Виртуальная выставка – экспонаты

Этот вовсе не праздный вопрос, если не сказать более — жизненный, в преддверии Новогодних праздников приобретает особую остроту. Каждый отвечает на него по-своему. Однако нужно признать, что в этом случае очень актуальна будет поговорка «хочешь насмешить бога — сообщи ему о своих планах». Большой интерес этот вопрос представляет и с точки зрения страхования, а конкретнее — оценки риска и расчёта справедливого тарифа. И речь идёт не только о страховании жизни, когда злоупотребление алкоголем очевидно негативно сказывается на её качестве и продолжительности, но и о страховании имущества от огня, от несчастного случая и, в условиях современности — автостраховании. Что думали и писали о пьянстве врачи, актуарии и публицисты страхового дела более 100 лет назад? Какая статистика по этому вопросу была доступна в то далёкое время, и какие выводы из неё делались? И рассматривалась ли страховыми обществами абсолютная трезвость столь уж благоприятным фактором при страховании жизни?

Но прежде всего, несколько слов об истории вопроса. Конечно же, мы не будем уходить в дебри повествования. Упомянем лишь, что уже в Каменном веке в 10 — 5 тыс. до н.э. люди целенаправленно ферментировали в глиняных кувшинах пищу здоровую и полезную пока из неё не выделялась не слишком полезная, но зато столь желанная жидкость. Алкоголь получали из разных субстанций в любые времена, и если на то не было прямого запрета, например религиозного, пили тоже на протяжении всей истории человечества. В контексте европейской традиции отношение в обществе к алкоголю и, в особенности, его неумеренному потреблению стало меняться после индустриальной революции в Европе на рубеже XVIII-XIX веков. Причина проста. Чтобы работать в поле и пасти скот не так принципиально трезв человек или нет, но ситуация кардинально меняется, когда работа связана с механизмами и массовым производством. С развитием фабрик, от бывших пахарей, скотоводов и работников мануфактур требуется аккуратность, следование графику и выполнение производственных норм. Кроме того, неосторожность при работе на станке приводит к увечьям, а порой и к смерти. Новые условия труда и его крайне низкая оплата, в свою очередь, лишь усугубили ситуацию с потреблением спиртных напитков. Алкоголизм живущего в нищете рабочего класса становится одной из главных общественных тем самой развитой в техническом отношении части света. На эту тематику издаётся как художественная, так и профессиональная литература. В борьбу с этим недугом и в поддержку зарождающихся обществ трезвости включается и Церковь. К этому же времени относится появление оформленного движения за полный отказ от употребления спиртных напитков.

«Страсть к алкоголю всё более развивается и вносит в семью нищету и самоубийства, способствует дикой расправе и беспощадному вырождению человечества» — таким предложением начинается одна из статей, посвящённых этой теме, в сентябрьском номере журнала «Страховое обозрение» за 1899 год. Ну как тут не зачитаться! Создаётся впечатление, будто эта фраза взята из романа Максима Горького «На дне», до того красочно и со смаком автор широкими мазками рисует эту апокалиптическую картину. Однако не о России-матушке идёт повествование! С удивлением читаем далее: «Бросим прежде всего взгляд на Францию. Столичные и провинциальные города превратились в большие таверны, до того число этих лавок превосходит все прочие заведения. В них страдает здоровье и сбережение рабочего класса. Зло это также проникло в более зажиточный класс. Директор одной парижской санатории говорит, что 20% ея больных принадлежит к числу алкоголиков. Большой процент больных во французских домах умалишённых также следует приписать алкоголизму — это неоспоримый факт, который может быть доказан целым рядом достоверных цифр». Далее автор заметки сетует на то, что это явление, распространённое и в других странах мира, не встречает должного сопротивления со стороны правительств государств «и, кажется, даже поощряет пьянство в интересах фиска». Вероятно, что многоярусная царская цензура пропустила эту фразу в печать только потому, что в статье нет указания на Россию, но все образованные люди своего времени прекрасно понимали, кто является главным бенефициаром существовавшей в стране системы. Согласно официальным данным, треть (29%) всех доходов государственного бюджета России в 1881 году составили питейные сборы. Доход от продажи водки всегда составлял существенную доходную часть бюджета Российской империи, а в отдельные периоды и СССР.

