Виртуальная выставка – экспонаты

Мы продолжаем начатый в предыдущей публикации рассказ об удивительном социально-экономическом эксперименте, реализованном в начале XX века в Италии. Предприняв неудачную попытку прибрать к рукам резервы премий акционерных обществ по страхованию жизни через обязательство по 100% помещению их в государственные ценные бумаги, уже новое итальянское правительство решило на этом не останавливаться, в 1911 году инициировав законопроект о введении государственной монополии. Формальным поводом для него послужила необходимость финансирования программ страхования рабочих. Однако, как показали расчёты дореволюционных исследователей, размер прибыли компаний по страхованию жизни был абсолютно недостаточен для покрытия расходов на такого рода социальные обязательства. Истинной причиной запустить руки в карман страховщиков могла быть Итало-турецкая война 1911–1912 гг., события которой разворачивались аккурат во время обсуждения и введения нового закона, но подготовка к которой, и, следовательно, изыскание средств на её ведение, шли задолго до этого.

Когда в своей программной речи 6 апреля 1911 года председатель Совета министров Джованни Джолитти заявил, что он намерен предложить на рассмотрение парламента законопроект огосударствления страхования жизни в стране, то многие приняли это известие с недоверием и полагали, что серьёзно относиться к таким вещам нельзя. Когда отрывок из речи Джолитти появился в газетах политической направленности, это стали рассматривать лишь как «заигрывание с левыми». О том, как итальянская общественность отнеслась к правительственной инициативе, сообщалось в газете «Новое время» в № 12847. По донесению корреспондента из Италии: «Этот социалистический проект нашёл сочувственный отклик преимущественно в партийной печати, большинство же несоциалистических писателей и деятелей относятся к нему отрицательно».

Однако на деле события стали развиваться с чрезвычайной быстротой. Уже 3 июня 1911 года законопроект был внесён на рассмотрение итальянского парламента. По первоначальному проекту, как местным, так и иностранным страховщикам было предложено попросту передать свои портфели вместе с резервом премий Национальному институту страхования (или INA). Забегая вперёд скажем, что эта квазигосударственная структура в форме страховой компании была учреждена для реализации положений Акта № 305 от 4 апреля 1912 года, которым и вводилась монополия на страхование жизни. Какого-либо вознаграждения за переуступку портфеля, а равно и за лишение концессий для иностранных страховщиков на операции в Италии, не предусматривалось. Уважаемому читателю может показаться, что мы перепутали эпохи и страны, и вместо довоенной Италии изложили положения национализации отечественной страховой отрасли правительством большевиков. Чтобы не быть голословными, приведём выдержки из этого законопроекта, ст. 2 Глава 1: «Общества, союзы, компании и частные лица, которые занимаются в Королевстве какой бы то ни было формой страхования, не могут требовать ни от государства, ни от национальной кассы страхования никаких гарантий, компенсаций или вознаграждения за убытки, составляющие хотя бы и косвенный результат введённой монополии. Подобные судебные жалобы не буду допущены (примеч.: курсив здесь и далее мой). В это положение вводились некоторые незначительные исключения для «обществ призрения», касс взаимопомощи и др., не менявшие его экспроприаторского характера.

А теперь немного о штрафах и наказаниях за обход вышеизложенного положения, ст. 4 Глава 1: «Обходом настоящего закона будут считаться также и страховые договоры итальянских граждан, заключённые ими самими или в их пользу за границей, за исключением тех случаев, когда застрахованный действительно более одного года живёт за границей. Это должно быть видно их удостоверения консула на полисе. Всякий, кто постоянно заключает договоры для обхода настоящего закона подвергается денежному штрафу в размере от 20% до 50% страховой суммы или капитальной стоимости договора о пожизненной ренте. Тот, кто постоянно служит посредником при страховых сделках для обхода настоящего закона, подвергается такому же денежному штрафу, но штраф этот должен быть не меньше 500 лир за каждую сделку. При рецидиве, кроме денежного штрафа, виновный присуждается ещё к теремному заключению от 1 до 6 месяцев». Каково!

