Виртуальная выставка – экспонаты

Мы продолжаем начатое в предыдущей части исследование того, на какую сумму на рубеже XIX–XX вв. ежегодно сгорало имущества в России. Обозначив в первой части публикации размер ущерба, подсчитанного дореволюционными исследователя, мы попытались привести его к ценам сегодняшнего дня. Для это нам было необходимо выразить николаевский золотой рубль в современных рублях. Поскольку сопоставление через золото является несостоятельным, мы применили более сложный метод приведения через другую валюту с поправкой на инфляцию за рассматриваемый период. Наконец, для большей наглядности, мы рассчитали, какой процент от расходной части бюджета Российской империи на 1901 год составлял годовой ущерб от пожаров, сопоставив его с бюджетом России на 2021 год. Сегодня наш рассказ пойдёт о самом исследовании и о том, на основании каких данных появилась сумма в 336 миллионов рублей ежегодных пожарных убытков.

Итак, откуда же взялась эта цифра? Когда сведения были опубликованы прессе, это вызвало немалое удивление даже у специалистов отрасли. Как часто бывает в случае подобных расчётов, а говорить здесь можно лишь о приблизительных значениях, сумма эта вызвала также и недоверие, и обвинения в ошибочных оценках. Большинство лиц, интересовавшихся постановкой пожарно-страхового дела в России, сходились во мнении, что стоимость сгораемого имущества в нашей стране не превышала 100 миллионов в год. И даже эту цифру, объективно заниженную в несколько раз, можно считать чудовищной. Если применить расчёт из первой части нашей публикации и допустить, что 1 рубль 1901 года равен 1225 рублям 2021 года, то получается 122,5 млрд руб. ежегодного пожарного убытка в ценах сегодняшнего дня.

В конце XIX века средняя тарифная ставка по страхованию от огня в России колебалась в пределах от 6 до 7 руб. с каждой тысячи рублей страховой суммы. В последние годы XIX века, вследствие повышения тарифа, эта ставка была несколько выше 7 руб., однако для целей исследования было принято именно это значение. Что касается горимости страхового рубля, то таковая составляла не менее 80% собранной премии. Эти сведения были получены в Страховом комитете при Министерстве внутренних дел, отчётов акционерных страховых обществ и публикаций в прессе. Таким образом можно утверждать, что с каждой тысячи рублей застрахованного имущества ежегодно сгорало 5,6 руб. В тоже самое время, это утверждение справедливо только для акционерных обществ.

Последующий расчёт был бы очень прост, если бы всё имущество в стране было застраховано. Более того, и этому были бы несказанно рады акционерные страховщики, именно в компаниях такого типа. Но это не так. На начало XX века в России с разной степенью эффективности действовали сотни городских, земских, губернских и взаимных обществ страхования от огня. Их тариф на объекты сопоставимого риска и качества, как правило, был ниже, чем у акционерных страховщиков, а горимость страхового рубля во многом зависела от удачи, поскольку деятельность таких компаний носила местных или региональный характер. На всю страну было лишь несколько взаимных обществ общероссийского масштаба (к примеру, общество «Русь»). Однако, поскольку статистика обществ взаимного и городского страхования не рассматривалась в описываемом исследовании, мы не будем вносить дополнительные правки, приняв за условность, что горимость рубля акционерных страховщиков в целом характеризует ситуацию для всей страны, с определённой оговоркой, о которой ниже.

Чтобы хотя бы приблизительно вычислить размер ущерба, необходимо оценить стоимость всего имущества в России и применить к нему уже полученное значение горимости. Дореволюционные исследователи использовали обширный труд ирландского статистика и журналиста Михаила Мюльгалля под названием Dictionary of Statistics 1884 года издания. В этом сборнике содержится масса интересных исторических сведений по крупнейшим странам мира, в том числе и по России. К примеру, здесь есть данные о ежегодном количестве несчастных случаев на одну тысячу жителей. Для России этот показатель составлял 6 человек, для Италии — 5; для Германии — 16; для Швейцарии — 28; а для США — 39. Данные по России на фоне Швейцарии и даже Германии впечатляют, однако же нам видится, что столь благополучное положение дел в данном вопросе в нашей стране было вызвано не блестящими мерами по предупреждению несчастных случаев, а особенностями их (не)учёта. В сборнике есть самые разнообразные сведения от числа священнослужителей и самых больших колоколов в мире (первое место тогда, как и сегодня, занимала Москва с известным всем Царь колоколом весом 202 тонны) до статистики по географии, сельскому хозяйству, промышленности и потребляемым товарам. К примеру, фруктового вина в России выпивали 24 млн галлонов в год, тогда как во Франции — 780 млн.

