Виртуальная выставка – экспонаты

«А что это за здание?» — как-то спросил меня знакомый иностранец во время прогулки по Москве вдоль Кремлёвской набережной, указывая на фасад огромного дома на другой стороне реки у Большого Москворецкого моста. Хотя дом этот я видел не раз и для меня он стал как бы привычным элементом архитектурного сюжета не слишком обустроенной Софийской набережной, ответить на этот вопрос, к собственному неудовольствию, я не смог. Изучая здания, некогда принадлежавшие страховым компаниям Российской империи, невольно сталкиваешься и с историями собственников самих предприятий, которые порой были весьма незаурядными личностями с обширными бизнес-интересами. Одним из таких людей являлся инициатор создания «Северного страхового общества» старообрядец Василий Александрович Кокорев (1817 — 1879 гг.) Комплекс зданий, о которых пойдёт речь в этой статье, принадлежал не страховой компании, а непосредственно её учредителю. И вот уже на протяжении более ста пятидесяти лет с момента постройки, как пошла эта традиция в народе, комплекс носит его имя.

Возведённое в 1860-х годах «Кокоревское подворье» является первым многофункциональным торгово-гостиничным комплексом не только Москвы, но и всей России. Крупнейший винный откупщик своего времени, железнодорожный магнат, а также новатор нефтедобывающей отрасли Василий Кокорев вложил в строительство огромные по тем временам деньги — 2,5 млн. руб. Хотя для Василия Александровича эта сумма, скорее всего, не являлась столь уж неподъёмной. Его состояние на винных откупах — системы взимания косвенного налога за торговлю спиртными напитками — росло с феноменальной скоростью. Уже к середине 1850-х годов капитал сорокалетнего Кокорева достиг 30 млн. руб., тогда как весь бюджет Российской империи в 1857 году составлял около 268 млн. руб. Итак, в 1860 году Кокорев скупил несколько участков в районе острова Балчуг напротив Кремлёвской набережной и получил разрешение властей на строительство нового грандиозного сооружения. Архитектором подворья стал Иван Денисович Черник — академик и профессор Императорской академии художеств в Санкт-Петербурге. Гостиничный комплекс состоял из шести отдельных корпусов разной этажности, расположенных по периметру участка, и ещё одного корпуса в центре владения. Корпус, фасадом выходивший на Софийскую набережную, изначально имел четыре этажа, но в XX веке был надстроен. Это нарушило пропорции здания, из-за чего оно по форме стал напоминать сундук. В трёх корпусах были оборудованы меблированные комнаты, а остальные четыре использовались под склады. На Москве-реке и на Водоотводном канале были обустроены пристани для барж.

Здесь же в 1862 году на средства Кокорева со стороны Водоотводного канала был разбит липово-вязовый бульвар, протянувшийся от Лубочного переулка до Болотной площади. Помимо прогулочных аллей Бульварного кольца и разрозненных палисадников на задних дворах имений Садового кольца, это был один из немногих общественных бульваров и скверов центра города. Бульвар носил имя своего основателя вплоть до ликвидации во время Сталинской реконструкции Москвы в 1930-е годы. Комплекс построек простирался от Софийской набережной до Водоотводного канала — это был город в городе. Можно сказать, что «Кокоревское подворье» стало автономным организмом в самом сердце древней столицы и центром притяжения людей самых разных профессий, о чём пойдёт речь ниже.