Положения законопроекта вызвали шок у иностранных компаний, и они не замедлили дать отпор. В частности, синдикат германских обществ страхования жизни вместе с союзом частных страховых обществ обратился в имперское министерство иностранных дел с петицией как-либо повлиять на итальянское правительство в том смысле, чтобы последнее удовлетворило справедливое требование работавших в Италии немецких обществ о возмещении убытков, которые те понесут вследствие принятия законопроекта. Если же министерство окажется не в состоянии добиться желаемого результата, то общества просили склонить итальянские власти к переносу вопроса о вознаграждении на рассмотрение... Гаагского третейского суда. На европейском страховом рынке назревала настоящая экономическая война. Масла в огонь подлили заявления одного из министров в правительстве нового премьера Джованни Джолитти. Так, министр сельского хозяйства, торговли и промышленности Франческо Нитти (1868–1953) во время обсуждения законопроекта летом 1911 года сделал заявление, что страховым предприятиям платить вознаграждение не за что, так как не известно заранее, какие выгоды может принести им в будущем продолжение операций по страхованию жизни.

Нам не известно доподлинно, оказали ли угрозы немцев какое-либо воздействие на итальянское правительство, но летом 1911 года, по предложению одного из самых одиозных сторонников законопроекта министра Нитти, дальнейшее его обсуждение было перенесено на осеннюю сессию парламента. Когда же на фоне Итало-турецкой войны обсуждение закона перенесли на начало следующего 1912 года, в деловых кругах появилась твёрдая уверенность, что и в этом случае всё ограничилось лишь разговорами. В прессе писали о «похоронах проекта по первому разряду», и действительно, казалось, что все вокруг правы. Однако уже во время дебатов летом обнаружились некоторые тревожные признаки, которые должны были удержать публику от скоропалительных выводов. Здесь в дело вступает политика. Проект о страховой монополии помимо целей наполнения бюджета имел явную популистскую направленность. Идея «отобрать и поделить» импонировала значительной доли итальянской публики, в особенности, социалистам. Оказалось, что не одни лишь левые партии мечтали о переходе страхования жизни под государственное крыло. Консервативная партия, возглавляемая бывшим председателем Совета министров Соннино, который теперь стоял во главе оппозиции действовавшему кабинету, также проявляла заинтересованность в этом вопросе. В прессе писали, что и у консерваторов был разработан похожий законопроект национализации отрасли.

Так что заграница? С немцами уже всё понятно, они грозились в случае принятия законопроекта дойти до Гааги. Постоянная палата третейского суда в Гааге была учреждена по инициативе императора Николая II в 1899 году для решения международных споров. По состоянию на 1907 год в юрисдикцию Третейского суда входила 101 страна, Италия была в числе первых. В парламенте Великобритании готовился депутатский запрос о том, намерено ли британское правительство совместно с правительствами других государств или каким-либо иным способом протестовать против итальянского проекта, попирающего международное право? Затем правительства Германской и Австро-Венгерской империй сделали через своих послов в Риме представления относительно последствий, которые могут произойти от монополизации страхования жизни при отсутствии компенсации страховым обществам их убытков, пригрозив сложностями с доступом к их рынкам капиталов.

Чтобы вынудить итальянское правительство смягчить законопроект, иностранные страховщики задействовали также и экономические меры воздействия. Парижская Ассоциация фондовых брокеров (Chambre Syndicale des Agents) приняла решение временно не допускать итальянские ценные бумаги к котировкам на бирже. Хотя к тому времени уже миновали времена, в которые французский денежный рынок, как для итальянского правительства, так и для итальянской торговли и промышленности, был остро необходим, но тем не менее и в начале XX века итальянский рынок долгового капитала в значительной мере зависел от парижской биржи. Возможно, введя подобное ограничение, французское правительство хотело не только оказать действенную поддержку своим страховщикам, но и затруднить итальянцам возможность финансирования предстоящей войны в Африке, где интересы двух стран неминуемо входили в противоречие. Решение французов произвело на премьер-министра Джолитти крайне неприятное впечатление, что он даже отправил своего зятя, депутата-социалиста, в Париж с целью как-либо снять наложенные ограничения. Как сообщали газеты, эти шаги не имели никакого эффекта.

Незадолго до принятия закона в отечественном журнале «Страховое обозрение» рассуждали «какую глубокую рану нанесла себе Италия своим экспроприационным законом. Между тем, Италия могла бы избегнуть всех осложнений и грозящих последствий, если бы она поступила корректно по отношению к иностранным страховым обществам и пожертвовала бы сравнительно небольшой суммой в размере 20-30 млн лир. И теперь же, в последний момент, было бы не поздно исправить эту ошибку. Средства отпора, предсказанные многими известными законоведами всех стран, в особенности профессором государственного права К. фон Штенгелем, уже применяются и будут действовать до тех пор, пока оскорблённое чувство правосознания не будет искуплено».

О том, какой эффект на итальянское правительство оказали международные меры воздействия, и какие изменения были внесены в окончательный законопроект о страховой монополии, мы расскажем в следующей публикации.