковой проблематике, что в итоге привело к искажению базовой понятийной категории «риск менеджмент» как присущей сугубо страховым отношениям. Открывшийся с развитием «рейганомики» лёгкий доступ к фактически неограниченным бюджетным и заёмным средствам сделал актуальной тему фальсификаций отчётности заёмщиков и эмитентов ценных бумаг для обеспечения такого доступа. Возможные негативные последствия таких фальсификаций закономерно стали вызывать тревогу. И страховой термин «риск менеджмент» был, в частности, позаимствован бухгалтерами / аудиторами / финансовыми контролёрами для своих сугубо профессиональных целей.

Освоение страховой категории «риск менеджмент» специалистами из иных отраслей началось как раз в середине 1980-х годов. Именно тогда в США отмечаются первые попытки трактовать риск менеджмент вне связи со страховыми отношениями. Данный термин стали использовать как определение механизма организации внутреннего бухгалтерско/аудиторского контроля бизнеса, это делалось усилиями организаций, ассоциированных в COSO ⁴. Со временем такая практика стала постепенно «раскручиваться» и «онаучиваться» стараниями заинтересованных лиц, которые почувствовали немалый коммерческий потенциал «риск менеджмента» в его упрощённом и извращённом понимании.

Затем, в середине 1990-х годов, произошел буквально скачкообразный рост внимания к теме рисков и, соответственно, управления ими. Дело в том, что в процессе кредитной накачки западной экономики финансовыми ресурсами существенно изменилась модель рыночного поведения бизнеса: он начал ориентироваться не столько на интересы конечных потребителей своей продукции и услуг, сколько на интересы провайдеров капитала. Ориентация на конечный результат сменилась ориентацией на сам процесс бизнеса, постоянно возобновляемый за счёт инъекций легко доступных заёмных средств. Главным источником финансовых ресурсов для предпринимательских структур стала не выручка от основной деятельности, а поступления от продажи их ценных бумаг на фондовом рынке и кредитные ресурсы. «Инвесторы / кредиторы», имея лёгкий доступ к заёмным средствам, обеспечивали предпринимательскую деятельность финансовыми ресурсами зачастую вне непосредственной связи с её «физическими» результатами и удовлетворением потребностей конечных потребителей.

Меры, обеспечивающие экономическую эффективность основной деятельности предпринимательских структур стали отходить на второй план, а приоритетное значение приобрели усилия по обеспечению привлекательности бизнеса в глазах сторонних инвесторов, включая десятки миллионов рядовых граждан.

Для этих инвесторов, то есть для зачастую неквалифицированных участников финансового рынка, потребовалось предложить специальные меры, или видимость мер, которые бы формально декларировали защиту и подтверждали рост эффективности их вложений. Отсюда получила дополнительное звучание и развитие тема рисков и защиты от них. Она стала обязательным элементом системы формирования инвестиционной привлекательности бизнеса для сторонних лиц, действующих, в основном, в соответствии с мотивациями и квалификацией известного персонажа детской литературы, руководимого «бизнес-консультантами» Л. Алисой и К. Базилио.

Таким образом, в этот период к решению задач защиты от рисков внутренних бизнес-процессов в предпринимательских структурах добавилась необходимость подтверждения привлекательности предпринимательской деятельности для сторонних инвесторов, которые, как правило, не только ничего не понимают в сущности и особенностях инвестируемого бизнеса, но и не стремятся к этому.

Зато они, словно потребители товаров массового спроса, хотят, чтобы «упаковка», то есть внешнее впечатление от покупаемого «товара» (в данном случае – от покупаемого кусочка бизнеса), была привлекательной. В связи с этим, теория и практика управления рисками стали приобретать черты рекламной и пиарной активности, включая элементы манипулирования поведением как потенциальных инвесторов, так и самих объектов инвестирования. За дело взялись дельцы и пиарщики от бизнес-консультирования и бизнес-образования, а после их обработки замусоренный и извращённый риск менеджмент был стандартизирован и стал с самым серьёзным и солидным видом применяться в бизнесе и в системе госрегулирования.

