Виртуальная выставка – экспонаты

Как бы оправдывая магию чисел, 1666 год вошёл в историю своими страшными бедствиями. В тоже время, те события послужили предпосылками к развитию таких видов защиты, как страхование жизни и от огня. Однако для простолюдинов и знати от Лондона до Москвы приближение 1666 года вызывало панику. Этого года ждали и к нему готовились. Дело в том, что дата содержит в себе так называемое «число зверя», а именно три шестёрки подряд, что, согласно Откровению Иоанна Богослова, предвещало начало Апокалипсиса. Весь христианский мир ждал конца света. И, немного забегая вперёд, скажем, что он наступил.

Хотя о развитии страхования в России XVII века речи ещё не шло, дабы не быть голословными в утверждении об ожидаемом конце света, начнём наш рассказ с событий, происходивших на Руси. В 1666 году Большой Московский собор отстранил Патриарха Никона (1605 — 1681 гг.) от патриаршего престола. Это событие окончательно оформило длившийся уже десятилетие церковный раскол, вследствие чего появились старообрядцы. Для миллионов людей на Руси это стало предательством веры. Учитывая, что в глазах старообрядцев вероотступниками стали высшие церковные и светские власти, для них это было равносильным приходу Антихриста и скорому концу света. Старообрядцам пришлось пережить страшные гонения со стороны единоверцев, однако сообщество смогло выжить, и в XVIII-XIX веках образовались целые старообрядческие купеческие династии, самыми известными из которых были Третьяковы, Морозовы, Рябушинские и некоторые другие. В это же время второй русский царь из династии Романовых Алексей Михайлович Тишайший (1629 — 1676 гг.) на искусственном острове достраивал свою загородную резиденцию Измайлово со складами, мастерскими и большим садом для автономного существования за укреплёнными стенами и рвом. Алексей Михайлович помимо мягкого характера отличался также своей исключительной религиозностью. Весьма вероятно, что и русский царь готовился к грядущему концу света.

Наш дальнейший рассказ пойдёт о Лондоне, поскольку события, упомянутые с указанной выше датой и важные для нас в отношении истории страхования, связаны именно с ним. В середине XVII века Лондон являлся одним из крупнейших городов мира и во многом был его экономической столицей. К тому времени были налажены прочные торговые связи с Южной и Северной Америкой, Европой и Россией, а Британская Ост-Индская компания уже колонизировала Индию. Некогда средневековый город бесконтрольно разросся вширь под напором мигрантов из других графств Британских островов и континентальной Европы. Его узкие извилистые улочки — то, что так ценят многие путешественники не только в Великобритании, но и в других городах Старого света, наполнены нечистотами, система канализации отсутствует. От этого летом в городе стоял смрад, но и зимой зачастую ситуация была не лучше, поскольку все 15 000 домов отапливались углём. Смешиваясь со знаменитыми лондонскими туманами, содержащий угольную сажу дым создавал опасную для лёгких взвесь, а также понижал видимость до минимума. Все отходы человеческой жизнедеятельности зловонными потоками вдоль улиц и площадей стекали в Темзу. Вода заражена, и до распространения кофе много безопаснее было пить эль или пиво, отчего часть лондонцев в большей или меньшей степени пребывали в состоянии опьянения с утра до ночи. Знать и аристократы переселились за крепостной стену в предместье города, сейчас известное как фешенебельный Вест-Энд. В тоже время центр Лондона (нынешний Сити) характеризовался огромным скоплением бедноты и тотальной антисанитарией. Эти условия служили распространению заболеваний и вспышкам эпидемий, самой страшной из которых на протяжении многих веков являлась чума. Вторая пандемия чумы в Европе продолжалась всё средневековье, с несколькими пиками эпидемий в разных странах. Один из таких пиков пришёлся на XVII век и зафиксирован в Лондоне. Вошедшая в историю как Великая эпидемия чумы 1665-1666 годов, она убила около 20% населения города — приблизительно 100 тыс. человек. Несмотря на то, что это бедствие по количеству жертв было меньше пандемии 1347 — 1351 гг., характеристика «великой» закрепилась именно за ней. Обусловлено это тем, что эта эпидемия по своим масштабам стала последней в истории города.