Уже в конце 1860-х годов дела Василия Кокорева сильно ухудшились, а прежние источники дохода не приносили былую прибыль. Чтобы рассчитаться с долгами перед казной, «Кокоревское подворье» перешло во владение государства и стало называться «Складочное подворье Министерства финансов». Было составлено подробное описание комплекса. Итак, в подворье имелось 300 хорошо меблированных квартир в русском стиле с отоплением и прислугой стоимостью от 40 коп. до 6 руб. в сутки, что позволяет отнести гостиницу к средней ценовой категории. Причём даже самые дешевые номера были чистыми и удобными. В номерах была холодная и горячая вода, в некоторых из них собственные ванные комнаты и ватерклозеты — диковинка для середины XIX века даже для городских жителей. Для более дешёвых номеров туалетные комнаты располагались на этажах, причём разделялись на мужские и женские и отапливались в холодное время года. Были также железные «шкапы» для хранения ценностей и денег, то есть сейфы — стандартное требование любого современного отеля. В комплексе была читальня с журналами и газетами на четырёх языках, которые предоставлялись постояльцам бесплатно. Конечно же, был ресторан с блюдами русской кухни, а также бильярдная. На каждом этаже любого из корпусов было расположено по два буфета с прислугой. Непосредственное нагревание самоваров в помещениях не допускалось, поскольку это противоречило правилам противопожарной безопасности, поэтому кипящая вода наливалась в самовары из специальных кубов, для хранения которых также были устроены отдельные помещения. Имелась отдельная кухня для собственника комплекса, равно как и комнаты для него и семьи. Существовали и кухни, обслуживавшие постояльцев.

Комплекс привлекал прежде всего купцов со всей России. Была в этом и задумка Кокорева: в аренду предлагались 250 кладовых и подвалов для склада товаров и вещей, помещение для экипажей, а также персонал для разных поручений и рассыльные для посылок. В трёхэтажных складских корпусах имелись паровые машины с помощью которых работали механические подъемники. В середине XIX века эта промышленная новинка произвела переворот в строительстве таких американских городов как Бостон и Нью-Йорк. И вот, спустя всего десятилетие, эта технология уже использовалась в Москве для транспортировки грузов на подворье у Кокорева! Забегая чуть вперёд, скажем, что в 1883 году было проведено электричество — это одно из первых электрифицированных зданий в стране. Подворье обладало собственным «транспортным парком», а именно каретами для доставления квартирантов и их багажа со станции железной дороги по цене 30 коп. с персоны. Здесь же находились прачечные, меняльная лавка, отделение банка, два десятка разных магазинов и лавок, предполагалось также открытие станции городского телеграфа. В гостинице постоянно жил хороший доктор, а у её дверей всегда дежурили извозчики.

Местоположение «Кокоревского подворья» в купеческом Замоскворечье, большое количество проживающих в нём коммерсантов, удобство комплекса по принципу всё-в-одном способствовали тому, что здесь часто назначались встречи и заключались сделки. Молиться за успех дела ходили в расположенную по соседству Церковь Софии Премудрости Божией. Внутреннее убранство гостиницы было выполнено в «русском стиле», что являлось одним из требований заказчика. Старообрядец Кокорев желал возродить истинно русский стиль в архитектуре и искусстве и не исключено, что в грандиозной постройке хотел видеть будущий материальный памятник своей личности и своим делам. Комплекс на Софийской набережной был построен как бы в пику «русскому стилю» послепожарной Москвы немца Константина Тона, чей проект Большого Кремлёвского дворца возвышался за стенами Кремля на другой стороне Москвы-реки.

«Как у меня хорошо... Я отворяю балкон и беспрестанно выхожу любоваться видом на Кремль!» — писал в 1872 году в одном из своих писем Пётр Ильич Чайковский своему младшему брату Модесту. Уже в свой первый приезд в Москву в 1860-х годах композитор остановился у Кокорева, о чём была сделана запись в книгу приезжих: «Коллежский асессор Петр Ильич Чайковский из Петербурга, по собственной надобности». И действительно, хотя «Кокоревское подворье» создавалось прежде всего с прицелом на купеческую публику, благодаря прекрасной панораме Кремля селиться в нём стали художники, писатели, богема. В частности, помимо Чайковского, в разное время жили здесь художники И.Н. Крамской, В.Д. Поленов, И.Е. Репин, В.В. Верещагин, а живописцы А.А. Виноградов и К.А. Коровин располагали в здании собственными мастерскими. Один из ключевых художников русского реализма Илья Ефимович Репин в письме музыкальному критику Стасову писал: «Я взглянул в окно, над Москвою заря занимается... ясны только силуэты старинных церквей и башен. Может быть, точно такая же заря занималась накануне боя Степана Парамоновича с Кирибеевичем (сюжет исторической поэмы М.Ю. Лермонтова „Песня о купце Калашникове“, к которой художник делал иллюстрации). Теперь мне даже кажется, что завтра будет происходить этот бой... Как-то особенно торжественно и тихо. Точно ждёт чего-то старая Москва. Да, она, действительно, ждёт пробуждения».