Поэтому сегодня некоторые так называемые «риск менеджеры» нередко напоминают не столько вдумчивых специалистов, действительно стремящихся помочь в защите от рисков тем, кто в такой защите нуждается, сколько базарных торговцев подпорченным товаром.

Со временем сторонние лица, предоставляющие в той или иной форме финансовые ресурсы для функционирования бизнеса или домашних хозяйств (покупка ценных бумаг, предоставление кредитных средств), получили название «стейкхолдеров». Впоследствии, стараниями пиарщиков, называющих себя экспертами и бизнес-консультантами, под «стейкхолдерами» стали пониматься буквально все лица, имеющие отношение к тому или иному предприятию: акционеры, инвесторы, наёмные работники, потребители его продукции/услуг, представители органов госрегулирования и даже общество в целом. В общем, «танцуют все!».

С ростом объёмов и усложнением форм финансовой накачки экономики, с ростом неопределённости, вызванной нарастанием внутренних противоречий «развитых» экономик «печатного станка», закономерно усиливалось внимание со стороны «стейхолдеров» к вопросам повышения защищённости их инвестиций, финансовых вложений, обеспечения их возврата. И пиар-теория риск менеджмента стала источником формальных ответов на эти запросы. Формальных, потому что на практике современный, оторванный от реального страхования, риск менеджмент защищает бизнес от рисков очень плохо. Можно сказать, совсем не защищает. Управление рисками фирмы из её сугубо внутреннего дела превратилось ещё и в предмет интереса и влияния структур, органов госуправления и даже отдельных граждан, внешних по отношению к ней.

Таким образом, «драйвером» повышенного публичного интереса к вопросам защиты от рисков стали не столько внутренние потребности самого бизнеса, сколько необходимость ответа на запросы и пожелания внешних по отношению к нему провайдеров финансовых ресурсов – стейкхолдеров. Отсюда проистекают противоречия, которые сопровождают внедрение и функционирование механизмов управления рисками в настоящее время.

Итогом этого этапа генезиса современного риск менеджмента стал его отрыв от своей собственной сущности: из системы защиты от рисков он превратился в инструмент пиар-обеспечения привлечения инвесторов / кредиторов и, соответственно, в инструмент выкачивания денег из предпринимателей под предлогами защиты от рисков и привлечения финансовых ресурсов. Защита от рисков перестала быть приоритетной целью управления рисками. Она превратилась во вспомогательный инструмент, в благовидный предлог и операцию прикрытия для совсем другого бизнеса.

Поэтому неудивительно, что реально действующие предприниматели никогда серьёзно не относились к риск менеджменту в его современном, мягко говоря. «превращённом», виде, как к инструменту защиты от рисков. Например, результаты опроса 316 финансовых организаций, проведённого SAS/Economist Intelligence Unit в самом начале обострения мирового экономического кризиса (июль 2008 года), показали, что к этому моменту только 12,8% от общего числа предпринимателей постарались внедрить «полноценную» систему управления рисками, то есть систему ERM (enterprise risk management) ⁵. Совместное исследование журнала Strategic Risk и компании Protiviti Independent Risk Consulting ⁶, в котором приняли участие около 100 крупных компаний Великобритании, показало, что более половины компаний внедряют ERM не добровольно, а под давлением закона или подчиняясь требованиям регуляторов.

Можно отметить, что в ходе исследования представители этих «около 100» британских компаний дали 73 (!) различных определения того, что такое комплексная система управления рисками на предприятии. Ключевым же стал вопрос о том, насколько эффективна применяемая в компаниях система риск менеджмента. Четверть компаний оценили формат ERM как «неэффективный», а некоторые сообщили, что просто не знали, какого эффекта они должны были достичь. И только 6% опрошенных считают, что система управления рисками в их компании абсолютно эффективна и соответствует корпоративной стратегии. И это – спустя более чем четверть века после начала активного внедрения методов риск менеджмента в экономику и бизнес «развитых» стран!

Такое положение – не следствие незнания предпринимателями основ риск менеджмента, а результат их осознанного устойчивого недоверия к современному риск менеджменту.

