Виртуальная выставка – экспонаты

Мы завершаем ряд публикаций, посвящённых итальянской монополии в страховании жизни, которая была введена в стране в 1912 году. Исследуя эту тему, мы пришли к выводу, что она намного более многогранна, чем просто ещё один случай из истории мирового страхования. С одной стороны, если следовать официальной версии итальянских властей, монополия была необходима для финансирования программ страхования рабочих, а также для защиты интересов самих страхователей, чьи капиталы в виде резервов премий выводились за рубеж иностранными страховщиками. Вместе с тем, ожидаемые доходы от монополии были недостаточными для покрытия таких социальных обязательств, а поспешность и жёсткие условия по передаче портфелей частных страховщиков на фоне Итало-турецкой войны 1911-1912 годов породили подозрения в фискальном характере нововведений ради покрытия дефицита бюджета.

От монополии более всего пострадали интересы иностранных страховщиков Assicurazioni Generali и Reunion Adriatica — на тот момент австрийских компаний, чьи штаб-квартиры находились в Триесте. Это создало дополнительную напряжённость для и без того натянутых отношений Итальянского королевства с Австро-Венгерской империей. Кроме того, идея «взять всё, да поделить» импонировала немалой доле итальянского общества, впрочем, как и многих других европейских обществ, что являлось весомым козырем в политической борьбе постоянно менявшихся правительств. Таким образом, частный случай из истории страхования выходит за рамки узкой темы, представляя общий интерес для понимания социально-экономической жизни предвоенной Европы. Наш сегодняшний рассказ пойдет о физическом олицетворении государственной монополии — Национальном институте страхования. Какой была его организация, насколько монопольным было положение Института, можно будет узнать из предлагаемого далее материала. О финансовых показателях его деятельности и о том, чем закончилась его история, мы расскажем в следующей части.

Национальный институт страхования (Istituto Nazionale delle Assicurazioni (INA) стал краеугольным камнем всей конструкции итальянской страховой монополии. В нём должны были аккумулироваться действовавшие и будущие договоры по страхованию жизни в стране. Институт создавался во исполнение положений акта № 305 от 4 апреля 1912 года. На момент введения монополии, договоры страхования можно разделить на 3 группы. К первой группе относились договоры, которые частные страховые общества, как местные, так и иностранные, могли продать в ходе ликвидации своих дел Институту за определённую комиссию, размер которой, по имеющимся у нас сведениям, составлял около 4% от размера премии. Вторую группу договоров составляли те, которые продолжавшие в рамках 10-летнего переходного периода свою деятельность частные страховщики обязаны были передавать Институту. Доля таких переданных страхований по закону должна была составлять 40% от вновь заключённых, за что Институт платил страховщикам комиссию в размере 70% от премии за первый год страхования и 5% за второй год страхования. Третью группу составляли договоры, которые Институт заключал самостоятельно. Значительным фактором при формировании портфеля монополиста были проводки сторно, за счёт чего агенты могли представлять старые страхования в виде новых, зарабатывая свою комиссию. В монополии были предусмотрены исключения в отношении «обществ призрения», касс взаимопомощи и некоторых других, имевших на балансе большое количество страхований на малые суммы.

В нашем распоряжении есть переведённый на русский язык текст акта № 305 от 4 апреля 1912 года. Приведём некоторые из тех его положений, которые имеют отношение к Национальному институту страхования. Глава 1 акта называется «О Национальном страховом институте». В ст. 1 сообщалось: «Как только войдёт в силу настоящий закон, все страхования жизни во всевозможных формах составят монополию Национального страхового института, находящегося в Риме». И далее: «Национальный страховой институт есть юридическое лицо с автономным ведением дела. Он подчинён надзору министерства земледелия, промышленности и торговли (примеч.: то есть одному из главных идеологов монополии на момент её введения министру-социалисту Франческо Нитти), которое должно осуществлять этот надзор в форме, установленной регламентом к исполнению настоящего закона».

