Виртуальная выставка – экспонаты

Мы продолжаем начатый в предыдущей статье рассказ о крупном промышленнике и политическом деятеле Сергее Николаевиче Третьякове, представителе знаменитой купеческой династии. Как и для большинства экономической и политической элиты России, Февральская и Октябрьская революции 1917 года значительно изменили его судьбу, разделив её на «до и после». Однако жизнь Сергея Николаевича была настолько насыщена событиями и крутыми поворотами, что мы позволили себе выделить в ней четыре этапа... которых хватило бы на целых четыре жизни. Рассказав о первых годах Сергея Третьякова в качестве предпринимателя и его участии во взаимном страховом обществе по страхованию объектов промышленности, политической карьере во Временном правительстве и правительстве Колчака, из второй части публикации вы узнаете об удивительной метаморфозе этого человека, его работе на советскую разведку и трагической гибели в немецком концлагере.

Шпион

Пожалуй, наиболее широко известной стороной деятельности Сергея Третьякова, о которой стало известно не так давно, является его работа на разведку Советского Союза. Агент «Иванов» — под таким псевдонимом фигурировал представитель одной из известнейших купеческих фамилий, член правления множества предприятий, в том числе одного из крупнейших взаимно-паевых страховых обществ, государственный деятель Временного Правительства и Правительства Колчака периода Гражданской войны в России. Как могла произойти такая метаморфоза? Как яркий, исключительно образованный и влиятельный представитель буржуазных кругов, переехавший во Францию и имевший бесспорный авторитет в эмигрантской среде, стал сотрудничать с ОГПУ-КГБ?

Вероятно, что Сергей Николаевич относился к тому типу практичных людей, которые не живут фантазиями, но имеют ясное осознание момента и способны рассчитывать траекторию развития происходящих процессов. Кто-то скажет, что Сергей Третьяков предал Белое движение и своих соратников. Кто-то отметит, что, признавая установление новой советской власти и соглашаясь на сотрудничество, он оставался патриотом своей страны. Справедливыми можно назвать обе точки зрения, однако мы не смеем давать здесь оценок, поскольку не знаем до конца всех нюансов жизненных обстоятельств этого человека. Предоставим слово самому агенту «Иванову», если подготовленный в 1929 году обзор для оперативного дела ОГПУ написан действительно им: «После победы большевиков эмиграция разбилась на целый ряд групп и группировкой: впереди ничего определённого. Советская власть справилась с белым движением. Европа в недоумении, началось дробление и деление на секты. В сущности, с этого момента, по-моему, эмиграция потеряла всякое значение. Вражда, борьба между собой и злословие — вот характеристика этого периода, продолжающегося до сих пор. Эмиграция потеряла какое-либо значение в смысле борьбы с советской властью и в смысле влияния на политику иностранных государств. И если некоторые террористические акты против советской власти имели место как за границей, так и в России, это дело рук отдельных лиц или маленьких группировок, но не эмиграции как таковой. Сейчас эмиграция окончательно утеряла своё значение, с ней никто не считается, её никто не слушает, и те истины, которые она ежедневно повторяет в своей прессе, созданной на последние трудовые гроши старых беженцев (молодые русские газет не читают), никого не волнуют и не убеждают. Эмиграция умирает уже давно, духовно оно покойник».

Ещё одной причиной, побудившей Сергея Третьякова сотрудничать с большевиками, могли быть финансовые трудности. По донесениям советского разведчика, который его вербовал, Третьяков во время переговоров сразу же обозначил вопрос гонорара. Он запросил двадцать пять тысяч франков единовременно и двести долларов ежемесячно. Офицеру разведки эта сумма показалась неадекватной, и они стали торговаться, но Третьяков отстаивал каждый доллар. В конце концов они договорились, после чего завербованный белоэмигрант получил первые деньги.

Деятельность агента «Иванова» была связана с уже упомянутым в первой части статьи Российским торгово-промышленным и финансовым союзом, более известным как Торгпром. Это было крупнейшее объединение более чем 600 российских промышленников, банкиров, глав торговых домов и собственников страховых компаний в эмиграции. Торгпром оставался единственной реальной экономической силой выходцев из России в борьбе против большевиков, хотя и постоянно терял свои возможности по мере того, как таяла финансовая подушка его участников. Чтобы примерно понимать возможности этих людей, упомянем здесь фамилию председателя организации, бывшего директора Сибирского банка Н.Х. Денисова. Весной 1918 года Денисов удачно продал принадлежащий ему пакет Сибирского банка английскому банкирскому дому «Шредер и Ко», получив за сделку более 500 тыс. фунтов стерлингов (что эквивалентно примерно 30 млн. фунтов стерлингов в 2020 году). Заместителем председателя Торгпрома был Сергей Третьяков, имевший доступ ко всем документам, переписке и пользовавшийся абсолютным доверием членов союза — идеальный кандидат для шпионажа. Торгпром интересовал большевистское правительство и как источник финансирования различных подпольных организаций. В частности, по имевшимся у советской разведки сведениям, Торгпром в 1920-е годы помогал деньгами «Народному союзу защиты Родины и свободы», возглавляемого известным русским революционером и террористом Борисом Савенковым.