Причина этого заключается в том, что на деле в догматической англо-саксонской методике риск менеджмента собственно защите от рисков приоритетного значения и не придаётся! У такого «риск менеджмента» – другая цель и другие задачи. Такой «риск менеджмент», представляет собой часть формального ритуала, обеспечивающего доступ к дешёвым заёмным средствам в условиях долговой экономики англо-саксонского типа. А «теория риск менеджмента» превратилась в пиарно-пропагандистское прикрытие и идеологическое обеспечение этого ритуала.

Для управления многообразием рисков доминирующая ещё пока сегодня в мире англо-саксонская модель риск менеджмента предлагает подход, в соответствии с которым управление рисками внедряется на каждый уровень управления предприятием, во все процессы планирования, принятия и реализации управленческих решений. Это – методика интегрированного риск менеджмента.

При оценке необходимости и возможных путей её использования в конкретных российских условиях следует учитывать присущие ей недостатки, а также особенности генезиса её современной формы, а именно, превращения из механизма повышения эффективности организации страховых отношений в преимущественно пиарный ритуал.

Сначала отметим основные недостатки современных западных систем интегрированного риск менеджмента и, соответственно, основанных на этом подходе систем ERM.

Англо-саксонская система ERM характеризуется «генетическими» недостатками, определяющими её критическую неэффективность в качестве инструмента защиты от рисков даже для зарубежного бизнеса.

Во-первых, в тех стандартах, которые обеспечивают внедрение и функционирование системы ERM ⁷, содержится недостаточно строгое, слишком расплывчатое, определение риска. Риск определяется как «воздействие неопределённости на цели (risk – effect of uncertainty on objectives)» ⁸ бизнеса. «Идентичный международным стандартам» отечественный ГОСТ Р 51897 ⁹ переводит это определение риска как «следствие влияния неопределенности на достижение поставленных целей», причём, под «следствием влияния неопределенности» понимается «отклонение от ожидаемого результата или события (позитивное и/или негативное)». Таким образом, под «рисками» фактически понимаются любые случайные события, влияющие на бизнес, и, соответственно, «риски» смешиваются / путаются с любыми неожиданными событиями, имеющими отношение к бизнесу.

Вот авторитетное заявление одного из ведущих современных специалистов в области риск менеджмента, Кевина Найта, о фактически неограниченной сфере применения стандарта ISO 31000:2009 - ISO/IEC 31010 & ISO Guide 73:2009: «этот документ применим ко всем организациям вне зависимости от типа, размера, вида деятельности, местоположения и должен применяться ко всем типам риска», он «должен обеспечивать практическое руководство для идентификации и защиты от всех типов риска» ¹⁰. Звучит так, как будто управление рисками в соответствии с этим стандартом представляет собой универсальный рецепт безубыточного бизнеса, а значит, вечного богатства и «счастья»! Это – «сбытие мечт» всех пациентов Л. Алисы и К. Базилио со времён попыток превращения олова в золото.

Во-вторых, вследствие этого получается, что система ERM направлена на управление любыми случайными событиями, имеющими отношение к бизнесу. Поэтому комплексное управление рисками англо-саксонского образца фактически пытается подменить собой управление предпринимательской деятельностью в целом, и неизбежно вносит в этот процесс путаницу, хаотизирует его, превращается в дополнительный дорогостоящий и вредный нарост на системе управления бизнесом.

Таким образом, в современный риск менеджмент англо-саксонского типа изначально заложена противоречивость и неэффективность, которая нашла своё полное подтверждение в процессе обострения мирового экономического кризиса.

Системы риск менеджмента этого типа не смогли защитить западный бизнес от последствий крупномасштабных фальсификаций и мошенничества, перед размерами которых меркнут все российские «ммм», «хопры-инвесты» и прочие «чары» вместе взятые. А ведь это – реализация функции выбора поставщика, важнейшей функции бизнеса в современной рыночной экономике!

