Виртуальная выставка – экспонаты

В 20-е годы XX века в Москве ходил такой анекдот. Прохожий на улице спрашивает: «Скажите, пожалуйста, где здесь находится здание Госстраха?» Ему отвечают: «Где Госстрах, не знаю, а Госужас — вот он.»

Как наши читатели, вероятно, уже догадались, этот рассказ пойдет не о штаб-квартире государственного страхового монополиста — Госстраха СССР, — которая находилась в Настасьинском переулке в Москве. Мы расскажем о доме, в XX веке принадлежащем структуре куда более известной не только в нашей стране, но и за рубежом. Судьба этого дома удивительна. Немного зданий за свою историю подвергались такому количеству переделок и достроек, что его нынешний вид представляет собой лишь отдаленное эхо былой роскоши. В трансформации этого облика, как в метафоре, можно усмотреть и трансформацию всей страны. Вычурность и помпезность царской России сменил минимализм и давящая монументальность советской эпохи — всё это можно проследить в метаморфозе фасада здания. Чтобы окончательно сузить поле для размышлений, о каком же доме идёт речь, приведём еще одну цитату из известного и любимого многими произведения Ильфа и Петрова «12 стульев». В первый приезд Остапа Бендера и Ипполита Матвеевича в Москву есть такой, казалось бы, невинный эпизод. Авторы пишут: «Когда проезжали Лубянскую площадь, Ипполит Матвеевич забеспокоился. „Куда мы, однако, едем?“ — спросил он». Данная фраза была вычеркнута советской цензурой в 1927 году и восстановлена только в издании романа в 1997. Старый светский лев Ипполит Матвеевич не мог не волноваться. Современники отмечали, что люди начали сторониться площади. Некогда шумная и торговая, она стала пустеть. Проезжая Лубянскую площадь, горожане как бы не замечали её, и всё старались ехать в объезд. Центром притяжения и одновременно отторжения на площади стали бывшие доходные дома страхового общества «Россия» — крупнейшей страховой компании в императорской России. Страховое общество было лидером личного вида страхования в конце XIX — начале XX веков и, обладая значительными свободными средствами на счетах резервов, являлось одним из крупнейших владельцев на рынке элитной недвижимости. Писатель Владимир Гиляровский в романе «Москва и москвичи» так говорил об этом: «В девяностых годах прошлого столетия разбогатевшие страховые общества, у которых кассы ломились от денег, нашли выгодным обратить свои огромные капиталы в недвижимые собственности и стали скупать земли в Москве и строить на них доходные дома». О том, что представляли из себя доходные дома, мы писали в статье «Дом Первого страхового общества в Москве, что на Кузнецком мосту» от 22 марта 2018 года.

После Октябрьской революции декретом Совнаркома от 1918 года все частные страховые компании были ликвидированы, а их имущество национализировано. В 1919 году здания комплекса были отданы Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК) во главе с Феликсом Дзержинским и переходили всем его приемникам, вплоть до нынешних хозяев — Федеральной службы безопасности России. Надо заметить, что местность эта имеет давнюю традицию, связанную с органами государственной безопасности. Практически на месте домов общества «Россия» в начале XVIII века располагалось детище Петра I — Тайная канцелярия — орган политического сыска и суда. В царствование императрицы Екатерины II её сменяет Тайная экспедиция, выполняющая ту же роль. В уже упомянутом романе «Москва и москвичи» Владимир Гиляровский указывает это место, находящееся на углу Мясницкой улицы и Фуркасовского переулка. То был старинный трёхэтажный дом с низенькими сводчатыми комнатами, отданный под проживание мелких чиновников. Своды и стены были толщины невероятной, а из потолка и стен торчали толстые железные ржавые крючья и огромные железные кольца. Под квартирами — подвалы. Показания в те времена добывали под пытками. Так, слово «подлинный» произошло от названия длинной палки, которой били на допросах. О происхождении слова «подноготная» мы, пожалуй, умолчим.
Здания страхового общества Россия построены в 1897 — 1902 гг. по проекту питерских архитекторов Александра Васильевича Иванова (1845-1918) и Николая Васильевича Проскурнина (1863-1942) в стиле эклектики. Комплекс удачно вписался в городской ландшафт, создав новую архитектурную доминанту на площади. Отметим также, что по сравнению с дореволюционной, современная Лубянская площадь расширена более чем вдвое, что отразилось на восприятии всего пространства. Давайте посмотрим на дореволюционное фото. Фасады домов общества «Россия» богато декорированы, а нижние этажи, предназначенные под магазины, рустованы. Рустовка (от латинского «rusticus» — «деревенский») представляет из себя широко распространённый архитектурный приём в облицовке зданий, придающий фасаду объем и дополнительную декоративность. Крышу зданий украшали башенки, а центральную часть главного корпуса в башенке с часами венчали две стилизованные женские фигуры, символизировавшие «Справедливость» и «Утешение». Два корпуса доходных домов были разделены началом улицы Малая Лубянка. Позднее эта часть улицы стала внутренним двором нового комплекса зданий органов государственной безопасности.

