Виртуальная выставка – экспонаты

Продолжая начатый в предыдущей статье рассказ о знаках защиты от огня, сегодняшняя публикация будет посвящена возникновению и особенностям страховых досок в Российской империи. С конца 1820-х годов и до ликвидации частного страхования в России в 1918 году, собственные страховые доски выдавало более 300 страховых учреждений, среди которых было 19 компаний акционерного страхования, более 220 городских обществ взаимного страхования, управы 55 губерний и областей, и ещё около 20 региональных и общероссийских взаимных страховых обществ. Учитывая, что дизайн досок периодически менялся, мы имеем дело с тысячами различных знаков защиты от огня — огромным физическим культурным наследием страхового дела дореволюционной России. В нашей стране профессиональный интерес к этому наследию возник совсем недавно, хотя отдельные коллекции начали складываться ещё в позднесоветский период. В настоящее время на тему страховых досок изданы несколько монографий, в частности, красочные и детализированные книги за авторством В.Н. Борзых.

Появление страховых досок в России связано с началом деятельности первой акционерной страховой компании «Российского страхового от огня общества» в 1827 году. При составлении устава компании были заимствованы лучшие практики зарубежного страхования, включая и отличительные знаки защиты от огня. Среди основателей можно отметить крупнейшего банкира и коммерсанта немецкого происхождения Людвига Штиглица, а также широко известного своими либеральными взглядами и работами на тему экономики адмирала Николая Мордвинова. В период своей юности граф Мордвинов (1754 — 1845 гг.) провёл некоторое время в Великобритании, где обучался морскому делу, и, наверняка, собственными глазами видел размещённые на фасадах домов таблички английских страховых от огня обществ, уже в обилии существовавших в этой стране в XVIII веке. Ко времени появления первого российского акционерного страховщика, в стране уже действовало известное во всей Европе британское общество «Феникс», учреждённое в 1782 году. Однако никаких следов досок этого общества в России исследователям найти не удалось. Вероятно, что компания их и не выдавала по той причине, что... работала нелегально. Запрет на деятельность, который, тем не менее, постоянно нарушался, был связан с монополией государственной «Страховой экспедиции», учрежденной по указу императрицы Екатерины II в 1786 году при Государственном заёмном банке. Но и «Страховая экспедиция» не выдавала страхователям знаки защиты от огня. Можно лишь гадать, почему это казённое учреждение не использовало зарубежный опыт для собственного продвижения, но вероятнее всего, как это и бывает с монополиями, ни в каком продвижении не нуждалось вовсе. «Страховая экспедиция» прекратила свою деятельность в 1822 году, когда на её балансе числилось всего несколько десятков застрахованных зданий — предметов залога в Государственном банке.

Уже в самой ранней редакции устава «Российского страхового от огня общества» 1827 года записано, что «застрахованные (от огня) дома получают доски, на коих означится, что они застрахованы в сем Обществе». Первым владельцем такого знака, как и первого страхового полиса, стала Генриетта Мордвинова, жена директора Общества графа Мордвинова. Как выглядели первые российские страховые доски сейчас не известно, но на всех трёх десятках типов знаков этой компании, просуществовавшей до большевистской национализации 1918 года, присутствует дата основания Общества. Год основания компании указывался на досках и других российских страховщиков. Здесь нужно заметить, что люди несведущие зачастую полагают, что это и есть дата изготовления таблички, хотя на самом деле какой-то артефакт может быть вовсе не середины XIX, а начала XX века. Помимо года основания общества и его названия на российских табличках мог присутствовать и слоган компании. К примеру, на поздних медных досках «Второго российского от огня общества», учреждённого в 1835 году, присутствует изображение птицы феникс и окаймляющая её надпись «От огня возрождаюсь». В уставе Общества значилось, что стоимость страховой доски составляет 3 рубля. Эта весьма значительная по тем временам сумма лишний раз подчёркивает элитарных характер услуг по страховой защите первой половины XIX века в России. Со второй половины XIX века страховщики прекращают взымать плату за выдачу досок, а с 1870-х годов положение о них исчезает из уставов компаний. С этого времени агентам компаний предписывалось выдавать доски только по требованию клиента.

Таблички российских страховых обществ, как и их собратья за рубежом, прошли схожий путь в своём развитии, но с одним важным отличием. По сравнению с ранними британскими досками, на которых изначально присутствовал номер полиса застрахованного имущества, российские знаки защиты от огня такой особенности никогда не имели. Можно сказать, что, начав своё развитие в первой трети XIX века, российское страхование от огня переняло самую современную зарубежную практику, в том числе и более красочные доски нового образца. Материал их изготовления менялся в соответствии с возможностями времени, начиная от меди, латуни, жести и до цинкового сплава. В любом случае, от таких знаков требовалась устойчивость к погодным явлениям и, конечно же, огню. Российские страховщики, как и компании за рубежом, выдавали знаки защиты от огня не только на недвижимое, но и движимое имущество. В частности, такие таблички, зачастую меньшего размера, предназначались для крепления на сундуки. Тем самым, найденная на месте пожара табличка могла удостоверить уничтожение движимого имущества владельца.