В частности, только в результате деятельности фонда Madoff Securities (была пресечена в 2009 году), возглавлявшегося в то время председателем совета директоров биржи Nasdaq, пострадали около трёх миллионов человек и сотни крупных финансовых организаций по всему миру ¹¹. Нет сомнений, что значительная часть этих организаций имела «стратегии риск менеджмента» или даже внедрённые комплексные системы управления рисками, а многие частные инвесторы были неплохо знакомы с «рецептами счастья», содержащимися в учебниках по риск менеджменту, которые в большом количестве пишутся и публикуются для сколь доверчивых, столь и алчных жителей развитых стран.

В целом, удивительно, что ни более ранние (Enron, Worldcom, Parmalat, Long Term Capital Management – конец 1990-х – 2002 годы), ни относительно недавние (Lehman Brothers, AIG, Coral Re, Madoff Securities), ни совсем «свежие» (Саяно-Шушенская ГЭС; MF Global, Дойче банк и др. – ноябрь 2011 года, страховые организации MapfRe (Испания) и Generali (Италия) – июнь 2012 года, ситуация с банковской системой Кипра, в которую оказался вовлечён, в частности, и крупный российский бизнес – март 2013 года, авария на строительстве Загорской ГАЭС-2 – сентябрь 2013 года, SAC Capital Advisors – ноябрь 2013 года и др.) примеры вопиющей неэффективности такого риск менеджмента никого, как будто, в нашей стране не интересуют. А ведь во всех этих структурах существовали и функционировали системы так называемого «интегрированного риск менеджмента»/ «энтерпрайз риск менеджмента»!

Отметим, что только крах не самого крупного инвестфонда МF Global (конец 2011 года) привёл к потерям/«зависанию» 10,5 млрд. долларов, т.е. суммы, сравнимой с масштабами всего российского рынка рискового страхования. Более всего пострадал от этого Дойче Банк, пострадали и многие другие контрагенты инвестфонда, в том числе и российские. Но ведь эти вложения были якобы защищены системами риск менеджмента и самого инвестфонда и его клиентов, включая такого, как Дойче Банк! Словом, «best practices» в действии!

А факт драматического и закономерного краха хеджфонда Long Term Capital Management (LTCM), созданного и функционировавшего при активном участии нобелевских лауреатов в области экономики, специализировавшихся на риск менеджменте операций с производными финансовыми инструментами, Р. Мертона и М.Шоулза., «теоретики-пиарщики» риск менеджмента пытались и пытаются представить как, в общем-то, досадную случайность, вместо того, чтобы сделать правильные выводы о принципиальной неприменимости риск менеджмента вне сферы действия классических страховых закономерностей. Однако ответственные специалисты не могут и не должны игнорировать подобные факты полной неэффективности системы управления, основанной на таком «риск ориентированном подходе» и на таком «риск менеджменте».

Ещё одним недостатком и особенностью западной методики риск менеджмента, которая приобрела в глазах не способных к самостоятельному мышлению лиц поистине догматический характер, является навязывание специально выработанного в её рамках «птичьего языка». «Собственник риска», «риск-аппетит», «толерантность к риску» и т.п. «специфические» выражения являются надуманными, имеют сомнительное практическое значение, однако позволяют позиционировать теорию риск менеджмента как особое, «сокровенное» знание, знание для избранных.

Это, кстати, весьма похоже на ситуацию, складывающуюся и в отечественном перестраховании, которое является единственным заслуживающим внимания инструментом риск менеджмента страховых компаний. Здесь в последнее время «нотис» (вместо «уведомления»), «аддендум» (вместо «дополнения»), а также подобные этим убогие словообразования стали вполне обыденным явлением, вызывающим не только смех, но и тревогу за будущее этого интеллектуального вида деятельности в нашей стране.

Действующий в РФ с 1 декабря 2012 года ГОСТ ¹², идентичный, как в нём подчеркивается, международному документу «Руководство ИСО 73:2009* "Менеджмент риска. Словарь. Руководство по использованию в стандартах" (ISO Guide 73:2009 "Risk management – Vocabulary – Guidelines for use in standards")», способствует внедрению в отечественную бизнес-практику искусственной, но зато иностранной терминологии, к тому же нередко представленной в чисто механическом переводе, который не в полной мере соответствует оригиналу.

