Виртуальная выставка – экспонаты

Свидетелями каких только событий за неспокойный XX век не были дома акционерных страховщиков Российской империи! Некоторые из них сами стали теми центрами, где творилась судьба нашей страны, другие — жертвами этой судьбы, как иные из их обитателей. Дом, о котором пойдёт наш рассказ сегодня, не найти на карте туристических маршрутов Санкт-Петербурга. Между тем, события, происходившие в его стенах, имеют поворотное значение как для истории России, так и всего мира. Эти факты описаны в деталях, но вот о самом месте действия знают немногие. Даже гиды Северной столицы редко упоминают об этом доме, находясь от него в нескольких ста метрах, спеша поведать экскурсантам о расположенных поблизости знаменитых атлантах портика Нового Эрмитажа или же о самом романтичном канале города, Зимней канавке. Те из наших читателей, кто неплохо знаком с достопримечательностями Санкт-Петербурга, уже могли сделать предположение, что речь идёт о доме на одной из самых старых улиц города, Миллионной. Всё так. Здесь, в одной из квартир дома № 12 закончилось более чем 300-летнее правление династии Романовых.

Обычно, рассказывая историю зданий, повествование начинают с первых известных собственников. Однако, чтобы не утруждать уважаемого читателя длинным списком мало чем говорящих современнику фамилий, мы пойдём с конца. Последним владельцем доходного дома по адресу Миллионная, 12 было страховое общество «Жизнь» — и это та причина, по которой мы рассказываем о нём в рамках цикла наших публикаций. Компания приобрела дом в 1909 году. Согласно годовому отчёту, покупная стоимость составила весьма скромные для самого центра города 286 086 руб. Балансовая стоимость дома на начало 1916 года равнялась 375 060 руб. Страховщик купил здание в том виде, в каком мы знаем его сегодня. История этого участка насчитывает несколько столетий. Первые упоминания относятся к 1740-м годам, когда здесь находилось две жилых постройки. В середине XVIII века дом стал двухэтажным, а затем — четырёхэтажным. За XIX век он неоднократно перестраивался, меняя хозяев. В 1899 году владельцем стало Русское общество для эксплуатации электрической энергии. Согласно Уставу, утверждённому в 1894 году, цель создания общества состояла в устройстве электрического освещения в Санкт-Петербурге и других городах России, передачи электрической энергии от устраиваемых обществом станций, устройстве электрических машин и проч. В 1900 году здание было перестроено в последний раз: по проекту архитектора М.И. Сегаля появился пятый этаж. В начале XX века, перед тем как страховое общество «Жизнь» приобрело дом, он успел сменить ещё нескольких хозяев.

История царского дома Романовых началась в 1613 году с Михаила Фёдоровича и закончилась... а вот этот вопрос по-прежнему остаётся дискуссионным. По наиболее распространённой версии, последним царём династии считается Николай II. 2 (15) марта 1917 года император принял решение отречься от престола в пользу своего сына, цесаревича Алексея, при регентстве своего младшего брата великого князя Михаила Александровича. Однако в течение этого же дня царь решил отречься также и за наследника, что по сей день вызывает споры с точки зрения юридической правомерности этого действия. На следующий день император подписал отречение от престола в пользу своего брата Михаила. Из телеграммы Николая II: «3 марта 1917 г. Петроград. Его Императорскому Величеству Михаилу Второму. События последних дней вынудили меня решиться бесповоротно на этот крайний шаг. Прости меня, если огорчил тебя и что не успел предупредить. Остаюсь навсегда верным и преданным братом. Горячо молю Бога помочь тебе и твоей Родине. Ники». Исходя из текста этой телеграммы вся полнота власти перешла к Михаилу. Таким образом, династия Романовых началась с Михаила I (Фёдоровича) и закончилась Михаилом II (Александровичем).

На рассвете 3 (16) марта 1917 года воинские части по всей стране начали присягать новому императору, который к этому времени уже на протяжении нескольких дней скрывался на квартире князя Павла Павловича Путятина на Миллионной улице, 12, в доходном доме страхового общества «Жизнь». Михаил Александрович колебался в своём решении о принятии верховной власти. В 1912 году в Вене Михаил вступил в морганатический (неравный) брак с Натальей Сергеевной Шереметьевской (графиней Брасовой), бывшей женой своего поручика, чем вызвал крайнее недовольство Николая. Решением царя Михаил был уволен со всех армейских постов, ему было также запрещено возвращаться в Россию. Имущество великого князя было взято под государственную опеку. С началом Первой мировой войны Михаил Александрович испросил разрешения Николая вернуться в Россию и вступить в армию. Эта просьба была удовлетворена, после чего Михаил возглавил Кавказскую туземную конную дивизию, сформированную из добровольцев мусульманского вероисповедания. В своём особняке в Петрограде и в доме в Гатчине великий князь устроил два госпиталя, на его средства был также сформирован санитарный поезд. В 1915 году Николай признал Михаила своим племянником, но тот по-прежнему не имел права на трон согласно порядку о престолонаследии.