Алкоголь как риск являлся предметом глубокого изучения и анализа страховыми компаниями уже с начала XIX века. С одной стороны, достижения микробиологии, медицины и физиологии позволили лучше понимать причинно-следственные связи в человеческом организме. Улучшались и методы статистики; накопленные массивы данных обрабатывались и выявлялись закономерности. Компании огневого страхования уже давно знали, что большой процент пожаров, которые официально относились к причинам «по неосторожности», правильнее было бы относить в не существовавшую группу «вследствие алкогольного опьянения», но поделать с этим ничего не могли. Иное дело со страхованием жизни, когда помимо стандартного опросника, осуществляемого агентом компании, потенциальный клиент также осматривался врачом. И хотя гарантии, что отнесённый в группу полных трезвенников человек на самом деле позволяет себе пропустить стаканчик-другой вина или пива не было, всё же в этом случае данный риск можно было как-то регулировать.

Одним из первых страховых обществ в мире, которое использовало дифференцированный подход при заключении договоров страхования жизни в отношении пьющих и непьющих людей, была основанная в 1840 году «Ассоциация по страхованию жизни трезвенников Великобритании» («United Kingdom Total Abstinence Life Association»). Компания работала на взаимных началах и предоставляла услуги страхования жизни только членам Общества трезвости. Учреждение компании, как это часто бывает с первопроходцами в каком-либо деле, стало следствием желания одного человека или группы единомышленников изменить устоявшиеся правила. В 1839 году её будущий основатель Роберт Уорнер (Robert Warner) пожелал оформить полис страхования жизни в одном из Британских страховых обществ. К слову, мистер Уорнер считается одним из первых британцев, кому удалось выращивать тропические орхидеи в этой стране — такой необычный штрих к портрету этого человека. Итак, мистер Уорнер обратился в три взаимных общества страхования жизни, причём в одном из них ему предложили значительно более высокий тариф. Во время стандартного опроса перед заключением договора, мистер Уорнер заявил о своей приверженности полной трезвости. И этот факт был расценен как более высокий риск по сравнению со средним.

В начале XIX века многие британские страховые компании рассматривали полностью воздерживающихся от алкоголя в качестве плохого риска. Хотя уже существовали таблицы смертности и соответствующие актуарные расчёты, дифференцированная статистика продолжительности жизни пьющих и непьющих людей отсутствовала. Для нас сегодня кажется логичным и естественным, что человек непьющий в среднем имеет возможность прожить более долгую и здоровую жизнь, чем выпивающий. Однако в начале XIX столетия полный отказ от алкоголя воспринимался чуть ли не большей крайностью, чем запойное пьянство, которое являлось повседневностью. В 1849 году общество страхования жизни полных трезвенников сменило своё название на «United Kingdom Provident Institution». Вызвано это было тем, что компанию вынудили заключать договоры страхования и с умеренно пьющими, что произошло в 1847 году. По состоянию на 1899 год компания являлась крупнейшим взаимным страховщиком жизни в Англии.

Обществом «United Kingdom Provident Institution» была накоплена уникальная статистика по вопросу «пить или не пить» за 60-летний период с 1830-х до 1890-х годов. Застрахованные в этом британском учреждении лица были разделены на две группы: употребляющие спиртные напитки и непьющие. Было исследовано 400 тыс. «годо-жизней» для пьющих и столько же непьющих клиентов. Разумеется, запойных пьяниц компания на страх не принимала. Если коротко, то ответ очевиден: не пить. Застрахованные лица были также разделены на возрастные группы. До 25-летнего возраста в смертности обеих групп замечается ничтожная разница, что легко объясняется молодостью. Однако начиная с этого возраста, воздерживающиеся от алкоголя оказались долговечнее пьющих. Таким образом, из отчёта делается вывод, что «для страховых целей эти статистические данные представляют наиболее сильные доказательства в пользу того мнения, что долговечность и воздержанность от алкоголя идут рука об руку, и что этот последний класс застрахованных представляет наиболее ценные риски».

