Виртуальная выставка – экспонаты

38 крупных домовладений в центре Москвы стоимостью от нескольких сот тысяч до миллионов золотых рублей. Такое количество зданий в Первопрестольной находилось в собственности у акционерных страховщиков Российской империи перед революцией. Эта оценка произведена нами на основе архивных ведомостей недвижимого имущества компаний. О некоторых из них мы рассказывали в предыдущих публикациях — все эти здания или же комплексы зданий сохранились в более или менее неизменном виде. Ярким примером может служить такая жемчужина Москвы, как гостиница «Метрополь», собственность Санкт-Петербургского общества страхований; или же бывший многофункциональный комплекс с гостиницей, а ныне одно из зданий Управления делами Президента РФ, «Боярский двор» — принадлежавший Московскому страховому от огня обществу. Иные дома страховщиков были частично или полностью перестроены. Пожалуй, лучшей иллюстрацией такой комплексной перестройки, но не сноса, можно считать дома страхового общества «Россия» на Лубянской площади. Сквозь серию трансформаций, происходивших на протяжении всего XX века, вычурные, но по-своему привлекательные, они превратились в здание, известное не только в нашей стране, но и за рубежом — штаб-квартиру КГБ. Дом «госстраха» — в 1920-е годы ещё шутили о нем, имея в виду, конечно же, вовсе не штаб-квартиру государственного страхового монополиста. Однако часть архитектурного наследия страховых обществ, в числе которого были весьма примечательные здания, утрачена безвозвратно. Об одном из таких домов мы расскажем сегодня.

За XX век в архитектурном облике Москвы произошли колоссальные перемены. Тогда как изменения, связанные со строительной лихорадкой конца XIX — начала XX века можно считать неким эволюционным этапом в развитии города, то после Октябрьской революции и, особенно, начиная с 1930-х годов, их характер приобрёл также революционный характер. Строительный бум последних десятилетий царской России изменил облик города, однако новое появлялось преимущественно за счёт обветшалого и деревянного жилья. Строились многоэтажные доходные дома по последнему слову инженерной мысли и архитектурного вкуса, к слову, весьма эклектичного; улицы мостились и освещались, город становился чище и опрятнее. Вместе с тем, древние крепостные сооружения, великолепные соборы и церкви оставались на своих местах. По своему духу, по характеру жизни, центр Москвы тех лет можно назвать «азиатским», где на узких извилистых улицах и площадях, вдоль стен Китай-города, во множестве магазинов и лавок шла постоянная торговля; а монументальные здания банков и новых многоэтажных конторских зданий и доходных домов соседствовали с жильём разнообразного качества и трактирами.

После переезда большевистского правительства в Москву центр города из торгового стал превращаться в бюрократический. Лучшие дома, в том числе доходные дома страховых компаний, были заняты новой советской элитой. Вместе с тем, за первые 7 лет после революции из окраинных районов в центр были переселены 500 тысяч рабочих и членов их семей. Всё это полностью изменило атмосферу центра Москвы. В архитектурном отношении город начал терять своё лицо уже в 1920-е годы, но окончательно крест на старой Москве поставил так называемый «сталинский» Генеральный план реконструкции 1935 года. Не стало большей части Китайгородской стены ­с великолепными средневековыми воротами, ведущими в сердце древней столицы — Ильинские, Сретенские, Варварские и другие. Было уничтожено множество соборов и храмов, даже в самом сердце города — в Кремле. Наконец, именно в согласии с планом 1935 года, в 1960-е годы был утрачен целый кусок старой Москвы, когда, прокладывая магистраль для правительственных кортежей, появилась улица Новый Арбат (проспект Калинина). За 30 лет было уничтожено то, что составляло веками узнаваемую, восхищавшую современников линию горизонта с множеством башен и золочёных глав. Сталинский план развития Москвы во многом сформировал тот город, каким мы знаем его сегодня. В числе прочего появилась одна из основных городских магистралей, лишь в названии сохранив исторический контекст — Садовое кольцо. Жертвой реконструкции Садового кольца и стал герой нашей публикации.

