Виртуальная выставка – экспонаты

По состоянию на 2021 год в России насчитывалось 16 компаний взаимного страхования. Не то что страхователи, даже специалисты отрасли вряд ли смогут назвать хотя бы одну из них: среди компаний этой организационно-правовой формы нет ни одной, которая входила бы в топ-100 российских страховщиков по размеру собранной премии. Суммарные сборы таких обществ составляют сотые доли процента от сборов всего отечественного страхового рынка — они, как действующее вещество в гомеопатических препаратах, присутствуют в такой концентрации, что не способны оказать никакого воздействия на организм отечественной экономики. А ведь компании такого типа исторически намного старше своих акционерных собратьев и, в отличие от коммерческих страховщиков, в наилучшей мере отражают идею взаимопомощи, из которой развилось страховое дело.

Можно предположить, что в условиях современного капиталистического уклада идея взаимности в бизнесе — анахронизм, пережиток глубокой старины. Похоронные кассы Древнего Рима, кассы взаимопомощи средневековых гильдий, первые общества взаимного страхования конца XVIII века в Европе — все они существовали в совершенно иных общественно-экономических формациях. Но и сегодня потребители во всём мире и, прежде всего, в странах с давней страховой традицией, отдают должное этой форме защиты своих имущественных интересов. В странах Старого света, США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии, даже Японии и ряде других — mutual и friendly societies играют несоизмеримо более значительную роль в национальных экономиках, чем у нас. Так, в ЕС на их долю приходится до 25% всего страхового рынка, а крупнейшие компании этого типа по размеру активов превосходят суммарные активы всех российских страховщиков вместе взятых... в разы (например, американский взаимный страховщик State Farm)! На этом фоне современное положение дел в отечественной отрасли взаимного страхования выглядит поистине удручающе. Однако так было не всегда.

Перед революцией в Российской империи насчитывалось 218 городских обществ взаимного от огня страхования, несколько десятков отраслевых и десятки земских и губернских обществ такого типа. Большинство из них производили свои операции локально, организуя деятельность по территориальному или отраслевому принципу, но некоторые взаимные страховщики имели представительства по всей империи. К началу XX века отрасль приобрела важное значение для экономики страны, а в ряде случаев являлась безальтернативным источником защиты имущественных интересов наименее обеспеченных слоёв населения — российского крестьянства и мелких городских собственников. Сегодня мы расскажем о предыстории возникновения страхования на принципах взаимности в нашей стране до появления соответствующего законодательства в 1860-х годах, что было обусловлено Великими реформами императора Александра II. В следующей публикации мы рассмотрим путь, какой прошла отрасль с момента своего формально возникновения и до начала XX века.

Зарождение взаимного страхования в Российской империи относят ещё к середине XVIII века, задолго до появления в стране его акционерной формы, когда в 1765 году в Риге было создано городское общество такого типа. В это же время в других Остзейских губерниях (современные страны Прибалтики) самопроизвольно возникали и многочисленные локальные «общества взаимного вспоможения», которые создавались по образу и подобию работавших в германских государствах касс пожарной взаимопомощи. Их участниками были преимущественно свободные крестьяне-собственники и арендаторы одной волости. Помимо кооперации для целей защиты от огня, в Прибалтийском крае существовали и похоронные кассы. В частности, в 1780 году такая касса была учреждена в городе Хаапсалу, современная Эстония (старое русское название — Гапсаль). Однако рассматривать все эти примеры в качестве начала взаимного страхования в России нам представляется неправильным. Дело в том, что опыт этот носил сугубо локальный характер на землях, которые и в культурном, и в социально-экономическом аспектах были слишком отличны от всей остальной территории страны (за исключением Великого княжества Финляндского, которое вошло в состав Российской империи позднее описываемых событий, в 1809 году). Приведём лишь один факт, характеризующий ту пропасть, которая лежала между населением западных территорий империи, и, к примеру, Владимирской губернией. Даже спустя более ста лет, по данным переписи 1897 года, грамотность населения Остзейских губерний составляла свыше 75%, Владимирской губернии — в диапазоне 20–30%.

Устав Рижского взаимного страхового от огня общества и пример локальных «обществ взаимного вспоможения» послужили примером и источником вдохновения для инициативы по созданию общегосударственной системы взаимного страхования. Лидирующая роль в этом начинании, как и во многих других начинаниях в России, принадлежала государству. История этой инициативы похожа на сюжет русских сказок. 8 июня 1797 года опустошительный пожар уничтожил всю верхнюю часть города Рыбинска. Не каждый современник представляет себе, чем являлся Рыбинск для экономики дореволюционной России, поэтому позволим себе небольшое отступление. Известный российский и советский писатель В. А. Гиляровский в своем «Путеводителе по городам России» называл Рыбинск «хлебной столицей Поволжья», давая городу такое описание: «Это огромный склад хлеба, идущего с низовьев Волги на север. Хлебная торговля Рыбинска настолько велика, что с ней приходится считаться всей России».