Здесь нужно особо отметить своеобразный правовой статус института. Прибирая к рукам резервы страховщиков, правительство Джованни Джолитти не хотело отказываться от преимуществ, которые давал свободный рынок. Принципы организации Института соответствовали скорее частной корпорации, чем государственной структуре. Монополист наделялся самостоятельным юридическим лицом и автономным управлением, имел все признаки частного предприятия, за исключением права на имущество, которое принадлежало не акционерам или пайщикам, но государству. В исследовании La costituzione dell’INA e il monopolio statale delle assicurazioni (1912-1922) за авторством Serena Potito, опубликованном в № 15 за 2012 год журнала Pecvnia, так описывается его организация: «С функциональной точки зрения эта автономия касалась не только технических аспектов, но также затрагивала политическую и экономическую сферы. Даже положение об избрании президента Института из числа техников (примеч.: актуариев или иных специалистов страховой отрасли), но не из среды чиновников, служило укреплению коммерческого характера его деятельности. Как и в частной компании, совету директоров были предоставлены очень широкие полномочия. Что касается сотрудников Института, то их положение было несопоставимо с государственными служащими; они поступали на службу по срочным трудовым договорам, которые могли быть прекращены или возобновлены в соответствии с уставом. Их заработная плата соотносилась с реалиями времени, объемом выполненной работы и даже с возможностью участия в прибыли монополиста. На деле не было никакой разницы между служащими в государственной страховой монополии и таковыми в частных страховых обществах».

Вместе с тем, и об этом не говорится в упомянутом выше исследовании, назначение правления монополиста было всецело в руках государства. Согласно ст. 6 Главы 1: «Совет правления состоит из 9 членов. Он конституируется королевским декретом по предложению министра земледелия, промышленности и торговли (примеч.: курсив здесь и далее мой) совету министров. Этим же декретом назначаются также председатель и вице-председатель совета правления. В совет правления входят: a) 4 правительственных чиновника, чином не ниже начальника отделения или равного ему по положению; из них двое должны быть из министерства земледелия, промышленности и торговли, двое других их министерства финансов; b) 4 гражданина, не состоящие правительственными чиновниками и которые проявили свои технические и административные способности в эмиссионных, кредитных и благотворительных учреждениях...». Далее, ст. 7 Главы 1: «Министр земледелия, промышленности и торговли назначает по предложению Совета правления 2-х членов правления, которые должны образовать вместе с председателем постоянный комитет». Ст. 9 Главы 1: «Главный директор назначается королевским декретом по предложению министра земледелия, промышленности и торговли совету министров. Этим же самым декретом определяется жалование и вознаграждение главного директора». Таким образом, правительство допускало разумную автономию и не пыталось напрямую вмешиваться в деятельность Института, но вся его работа контролировалась назначаемым правительством руководством.

Институт задумывался в качестве полноценного государственного монополиста. Именно таким он должен был стать по первоначальному проекту закона, предложенного ещё в 1911 году. Однако характер этого закона был настолько экспроприаторский, что это породило ожесточённую оппозицию со стороны частных страховых обществ, в том числе иностранных, которые были поддержаны своими правительствами. Одним из ключевых изменений в принятом акте 1912 года по сравнению с первоначальным вариантом стал так называемый 10-летний переходный период, во время которого страховщики получали возможность продолжать свою деятельность, с тем условием, что они должны были передавать 40% вновь заключённых договоров Институту. Последний имел право отклонять риски, которые считал для себя неудобными, а также обязан был платить комиссию за переданные страхования. Из-за этого реальность монополии по страхованию жизни в стране, представляется вопросом дискуссионным. По сути, Институт выполнял функции национального перестраховщика, постепенно «высасывая» из частных страховых обществ аквизицию и резервы. Подчинить весь рынок одному единственному Институту итальянское правительство не смогло, и «очаги сопротивления» на страховом рынке оставались на протяжении многих лет. О том, чем закончилось это противостояние, и о финансовых показателях деятельности Института, мы расскажем в последней публикации цикла.