Здание, о котором мы расскажем сегодня, некогда было известно как дом страхового общества «Жизнь» на Кудринке, т.е. на Кудринской площади в Москве. Благодаря своей форме и обособленному от близлежащих построек местоположению, иногда встречается такое его название как «дом-сундук». Пытаться найти, что же было построено вместо него — пустая затея. Именно этим прежде всего и занялся автор публикации, пытаясь разобраться, какой же современный адрес соответствует дореволюционному адресу дома. Сложность в этом сопоставлении заключается в том, что на дореволюционных городских планах нумерация домов либо отсутствует, либо указываются некие «якорные» номера, либо, как в случае с Москвой, номера представляют из себя дробное число, которое невозможно сопоставить с современным адресом. В целом же, даже в начале XX века, адрес дома в Москве писали, как бог на душу положит: на новый «европейский» манер, на старый манер с указанием части города и номера участка, просто обозначая перекрёсток улиц, или же указывая фамилию владельца здания и название улицы, на которой оно расположено. И действительно, зачем морочить себе и адресату голову, когда все знают дом Карзинкиных на Покровском бульваре, ведь другого такого нет. Ну а то, что через 100 лет потомки будут ломать голову, сопоставляя адреса на старых и новых картах Москвы, так это их дело.

На Кудринской площади на карте Москвы 1915 года издания Суворина есть один чёрный прямоугольник, расположенный весьма необычно. Прямоугольник как бы завершает собой зелёную часть Новинского бульвара. Итак, по дореволюционному адресу Кудринская площадь дом 1 в настоящее время... находится проезжая часть Садового кольца. Если посмотреть на фотографию и фрагмент карты, то и тогда дом располагался на проезжей части, своим фасадом повёрнутый в сторону Кудринской площади, а задней частью — в сторону Новинского бульвара. Огромный, 5-ти этажный, с мансардой, с высокими витринами первого этажа и высокими же потолками жилых помещений, сейчас он соответствовал бы 7-8 этажному зданию, а в своё время формировал бесспорную доминанту площади. В его оформлении видны черты модерна, что особенно сказывается в форме окон верхнего этажа. Скруглённые углы дома придают ему дополнительную элегантность и «европейскость», в то же время отражают деликатность архитектора по отношению к окружающему пространству. Острые углы дома не только мешали бы пешеходам и транспорту, но и уродовали бы площадь. Вкупе с вытянутой формой и «крепким», добротным видом, не удивительно, что дом вызывает ассоциации с сундуком.

Одним из жителей дома на Кудринке был заслуженный архитектор России Борис Сергеевич Маркус. В книге «Московские картинки 1920-х-1930-х годов» он описывает воспоминания своего детства, при этом указывает дом в собственности другого страховщика. Ничем, кроме как ошибкой, мы не можем объяснить этот факт, поскольку дом по этому адресу числится в ведомости недвижимого имущества компании «Жизнь» и никогда не числился в ведомости компании «Россия»: «Дом страхового общества „Россия“, о чем свидетельствовала большая надпись на картуше, украшавшем угол нашего дома, представлял собой типичный, входящий в первые годы нашего столетия в моду, доходный дом. Со всеми достоинствами и недостатками этого рода домов. Стоял он в торце Новинского бульвара. Этаким прямоугольным островком. Узкой стороной выходил на площадь. И эта сторона была поэтому более украшена, чем остальные три. Кроме того, весь первый этаж ее занимали магазины. Вдоль длинных сторон пролегали проезды. Они были довольно узкими, и с нашей, и с противоположной стороны. Между тротуарами проездов располагалась, как положено, проезжая часть, или мостовая. Именно, мостовая, мощенная булыжным камнем, как обычно для нецентральных улиц того времени. Ох, как громко цокали по камням своими подковами лошади извозчиков или ломовиков! Но всего хуже было с трамваями. Проезд-то был узким. Чтобы сохранить хоть какую-нибудь проезжую часть, пришлось трамвайную колею буквально прижать к нашему тротуару... Трамвайные вагоны почти нависали над бордюрными камнями. Самым неприятным было то, что выходы из нашего и соседних подъездов были прямо на этот очень узкий тротуар. И, значит, на рельсы. И никаких оград перед подъездами не было. По тротуарам пройти можно было только вдвоем, или, в крайнем случае, втроем. Получалась довольно опасная ситуация. Особенно зимой при гололеде. Да и шум трамвая под самыми окнами создавал не очень комфортную обстановку...»

