Виртуальная выставка – экспонаты

Термин «мягкая сила» появился совсем недавно. Его автором принято считать профессора Гарвардского университета Джозефа Ная, который ввёл его в оборот в своей книге 1990 года издания: Bound to Lead: The Changing Nature of American Power. Под этим термином обычно понимается способность государства добиваться политических целей за счёт создания привлекательных образов, прежде всего в сфере культуры. Мягкая сила не подчиняет другую сторону посредством оружия или угроз, но приобретает союзников за счёт притягательности собственной модели. Концепция того, что сейчас называют «мягкой силой» или «мягкой власть», конечно же, существовала задолго до появления самого термина. Российская империя не преуспела в искусстве «мягкой силы», хотя нельзя сказать, что этот способ достижения геополитических целей полностью игнорировался в нашей стране. Об одном весьма необычном примере использования «мягкой силы» при непосредственном участии крупнейшей страховой компании Российской империи мы расскажем сегодня.

В конце 1904 года страховое общество «Россия» объявило конкурс на строительство ещё одного доходного дома. К этому времени в собственности страховщика уже находилось 21 здание стоимостью от нескольких десятков тысяч до миллионов рублей, а география владений простиралась от Иркутска до Риги и Варшавы. Что же такого примечательного могло быть в очередном доме общества, если только оно не планировало выстроить нечто выдающееся, наподобие владения Санкт-Петербургского общества страхований в Москве гостиницы «Метрополь»? Дело в том, что впервые за всю историю отечественного страхования этот проект должен был быть реализован за пределами Российской империи, а именно — в Королевстве Сербия. И да, в некотором роде «Россия» планировала построить дворец... в нескольких ста метрах от дворца сербского короля. И если отчуждение огромных средств страховых резервов в такой слаболиквидный актив как недвижимость в крупнейших городах империи ещё можно было объяснить стабильными рентными платежами от сдачи меблированных комнат в аренду, то в данной ситуации нам видятся причины прежде всего имиджевого, если только не политического, характера. Ведь на открытии дворца «Россия» с гостиницей «Москва» присутствовал сам сербский король, дружественный царю... но это мы забежали несколько вперёд.

Королевство Сербия было образовано в 1882 году по результатам очередной русско-турецкой войны, во многом благодаря дипломатическим усилиям России на Берлинском конгрессе 1878 года. До этого Сербия существовала в качестве вассала Оттоманской империи и, как и другие православные балканские государства, находилась в фокусе внимания правящих кругов России. На деле же Сербское государство не обрело независимость, но сменило одного сюзерена на другого — Австро-Венгерскую империю, в фарватере которой официально обязалось вести свою внешнюю политику по договору от 1881 года. В 1903 году после убийства сербского короля Александра Обреновича и его супруги королевы Драги новый король Пётр I Карагеоргиевич, считавшийся пророссийским, взял курс на сближение с Российской империей и Францией.

Именно в это время владелец гостиницы с кафе «Великая Сербия» в центре Белграда некто Светозар Вукадинович, который был также связан с крупным транспортным бизнесом, отправился в Санкт-Петербург, чтобы договориться о продаже своей недвижимости. В местной сербской газете Politika был описан разговор г-н Вукадиновича с управляющим делами страхового общества «Россия» Романом Пенлем (несчастного Романа Ивановича в газете и всех последующих перепечатках стабильно именуют Роман Поицл). Тот сумел убедить страховщика выкупить участок и построить новое здание в центре Белграда в качестве своего рода депозита, который обязаны были иметь любые страховые общества, пожелавшие работать в Сербии. «— Сколько должен стоить такой дом? — якобы спросил управляющий Пенль. — Миллион динаров, — ответил Вукадинович. — Мы в России считаем только в рублях. Пусть стоит миллион рублей, — ответил ему, смеясь, Роман Иванович». Между тем, миллион рублей был вовсе не шуткой даже для крупнейшего российского страховщика. Является ли эта история правдой или вымыслом, но в ведомости недвижимого имущества страховой компании на 1904 год всё же появилась новая запись, свидетельствующая о покупке: «Дом в Белграде (Сербия), угол улиц Милана и Балканской №№ 24/26 и 1. Покупная стоимость составила 138 552 рубля». Считать ли простым совпадением внезапное решение российской страховой компании с говорящим названием инвестировать огромные средства в имиджевую недвижимость в Белграде аккурат в момент смены политического курса страны, мы оставляем на суд уважаемого читателя.

