Виртуальная выставка – экспонаты

Мошенничества в страховании жизни стары также, как и сама эта отрасль защиты. Там, где есть возможность обманным путём найти свой интерес, есть и те, кого не остановит даже убийство. В отличие от имущественного страхования, где преступник может действовать в одиночку, в случае со страхованием жизни всегда должен быть хотя бы ещё один человек — предполагаемая жертва преступления. Чтобы получить выгоду по полису страхования жизни от преступника требуется придать происшествию вид несчастного случая или естественного хода вещей, когда смерть застрахованного лица выглядит скоропостижной, но вызванной, всё же, естественными причинами. Для осуществления такого плана требуется изворотливый ум и немалая смелость. Всё это делает изучение таких дел сродни чтению детективных романов, многие из которых, заметим здесь, и написаны под впечатлением от реальной уголовной хроники. Одним из ключевых звеньев и основных препятствий в реализации мошенничества в страховании жизни является врач. Его роль, как на этапе заключения договора, так и освидетельствовании смерти застрахованного лица, огромна. От врача зависит возьмёт ли на себя страховое общество риск в отношении здоровья и жизни человека, а также то, что будет записано в причинах смерти. В конечном счёте, от врача во многом зависит возможность или невозможность получения страховой выплаты. Но что, если, несмотря на клятву Гиппократа, таким преступником и убийцей становится сам врач? Сегодня мы расскажем об одном запутанном и даже жутком деле, события которого развивались в XIX веке в одной из западных губерний Российской империи.

Полис страхования жизни на предъявителя — что за странная бумага и чьи интересы она защищает? С конца XIX века в Российской империи такие полисы получили большое распространение ввиду того, что рассматривались в качестве своеобразной ценной бумаги, под которую застрахованный мог получить ссуду, передав кредитору полис страхования жизни в качестве залога с определённым дисконтом. Одним из преимуществ такого залога служило то, что полис страхования жизни не попадал в конкурсную массу в случае банкротства должника, что давало определённые гарантии защиты интересов займодавца. Но, поскольку речь идёт о выгоде от чьей-либо смерти, то такой вид полиса представлял и значительное поле для мошенничества.

В нескольких номерах ежедневной газеты «Минский голос» за 1911 год была опубликована обширная заметка об одном деле, события которого развивались задолго до этого. Как выяснилось со временем, описанный случай мог быть лишь одним из эпизодов деятельности целой банды, зарабатывавшей на смерти подставных лиц. Итак, в ноябре 1896 года некий Юдель Райзман, проживающий в городе Люцин Витебской губернии (в настоящее время город Лудза на востоке Латвии), подал местному представителю американского страхового общества «Эквитебль» заявление о желании застраховать свою жизнь на 25 тысяч рублей (огромная сумма!) по полису на предъявителя. Заявитель назвал себя комиссионером ряда торговых фирм, а в удостоверение своей личности предоставил паспорт, выданный мещанской управой. По причине отсутствия постоянного доверенного врача Общества, Райзман был освидетельствован своим родственником, врачом Раввичем, в квартире которого и проживал, указав на это в заявлении. Было ли то головотяпством страхового агента или же в деле имелся и немалый финансовый интерес последнего, история умалчивает. Таким образом, договор был заключён, и Райзману был выдан полис. Платежи по договору поступали регулярно и в срок, однако не от застрахованного Райзмана, а от его родственника врача Раввича. Попытки страхового общества связаться со страхователем оканчивались неудачно. Раввич же, на запросы об адресе Райзмана, утверждал лишь то, что с некоторого времени тот проживает за границей.

Вполне возможно, что, сделав несколько попыток связаться со страхователем, общество «Эквитебль», не видя особых причин для беспокойства, просто забыло об этой истории, ведь деньги поступали исправно на протяжении нескольких лет. В январе 1901 года уполномоченный «Эквитебль» получил от некой Добры Липц заявление о смерти застрахованного Райзмана в сентябре годом ранее, причём вовсе не за границей, а в деревне Минской губернии. При этом она предоставила метрическую справку, выданную раввином, и показание некоего врача Посвольского, удостоверившего, что Райзман умер от брюшного тифа. Следуя обычной практике, представитель общества «Эквитебль» обратился напрямую к раввину и врачу, подписавших документы. С этого момента весь замысел преступников посыпался, как карточный домик. Выяснилось, что раввин не присутствовал на похоронах покойного, а документ выдал по просьбе его родственника врача Раввича. Врач Посвольский заявил также, что даже не видел усопшего, а справку выписал по просьбе родственника Раввича для предоставления в страховое общество и просил считать документ недействительным. Факт мошенничества был уже налицо, и компания инициировала проверку. На предварительном следствии врач Посвольский добавил, что Раввич был его университетским товарищем, а обратившись с просьбой о медицинских документах в отношении Райзмана говорил, что последний застрахован всего на одну тысячу рублей. Когда же, узнав подробности дела, Посвольский отказался от своего свидетельства, Раввич приехал к нему на дом, грозил неприятностями, а затем предложил ту самую тысячу рублей за подтверждение сведений. Трудно себе представить, чтобы врач Посвольский не понимал, с какой целью его университетскому товарищу понадобились такие документы для страхового общества! И, согласившись их выдать, ещё труднее себе представить, что сделал он это лишь по «старой дружбе».