Знаки защиты от огня акционерных страховщиков изобилуют символизмом. Уже упомянутое «Второе российское от огня общество» могло позаимствовать у одноименной английской компании изображение птицы феникс в огне. Другое мифическое существо — саламандра — встречается на досках одноименного российского страховщика, бывшего одним из крупнейших в стране. Согласно преданию, маленькие ящерицы саламандры не горят в огне, а тушат его холодом своего тела, по другой версии — сами созданы из пламени. Страховые общества «Якорь» и «Надежда» в своих знаках защиты использовали изображение якоря — традиционный для европейской культуры символ надежности и спасения от бед. В то же время якорь является и масонским символом. Не столь очевиден для современного человека символизм на досках крупнейшей дореволюционной компании «Россия», учреждённой в 1881 году. Основой композиции знака является восьмиконечная звезда, состоящая из двух наложенных друг на друга четырехугольников. Эта композиция заимствована из высоко почитаемой на Руси иконы Богоматерь «Неопалимая купина», которая традиционно считалась оберегом от пожаров, благодаря чему её часто можно было увидеть в красном углу изб и домов по всей стране. Такой размещённый на фасаде дома знак мог оказывать мощный эффект на любого, кто его видел, подсознательно апеллируя к религиозным чувствам православного человека. Особняком стоят доски «Российского страхового от огня общества» 1827 года. Зачастую взятые за образец другими компаниями, их дизайн всегда был лаконичен, без отсылок к мифическим животным или религии.

Помимо компаний акционерного страхования в России были широко представлены городские взаимные страховые общества. Идея таких учреждений возникла ещё в 1831 году, когда Государственный совет признал лучшим способом помощи погорельцам распространить в России опыт взаимных обществ немецких и французских городов. Более того, такое общество уже существовало в Российской империи, но находилось в Прибалтике, а именно речь идёт о «Рижском обществе взаимного от огня страхования» 1766 года. Тем не менее, к реализации этой идеи приступили только в 1861 году, а в 1863 году Министерство внутренних дел утвердило устав первого Тульского общества. Городские общества также выдавали знаки защиты от огня, однако их оформление имело одну особенность. Помимо названия общества и даты его основания в центральной части находилось изображение скреплённых рукопожатием рук, что должно было подчёркивать взаимный и даже равных характер взаимоотношений компании со страхователями, являвшимися её пайщиками. Также в оформлении центральной части зачастую использовался герб соответствующей губернии. В целом же, символические темы на досках взаимных обществ встречаются реже, чем у акционерных. Среди ярких исключений можно назвать фасадную доску взаимного страхового общества «Русь», которую по сюжету, сложности исполнения и красочности образа впору охарактеризовать как выполненную на металле картину. В центре таблички воспроизведён образ Матери-Родины в богатой древнерусской одежде с мечом и щитом. На заднем фоне по правую и левую стороны от фигуры читаются очертания куполов церквей и колокольни Ивана Великого в Москве, месте учреждения компании. Фигура стоит на огромном глобусе, напоминающего карту Европы, поверх которого заглавными стилизованными буквами выведено название компании. Видимо, создатели образа понимали, что напечатанное поверх великих европейских держав слово «Русь» может вызвать недоумение, поэтому не стали добиваться полного географического сходства. В верхней части таблички расположены инструменты противопожарной защиты, а под ними, подчеркивая взаимный характер общества, всё те же скреплённые рукопожатием руки и соответствующая надпись. Другой интересный пример связан с доской «Тамбовского общества взаимного страхования от огня». Она выполнена в форме треугольника, а в центральной части использован один из самых узнаваемых масонских символов — улей с пчёлами. Среди досок обществ взаимного страхования встречаются также надписи на других языках, что связано с региональной спецификой. К примеру, на табличке Казанского городского общества название на русском языке дублируется арабской вязью. Городские общества страхования Риги и Ревеля долгое время выдавали знаки защиты от огня на немецком языке, пока политика русификации Прибалтики 1880-х годов не положила конец этой практики.

С Крестьянской реформой 1861 года бывшие крепостные стали не только свободны от своих господ, но и финансово беззащитны перед пожарами. До этого помощь в восстановлении холопских строений возлагалась на помещиков. Услуги же акционерных страховщиков большинству крестьян были недоступны. В связи с чем, в 1864 году было принято одно из полезнейших в истории страхового дела в России постановлений, а именно о введении обязательного страхования от огня всех строений, находившихся в границах крестьянских поселений. Можно сказать, что в этом отношении страховое дело в Российской империи было развито лучше, чем сегодня, ведь на человека, не застраховавшего своё жилище от огня, в конце XIX века смотрели с недоумением. Счёт крестьянским домам шёл на десятки миллионов. Учитывая, что для обязательной услуги одним из важнейших критериев является её доступность, позволить себе массовую раздачу страховых досок губернские страховые общества, конечно же, не могли. Да и практического смысла это не имело. Однако доски выдавались тем, кто помимо обязательных договоров заключал также и добровольные. Здесь интересно будет отметить, что акционерные страховщики строго придерживались термина страховые доски, тогда как в документах обществ земского страхования положение о знаках защиты отсутствовало вовсе. Благодаря чему в делопроизводстве компаний земского страхования встречаются такие словосочетания, как: «страховые таблички», «страховые дощечки», «страховые знаки», «бляхи» и даже «таблетки».

Став артефактами страхового дела, знаки защиты от огня ушли в прошлое. Со временем, похожая судьба может постигнуть и другой предмет коллекционирования во всём мире, с которым мы провели параллели в предыдущей статье — почтовыми марками. Хоть это и не было столь очевидно современникам, сегодня можно без сомнения утверждать, что страховые таблички являлись мощным средством наглядной пропаганды страхования в России, особенно на селе и в малых городах. Помимо прочего, эти визуальные символы создавали у людей ощущение преемственности, возможно даже укоренённости практики страхования в повседневной жизни. Красочные и необычные таблички люди с удовольствием размещали на фасадах своих домов, что порой становилось предметом гордости и способом повышения социального статуса в глазах окружающих. Сегодня, в наш оцифрованный век, сложно представить себе практический смысл в использовании таких знаков. Однако в целях рекламы, пропаганды страхования, или в качестве эксклюзивного средства премирования страхователей, эти приёмы прошлого вполне могли бы пригодиться страховым компаниям наших дней.