Виртуальная выставка – экспонаты

В конце года принято подводить итоги. Для цикла публикаций, посвященных истории страхового дела, таким действием может стать небольшая виртуальная прогулка по «закромам» дореволюционных страховых обществ в момент наибольшего расцвета отрасли, а именно до начала Первой мировой войны. Увлекательное это дело — считать деньги. Особенно — чужие. Более того — когда их много. В последующих двух статьях мы предлагаем читателям узнать, сколь велики были активы дореволюционных акционерных страховых компаний, и во что вкладывались их капиталы и резервы. Поскольку именно акционерные страховщики в стоимостном выражении составляли костяк страхового рынка, мы не будем касаться статистики городских, земских и губернских взаимных обществ страхования. Здесь будет несколько больше финансовой информации, чем обычно. Тем не менее, мы постарались не перегружать текст такими данными, а приводим их с округлениями для того, чтобы дать общую картину положения дел в отрасли. А чтобы абстрактные цифры дореволюционных рублей стали понятны современному читателю, приведём также и некоторые сравнения.

Идея о том, что российские акционерные страховые общества являются «жирными котами», функционирующие всего лишь как посреднические конторы между населением и иностранными перестраховочными компаниями, была достаточно популярна в конце XIX — начале XX века и находила сочувствие в обществе. «...Кассы которых ломились от денег» — такую пренебрежительную характеристику российским страховщикам дал писатель Владимир Гиляровский в цикле исторических очерков «Москва и москвичи». Огромные дивиденды на акционерный капитал, которые страховщики регулярно выплачивали даже в трудные годы. Роскошные доходные дома в обеих столицах и других крупных городах империи, поражавшие воображение своими размерами и техническими новшествами. Всё перечисленное не только демонстрировало успех и стабильность компаний, но и настораживало, настраивало против страховщиков самые разные слои населения.

Представим себе квалифицированного рабочего, мужчину средних лет, который постоянным трудом обеспечивает существование своей многодетной семье. Будучи ответственным человеком, он, как его в том убеждала многочисленная реклама и агенты страховых обществ, застраховал свою жизнь в пользу жены. Таким образом, к расходам этого небогатого домохозяйства добавилась новая регулярная статья «за страховку». И вот, просматривая ежегодные отчёты какой-либо страховой компании, этот образованный отец семейства видит, что выплаченный дивиденд на акционерный капитал составил все 25%, что являлось не редкостью. «Да это же та самая часть, на которую мой полис мог бы стоить дешевле, если бы не жадность акционеров предприятия!» — мог подумать страхователь. То, что в иные годы дивиденд мог не выплачиваться вовсе, а все риски по ведению дела несли на себе собственники, сторонники этой точки зрения старались не замечать. Такой образ мыслей в качестве средства конкурентной борьбы поддерживали и взаимные страховые от огня общества, которые функционировали на иных принципах и — как декламировалось, но не всегда являлось правдой — исключительно в интересах страхователей.

Существовала и другая, менее эмоциональная точка зрения на сверхприбыли в российском акционерном страховании. Одним из ярых критиков сверхдоходов российских акционерных страховщиков был видный страховой деятель А.А. Шахт. Он обращал внимание на «жонглирование цифрами», поверхностное понимание принципов функционирования современного капиталистического хозяйства, а также на то, что источником дивиденда выступают вовсе не взносы страхователей. Шахт приводит следующее объяснение: «Насколько ничтожна та доля дивиденда акционерных обществ, которая берётся из страховых вносов — это можно наглядно видеть по отчётным сведениям тех компаний, которые по сумме годовых сборов премий занимают первое место. Сюда принадлежат „Россия“ и „Саламандра“. „Россия“ при своём акционерном капитале в 4 млн. руб. 1910 год закончила с дивидендом по 44 руб. на акцию, т.е. 11%, что составило общую сумму выдачи 440 тыс. руб. Такой результат получен при годовом обороте 33 млн. руб., но так как принадлежащий акционерам основной капитал сам по себе без всяких операций даёт 5% — то отсчитывая 200 тыс. руб. из выданной суммы оказывается, что из операций для выдачи дивиденда извлечено менее 240 тыс. руб., составляющие на сумму достигнутого оборота 0,8%». На примере Франции, где при низких тарифах страховые компании выдавали огромные дивиденды, Шахт также доказывал, что прямой связи между размерами тарифов и величиной дивиденда не существует. Главным же фактором, определяющим размер прибыли, А.А. Шахт считал оборот. Итак, дивиденд 18 акционерных страховых обществ за 1889 год составил 11,56%, за 1903 год для 15 из 18 компаний в среднем — 12,29%, а в 1913 году уже только 10,3%. Как бы то ни было, такой доходности на капитал можно позавидовать и сегодня.

