Виртуальная выставка – экспонаты

Перестроить деревянную Россию, чтобы решить проблему ежегодных повальных пожаров, оставалось несбыточной мечтой для царей, предпринимателей, авантюристов... и страховщиков. В силу естественных причин, абсолютная часть построек в нашей стране возводилась из дерева. Даже на рубеже XIX — XX века большая часть застройки Москвы оставалась деревянной, не говоря о региональных центрах, тем более о сельской местности. Но камень и кирпич были дороги, и требовалось придумать способ массового и дешёвого огнеупорного строительства. Для страховщиков эта проблема также стояла как нельзя остро. Многие деревянные постройки на страх не принимались вовсе, но и застраховать каменное строение или фабрику, пусть даже оборудованную спринклерами, в окружении деревянных домов, значило взять на себя косвенные риски. Сегодня, по материалам опубликованной одноимённой статьи в № 8 журнале «Зодчий» за 1896 год, мы расскажем о некоторых законодательных инициативах в этой сфере и о попытках внедрения в строительную практику дешёвого огнеупорного жилища.

Тому, что на протяжении большей части своей истории Россия строилась исключительно из таких легковоспламеняющихся материалов как дерево и солома был ряд естественных экономических и физических условий. Однако кажущаяся дешевизна по факту обходилась очень дорого. Ежегодно, как отмечалось в одной из наших недавних публикаций, ущерб от повальных пожаров в конце XIX века составлял по меньшей мере 336 млн рублей, что было сопоставимо с ежегодными расходами государственного бюджета на самую обширную статью затрат — военного ведомства. И ведь речь идёт о времени, когда даже в малых городах существовали конные пожарные бригады, а уже в начале XX века земства начнут закупать пожарные автомобили. К примеру, приобретение такого автомобиля за 1 500 руб. для города Киржач спонсировало местное городское взаимное страховое общество в 1911 году. Но, несмотря на совершенствование мер противопожарной защиты, по оценкам дореволюционных исследователей страна выгорала и перестраивалась каждые 5 лет!

Исходя их сказанного выше вполне естественным было стремление различных государственных и общественных учреждений, а также отельных лиц, найти выход из сложившейся ситуации. Одной из ранних инициатив, направленных на борьбу с массовыми пожарами, можно считать указ второго царя из династии Романовых, Алексея Михайловича, о надлежащих разрывах между деревенскими постройками и о посадках на границах деревень. Нам не известно, как эта мера была воспринята на местах в XVII веке, но в веке XIX подобная благая государственная инициатива привела к тому, что в некоторых деревнях, сговорившись, крестьяне совершали массовые поджоги собственных строений. Целью этого было добиться перемежёвки и получить больший надел земли (об одном из таких случаев мы писали в публикации «Поджог по мирскому договору» от 24 мая 2019 года). Итак, в те далёкие времена, не то что деревня, но и Москва в пожарном отношении находились в чудовищных условиях, выгорая по нескольку раз за год. Антиохийский патриарх Макарий, участвовавший в Московских соборах 1660-х годов, вспоминал: «...дома во всей стране московиты строят из еловых бревен... Пожары у них беспрестанно...» Уже в то время стали задумываться об использовании огнестойких материалов. Самым очевидным выбором был, конечно же, камень и кирпич. Но такие материалы были очень дороги и использовались лишь в государственном строительстве, да узкой прослойкой особенно богатых бояр. В 1584 году был учреждён Каменный приказ для заведывания строительным делом. Правительство выдало москвичам 250 тыс. руб. на постройку каменных домов. Снова, как при перестройке Кремля в эпоху Ивана Великого (III), из-за рубежа были приглашены специалисты каменного дела. Также по указу царя было основано несколько кирпичных заводов.

Следующий крупный шаг в огнестойком строительстве был сделан при Петре I. Планируя свою новую столицу — Санкт-Петербург — Пётр Алексеевич предписал строить город на европейский лад, то есть из камня и кирпича. В Москве деревянное строительство было запрещено на несколько десятилетий... но проблема заключалась в том, что весь камень, также по указу Петра, шёл в новую столицу. Тем не менее, города понемногу начали становиться каменными, но бескрайние просторы русской деревни по-прежнему оставались деревянными и будто бы приспособленными для повальных пожаров. Перестроить деревню в кирпиче и камне было совершенно невозможно в силу экономических причин, поэтому уже при Екатерине II начались поиски другого дешёвого огнеупорного материала.