По оценке Мюльгалля, стоимость имущества в России определялась приблизительной цифрой в 60 млрд руб. Как отмечали исследователи, нужно полагать, что страна, государственный бюджет которой достигает 1,7 млрд руб. в год, обладает имуществом более высокой стоимости. Однако ввиду отсутствия более достоверных данных, была принята эта цифра. Применяя к стоимости всего имущества в России указанное выше значение горимости (коэффициент 0,0056) получается та самая цифра 336 млн руб. ежегодного пожарного убытка. Здесь может быть сделано ещё одно возражение по поводу правильности применения ко всему имуществу в стране коэффициента, относящегося только к имуществу, застрахованному в акционерных компаниях. Суть вопроса в следующем. Страховщики не благотворительные конторы и подходят к выбору риска очень осторожно, выбирая наилучшие объекты с точки зрения пожарной безопасности и руководствуясь соотношением риск/доходность. В России практически не принимались на страх спичечные, бензиновые, фосфорные фабрики, смологонные заводы и тому подобные промышленные предприятия. Лесопильные заводы, мукомольные мельницы, нефтяные промыслы принимались крайне неохотно, по высоким тарифам премий, либо же с условиями установки огнетушительных устройств (как, например, спринклерные оросители системы Гриннеля). Строения деревянные, крытые соломой и камышом почти не попадали в портфели акционерных страховых компаний. Товары и движимое имущество принимались на страх в редких случаях, и то лишь в крупных торговых центрах, расположенных в каменных строениях и при отсутствии огнеопасных факторов. Таким образом, коэффициент горимости портфелей страховщиков — это вовсе не универсальный коэффициент горимости для всей страны, который должен быть значительно выше, так что сумма и в размере 400 млрд рублей пожарного убытка в год вряд ли будет выглядеть заниженной.

Для определения суммы ежегодного ущерба от пожаров можно воспользоваться и другим методом. В 1900 году компании акционерного страхования в России уплатили пожарных убытков в размере около 57 млн руб. Так как некоторые общества практиковали перестрахования от других компаний, как русских, так и иностранных, то сумма пожарных убытков, выплаченная непосредственно страхователям в России, будет несколько ниже 57 млн руб. Как пишут исследователи этого вопроса, мы будем весьма близки к истине, если примем эту последнюю сумму равной 50 млн руб. Если бы имелось число, выражающее отношение между размером всего пожарного убытка в России и суммой убытков, выплачиваемых страховыми обществами, то задача решилась бы просто. Однако, поскольку регистрация пожарных убытков в незастрахованном имуществе велась неудовлетворительно, такие данные не дали бы даже отдалённого представления о действительном размере бедствия, причиняемого в России пожарами. Для этой цели можно использовать данные по крупным повальным пожарам, которые случались в России часто и обращали на себя всеобщее внимание. В этом случае собирались достаточно точные данные об убытках как в застрахованном, так и в незастрахованном имуществе, причём такая работа производилась не только местными органами власти или инспекторами страховых компаний, но и коллегиально, при участии специально создаваемых комитетов и специалистов из крупнейших городов и правлений страховых обществ. Таким образом эти сведения можно считать в достаточной степени надёжными.

При повальных пожарах конца XIX века отношение между всей суммой убытков и суммой убытков в застрахованном имуществе колебалась в пределах от 6 до 12. Так как не имеется никаких оснований предполагать, что при частных пожарах это отношении могло бы быть сколько-либо иным, то с достаточной долей вероятности можно принять, что по всей стране сумма пожарных убытков не менее как в 6-12 раз превышает сумму пожарных убытков, выплачиваемых акционерными страховщиками. Таким образом, стоимость ежегодно сгораемого имущества на рубеже XIX–XX вв. в России составляла от 300 до 600 млн руб. Оценка в 336 млн, которую мы приняли за базовую, в таком случае выглядит несколько заниженной от среднего значения 450 млн рассчитанного выше диапазона.