3 (16) марта 1917 года. В своих мемуарах посол Французской республики в России Жорж Морис Палеолог начнёт запись за этот роковой день следующими словами: «Погода сегодня утром мрачная. Под большими темными и тяжелыми облаками падает снег такими частыми хлопьями и так медленно, что я не различаю больше парапета, окаймляющего в двадцати шагах от моих окон обледенелое русло Невы: можно подумать, что сейчас худшие дни зимы. Унылость пейзажа и враждебность природы хорошо гармонируют с зловещей картиной событий». К 10 часам утра в квартире князя Путятина на Миллионной стали собираться представители высшей власти: члены Совета министров, депутаты. Среди присутствовавших были 1-й председатель Временного правительства князь Львов, 1-й Министр юстиции Временного правительства Керенский, Председатель Временного комитета Государственной думы Родзянко, министр иностранных дел Временного правительства Милюков, 1-й Военный и морской министр Временного Правительства Гучков и другие. Речь на этой встрече шла не только о сохранении монархии, но, как тогда казалось многим, о сохранении самой России. Каждая из сторон пыталась убедить несчастного Михаила, на плечи которого свалилась невообразимая ответственность за будущее страны и за миллионы людей, в правоте доказываемой точки зрения. В частности, Павел Милюков, упрашивая Михаила принять трон, говорил: «— Если Вы откажетесь... будет гибель! Потому что Россия потеряет свою ось... Монарх — это ось... Масса, русская масса... Вокруг чего она соберётся?.. Если Вы откажетесь, будет ужас! Полная неизвестность, потому что не будет присяги!.. Не будет государства! России! Ничего не будет...». Представителем другого лагеря был будущий глава Временного правительства Александр Керенский, который отговаривал Михаила от принятия власти: «— ...Приняв Престол, Вы не спасете Россию! Наоборот... Я знаю настроение массы... Сейчас резкое недовольство направлено именно против монархии... Перед лицом внешнего врага начнётся гражданская, внутренняя борьба!.. Умоляю во имя России принести эту жертву!..»

Как далее пишет в своих мемуарах Палеолог, Гучков сделал тогда последнее усилие. Обращаясь лично к великому князю, взывая к его патриотизму и мужеству, он стал доказывать необходимость немедленно явить русскому народу живой образ народного вождя: «— Если вы боитесь, ваше высочество, немедленно возложить на себя бремя императорской короны, примите, по крайней мере, верховную власть в качестве „Регента империи на время, пока не занят трон“, или, что было бы еще более прекрасным, титулом в качестве „Прожектора народа“, как назывался Кромвель. В то же время вы могли бы дать народу торжественное обязательство сдать власть Учредительному Собранию, как только кончится война». Эта прекрасная мысль, которая могла еще всё спасти, вызвала у Керенского припадок бешенства, град ругательств и угроз, которые привели в ужас всех присутствовавших. Среди этого всеобщего смятения великий князь встал и объявил, что ему нужно несколько мгновений подумать одному, и направился в соседнюю комнату. Но Керенский одним прыжком бросился к нему, как бы для того, чтобы перерезать ему дорогу: «— Обещайте мне, ваше высочество, не советоваться с вашей супругой». Он тотчас подумал о честолюбивой графине Брасовой, имеющей безграничное влияние на мужа. Великий князь ответил, улыбаясь: «— Успокойтесь, Александр Федорович, моей супруги сейчас нет здесь; она осталась в Гатчине». Через пять минут великий князь вернулся в салон. Очень спокойным голосом он объявил: «— Я решил отречься».

После решения Михаила участники встречи начали готовить акт о непринятии верховной власти. Из-за чудовищной усталости, поскольку многие не спали уже несколько суток, первый вариант, составленный бывшим министром путей сообщения Некрасовым, вышел «очень плох». В квартиру на Миллионную пригласили двух юристов, В.Д. Набокова — отца писателя Владимира Набокова; а также барона Б.Э. Нольде, по просьбе Набокова. Документ составили всего за несколько часов. Около 4 часов дня великий князь Михаил Александрович или же император Всероссийский Михаил II поставил под ним свою подпись. Вот только слов об «отречении» в тексте не было: «Тяжкое бремя возложено на Меня волею Брата Моего, передавшего мне Императорский Всероссийский Престол в годину беспримерной войны и волнений народных. Одушевленный единою со всем народом мыслию, что выше всего благо Родины нашей, принял я твёрдое решение в том лишь случае восприять Верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном Собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского. Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному Правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, Учредительное Собрание своим решением об образе правления выразит волю народа. Михаил 3/III — 1917 Петроград».

Участник событий Февральской революции инженер-железнодорожник и изобретатель Ю.В. Ломоносов описал в своих мемуарах рассказ члена IV Государственной Думы Лебедева, непосредственно присутствовавшего при отречении Михаила: «Появился Лебедев. — Ну что, что? — Михаил отрёкся в пользу Учредительного Собрания. Набоков пишет акт. Будет образовано Временное правительство... — Итак, монархия в России пала, — проговорил я задумчиво. — Ну, навряд ли, возразил Лебедев. Михаил своим благородным отказом значительно укрепил свои шансы на избрание. — Пожалуй. Расскажите подробности. — Квартира довольно проста. Две горничных накрывали завтрак, точно ничего не случилось. — Вы Михаила видели? — Видел. Вид у него довольный. Шагал себе по комнате вполне благодушно. Его и уговаривать-то было не надо. «Вам, господа, виднее, какова воля народа» ...