Зимой 1664 года лондонцы наблюдали в небе яркую комету, что традиционно считалось дурным предзнаменованием. В декабре того же года были зарегистрированы две первые подозрительные смерти в Церкви святого Джайлса в Полях, бедном перенаселённом районе Лондона. Однако никаких записей в официальных отчётах о смертности сделано не было, и для властей эти случаи прошли незамеченными. С приходом весны и тепла ситуация стала ухудшаться: в мае 1665 года были зарегистрированы 43 смерти от чумы. В июне число случаев достигло 6 137, а пик эпидемии пришёлся на август, когда от болезни умерло 31 159 человек. Для понимания приведённых цифр, заметим, что нормальной в городе считалась смертность 1 200 человек в месяц. Тем не менее, масштаб эпидемии был ещё больше, поскольку даже эти чудовищные цифры были неточными. Это происходило как в силу непрофессионализма тех, кто осматривал трупы, так и по причине подкупа. Дело в том, что зачастую семьи заболевших старались скрыть этот факт от властей, опасаясь принудительного заключения в собственном доме, который помечался красным крестом на двери и надписью «Господи помилуй нас», что фактически означало смертный приговор для всех, кто обитал под его крышей. Летом 1665 года чума распространилась уже на весь город, и король Англии Карл II (1630 — 1685 гг.) вместе со своей семьёй и двором покинул столицу. Его примеру последовали те, кто имел финансовую возможность уехать куда-либо ещё. С бегством купцов и банкиров экономическая жизнь в городе замерла, однако мэр Лондона сэр Джон Лоуренс и многие другие представители городской власти продолжили выполнять свои обязанности. Тем не менее, в городе остались преимущественно бедняки и нищие, а улицы наполнились повозками с трупами.

Сколь-либо эффективных средств борьбы с чумной палочкой в то время не существовало. Более того, не были определены и способы распространения заболевания. Высказывались лишь догадки: от необычной погоды и особых испарений от земли, до животных в качестве распространителей инфекции. В последнем уже было здравое зерно, но власти Лондона обратили своё внимание не на крыс — переносчиков чумных блох, — а на бездомных собак и кошек, начав их массовое истребление. В случае с кошками, которые как раз и ловили крыс, это только усугубило ситуацию. С целью обеззараживания воздуха в городе Корпорацией лондонского Сити были организованы огромные факельные костры, горевшие днём и ночью. В качестве ещё одного средства профилактики людей заставляли курить табак. Требуется немного воображения, чтобы представить себе обезлюдевший, полный нечистот и трупов Лондон, в котором днём и ночью горят огромные факелы. Чем не место для начала конца света? Страх перед болезнью и непонимание её причин и способа передачи доходили до того, что жители окрестных деревень и городков продавали продукты питания на расстоянии, выкрикивая цену потенциальному покупателю, а причитающиеся им монеты требовали оставлять в чане с водой, чтобы те «дезинфицировались».

За несколько лет до описываемых событий Джон Граунт, известный сегодня как основатель науки демография, занимался изучением лондонских отчётов о смертности. Более подробно о мистере Граунте и об истории развития страхования жизни можно почитать в статье «Не на страх, а на жизнь». Одной из причин этого интереса являлась потребность в создании системы прогнозирования и предупреждения вспышек эпидемии чумы. Несмотря на содействие короля и других высших официальных лиц, эта система создана так и не была. Однако Джоном Граунтом были разработаны первые таблицы смертности, позволившие поставить дело страхования жизни на научную основу. В связи с этим Джон Граунт именуется также как первый в истории актуарий (специалист по страховой математике).

Итак, если следовать парадигме Иоанна Богослова, то в качестве одного из всадников Апокалипсиса стала эпидемия чумы 1665-1666 годов. Следующий глашатай конца света явился в виде огня. Когда в феврале 1666 года случаи заболевания чумой практически сошли на нет, в город стали возвращаться беженцы. Даже король со своей свитой сочли безопасным вернуться в Лондон. Возвращавшиеся в город люди наверняка полагали, что самое страшное осталось позади. Однако к осени, вслед за мором, пришла другая беда городов. Великий лондонский пожар 1666 года уничтожил большую часть средневекового Сити и местность к западу от стены, некогда являвшейся частью древнеримского города Лондиниума. В огне сгорело 13 200 домов, лишив крова большую часть жителей центральной части Лондона. Также пострадали или были разрушены 87 церквей, большинство зданий администрации города и готический Собор Святого Петра (ныне несуществующий). Несмотря на катастрофические разрушения, в официальных источниках сообщается всего о восьми жертвах пожара. Однако очевидно, что фактическое число смертей было гораздо выше. Связано это с тем, что температура в эпицентре превышала 1650 градусов Цельсия, и от жертв не осталось и следа. В огне плавилась импортная сталь, железные цепи и замки на воротах Сити. В то же время, огонь окончательно уничтожил остатки очагов инфекции чумы в городе.

