Интервью

Страхование имущества – почему не видно динамики? Калашников Вячеслав Владимирович Заместитель председателя правления ЗАСО «ЭРГО Русь» по имущественным видам страхования

Страхование имущества еще недавно было принято считать наиболее стабильным сегментом страхового рынка. Какие актуальные проблемы решаются сегодня на рынке страхования корпоративного имущества? Какие стимулы позволят повысить проникновение страхования имущества физических лиц? Применимы ли западные подходы и модели развития страхования имущества в России? На эти и другие вопросы портала «Страхование сегодня» отвечает Вячеслав Калашников, заместитель председателя правления ЭРГО по имущественным видам страхования.

Мария Жилкина,
Медиа-Информационная Группа «Страхование сегодня» (МИГ)

Чем объясняются особенности современного состояния российского рынка корпоративного имущества? Эксперты удивлены тем, что наш рынок продолжает работать по низким ценам и демпинговать, несмотря на то, что есть все предпосылки к росту цен размещения рисков для наших компаний на мировом рынке перестрахования…

Меня это тоже удивляет. За последние несколько лет можно было наблюдать череду рекордных убытков, заявленных страховщикам. Недавно в СМИ была очень интересная и подробная статья на эту тему. Данный факт должен был бы повлиять на тарификацию со стороны перестраховщиков, однако, пока этого не произошло. Возможно, это связано с тем, что наш рынок достаточно маленький в мировом масштабе и не привлекает пристального внимания. Также емкость перестраховочного рынка, которая эти риски котирует, постоянно увеличивала свой капитал, и увеличение предложенных емкостей сдерживало рост цен. Хотя стоит отметить, что в последнюю пролонгацию облигаторов перестраховщики стали более жестко относиться к некоторым видам рисков, например, складским рискам, а также к косвенной секции.

Предыдущее бегство от этого бизнеса мы наблюдали в 2009 году, следует ли это сейчас трактовать как проявление кризиса?

Я бы не сказал, что это кризис. Просто рынок в ряде сегментов дошел до того состояния, когда объем выплат стал приближаться к получаемой премии. Вследствие чего страховщики, заплатив немалые убытки, например, все по тем же складским рискам, стали более внимательными и осторожными, ужесточив свои подходы к страхованию.

Вы говорите о финансовом результате отдельно по страхованию имущества или все же об убыточности страховой деятельности в целом, с учетом автострахования?

Результат ухудшился как по рынку в целом, так и в имущественном страховании в частности. Многие компании были нацелены, прежде всего, на объемы, а качество подписываемых рисков ставили на второй план. Впрочем, такой же подход использовался и в автостраховании, благодаря чему мы наблюдаем неблагоприятную картину и там.

Это означает, что следствием ужесточения конкуренции может быть новое падение цен?

Однозначного тренда в этом направлении нет. Отдельные страховщики даже немного скорректировали тарифы по имущественному страхованию вверх. Тем не менее, действующие сейчас на рынке тарифы близки к демпинговым.

К сожалению, те, кто управляют продажами в страховых компаниях, очень часто не имеют иного инструментария, нежели понижение тарифов и повышение комиссионных. Когда ситуация в моторном бизнесе ухудшилась, они эти же подходы, очевидно, будут применять в том виде страхования, который все традиционно считают автоматически низкоубыточным – страхование корпоративного имущества.

Кроме того, рынок страхования корпоративного имущества фактически начал сжиматься. Срез по рынку в долларовом выражении показывает, что совокупная премия по страхованию имущества уже сократилась на несколько процентов. Это происходит не только за счет того, что падают тарифы, но и за счет того, что корпоративный сегмент сейчас находится не в лучшей форме и сокращает затраты.

Есть и другой тренд. С 2003 года по 2013 год внешний совокупный долг России вырос сo 152 млрд. долл. до 636 млрд. долл. И, в основном, это увеличение было за счет корпоративного долга – те деньги, которые на внешнем рынке занимали корпорации и банки. Естественно, что банковский долг реализовался в виде внутренних кредитов, которых за 10 лет объективно стало больше. Доля банковских залогов в общем объеме рынка страхования имущества юридических лиц постоянно росла. С учетом ожидаемого появления на рынке крупной кэптивной нон-лайф компании, та часть корпоративного сегмента, которая распределялась на всех страховщиков, резко сузится.