А что же заявитель, та самая Добра Липц? Выгодоприобретателем по полису она стала на основании бланковой записи, засвидетельствованной в 1900 году нотариусом в Варшаве. На следствии Липц заявила, что познакомилась с покойным Райзманом путешествуя по железной дороге, затем некоторое время они вели переписку. В конце концов они уехали в Париж, где и обвенчались. Заботливый муж незамедлительно передал супруге полис страхования собственной жизни для её обеспечения. Очевидно, отвечая на вопрос о том, каким образом путь из Парижа и Варшавы закончился для покойного в деревне Минского уезда, Липц сказала, что приехали они туда из Варшавы по приглашению... дальнего родственника, врача Раввича! Поначалу всё было замечательно, но потом страхователь заболел, пролежал три недели и умер. Причём лечили покойного не только два упомянутых выше врача, но ещё и третий по фамилии Ноткин, который сказал, что один раз навещал больного, назвавшегося Райзманом, но определить его заболевание сразу не смог.

История стала обрастать совершенно фантастическими и даже жуткими подробностями. При опросе жителей деревни выяснилось, что «комиссионер ряда торговых фирм» Райзман производил впечатление душевнобольного человека, постоянно ходил по деревне и просил хлеба, рассказывая на расспросы, что врач Раввич даёт ему только молоко и какие-то капли, от которых горят внутренности. Ухаживающий за Райзманом по указанию Раввича давал тому по капле какого-то лекарства на куске сахара, отчего у больного появлялась сильная горячка и жажда, заставлявшая его пить воду в огромных количествах. После смерти Райзмана жители деревни потребовали от Раввича уехать восвояси, опасаясь, как бы он ещё кого не отравил.

При судебно-медицинском вскрытии трупа человека, похороненного под именем Райзмана, врач-патологоанатом сделал заключение, что смерть наступила вследствие общего упадка сил и ослабления деятельности сердца, при этом никаких признаков заболевания брюшным тифом не найдено. Было произведено также химическое исследование. Его результатом стало обнаружение в теле покойного вещества «вератрин», однако утверждать наверняка, что имеет место факт отравления, эксперт не решился. Вератрин — алкалоид, содержащийся в семенах растения сабадиллы, произрастающего на высокогорных лугах в Центральной Америке и северной части Южной Америки. Вещество представляет собой сильнодействующий яд, использовавшийся в медицине. В пользу того, что Раввич травил Райзмана этим препаратом говорит то, что этот яд обладает местнораздражающим свойством — ощущение огня во внутренностях, на что жаловался несчастный; а в высоких концентрациях приводит к упадку сил и смерти, что соответствует заключению патологоанатома.

Очевидно, что свидетельства якобы супруги Райзмана Добры Липц не могли быть истинными. Вставал также вопрос, являлся ли покойный тем человеком, на кого был выдан полис страхования жизни. Следователю вместе с представителем страхового общества «Эквитебль» г-ну Плоткину пришлось распутывать и этот клубок лжи. Показания Липц опроверг её отец, заявивший, что та не жила за границей, а также никогда не была замужем, но при этом состояла в отношениях с врачом Раввичем. Из заявления отца Липц выяснилось также, что расследуемый эпизод мог быть лишь одним из многих в числе преступлений банды убийц, занимавшихся обманом страховых обществ. В сентябре того же 1901 года женщина умерла, в её вещах обнаружили паспорт на имя мещанина Юделя Райзмана с несколькими прописками: в 1896 году в городе Люцин и в 1900 году в Варшаве. Таким образом, разрозненные детали этой истории начали сходиться в единое целое.

В конце 1904 года после долгих розысков инспектору общества «Эквитебль» г-ну Плоткину удалось найти и самого Райзмана, целого и невредимого. Никакого отношения ко всей этой страховой схеме он, естественно, не имел. Более того, Райзман официально числился неграмотным и всю жизнь занимался сапожным ремеслом. Несмотря на утверждения Раввича и Липц, что у Райзмана не было никаких ближних родственников, он состоял в браке, имел нескольких детей, здравствующую мать и братьев. На протяжении 30 лет Райзман безвыездно жил в селении Тургели Виленской губернии (в настоящее время территории Литвы). Но как получилось так, что его личность была использована для всей этой мошеннической схемы? По словам Райзмана, 15 лет тому назад по причине дурного здоровья ему пришлось ехать на лечение в Виленскую больницу, где его паспорт был изъят для взыскания платы за лечение. С тех пор паспорта он не имел. Летом 1904 года писарь мещанской управы предлагал ему 500 рублей с тем, чтобы он срочно уехал за границу. При этом до сведения Райзмана дошло, что на его имя был выдан подложный паспорт, и что это лицо было застраховано на крупную сумму под его фамилией. Мещанский староста намекал ему, что поддельный документ составили некие люди, одним из которых был врач Раввич.

На основании собранных данных Иосиф Раввич был предан суду по обвинению в обманном страховании в обществе «Эквитебль» неизвестного лица под фамилией Райзмана; в подложной бланковой записи от имени Райзмана и расписки в нотариальном реестре; в отравлении неизвестного лица, застрахованного под фамилией Райзмана; и ряде других обвинений по этому делу. 7 сентября 1911 года в Минском окружном суде присяжные заседатели вынеси обвинительный вердикт, которым признали Раввича виновным в страховом обмане и подлогах, но отвергли его виновность в отравлении. Приговором суда Раввич был присуждён к лишению всех прав состояния (общее название сословных прав в Российской империи) и определён в тюрьму на три года, с зачётом полутора лет предварительного заключения.