Итак, владение Вукадиновича было продано (но с бывшим собственником мы ещё столкнёмся по ходу нашего повествования). Теперь настал черёд строительства. В номере 46 от 14 ноября 1904 года архитектурного и художественно-технического журнала «Зодчий» было опубликовано объявление. Сообщалось, что страховое общество «Россия» проводит конкурс на постройку здания для отделения компании в Белграде. В конкурсе могли принять участие только архитекторы сербы по национальности или же архитекторы, постоянно проживающие в Сербии. Назначалось три премии в размере 2500, 1500 и 1000 динар; кроме того, несколько проектов по выбору жюри приобретались за 800 динар каждый. В жюри конкурса должны были войти 5 архитекторов: один австрийский, два русских и два сербских. С правом голоса в жюри состоял председатель правления страховщика Роман Пенль, руководивший компанией с самого её основания в 1881 году, и директор болгарского отделения компании. Подробные условия конкурса для всех заинтересованных лиц предлагалось получить в правлении общества «Россия».

В конце января 1905 года приём заявок был завершён. Всего на конкурс поступило без малого 38 проектов. Работы оценивались весьма представительным жюри. Прежде всего нужно сказать об австрийском архитекторе профессоре Отто фон Вагнере из Вены, который является самым значимым представителем австрийской ветви модерна (ар-нуво), известного как сецессион. Российская сторона была представлена архитектором страхового общества «Россия» гражданским инженером Павлом Бергштрессером, который несколько лет провёл в другой балканской стране, Болгарии, в годы Временного русского управления княжеством. Вторым русским архитектором в жюри был председатель совета Высших женских курсов Владислав Карпович из Санкт-Петербурга. Сербская сторона была представлена профессорами архитектуры Стефановичем и Нестеровичем из Белграда. Но ни один из премированных жюри конкурса проектов не был выбран страховщиком для дальнейшей реализации.

Строительство «Палаты России» (т.е. дворца «России») было поручено сербскому архитектору Йовану Илкичу (1857–1917) совместно с группой архитекторов из России. Илкич является автором нескольких значимых построек в Белграде, среди которых здание Национального собрания, Дом офицеров и ряд доходных домов. В центре Белграда была расчищена площадка для строительства того, что станет самым большим частным зданием в Сербии на начало XX века. Место на пересечении площади Теразие и улицы Балканская считалось одним из самых престижных и красивых в городе. Строительство началось в марте 1905 года, но не шло гладко: при закладке фундамента рабочие столкнулись с плотными слоями глины и водоносных слоёв. Чтобы эффективно отводить воду были проложены дополнительные трубы. Для укрепления фундамента в землю были забиты 82 сваи длиной 5 метров и толщиной 30 сантиметров, заложены железобетонные плиты, а поверх всей конструкции положена бетонная плита толщиной 2,2 метра. Всё это, конечно же, увеличило стоимость работ. Кладка стен началась только весной 1906 года.

По проекту предполагалось создание гостиницы с рестораном, магазинами и конторами для отделения страхового общества, а также помещениями для сдачи внаём. Две главные лестницы, выполненные из гранита, обеспечивали доступ в здание с разных улиц, также было спроектировано ещё три вспомогательных входа. В подвале имелась своя электростанция, которая обеспечивала работу двух лифтов и освещение; была своя скважина с питьевой водой. Интерьер гостиницы богато оформлен, по специальным проектам заказана мебель из ценных пород дерева, стены отделаны мрамором. Для отделки снаружи был также использован мрамор и майоликовая плитка. Разумеется, здание было оборудовано центральным отоплением и всеми атрибутами люксовой недвижимости того времени.