Не способствует адекватному пониманию описываемых явлений и чрезмерное распространение в сфере защиты от рисков всевозможных математических моделей. Они призваны создавать иллюзию научности и солидности этого сокровенного знания и, конечно же, – его недоступности для профанов.

Математические модели традиционно вызывают уважение у не слишком грамотных людей, которыми с помощью такого «моделирования» легко манипулировать. Об этом, в частности, прекрасно рассказал «из первых уст» Дж. Перкинс в своей «Исповеди экономического убийцы» ¹³.

Возвращаясь к генезису современной неэффективной формы риск менеджмента, следует отметить, что развитие комплексных систем управления рисками в западной экономике было обусловлено процессами, присущими экономике и бизнесу именно этих стран и к российской экономической реальности отношения не имеющих.

Как уже отмечалось, начиная с конца 1970-х – начала 1980-х годов, наличие комплексных систем управления рисками по типу ERM постепенно стало существенным условием доступа зарубежных предпринимателей к дешёвым заёмным средствам, составляющим эксклюзивный источник их существования в течение последних 30-40 лет.

Вновь подчеркнём это: главным источником получения финансовых ресурсов для зарубежного бизнеса к настоящему времени стали не доходы от реализации реальных товаров и услуг, а заёмные средства, доступ к которым зависит, главным образом, от лояльности инвесторов и кредиторов. В свою очередь, позитивное отношение инвесторов/кредиторов определяется соответствием бизнеса тем формальным условиям, которые они и другие «стейкхолдеры» по отношению к нему выдвигают.

В системе постоянной кредитной накачки западной экономики для придания внешней объективности процессу кредитования используются фактически аффилированные с крупнейшими кредиторами/инвесторами рейтинговые агентства, аудиторские и консультационные компании. Отсюда же проистекает и практика вменённого введения систем ERM на предприятиях-заёмщиках. А заёмщиками в современной экономике развитых стран, где главным источником формирования финансовых ресурсов стал печатный станок и непомерно раздувшиеся в результате его активности фондовый рынок и рынок банковского кредитования, являются практически все предпринимательские структуры.

В России же предприятия и население постоянно находятся под прессом рестриктивной денежно-кредитной политики.

В рамках реализованной недавно Европейским центральным банком программы LTRO всего за несколько месяцев было напечатано и впрыснуто в экономику ЕС столько евро, сколько Россия выручила от продажи нефти за 10 лет экспорта ¹⁴. В США денежная масса в 2014 году только по официальным данным ежемесячно наращивалась с помощью печатного станка на 75 млрд долларов ¹⁵, однако, слишком доверять американским статистическим данным в международном экспертном сообществе не принято, так что, скорее всего, «печатают» ещё больше.

В связи с такой экономической политикой развитых стран в течение последних 15 лет особую остроту приобрёл ещё один аспект, обусловливающий для них повышенную актуальность «риск менеджмента» в его «превращенно-извращённой» форме. Речь идёт о так называемом риск ориентированном подходе при надзоре и госрегулировании банковско-финансовой сферы.

Дело в том, что механизм эмиссионной накачки экономики деньгами, постепенно превратившийся с конца 70-х годов прошлого века в основу функционирования их экономической системы, несёт в себе угрозу нарастания инфляции. Поэтому одним из главных вопросов для экономик «печатного станка», то есть для экономик развитых стран с их, конечно же, «высокоразвитыми» страховыми рынками, является вопрос о том, как сдержать инфляцию при одновременном сохранении и даже наращивании эмиссии.

Ведь если инфляция будет расти, то никакой правящей группе у власти в развитых странах удержаться не удастся, в то же время, без постоянной эмиссии и соответствующей ей кредитной накачки платёжеспособного спроса, невозможно поддержание активности бизнеса и благосостояния населения на приемлемом, социально-безопасном уровне.

Для предотвращения инфляции необходимо было создать механизмы «стерилизации» избыточной денежной массы. Такими способами плавного изъятия у бизнеса «излишков» финансовых ресурсов и стали неуклонное увеличение вынужденных расходов предпринимателей на «риск менеджмент», включая постоянное увеличение требований и соответствующих расходов на обеспечение «финансовой устойчивости» и «надёжности» финансово-банковских институтов и страховых компаний.