Вы ощущаете перераспределение бизнес-активности, а вслед за ним и рынка корпоративного страхования, в пользу укрупненных окологосударственных и кэптивных структур?

Создание страховщика не-жизни у одного известного госбанка как раз и укладывается в эту модель. Я думаю, что участникам рынкам не стоит сейчас строить стратегии на идее расширения присутствия в корпоративном сегменте и полагаться на легкий успех на этом поприще. Все перечисленные мной обстоятельства – это факторы, влияющие на существенное снижение привлекательности данного сегмента.

Однако фактором перетекания клиентов к наиболее крупным страховщикам принято считать и кризис, а мы сейчас наблюдаем нарастание кризисных ожиданий?

Крупный размер компании сам по себе не говорит о ее надежности. Как мы видим, в 2014 году впервые за долгое время проблемы возникли у компаний, которые находятся далеко не в конце списка. Так что я не думаю, что мы увидим перераспределение корпоративных клиентов в пользу просто крупных компаний, но, скорее, в пользу создаваемых и набирающих вес кэптивных страховщиков.

Как на рынке корпоративного страхования могут сказаться такие негативные факторы, как замедление роста российской экономики, политический и военный фактор? Будут ли предприятия пытаться сэкономить на страховании?

При сложившихся ставках я не думаю, что для предприятий среднего размера это является той суммой, на которой реально можно что-то сэкономить. Очевидно, что это не основная строка затрат, тем более с учетом того, что многие предприятия страхуются по требованию банков. Думаю, что в ближайшее время этот рынок продолжит постепенное снижение объемов или  останется на том же уровне.

Меняется ли в настоящее время как-то характер работы страховщика с корпоративным имуществом как объектом банковского залога?

Требования банков к покрытию с тех пор, как они были сформированы, не претерпели каких-либо серьезных изменений. При этом, на мой взгляд, стандартные требования к покрытию содержат много лишнего. Например, запрет на страхование с франшизой машины, купленной по автокредиту. Непонятно, почему до сих пор используется эта норма. Ведь задолженность перед банком, как правило, намного меньше, чем фактическая стоимость автомобиля, и даже при выплате за вычетом франшизы банк не понесет убыток.

В чем причины неразвитости страхования имущества физлиц в России? Есть ли предпосылки к тому, что уровень проникновения радикально изменится?

Страхование имущества физлиц по-прежнему широко не распространено на российском рынке. По корпоративному имуществу сборы по всему рынку были на уровне 3,2 млрд долл., а по имуществу физлиц – меньше миллиарда долл. Такого явного перекоса в сторону юрлиц мы не наблюдаем ни по ОСАГО, ни по автокаско. Это, к сожалению, общее состояние этого рынка – люди пока не привыкли страховать имущество. Вот автомобили – привыкли, поскольку с ними намного чаще происходят страховые случаи. Тем не менее, я уверен, что со временем все изменится.

Какие инструменты позволят страховщикам это преодолеть?

Недоразвитость нашего рынка по страхованию имущества физлиц связана исключительно с излишней привлекательностью моторного бизнеса для сбытовых сетей. До недавнего времени страховые компании платили 30% и более комиссии по ОСАГО. Проще было продавать полисы ОСАГО, которые всем нужны, чем искать желающих застраховать квартиру. К тому же квартиру надо описывать, заполнять большое количество бумаг. При соизмеримости премий по ОСАГО и имуществу физлиц и достаточно высоком размере комиссионных в моторном сегменте, смысла заниматься имуществом просто не было.

Возможно, кризис в автостраховании, заставивший многих страховщиков не только поднять цены на каско, но и значительно сократить комиссионные по ОСАГО, заставит «здоровые» части агентских сетей переориентироваться на имущество физлиц.

То есть причина в продавцах, а не в клиентах? И клиенту эти продукты, даже в их сегодняшнем виде, были бы интересны, если бы их правильно доносили?