Когда в конце 1907 года строительство дворца «Россия» с гостиницей «Москва» было завершено, этот новый объект в центре Белграда воспринимался своего рода «посольством» всего самого передового, что было на тот момент в Европе. С момента постройки здание стало одним из самых фотографируемых объектов в Белграде, а также одним из центров культурной и богемной жизни. Созданное с применением новейших технологий, роскошное, по последнему, только набравшему популярность, стилю ар-нуво, здание выглядело неведомо каким ветром занесённым чудом на периферию европейского мира. Сверкая электрическим светом хрустальных люстр, возвышаясь над прочими близлежащими постройками, оно стало больше, чем просто объектом дорогой недвижимости, — это был манифест, вызвавший недовольство ряда европейских держав, расценивших постройку дворца «России» в качестве политического жеста. Со стороны площади Теразие на фасаде дома была создана огромная майоликовая композиция, которая позднее в несколько изменённом виде будет реализована в качестве скульптуры «Милосердие России» на крыше правления страхового общества на улице Большая Морская в Санкт-Петербурге. Композиция символизирует страховую защиту вдов и пожилых от жизненных бедствий. Но образ, созданный на фасаде гостиницы, допускает и другое его прочтение: интересы Сербии, наконец, находятся под защитой единоверной Российской империи.

Опасению европейских держав и, прежде всего, Австро-Венгрии, добавила церемония открытия. Очевидно, осознавая, какой эффект произвело бы присутствие короля на официальном открытии, церемония была разделена на две части. 14 января 1908 года, что можно также рассматривать в качестве символичной даты (Новый год по Юлианскому календарю или более привычное нам сегодня выражение «Старый Новый год») король Пётр I Карагеоргиевич посетил дворец «России». В уже упомянутой газете Politika от 15 января 1908 года сообщалось, что король осмотрел ресторан, а также помещения отделения страховой компании, встретив директора гостиницы и отделения страхового общества, уже знакомого нам г-на Светозара Вукадиновича в дверях отеля, где они трижды расцеловались. На церемонии также присутствовали высшие священные чины Сербской православной церкви, освятившие здание. Мероприятие сопровождалось звоном хрустальных бокалов с распитием русского шампанского вина. В другой газете Beogradske Novine от того же дня к вышесказанному добавлялось, что король внимательно осмотрел все помещения и выразил симпатию ко всему, что увидел. Дворец «России» был назван действительным украшением сербской столицы. Официальное же открытие состоялось несколькими днями позднее.

За более чем столетнюю историю своего существования гостиница «Москва» приняла такое количество знаменитостей, что на их перечисление понадобилось бы несколько страниц текста. Чтобы не утруждать уважаемого читателя списком из фамилий, отметим лишь нескольких видных гостей, в числе которых были Альберт Эйнштейн, Индира Ганди, Лучано Паваротти, Альфред Хичкок, Леонид Брежнев и многие другие деятели культуры, науки и мировой политики. Лев Троцкий, освещая Балканские войны 1912-13 гг. в качестве военного корреспондента, некоторое время также жил в гостинице «Москва». В своём первом репортаже из Белграда, прибывший в город 4 октября 1912 г. из Будапешта, молодой Троцкий отмечал, город выглядит очень военизировано, население мобилизовано, а в пустых магазинах нет покупателей. Троцкий характеризует гостиницу «Москва» и кафе при нём как лучшие в городе.

А что же миллион рублей, который якобы пообещал на строительство управляющий делами страхового общества «Россия» Роман Иванович Пенль? По данным ведомости недвижимого имущества страховщика на 31 декабря 1908 года балансовая стоимость здания в Белграде составила ровно половину этой суммы, а именно 500 тыс. рублей. Именно таким был размер залога для иностранных страховщиков в России, вероятно, что и в Сербии, по обменному курсу тех лет. Дворец «России» вместе с гостиницей «Москва» оставался в собственности компании как минимум вплоть до революции, однако его балансовая стоимость на начало 1917 года была уменьшена до 250 тыс. рублей.