Реализация директив Solvency I и Solvency II для страховых компаний, требований стандартов Basel II и Basel III для банков никакой положительной роли в деле повышения качества обслуживания конечных потребителей страховых и банковских услуг не сыграли (см. приведённые выше примеры крупных сбоев), не сыграют, да и сыграть не могут. Они могут привести лишь к удорожанию финансово-банковских услуг для конечных потребителей. Однако этот факт упорно игнорируется. Игнорируется потому, что главной задачей всех этих дорогостоящих и громоздких мероприятий, осуществляемых в развитых странах, является «стерилизация» денежных средств бизнеса под видом борьбы за интересы потребителей.

В свою очередь, российский (в том числе – и страховой) бизнес, существует в принципиально иных условиях, в условиях искусственно ограничиваемого доступа к финансовым ресурсам. Уровень монетизации российской экономики – один из самых низких в мире – 46-47% к ВВП (это ниже уровня Папуа-Новой Гвинеи). В других странах, где денежно-кредитная политика служит задачам развития экономики (в Китае, Индии, Бразилии, зоне евро, Японии, Иране, Турции), ситуация принципиально отличается от российской. Например, у мирового экономического лидера, Китая, уровень монетизации экономики составляет 195%, у Великобритании, Германии, Франции, Италии – 160-175%, среднемировой уровень – 125% ¹⁶.

Ставки по кредитам нефинансовым организациям, в целом, не превышают в США 3,8%, в Германии – 3,5%, во Франции – 3%, в среднем по ЕС – 4% ¹⁷. В Китае – 4-5% ¹⁸. В России же только ключевая ставка ЦБ составляет с недавнего времени 17% ¹⁹, что делает кредитование в принципе недоступным для подавляющего большинства отечественных предпринимателей и домашних хозяйств.

Надо понимать, что в таких условиях внедрение в России стандартов по типу Basel и Solvency будет также служить дальнейшей «стерилизации» и без того крайне ограниченной денежной массы, а значит, – и «стерилизации» пока ещё нормально функционирующего банковского, страхового и прочего бизнеса. Со всеми вытекающими из этого последствиями для нашей экономики.

В настоящее время необходимо учитывать, что те тенденции, которыми характеризовалось развитие корпоративного риск менеджмента за рубежом на протяжении последних 30 лет, должны будут существенным образом измениться вследствие грядущих изменений во всей системе функционирования западной экономики. Период «залива» её диспропорций и противоречий дешёвыми деньгами подходит к концу, вполне вероятно, что существенные изменения произойдут до конца 2015 года, и это неизбежно приведёт к изменениям в системах пиар-управления рисками, которые являются атрибутом этой умирающей экономической модели.

Попытки внедрения у нас той модели риск менеджмента, которая сложилась в процессе формирования и функционирования экономик, основанных на искусственной кредитно-денежной накачке, обречены на провал по объективным причинам. Эффективной защиты от рисков она не обеспечит, а приведёт лишь к пустому расходованию финансовых ресурсов и трудовых усилий в подавляющем большинстве предпринимательских структур, включая страховые организации.

Современной экономике и за рубежом, и в России потребуется риск менеджмент как реальный механизм защиты от рисков, сокращения издержек и поддержания их запланированного уровня. Исторически «риск менеджмент» возник как одно из конкретных выражений и определений страховых отношений. В сущности это – видение и организация страховых отношений с позиций страхователя. К этому виду он и должен быть возвращён в настоящее время и на западе, и у нас – это должен быть страховой риск менеджмент.

Для подавляющего большинства отечественных предпринимателей риск менеджмент объективно может представлять интерес только как механизм компенсации ущерба/поддержания запланированного уровня издержек. В этих условиях на первое место выходят классические риски, т.е. риски, действие которых Федеральный Закон «О техническом регулировании» от 27.12.2002 № 184-ФЗ увязывает исключительно с «вероятностью причинения вреда» ²⁰.