Винить клиентов в недоразвитости рынка, наверное, очень удобно, но неправильно. Продающие структуры – это не только инструмент заключения договора, но и средство популяризации идей страхования среди потребителей. Порой самая лучшая реклама – это агентская сеть, которая действует точечно на конкретной территории работы страховщика. Я думаю, что, отчасти, люди не страхуют дома и квартиры не потому, что активно не желают этого делать, а потому, что в ежедневных заботах не задумываются о том, что это можно и нужно застраховать. Интересный пример мне рассказали про развитие агрострахования в Индии. Там действует индексная добровольная модель, кажется, даже без государственной поддержки. Сотрудники страховых компаний на автобусах выезжают в деревни и, фактически, проводят ликбез с местными фермерами, продвигая выгоды подобного страхования. И этот вид очень мощно развит. Я не думаю, что население России менее восприимчиво к идее страхования, чем индийские фермеры.

Что Вы думаете по поводу коробочных продуктов, помогут ли они решить эти проблемы?

Коробочные продукты, безусловно, имеют право на существование, но возникли они в связи с определенными нюансами в страховании имущества. Еще 10 лет назад основной продукт по страхованию домов, дач и квартир представлял собой внушительный набор бумаг, где подробно описывались особенности дома или квартиры и имущества, находящегося внутри. Заключать такой полновесный договор – долго и трудно, и это не всегда способны сделать продавцы, для которых этот вид страхования не является основной специализацией. В результате и родились коробочные продукты. Они более щедры на возмещения, чем муниципальная программа, где покрывается только необходимый минимум. Но коробочные продукты не могут учитывать особенности конкретной квартиры, и, как следствие, не гарантируют полного возмещения. Для дорогостоящей квартиры с уникальной отделкой правильнее покупать не коробочный продукт, а полноценный полис, где можно прописать все особенности и установить реальную страховую сумму.

Что из опыта Германии или других европейских стран в сфере продаж страхования имущества физлиц представляется Вам интересным и может быть использовано в России?

В первую очередь хочу отметить, что в Европе практикуется более широкое покрытие. Продукт продается физлицу – обычному человеку, не являющемуся специалистом в страховании, который интуитивно полагает, что застраховался от любых непредвиденных, неожиданных событий в его доме. В Европе весьма популярны полные покрытия, где в правилах страхования нет 10-страничных рассуждений о том, что застраховано, а что является исключением. Это очень важно для клиентов.

Вспомните случай с Челябинским метеоритом – как тогда разделились мнения страховщиков относительно того, страховой ли это случай и что делать дальше. Это не очень коррелирует с ожиданиями клиента от страхования, и я думаю, что российские страховщики все же будут двигаться в сторону клиента.

Каково Ваше мнение по поводу обсуждаемого проекта страхования жилья и вмененного механизма его реализации?

Сложно обсуждать вопрос, окончательное решение по которому еще пока очень далеко. Людей надо призывать страховаться от подобных событий. Не менее важная задача – чтобы механизм страховой защиты, который предложит страховщик клиентам, включал в себя возможность выплат за любое стихийное бедствие.

Нужно учитывать, что в целом механизм страхования строится на том, что страховые случаи происходят не одновременно по всем застрахованным объектам. Серьезные же стихийные бедствия, в свою очередь, обрекают страховщиков на кумуляцию убытков, и вот об этом и нам, и государству нужно подумать заранее.

На сегодняшний день далеко не все российские страховщики имеют адекватную облигаторнную защиту по катастрофическим событиям. Интересным является опыт Франции, где существует государственный перестраховщик катастрофических рисков. В соответствии с действующими там правилами при страховании имущества физлиц риск стихийных бедствий является обязательным и обязательно перестраховывается в этой государственной компании. Поэтому там нет случаев, когда полгорода смыло наводнением, а от этого никто не застрахован.

Это справедливо, если учесть, что Франция по размеру сопоставима с нашими некоторыми субъектами Федерации. У нас же страхованием имущества физлиц занимаются, главным образом, крупнейшие федеральные страховщики, сеть которых раскинута так широко, что сама по себе обеспечивает географическую раскладку ущерба…

Да, соглашусь с этим. Более того, в регионах, подверженных подобным бедствиям, вообще мало что застраховано. Поэтому с серьезной кумуляцией еще никто не столкнулся. Но если рынок настроен на завоевание высот по уровню проникновения страхования имущества на всей территории России, готовиться к этому нужно.

Возвращаясь к законопроекту. Как мне представляется, он еще далек от окончательного вида, и обсуждаемые концепции в итоге, скорее всего, подвергнутся значительным изменениям.

