Прямая речь

Консерватизм и осторожность - но гибкие и постепенные Габуния Филипп Георгиевич Директор департамента страхового рынка Банка России

Как скоро результаты обсуждения с профессиональным сообществом новых требований к активам страховых компаний, предложенных ЦБ, будут внедрены в практику? Насколько они приближают нас к Solvency II? Справедливы ли опасения, что новые нормативы создадут больше проблем для некрупных игроков, страховщиков жизни и ОМС?

Работа полностью не завершена. И даже после того, как мы финализируем этап обсуждения с рынком и окончательно определим подход Банка России, мы не говорим, что это должно заработать на следующий день. Мы будем вводить значительные переходные периоды по каждому направлению, чтобы дать возможность индустрии адаптироваться к новому подходу.

Например, ограничение по уровню концентрации, по которому было много вопросов. Если страховщик уже положил деньги на депозит, и нет возможности забрать его досрочно, ему будет дана возможность дождаться погашения этого депозита. Однако мы рассчитываем на адекватное отношение рынка, и если кто-то с момента обсуждения сразу начнет себе формировать 15-летний субординированный депозит в банке, и на этом основании просить отсрочек, то, наверное, мы здесь не пойдем навстречу.

Переходные периоды будут достаточно длинные. Компании, которые находятся сегодня в здоровом состоянии, смогут адаптироваться к нововведениям без какого-то избыточного давления на капитал. А компании, для которых это болезненно, скорее всего, уже испытывают серьезные финансовые проблемы, их нужно решать и выходить на платежеспособность.

В отношении всего, что касается Solvency II, мы находимся в исследовательском режиме, работаем вместе с участниками рынка, пытаясь просчитать, что получается. К тому Solvency, к которому мы стремимся, европейцы шли 15 лет. То, что мы делаем сегодня – это не Solvency, Solvency гораздо строже подходит к уровню рисков. Наш подход откалиброван под сценарий того, как Центральный Банк видит возможное негативное развитие будущего. Подход Solvency предполагает такое моделирование по историческим данным, и в нашем случае это были бы пики кризисов 1998 года и 2008 года, такая уж история у российского рынка. Те значения шоков, которые предлагаются в нашем сценарии, в разы мягче, мы не видим оснований формировать резервы такого масштаба, чтобы переживать кризисы уровня 2008 или 1998 года.

Что касается вопроса, не слишком ли, наоборот, консервативен здесь регулятор, мы готовы выслушать аргументы, но они не должны строиться на предположениях, что кризисов никогда не случается, что дебиторы всегда платят. Жизнь показывает, что это не так, что падают и хорошие компании, и большие банки, и иностранные большие банки. Так что здесь нужен какой-то баланс. Если рынок готов предоставить статистику, что мы где-то сильно перегибаем палку с осторожностью, мы готовы опереться на эти данные, статистика – вещь упрямая с ней спорить тяжело. Но сейчас, повторюсь, если бы мы взяли в лоб тот подход Solvency, который использует Европа, все оказалось бы гораздо жестче. Мы не можем сразу перепрыгнуть туда, куда Европа шла 15 лет, мы идем постепенно, поэтому пока какие-то локальные ограничения будут оставаться. В целом, мы хотим выйти на то, чтобы все просчитывалось, исходя из рисков, который несет за собой портфель, и отражалось бы последовательно в капитале. Возможна эволюция подходов, в дальнейшем мы хотим зайти в более тонкие настройки, но по сути позиция регулятора все равно будет достаточно консервативной.

Важный момент: когда мы говорим, что мы не принимаем в расчет покрытия какие-то активы, это не значит, что их нельзя вообще покупать. Можно, за счет излишков капитала, покупать все что угодно, за исключением каких-то уж совсем экзотических активов, производных инструментов, которые могут вести к увеличению плеча, каких-то одиозных векселей и т.п., которые, впрочем, сейчас уже и не используются.

Малые и средние игроки страхового рынка, у которых нормально вложены активы, воспринимают предложенную нами методику гораздо проще, чем крупные игроки, у которых более сложная структура баланса, более сложная структура обязательств и более сложный портфель.

Хотелось бы снять и обеспокоенность бизнеса по страхованию жизни – она связана с тем, что часть обязательств в страховании жизни напрямую зависит от активов. В ИСЖ инвестиционный доход напрямую связан с поведением каких-то активов, соответственно, если актив растет, растет и обязательство, падает – падает и обязательство. Здесь вопрос в применении ALM (asset-liability matching) между одной частью баланса и второй частью баланса, это точно предполагается делать по процентным ставкам, а также по валютному риску, если обязательства номинированы в валюте, а это не какая-то косвенная зависимость от валютного риска.

Подход в отношении компаний ОМС, в силу специфики этого бизнеса, будет сильно упрощен. По большому счету, здесь требования по финансовой устойчивости сводятся к соблюдению норм по капиталу и весь контроль будет направлен только на это. Здесь бояться особо не нужно, эта индустрия переживет нововведения нормальным образом.

В целом, моделирование, которое мы рассмотрели на первых участниках, показало, что те, у кого все в порядке, воспринимают нововведения достаточно спокойно.