Если удастся обеспечить разворот российской финансовой и банковской системы в сторону модернизации и развития отечественной экономики, что предполагает существенное изменение денежной, финансовой и кредитной политики в государстве, то тогда и управление рисками будет востребовано именно как инструмент поддержки инвестиционного процесса и функционирования бизнеса путём его страховой защиты от рисков.

Вследствие этого, комплексные системы управления рисками в отечественных предпринимательских структурах придётся выстраивать не на основе традиционного для местных «эффективных менеджеров» и их «продвинутых консультантов» бездумного копирования уже устаревших «лучших практик» западного опыта корпоративного управления, а на базе адекватного понимания целей, сущности, условий и особенностей предпринимательской деятельности.

¹ http://www.irmi.com
² What is risk management? // Strategic Risk.- http://www.strategicrisk.co.uk/story.asp?sectioncode=4&storycode=369737&c=2.- 2008.- February.
³ http://www.ferma.eu/app/uploads/2014/11/FERMA-40years-brochure.pdf. P. 4.
⁴ Committee of Sponsoring Organizations of the Treadway Commission, – организация, созданная в 1985 г. в США для спонсирования Национальной комиссии США по борьбе с фальсификацией финансовой отчётности. COSO была основана пятью основными профессиональными бухгалтерскими ассоциациями и институтами США и изначально ставила задачи по внедрению и развитию практик внутреннего контроля на предприятиях.
⁵ Chris Duncan. Where Was ERM? URL: http://www.irmi.com/expert/articles/2008/duncan11-enterprise-risk-management-erm.aspx
⁶ http://www.protiviti.com
⁷ Сегодня применение системы ERM развивается через реализацию стандартов ISO 31000:2009; ISO / IEC 31010:2009&ISO Guide 73:2009. URL: http://www.iso.org/iso/ru/catalogue_detail?csnumber=51073. См. также: ГОСТ Р ИСО/МЭК 31010-2011 Менеджмент риска. Методы оценки риска. Москва, ФГУП «Стандартинформ», 2011.
⁸ Kevin W Knight. ISO 31000:2009-ISO/IEC 31010 & ISO Guide 73:2009 New Standards for the Management of Risk. P. 8. URL: http://www.iram.com.ar/eventos/ISO-JTCG/Presentaciones/Kevin_Knight-Overview_of%20ISO_31000_ISO-IEC_31010_amp_%20ISO_Guide_73.pdf.
⁹ ГОСТ Р 51897-2011/Руководство ИСО 73:2009 Менеджмент риска. Термины и определения. С. 4-5. URL: http://docs.cntd.ru/document/1200088035.
¹⁰ Kevin W Knight. ISO 31000:2009 -ISO/IEC 31010 & ISO Guide 73:2009 New Standards for the Management of Risk. P. 3, 4: «The document is applicable to all organizations, regardless of type, size, activities and location and should apply to all type of risk», «the document should…provide practical guidelines…to identify and treat all types of risk. URL: http://www.iram.com.ar/eventos/ISO-JTCG/Presentaciones/Kevin_Knight-Overview_of%20ISO_31000_ISO-IEC_31010_amp_%20ISO_Guide_73.pdf.
¹¹ Мейдофф написал в СМИ письмо о вечном существовании инсайда. Lenta.ru:Новости.27 декабря 2012 г.
¹² ГОСТ Р 51897-2011/Руководство ИСО 73:2009 Менеджмент риска. Термины и определения. URL: http://docs.cntd.ru/document/1200088035.
¹³ Перкинс Дж. Исповедь экономического убийцы. – М.: Pretext, 2005.
¹⁴ http://www.ershovm.ru/files/publications_document_173.pdf
¹⁵ http://expert.ru/expert/2014/12/tsb--glavnyij-neftyanik-stranyi
¹⁶ http://www.gazeta.ru/growth/2014/07/17_a_6117077.shtml
¹⁷ http://www.ershovm.ru/files/publications_document_173.pdf
¹⁸ http://svpressa.ru/economy/article/107432/?rpop=1
¹⁹ www.cbr.ru
²⁰ Федеральный Закон «О техническом регулировании» от 27.12.2002 № 184-ФЗ. URL:
http://www.consultant.ru/popular/techreg/