Обратимся к статистике, накопленной ещё одним, теперь уже американским обществом страхования жизни «Mutual» в г. Нью-Йорк за период с 1875 по 1889 гг. Среди тех лиц, которые заявили при заключении страхования, что они воздерживаются от спиртных напитков, расчётный убыток предполагался равным 5,46 млн. долл., а действительный убыток составил 4,25 млн. долл. Среди лиц, заявивших противное, убыток предполагался в 9,83 млн. долл., а составил 9,47 млн. долл. Таким образом, убыток от смертности среди непьющих был равен 78%, а среди пьющих 96% ожидаемого убытка. Крайне любопытно отметить, что если распределить эти числа по годам страхования, то со временем фактический убыток по отношению к ожидаемому у непьющих увеличивается, а у пьющих — уменьшается.

Внимательно изучалось и влияние алкоголя на наследственность. В докладе за 1910 год доктора медицины Ивана Васильевича Сажина «Алкоголь и наследственность» приводятся литературные и статистические сведения о частоте возникновения тех или иных заболеваний у сильно пьющих родителей. В докладе указывается, что «большой процент преступников падает на потомков алкоголиков». Указывается также весьма спорный, скорее эмоциональный довод, что «пьяницы рождают пьяниц». Уже в это время осознаётся связь опьянения одного из родителей в момент зачатия ребёнка на последующее развитие у того патологий. Доктор Сажин приводит кривую рождаемости идиотов и слабоумных... нет, снова не в России, а на этот раз в Швейцарии, составленную местным врачом на основании 8 196 случаев. Итак, читаем: «больше всего — в апреле — июне (время свадеб), немного меньше в феврале (масленица) и октябрь (сбор винограда). В остальные месяцы подъем кривой не замечается».

В программу Международного конгресса актуариев в 1906 году была поставлена тема со следующим названием «Смертность в профессиях по изготовлению и продаж спиртных напитков». К слову, первый в истории съезд актуариев состоялся 1895 году. Согласно приведённым данным, смертность «трактирщиков, рестораторов, кельнеров, торговцев пивом» составила 155% от нормальной смертности, принятой за 100%. Самой вредной в списке является работа «служащих в пивоварнях», чья смертность составила 162%. А вот торговать виноградным вином, равно как быть владельцем виноградников, оказалось безопаснее всего. Смертность этой группы равнялась 104% от контрольной. Вызваны ли эти цифры на самом деле злоупотреблением алкоголем в связи с его легкодоступностью по месту работы, или же тем, что труд трактирщика связан с вечной беготнёй и не самым чистым воздухом заведений, осталось за рамками исследования.

Массовое движение за абсолютную трезвость в XIX веке в Европе и США имело свою армию противников, и не только среди посетителей таверн и их собственников. Возможно, что этих противников трезвенники создали себе сами, чья непримиримость порой выходила за границы христианской терпимости и добросердечной помощи ближнему. Предоставим слово защитнику умеренного потребления спиртных напитков, некому профессору д-ру Пфингеру, чья увлекательная заметка была опубликована в апрельском номере журнала «Страховое обозрение» в 1906 году. «Движение против алкоголизма, заинтересовавшее в последние годы обширные сферы, в той же степени для меня не понятно, как движение против вивисекции... В вопросе о вреде алкоголя всё всегда зависит от того, в какой концентрации и в каком количестве он употребляется. Здесь приходится принимать также в соображение и свойство организма, и всю особенность каждого индивидуума в отдельности». Далее профессор использует излюбленный приём многих: «Об Аннибале Камо, родившемся в Ницце в 1638 году и умершем на 122 году в Марселе, рассказывают, что он пил очень много вина, а Георг Киртон, умерший в 1764 году в Йоркшире на 125 году жизни, вовсе не был примером воздержанности в выпивке. Мясник Филип Лорон, гасконец, умерший на 102 году, напивался дважды в неделю». Список этих выдающихся долгожителей можно продолжать. Далее на аргумент трезвенников о том, что алкоголь — это яд, автор в несколько иезуитской манере объясняет, что для каждого яда важна дозировка, а народу «алкоголь даёт после дневных занятий подкрепление, влияние которого не следует ценить низко... Никто не сомневается, что половые излишества разрушают организмы. Никому, однако — даже трезвенникам — не приходит в голову отказываться по этой причине от брака» — такой элегантной фразой подводит итог своим измышлениям вышеназванный профессор.