Одним из основных источников вложений капиталов российских акционерных компаний с момента учреждения Первого российского общества в 1827 году являлись ценные бумаги. Когда в 1820-х годах российский фондовый рынок только зарождался, на нём преобладали облигации русских государственных займов и акции немногочисленных компаний. Однако за XIX и начало XX веков в кредитно-денежной политике страны произошло множество изменений. Некоторые события, как Крестьянская реформа 1861 года, оказывали косвенное влияние на кредитно-денежную политику в стране. Другие, как денежная реформа С.Ю. Витте, а также биржевые реформы 1893 — 1907 гг. — самое непосредственное. Традиционно российские страховщики предпочитали облигации государственных займов и депозитные свидетельства на денежные вклады в банках. Вложения в акции страховым обществам запрещались действовавшим законодательством (за исключение акций Общества русского перестрахования). С развитием рынка ценных бумаг, а также появлением новых объектов инвестирования, портфели страховых компаний стали наполняться облигациями обществ железных дорог, земельных и городских кредитных организаций. Причём основной доход по облигациям страховщики получали за счёт стрижки купонов (т.е. фиксированного дохода по ценной бумаге). Если за время железнодорожного бума в период с 1860-1870-х годов именно облигации железнодорожных обществ составляли основу фондового портфеля страховщиков, то после этого периода основные вложения страховых компаний были сосредоточены в ипотечных ценных бумагах.

Посмотрим на примере лидера страхового рынка компании «Россия», как распределялся фондовый портфель общества. За 15-летний период с 1897 по 1912 гг. общий размер биржевого портфеля вырос более, чем в два раза с 14,5 млн. руб. до 35,6 млн. руб. Доля ипотечных бумаг, составлявших основной объект вложения в 1880-1890-е годы, постепенно снижалась с наибольшего значения 88,1% в 1903 году до 26,4% в 1912 году. К концу указанного периода стала возрастать доля муниципальных займов, а также графы «Прочее». Интересно, что в 1912 году ценные бумаги иностранных обществ в структуре портфеля «России» составили почти 37%, а именно 9,3 млн. рублей. По размеру вложений в ценные бумаги в 1912 году второй компанией было ещё одно общество личного страхования — «Жизнь», причем со значительным отрывом от лидера. Размер вложений этого страховщика в российские ценные бумаги составил 18,1 млн. руб. Вложений в иностранные процентные бумаги у Общества не было (здесь на ум приходит тот факт, что компания создавалась при деятельном участии первого шефа жандармов и тайной полиции Х. Бенкендорфа). Сумма вложений в ценные бумаги всех остальных 15 страховщиков практически равнялась двум обществам личного страхования, указанным выше. С этой закономерностью мы ещё столкнёмся и причина её — основной вид деятельности компании. Суммарно вложения всех 17 компаний в 1912 году в российские ценные бумаги равнялись 95,6 млн. руб. и 26,6 млн. руб. — в иностранные. Это составило 35% от суммы всех активов страховых обществ, которые на 1912 год составляли 342,5 млн. руб.

342,5 млн. рублей — насколько велика эта сумма? Чтобы, так сказать, прочувствовать «вес» николаевского рубля, самым очевидным является оценить его по паритету покупательской способности по отношению к рублю сегодняшнего дня. Тем не менее, к сожалению, единой методики не существует, и оценки разнятся в разы. Однако разумным соотношением, позволяющим весьма грубо соотнести золотой рубль царской России с фиатным (т.е. не имеющим обеспечения) рублём Российской Федерации, автору статьи представляется 1:630. Таким образом, в современных ценах, суммарные активы акционерных страховых компаний составляли почти 216 млрд. руб. Чтобы дать иное представление об этой сумме, сопоставим её также с бюджетом Российской империи. Суммарная расходная часть государственного бюджета России на 1913 год составила 3,4 млрд. руб. Таким образом, 342,5 млн. руб. активов всех акционерных страховых компаний равнялись десятой части бюджета России. Эта сумма в 2,5 раза превышает заложенные в бюджете 1913 г. траты на образование и составляет 1/3 от военных расходов бюджета в последний предвоенный год.

Подводя итог данному разделу, можно отметить, что фондовый рынок в XX веке терял привлекательность для страховых компаний как объект размещения капиталов. Это происходило прежде всего потому, что страховщики не могли заниматься прибыльными спекуляциями акций на бирже. Эту функцию взяли на себя банки, многие из которых составляли финансово-промышленные конгломераты с предприятиями промышленности и страховыми компаниями. Таким образом, размещая средства на банковских депозитах (о чём пойдет речь ниже), эти средства страховщиков всё равно попадали на фондовый рынок.

А что же недвижимость? Все эти роскошные доходные дома, расположенные в самом центре Москвы, должны были иметь огромное стоимостное выражение. И не только в Москве, заговорщицки хочется добавить здесь. О недвижимости страховых обществ, а также их депозитах и взаимоотношениях с банковской системой пойдёт рассказ во второй части статьи.