Итак, пережив бурную эпоху НЭПа, дома бывшего страхового общества «Россия» начинают свой долгий путь преобразований, трансформируясь и поглощаясь всё увеличивающимся аппаратом ВЧК-ОГПУ-КГБ. Уже в 20-е годы XX по свидетельству историка К.А. Аверьянова была оборудована внутренняя тюрьма, со временем постоянно расширяемая. В начале 30-х годов со стороны Фуркасовского переулка и улицы Большая Лубянка по проекту архитектора Аркадия Яковлевича Лангмана (1886-1968) пристраивается новый корпус в стиле конструктивизма. Он полностью контрастирует с архитектурным стилем дома, но удачно оформляет угол Фуркасовского переулка и как бы перекликается со зданием напротив — жилым домом общества «Динамо», выстроенным в стиле авангард, сейчас также принадлежащим ФСБ. Главный дом надстраивается двумя этажами, что хорошо заметно по разнице в цвете фасада и детальности его проработки. Пропадает часть декора: структуре, обосновавшейся в здании, уже ни к чему вычурный стиль северного барокко. Исчезают фигурки «Справедливости» и «Утешения». Изменения не коснулись второго корпуса, расположенного через проезд улицы Малая Лубянка. В таком виде бывшие доходные дома полностью узнаваемы и во многом еще сохраняли свой первоначальный внешний облик.

Самые масштабные преобразования начинают происходить, когда за работу берется архитектор Алексей Викторович Щусев (1873-1949), четырежды лауреат Сталинской премии. Грандиозный проект Щусева реализуется в два этапа и завершается уже после смерти автора. На первом этапе полностью перестраивается второй корпус через улицу Малая Лубянка соединяясь с главным домом, приобретая знакомые нам черты фасада. Таким образом, часть улицы становится внутренним двором комплекса. Подготовку начали в 1939 году, в 1940-м Лаврентий Берия утвердил эскиз проекта, выполненный архитектором Щусевым. Это должно было быть шестиэтажное здание, богато декорированное в верхней части. Однако планам помешало начало войны, и к реализации проекта приступили только в 1944 году, значительно упростив оформление дома. Здесь также был применен прием рустовки нижних этажей, для чего был выбран серый гранит. Верхние этажи декорированы прямоугольными колоннами-пилястрами, а на крыше здания впервые возникает огромная стена трёх метров в высоту. Стена скрывала прогулочные дворики внутренней тюрьмы. По свидетельству тех несчастных, кому довелось оказаться в этих застенках, гулять выводили только в тёмное время суток. Архитектурная композиция получила положительные отзывы современников, хотя вряд ли можно было ожидать другого, учитывая о каком здании идёт речь. Самому же Щусеву приписывают следующее высказывание относительно оформления дома: «Попросили меня построить застеночек, ну я и сделал им тюрьму повеселее.»

На многие десятилетия здание КГБ как бы застыло между прошлым и настоящим. Левая часть его фасада, выходящего на Лубянскую площадь, по прежнему напоминала о тех временах, когда на площади шумела старая Москва. Посредине площади находился фонтан, являвшийся одновременно и водопоем для лошадей, и центром биржи извозчичьих карет. Позднее, с появлением в городе трамвая, на площади образовалось трамвайное кольцо. На противоположной стороне у Китайгородской стены гудела уличная торговля. Проезд на Никольскую улицу преграждали массивные Владимирские ворота, за ними — купола храмов и башни Кремля. Правая часть фасада, перестроенная по проекту Щусева, демонстрирует нам совсем другую эпоху, а своей монументальностью и строгим декором как бы говорит, что новое здание, а вместе с ним и занимающая его структура, созданы на века. В таком виде здание простояло до середины 1980-х годов, когда завершилось создание нового фасада по всей длине Лубянской площади в 1984 году.

Первоначально сдвинутые влево часы в стене на крыше здания наконец оказались по центру, а от доходных домов страхового общества «Россия» начала XX века остались лишь воспоминания.