Согласно Сенатскому архиву, в 1797 году столь нелюбимый и обсмеиваемый поколениями русских людей император Павел I повелел учредить в селе Никольском Новоторжского уезда училище земляного битного строения под управлением одного из самых ярких представителей Русского Просвещения Н.А. Львова, «который пользу такового строения испытал в деле, представив Нам опыт оного в г. Павловском». Сенату было дано соответствующее распоряжении о приведении означенного плана «во всём его пространстве» в действие. В самом плане, высочайше утверждённом, сказано: «для доставления сельским жителя здоровых, безопасных, прочных и дешёвых жилищ и в соблюдение лесов в государстве, учреждается училище земляного битого строения в с. Никольском». В это училище губернаторы должны были направлять по два ученика из каждой провинции, из молодых и добропорядочного поведения крестьян казённого ведомства, на счёт самих сельских обществ. Н.А. Львову, «дабы не отяготить частного начальника заведения издержками», были отданы в собственность бывшие земли московского Симонова монастыря под названием «Тюхольских казённых покосов» со всеми лесами, водными ресурсами и пахотными угодьями. Каждый оканчивающий курс ученик должен был выстроить на указанной земле образцовое земляное строение. К слову, спустя более чем сто лет в 1916 году на этом месте был заложен автомобильный завод, позднее национализированный большевиками всем известный «ЗИЛ», а сегодня на месте завода построен жилой район и разбит парк «Тюфелева роща».

Курс обучения длился без малого 18 месяцев, а выпущенный из училища со званием мастера освобождался от рекрутской повинности. Однако, как выяснилось позднее, ни старожилы уезда, ни наследники архитектора Львова ровным счётом ничего не знали об этом предприятии общероссийского масштаба! Однако некоторые свидетельства деятельности училища всё же нашлись в Нижегородской учётной архивной комиссии, где подтвердили, что в 1798 году для обучения земляному битому строению было направлено несколько крестьян, которые вернулись в звании мастера. Одновременно с учреждением училища в селе Никольское, в Гатчине архитектор Львов построил землебитное строение «Приоратский дворец», который сохранился до наших дней. Это единственный в России памятник землебитного строительства конца XVIII века. По сообщению Дворцового управления, на конец XIX века здание это было постоянно обитаемо и находилось в полной исправности.

Следующий эксперимент в глинобитном строительстве был осуществлён уже в 40-е годы XIX века, причём с гораздо лучшими результатами. Огнестойкими постройками заинтересовался тогдашний министр государственных имуществ, занимавшийся реформированием быта государственных крестьян П.Д. Киселёв, приказав выстроить опытные глинобитные постройки на ферме министерства в Горках. В 1847 году Министерство издало и разослало бесплатно «Руководство к возведению глинобитных построек и глиносоломенных крыш». В инструкции предписывалось для устройства казённых селений после пожара «стараться о распространении глиносоломенных крыш, как вполне безопасных в пожарном отношении». Производство на ферме в Горках быстро нашло последователей среди местных крестьян, воочию убедившихся в дешевизне и эффективности такого способа строительства.

С введением в стране земства и земского окладного страхования дело борьбы с пожарами пошло гораздо эффективнее. Земское страхование появилось в 1865 году и вместе с тем мероприятия по борьбе с огнём стали предметом детального обсуждения. Корреляция между ставкой тарифа по страхованию от огня и материалами, из которых были изготовлены постройки, стала очевидна теперь уже не только страховым деятелям, но и простым крестьянам. Однако первоначально земствам не разрешалось ни осуществлять перепланировку селений, ни принимать меры к понижению горимости. Лишь в 1876 году эти права были наконец дарованы земству, и с этого времени развернулась энергичная деятельность на местах. В отношении огнестойких построек больше всего было сделано Новгородским земством, которое ввело у себя особую систему огнеупорных построек Адамова и предоставлявшее льготы тем страхователям, которые строили по этой системе.