Подворье продолжало менять собственников, менялись и его названия, но в народе оно всегда именовалось «Кокоревским». По материалам городской управы в первой половине 1890-х годов собственником зданий была княгиня А. Голицына. При новой хозяйке заведение пришло в упадок, о чём свидетельствуют документы осмотра комплекса 1893 года. С 1900 года владение переходит в собственность купца первой гильдии А.В. Швецова и начинает возрождаться. Однако по-настоящему былую роскошь и порядок вернул комплексу подворья один из представителей княжеского рода Гагариных в 1912 году. Была проведена масштабная реконструкция. По описанию современников гостиница по уровню комфорта и технической оснащённости стала напоминать то заведение, которое открывал Василий Кокорев в 1864 году. В заметке газеты «Утро России» от 28 октября 1912 года приводится следующее описание: «Москва обогатилась новым роскошным отелем на Софийской набережной. Бывшее „Кокоревское подворье“ перешло к новому владельцу, который не пожалел средств на ремонт этого старинного здания. Номера заново отделаны, поставлены подъемные машины (лифты), отведены помещения под приёмную — роскошно обставленную, читальную и столовую. Всех номеров около 400. Для удобства живущих приглашены хорошие повара и за недорогую плату отпускаются прекрасные обеды... Великолепный вид на Кремль, чистота, образцовая прислуга, недорогая расценка комнат — вот особенности этой новой гостиницы».

С «Кокоревским подворьем» связаны не только судьбы людей, но и одной коллекции книг, которая до сих пор является одним из ключевых предметов раздора в культурных отношениях между Россией и США. Речь идёт о собрании, известном как «Библиотека Шнеерсона». Собрание Шнеерсона насчитывает около 12 тысяч книг и 50 тысяч редких документов, в том числе 381 рукопись. В конце 1915 года в разгар Первой мировой войны, опасаясь приближения армии Германской империи, Дов Бер Шнеерсон (1860 — 1920 гг.) переправил большинство книг из села Любавичи на самом западе Смоленской области в Москву, где разместил их в одном из помещений бывших Кокоревских складов на Софийской набережной, принадлежавших Зелику Персицу — коммерсанту и известному библиофилу. Несмотря на годы Первой мировой войны, революцию и установление новой большевистской власти книги пролежали в сохранности в закрытых ящиках вплоть до 1924 года. Впервые их судьбой в 1916 году заинтересовался Румянцевский музей — будущая главная библиотека страны. После революции собрание было национализировано. В 1920 году известным историком философии и литературоведом Павлом Сергеевичем Поповым была проведена инвентаризация, по результатам которой объем фонда составил 35 ящиков весом около 240 кг каждый. В конце концов, книги вошли в фонды Публичной библиотеки имени Ленина, нынешней Российской Государственной Библиотеки. Национализация коллекции с 1990-х годов оспаривается «Ассоциацией хасидов Хабада», зарегистрированной в США. Суд этой страны поддержал наследников Шнеерсона, но российская сторона неоднократно отказывала в передаче собрания.

В 2015 году в одном из зданий комплекса — той самой гостинице с панорамным видом на Кремль, которым любовались Чайковский, Репин и многие другие — была начата реставрация, окончившаяся двумя годами позднее. Тем не менее, большая часть бывшего комплекса «Кокоревского подворья», уходящая в сторону Болотной площади, не уцелела, и сейчас на его месте построены элитные апартаменты с гостиницей.