Повальные пожары были обыденностью большую часть истории Руси. Но тут, по случайному стечению обстоятельств, последствия пожара в Рыбинске имел возможность наблюдать сам император. 12 июня Павел I вместе с сыновьями, двумя великими князьями Александром (будущий Александр I) и Константином Павловичами проезжали через Рыбинск, возвращаясь в Санкт-Петербург из поездки в Казань. Очевидно, зрелище пепелища богатого торгового города произвело впечатление на самодержца, а его известная любовь ко всему немецкому подтолкнули к идее введения взаимного страхования по образцу Остзейских губерний и Пруссии. Для этой цели в том же году Сенату было поручено разработать соответствующее положение, которое было разослано главам губерний и для ознакомления местным жителям. В 1799 году проект общего для всей страны положения о взаимном от огня страховании был отклонён, так и не встретив должного сочувствия среди руководителей губерний и населения. В это же время при императоре Павле Петровиче в новые городские уставы Санкт-Петербурга (1798) и Москвы (1799) были введены положения о страховании имущества местных жителей от огня. Однако и эта инициатива не получила развития.

В следующий раз к этой идее правительство вернулось в 1831 году, в правление императора Николая I. Теперь уже Государственный совет поручил министру внутренних дел разослать по всем городам предложения «дабы вызвать на местах общества взаимного от огня страхования». Причин, по которым государственные мужи не оставляли своих попыток ввести взаимное от огня страхование было несколько, и многие из них лежат на поверхности. Как уже отмечалось, повальные пожары являлись одним из наиболее значительных и регулярных бедствий, как для крестьянства, так и промышленности и торговли, тормозя экономическое развитие страны. В одной из предыдущих публикаций мы приводили оценку ежегодного ущерба от пожаров на рубеже XIX–XX века, когда средства противопожарной защиты были намного более развиты, чем столетие до этого. Этот ущерб, по оценкам дореволюционных исследователей, составлял 336 млн руб., что сопоставимо с расходами на военное министерство по Росписи государственных доходов и расходов (бюджет страны) 1901 года. Погорельцы регулярно обращались к властям за помощью, получая ссуды или субсидии на восстановление утраченного имущества, что ложилось дополнительным бременем на бюджет и не способствовало росту сознательности населения. К числу неочевидных причин можно отнести риски возникновения волнений вследствие неспособности правительства организовать защиту имущественных интересов подведомственного населения. И хотя на начало 1830-х годов в стране уже функционировало Первое Российское страховое (от огня) общество, акционерное страхование являлось сугубо элитарным продуктом, недоступным подавляющей части населения и не способным выполнять социальную функцию в масштабах всего государства.

И снова полетели из столицы депеши начальникам губерний, дабы «отобрав отзывы от городов, представили оные обще с заключениями своими в министерство внутренних дел». Также предписывалось избрать «из всякого сословия нескольких граждан домохозяйств в губернских городах; отобрать их мнения об удобстве и неудобстве введения названного проекта; поставить им в пример существующие уже заведения в Лифляндии (курсив здесь и далее мой); обратить их внимание на всю выгоду и пользу от проектируемой меры и указать им, что правительство по множеству встречающихся от пожаров несчастий нередко находится в затруднении по оказанию помощи погорельцам». В министерском циркуляре особо подчёркивалось, что со стороны губернского начальства никаких мер принуждения для достижения благоприятного результата приложено быть не должно. Министерство даже взяло на себя функцию просвещения населения относительно «сведений о страховых обществах, существующих и заводимых в иностранных государствах». Не трудно себе вообразить, как некий вельможа, получив проект создания взаимного страхового от огня общества и призвав к обсуждению вопроса умудрённых сединами почтенных людей вверенной ему территории, мог услышать ворчание, что вот де и 30 лет назад при покойном Павле Петровиче хотели ввести новые поборы, да как-то прожили мы без этого, проживём и дальше.

И действительно, несмотря на все эти старания познакомить домохозяйства с «сим способом взаимного вспомоществования», никаких признаков усвоения пропагандируемых идей не наблюдалось. Губернаторы доносили, что нигде общества не смогли состояться, хотя в некоторых городах и находились лица, заявившие о своём желании учредить такие компании... с той разницей, что лишь только на условиях акционерной формы собственности, с правами и привилегиями, аналогичными привилегиям Первого страхового общества (монопольного положения на определённой территории и значительными налоговыми льготами)! Страховая монополия крепко утвердилась в умах самых разных образованных слоёв населения. Приведём выдержку из более позднего циркуляра министерства внутренних дел за 1850 год, когда срок действия привилегий первых двух страховых обществ уже закончился: «По случаю возникших в некоторых губерниях недоразумений, в каком именно страховом от огня обществе должно страховать городские здания, дано знать начальникам губерний, что по силе действующих ныне постановлений, все существующие в России страховые компании имеют равные права на застрахование как частных, так и казённых имуществ в столицах и губерниях без всякого преимущества одной компании перед другой».

Через несколько лет Государственный совет был вынужден признать очередную попытку введения взаимного страхования на территории империи неудачной, 5 октября 1836 года Высочайше утверждённым мнением постановив: «Дело об учреждении в городах взаимного страхования считать прекращённым». Начальникам губерний было предоставлено право немедленно выходить с соответствующими представлениями в министерство, «коль скоро жителями какого-либо из городов изъявлено будет желание учредить между ними взаимное страхование недвижимых имуществ». Лишь проект взаимного страхования имущества казённых крестьян в дальнейшие годы правления Николая I увенчался успехом. Очевидно, что в данном случае «миндальничать» с подведомственным населением нужды не было. Идея взаимного страхования в городах в первой половине XIX века получила своё развитие только в столице Санкт-Петербурге, но в конечном счёте была реализована уже после принятия законов 1861 года.