Насколько активно российское подразделение ЭРГО участвует в страховании имущества российских дочерних предприятий глобальных клиентов страховой группы в настоящее время, с учетом фактора международной напряженности?

Мы считаем своей задачей обеспечить бизнесу любой международной компании в России такую страховую защиту, которая соответствует принятым на Западе стандартам. И речь идет не обязательно о глобальных корпорациях. Не могу сказать, что вектор развития данного направления как-то изменился в результате последних событий. Европейские компании в России продолжают заниматься своим бизнесом.

Есть несколько различий в работе с международными и российскими клиентами по страхованию российских предприятий. Одно из них связано с тем, что локальное предприятие международной компании при решении застраховаться, зачастую, следует указаниям материнской структуры, которая определяет как условия страхования, так и непосредственно страховщика.

Второе отличие заключается в том, что международные клиенты, работающие в России и застрахованные у международного страховщика, четко понимают, что в случае возникновения страховых событий у них не будет проблем с выплатами. Отчасти из-за того, что за качеством выплат следят не только в России, но и в головных структурах. Чего, порой, нельзя сказать о российских компаниях. Конечно, западные страховщики не платят с закрытыми глазами, но все же деньги у них получить проще: они меньше занимаются формализмом и не откладывают выплату до того момента, пока не получат последнюю справку. Если уже полученные документы подтверждают факт страхового случая и имеется расчет возмещения, то этого достаточно для начала осуществления выплат.

Можно ли сказать, что российские предприятия намного хуже информированы о возможностях, которые открывает перед ними страхование, нежели дочерние компании международных корпораций?

Нет, я бы так не сказал. Российские предприятия сегодня информированы о страховании достаточно хорошо. Другой вопрос, что их менеджеры часто считают, что риск страхового случая их минует. И тут ситуация ничем не отличается от рынка физических лиц.

Например, будучи страховщиком ОСАГО, мы точно знаем, какая доля людей застрахована по каско, поскольку мы получаем требования от страховых компаний потерпевших. Так вот, статистика такова, что, например, в Москве по каско застраховано от 30% до 50% по определенным маркам автомобилей. А вот доля тех собственников автомобилей, которые сами себя застраховали на случай смерти, близка к нулю. Но автомобиль можно отремонтировать или купить новый, а вот водитель после ДТП не всегда возвращается в строй. Риск смерти или инвалидности – гораздо больший риск, чем риск повреждение автомобиля. Тем не менее, люди, даже понимая это, все равно сопротивляются, говорят, что они суеверные, что они не хотят и т.д.  То же самое и с руководителями предприятий, которые не хотят страховать корпоративное имущество.

Правда ли, что в договорах глобальных клиентов шире покрытие, чаще приобретается защита от перерыва в производстве, страхование D&O и прочие нетипичные для России опции?

Все крупные корпорации обладают подразделениями по управлению рисками, которые четко прописали ключевые риски, требования к их страхованию с указанием определенных лимитов и франшиз, вплоть до уровня рейтинга, который должны иметь страховщики и перестраховщики. В этом случае можно говорить о  достаточно широких покрытиях.

Среднее предприятие, как в России, так и в Европе, например, в сфере торговли, вряд ли имеет подразделение по управлению рисками. В лучшем случае, там есть человек, который отвечает за оформление договоров страхования.

Всегда ли российские страховщики могут застраховать то, что заложено в стандартах глобального клиента, или случается, что они просят застраховать то, чего в правилах и лицензиях у нас нет?

Застраховать необычные риски нередко просят и российские клиенты. И иногда такие запросы достаточно курьезны. Ну а если говорить серьезно, то и в Европе не каждое агентство даже крупной компании возьмется работать, например, со страхованием объектов искусства или антиквариата, поскольку это очень узкий рынок, на котором работают единичные игроки. Так что все зависит от ситуации и сути вопроса.

А как сейчас обстоит дело с такими исключениями и оговорками, как террористический акт или военные действия, которые, как показали последние события, тоже от нас не так уже далеко? Может ли клиент получить абсолютно полное покрытие, без каких-либо исключений?