Другим объектом интереса советской разведки, для разработки которого привлекли Сергея Третьяка, была боевая организация белой эмиграции — Русский общевоинский союз (РОВС). Союз был создан в 1924 году Главнокомандующим Русской армии генерал-лейтенантом бароном Петром Врангелем и объединял военные организации и воинские союзы во всех странах Русского Зарубежья. По счастливому, для советской разведки, стечению обстоятельств, штаб РОВС расположился на первом этаже дома по адресу улица Колизе 29 в Париже (дом не сохранился) ... принадлежащего Третьякову. В это время Сергей Николаевич проживал отдельно от семьи, и советская резидентура предложила агенту «Иванову» воссоединиться с родными под одной крышей, для чего была выделена дополнительная сумма денег на ремонт. Супруга Сергея Николаевича и дети расположились в пяти комнатах третьего этажа, а сам он занял две комнаты на втором этаже, которые находились аккурат над кабинетами председателя и канцелярии РОВС. В начале 1930-х годов советской резидентурой во Франции была проведена спецоперация по установке прослушивающего оборудования в доме. В помещениях Союза установили микрофоны, а аппаратуру приёма — в комнатах «Иванова». Таким образом, постоянно находившийся дома агент «Иванов» был в курсе всех разговоров РОВС, фиксировал посетителей и записывал содержание бесед, ведущихся в штабе и в кабинете председателя Миллера.

Приведём одну выдержку из записи разговора князя Сергея Трубецкого с председателем РОВС генералом Миллером, состоявшегося 4 сентября 1936 года в 16 часов 30 минут и зафиксированного агентом «Ивановым»: «В Беседе с Миллером Трубецкой полностью поддержал позицию Кутепова, направленную на активизацию террористической деятельности РОВС на территории СССР. По мнению Трубецкого, такая боевая работа, которую РОВС проводил в последние годы руководства Кутепова, была своевременна и совершенно необходима: ленинградское покушение надолго подняло в глазах эмиграции значение и престиж организации». Исходя уже из одной только этой записи можно оценить, сколь ценным источником информации являлся Сергей Третьяков — «Иванов». Информация, предоставленная им советским органам разведки, позволила обезвредить более тридцати диверсантов, переброшенных в СССР.

Агент «Иванов» работал и днём и ночью, благодаря чему советская разведка была в курсе всех переговоров и планов участников РОВС. В 1936 году резидент «Пётр» сообщал в Центр: «Иванов исполняет добросовестно необычайно трудную работу, ибо несомненно, что производство ИНД (Информация наших дней — кодовое название многотомного дела записей переговоров, осуществляемых Сергеем Третьяковым, примеч. моё) — вредное производство: слух, внимание, нервы напряжены 8 — 9 часов в сутки... За добросовестную работу я наградил „Иванова“ суммой в две тысячи франков. Он работает удивительно хорошо и внимательно, не за страх, а за совесть». Сергей Третьяков сотрудничал с советской разведкой до самой оккупации Франции гитлеровской Германией летом 1940 года.

Узник

Накануне оккупации Парижа нацистской Германией, связь с Сергеем Николаевичем со стороны советской разведки была законсервирована, но это не спасло агента «Иванова» от разоблачения. 14 июня 1942 года Сергей Третьяков был арестован гестапо. Во время обыска в его доме была найдена прослушивающая аппаратура и провода, ведущие на первый этаж бывшей штаб-квартиры Русского общевоинского союза. В августе того же года одна из немецких газет и эмигрантская газета «Новое слово» известили общественность об аресте в Париже бывшего министра Временного правительства России С.Н. Третьякова в качестве советского агента, который участвовал в похищении генералов Кутепова и Миллера, а также в укрывании в Париже генерала Скоблина, работавшего на Советы.

Существует несколько версий того, как Сергей Третьяков был раскрыт в качестве советского агента. По одной их них, которая описана в книге В. С. Антонова «Расстрелянная разведка», причина заключалась в следующем. В 1940 году в Центральной тюрьме города Ренн, Франция скончалась известная русская певица Надежда Плевицкая — жена генерала Скоблина, работавшая, как и он, на советскую разведку и отбывавшая с 1937 года 20-летнее заключение за соучастие в похищении генерала Миллера. Перед смертью её исповедовал православный священник. Не исключено, что во время исповеди, она могла упомянуть и Сергея Третьякова как соратника своего мужа, а сама исповедь могла быть записана французской контрразведкой. После перехода войны в активную фазу, французам могло быть не до Третьякова, но вот немцы, оккупировавшие Париж, воспользовались добытыми сведениями. По другой версии, описанной в мемуарах советского партийного деятеля и перебежчика Б. Г. Бажанова: «...немецкие войска захватили Минск с такой быстротой, что ГПУ не успело ни уничтожить, ни вывезти свои архивы; разбирая эти архивы, русский переводчик нашел ссылку Москвы „как сообщил нам наш агент Третьяков из Парижа...“. Немцы его расстреляли.»

Из Парижа арестованного Третьякова отправили в Германию, где 16 июня (по другой версии — 16 апреля) 1944 года он был расстрелян в концентрационном лагере Заксенхаузен недалеко от Берлина. О том, что пришлось пережить бывшему промышленному магнату Российской империи и советскому агенту за два года заключения, сведений не сохранилось. Сергей Николаевич Третьяков погиб в возрасте 61 года.