Не одни земства озаботились огнеупорным строительством. Этим вопросом, к примеру, занялось Императорское Московское общество сельского хозяйства, издав руководства к сооружению огнестойких построек. В 1882 году для наглядного ознакомления с ним члены Общества А.П. Сухотин и Н.Н. Дерягин выстроили первую глиносоломенную избу с такой же крышей, причём изба была благополучно заселена и обитаема по состоянию как минимум до середины 1890-х годов. Одновременно с этим Московское отделение Императорского русского технического общества учредило особую комиссию по тому же вопросу. Одним из её деятелей был А.И. Шелехов, считавший необходимым создать при Обществе опытную станцию для исследования качества огнестойких построек и материалов. На собранные средства была приобретена земля рядом со станцией Мытищи Ярославской железной дороги, где и был устроен испытательный полигон.

Наконец, в 1896 году, на знаменитой Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде, во многом благодаря усилиям известного предпринимателя, публициста и общественного деятеля А.А. Пороховщикова, было разрешено строительство особого огнестойкого посёлка. Пороховщиков подал об этом министру финансов докладную записку, одновременно активно пропагандируя идею в издаваемой им газете «Русская жизнь». Министр финансов принял идею сочувственно, и на стройку были выделены государственные средства, чтобы дать возможность всем желающим практически ознакомиться со способами сооружения и особенностями материалов. Личность Пороховщикова неоднозначна. С одной стороны — это был чрезвычайно деятельный человек со множеством талантов. Издатель, изобретатель, общественный и политический деятель, наконец, мечтатель и даже провидец: «Я рисую себе будущую Москву величайшим и красивейшим городком мира... Мой проект сводится к тому, чтобы заселить прежде всего окраины Москвы. Вот — громадная местность Петровского парка, чудные, но пустынные Воробьевы горы, Сокольники, Бутырки. Представьте себе, что все эти места будут застроены 5-этажными корпусами, длиной от 50 до 100 саж. В подвальном этаже я располагаю все принадлежности для рынка: здесь помещаются погреба, ледники, кладовые. Из центрального пункта этого благоустроенного рынка я провожу в каждую квартиру дома и в другие дома того же района телефон. Телефон — это главный фактор моего проекта. При посредстве телефона я достигну небывалых удобств и удешевления жизни...» С другой стороны, инициативы Александра Александровича могли казаться некоторым имитацией бурной деятельности с целью получения наград и, банально, денег. Вот как отзывался о Пороховщикове специалист сельского огнестойкого строительства профессор В.Д. Мачинский: «Пороховщиков сам не был строителем, ему принадлежит лишь „антреприза“ в этом деле, политика, всякого рода, муссирование вопроса в печати, агитация в обществе и чиновничьих кругах, составление докладных на высочайшее имя, испрашивание казенного кредита и т.д. Все было сдобрено такими дозами квасного патриотизма, верноподданничества и сервилизма... что сильно отдает авантюризмом и шкурным интриганством. Это предприятие (примеч.: огнестойкий посёлок на Нижегородской выставке) окончилось неудачно и с каким-то не вполне выясненным недоразумением: отпущенный кредит был исчерпан, а постройки далеко не закончены».

Тем не менее, как об этом сообщалось в упомянутом в начале публикации журнале «Зодчий», всего в посёлке было выстроено 17 строений, расположенных за отделом лесоводства. Фасадами посёлок выходил на улицу, перед домами были устроены палисадники с оградами разных рисунков, не сложных в выполнении и доступных по материалам каждому крестьянину. Работы по постройке посёлка были произведены руководством заведующего 17 отделом выставки В.М. Верховским при содействии гражданского инженера В.В. Воейкова. Во время выставки первый в истории России огнестойкий посёлок привлёк всеобщее внимание, в нём сосредоточилась жизнь сельских учителей, читались лекции, здесь же была обустроена дешёвая столовая. Однако, как это не прискорбно, идеи глинобитного строительства так и не получили широкого распространения на Руси... и деревня продолжала гореть в повальных пожарах, год от года принося неисчислимые бедствия крестьянству.