Про дом на Кудринке нам удалось найти свидетельства ещё одного жильца. Вячеслав Николаевич Волков в книге «Воспоминания старого москвича», описывая Кудринскую площадь, уделяет несколько абзацев и дому общества «Жизнь», в котором он родился и прожил некоторое время: «В этом доме, в квартире № 10 жила наша семья... Собственно говоря, в этой квартире все, кроме меня, тети Ады и няни жили еще до революции и занимали тогда всю эту квартиру из семи жилых комнат, комнаты прислуги и огромной кухни. Все это объединялось, объединялось в единое целое прихожей и тремя коридорами, размеры которых представляются в моей детской памяти, как просто колоссальные площади для наших детских игр. Правда, когда я появился на свет божий, родителей давно уплотнили, и они занимали две комнаты и комнату прислуги... Сегодня нет нашего дома, нет сквера на площади, нет сквера „Вдовьего дома“, нет Новинского бульвара, нет домов по Кудринскому переулку. На Кудринской улице, которая носит название „Баррикадная“, остался „Вдовий дом“ и еще два—три старых строения, нет церкви „Покрова на Кудрине“. И это только ближайшая округа, а что будет с местами моих детских прогулок и какие там появятся изъяны, это мы увидим позднее».

А вот как, в характерной манере тех лет, описывали дом на Кудринке авторы публикации в газете Вечерняя Москва от 10 марта 1936 года, озаглавив её «Изнанка одного дома»: «Большой пятиэтажный дом на площади Восстания (такое название было с 1925 по 1992 год) внешне выгодно отличается от других построек, находящихся на площади. Тысячи москвичей ежедневно проходят мимо, любуясь внешней опрятностью этого дома. Но стоит войти внутрь, как раскрывается неприглядная изнанка дома. Ворота. При входе во двор, в арке со стороны Новинского бульвара стоит переполненный мусорный ящик. Мусор выглядывает из зияющих дыр, ящик не закрыт и распространяет зловоние. Двор. Посреди небольшой площадки, со всех сторон окружённой корпусами дома, возвышаются горы шлака, почерневшего снега, всевозможного утиля. Снизу доверху, через весь двор, на всех пяти этажах развешано мокрое белье». Не считая вправе утруждать уважаемого читателя полным описанием ужасов дома, приведём лишь ещё несколько замечаний корреспондентов газеты: «Подъезд запылён, в нём так же много паутины, грязных пятен. Лифт не работает. Входные двери залатаны... Двери любой квартиры носят на себе отпечаток неряшливости, наплевательского отношения к социалистической собственности, неуважения к своему жилью. Но главное — дому грозит разрушение от грибка, которым заражены многие перекрытия». А теперь сносе уже в виде слухов: в разговоре корреспондентов с управляющим Краснопресненским районным жилищным трестом тов. Семеновым последний заявил, что «ничего ужасного в этом доме нет, у нас есть дома похуже...Вообще ходят слухи, что этот дом может быть снесут». В статье также приводятся некоторые цифры. Так, в доме насчитывалось 970 жильцов и 82 квартиры. Ежемесячно дом давал 9804 рубля дохода. Прибыль за 1935 год равна 14 тыс. руб. Бюджет дома на 1936 год — 141 436 руб. Дом обслуживали 15 человек: управляющий, 4 дворника, 3 уборщицы, бухгалтер, делопроизводитель, сторож, 3 истопника, столяр.

Считать ли приведённую выше статью в газете «Вечерняя Москва» своеобразной информационной подготовкой к сносу дома или нет, но годом позднее, в 1937-м, в ходе завершающего этапа масштабного преобразования Садового кольца, от дома по адресу Кудринская площадь, 1 останутся лишь воспоминания.