Совсем полное – вряд ли, так как есть исключения, установленные в Гражданском Кодексе. Что же касается терроризма, здесь есть одно немаловажное обстоятельство. Как правило, при страховании корпоративного имущества применяется облигаторная перестраховочная защита. Российские страховщики такие облигаторы заключают, в основном, с континентальными перестраховщиками. Они очень осторожно относятся к риску терроризма, даже несмотря на то, что в общемировом масштабе потери от террористических актов несопоставимо меньше, чем, например, от банальных пожаров. Они объясняют это тем, что данный риск очень плохо просчитывается. Соответственно, страховщик, имеющий облигатор, где терроризм исключен, должен отдельно искать емкость для перестрахования секции терроризма.

А клиенту, который хочет полное покрытие, мы, прежде всего, объясняем, что это будет стоить дополнительных денег. Да и, честно говоря, я не очень понимаю, зачем клиентам нужно это дополнительное покрытие по терроризму? Терроризм как понятие четко прописано в законодательстве. Это не любое действие, направленное на уничтожение или повреждение имущества. Для того, чтобы это попало под определение «террористический акт», надо доказать, что действия напрямую были связаны с достижением каких-то политических или религиозных целей. Это может иметь смысл для крупных глобальных компаний, которые часто становятся мишенью антиглобалистов. А если речь идет о небольшом складе в Подмосковье, то актуальность такого покрытия очень сомнительна.

Может быть, все дело в том, что страхуются не там, где самый большой риск, а там, где самый большой страх? Террористические акты имеют большой резонанс, люди их боятся, а в юридические тонкости не вникают.

Возможно. Но, на самом деле, «террористический акт» – понятие, четко определенное в уголовном законодательстве, и риск тут понятен.

Еще интереснее, если в конструкции появляется страхование ответственности. Несколько лет назад широко обсуждался закон, обязывающий владельцев объектов электроэнергетики страховать свою ответственность в случае теракта. Но разве хозяин объекта отвечает за террориста?

Я не работал по данному виду страхования, поэтому не готов разбирать вопрос детально. Но, на мой взгляд, наличие опасного объекта накладывает на его владельца дополнительную ответственность, которая может быть застрахована. Можно привести пример со сбитым пешеходом, который нарушил ПДД. Владелец машины в ряде случаев все равно несет ответственность, поскольку он управлял автомобилем – источником повышенной опасности. Так же и здесь: если ваш бизнес мультиплицирует какую-то опасность, вы несете за это ответственность.

Какова современная ситуация в сегменте страхования малого и среднего бизнеса, является ли он привлекательным?

Страхование имущества малых и средних предприятий всегда было стабильным и малоубыточным бизнесом как для европейских, так и для многих российских страховщиков. Но на сегодняшний день многие компании в России, учитывая проблемы в других сегментах, решили обратить внимание на этот рынок. Соответственно, из-за возросшей конкуренции ситуация стала ухудшаться и здесь. При страховании этого сегмента приходится принимать во внимание множество ограничений. У российского владельца малого бизнеса, зачастую, имущества как такого и нет: есть арендованный офис и удаленный склад, который уже заложен при кредитовании в банке и застрахован при оформлении кредита.

Тема страхования арендуемого имущества сейчас актуальна? Какое-то время назад возникали региональные программы страхования арендуемых муниципальных помещений, получило ли это дальнейшее развитие?

Мы участвуем в такой программе в Санкт-Петербурге. Изначально в этой программе было лишь несколько определенных страховщиков, но позднее этот рынок был либерализован. Что касается страхования арендаторов в частном секторе, такая практика тоже есть, но тут необходимо учитывать следующее. Чтобы страховой продукт был эффективен, он должен быть достаточно простым, не создавать дополнительных затрат и усилий по его сопровождению для владельца помещения. Поэтому с этой точки зрения, конечно, проще работать с арендодателем и страховать офисное помещение целиком, а не заключать договор страхования с каждым арендатором.

С чем, по Вашим прогнозам, закончится 2014 год по рынку имущественного страхования в целом и по результатам работы Вашей компании?

Думаю, что показатели в целом по рынку не будут сильно отличаться от 2013 года. На мой взгляд, сегмент страхования имущества физлиц вырастет на 10-15%, премия по имуществу юрлиц, скорее всего, не изменится, а если и станет меньше, то незначительно. Можно будет наблюдать определенное сокращение премий по грузам и СМР, поскольку в условиях дефицита заемных средств многие проекты будут тормозиться. Что касается ЭРГО, то мы рассчитываем на небольшой рост в пределах 20%.