Пожар начался после полуночи в воскресенье 2 сентября 1666 года в пекарне Томаса Фарринера на Паддинг-лейн. Началу осени предшествовали исключительно засушливые лето и весна — идеальные условия для распространения пламени. Огонь быстро продвигался на запад по стоящим друг к другу и крытым соломой деревянным зданиям. Несмотря на запрет использования в городском строительстве таких материалов, эта практика продолжалась в силу их дешевизны. Каменные особняки могли позволить себе лишь аристократия и банкиры в северной части Сити, в районе Ломбард-стрит. Городской пожарной службы в Лондоне тогда ещё не существовало, и на помощь жителям прибыли солдаты. Для предотвращения распространения огня было предложено снести часть домой и создать противопожарную просеку, что являлось стандартной практикой тех лет. Однако лорд-мэр Томас Бладворт, которого считали человеком слабым и боящимся ответственности, не согласился с такой мерой. Вскоре он покинул место пожара, высокомерно бросив в толпу, что «с этим справится и женщина». Весьма вероятно, что именно действия безответственного управленца стали для Лондона причиной его печальной участи.

К полудню всё того же воскресного дня поднялся сильный ветер. Жители оставили попытки потушить свои жилища и запрудили улицы, волоча по ним кто что мог унести, тем самым блокируя работу военных. Незадолго до этого бежавший из Лондона от чумы несчастливый король Карл II теперь был вынужден перебраться на королевскую баржу на Темзе, откуда и обозревал развитие ситуации. Заметив, что несмотря на заверения лорда-мэра, часть зданий не разрушена, король распорядился сделать это, но время было упущено. Спустя всего 18 часов после первых ночных сообщений о возгорании на Паддинг-лейн пожар превратился в бушующий шторм. Из-за огромной температуры в нижней части пламени создалась зона пониженного давления, засасывающая внутрь потоки свежего воздуха, тем самым раздувая огонь всё сильнее и сильнее. При этих условиях возникают такие явления как огненные смерчи.

В понедельник начали гореть каменные дома банкиров в северной части Сити на Ломбард-стрит, из которых вытаскивали уже не только утварь, но и мешки с золотыми монетами. К вечеру горела Королевская биржа — центр коммерции и торговли товарами. Позднее, во вновь отстроенном здании биржи на протяжении 150 лет располагался страховой рынок Ллойд (об истории главного мирового рынка страхования можно почитать в статье «Ллойд. Эдвард Ллойд»). Огонь угрожал и южной части Лондона, расположенной на другой стороне реки. Единственный лондонский мост через Темзу был также застроен деревянными жилищами бедноты и мог послужить своего рода коридором для пламени. Однако в середине моста был оставлен специальный разрыв в череде домов в качестве противопожарной меры, что не позволило огню распространиться на юг. В это время помимо паники и ужаса среди населения распространились слухи о поджогах, в которых обвиняли голландцев и французов, как главных врагов Великобритании. Правительству пришлось взять под охрану иностранных граждан, спасая их от самосуда обезумевших людей. Вторник стал днём наибольших разрушений. Вот что записал в своём дневнике свидетель бедствия английский мемуарист Джон Ивлин (1620 — 1706 гг.): «Камни собора Павла разлетались как гранаты, по улицам бежал поток расплавленного свинца, большая часть тротуаров раскалилась до покраснения, и ни одна лошадь, ни один человек не мог ступить на них».

Одним из главных последствий пожара стало улучшение санитарных и противопожарных мер в Лондоне. Не менее важным представляется учреждение первой британской и одной из первых в мире специализированных акционерных компаний противопожарного страхования. В 1680 году английский врач и спекулянт Николас Барбон (1640 — 1698 гг.) вместе с группой компаньонов учредил общество «The Fire Office» или «Пожарная касса». Просуществовав всего лишь до начала XVIII столетия, к числу заслуг «Пожарной кассы» относится создание первых частных пожарных бригад, что стало огромным шагом вперёд в защите населения от огня. А что до конца света, то пережив страшные потрясения 1666 года, христианский мир вступал в новую эпоху промышленного производства и расцвета страхового дела.