Виртуальная выставка – экспонаты

Мы заканчиваем рассказ об итальянской монополии в страховании жизни, введённой в стране в 1912 году. Для реализации положений нового законодательства был создан Национальный институт страхования — отдельное юридическое лицо с широкой автономией, в то же время подотчётное правительству. Поскольку частные компании получили разрешение продолжать свою деятельность в рамках 10-летнего переходного периода, ситуация на рынке сложилась весьма специфическая. Институт, с одной стороны, постепенно аккумулировал всё больше договоров на своём балансе, одновременно выступая де-факто в роли национального перестраховщика. Вместе с тем несколько некогда крупнейших частных компаний на рынке не торопились сворачивать свою деятельность, а когда до конца «переходного» периода осталось немного времени, с новой силой возобновили борьбу с государственным монополистом на фоне кардинальных территориальных и политических изменений. Реальность страховой монополии всё больше расходилась с мечтами.

Чтобы дать более объективную картину деятельности Института, чуть ниже мы перейдём к его финансовым показателям. Однако же и здесь не обошлось без скандалов. Институт, в нарушение законодательства, затягивал с публикацией первой, столь долгожданной, отчётности, что случилось лишь под давлением запроса в парламент. В своём ответе на запрос министр земледелия, промышленности и торговли пытался объяснить замедление некими значительными затруднениями, которые возникли при вычислении математических резервов премий и составлении общего счёта страхований, полученных от 25 частных страховых обществ, что якобы и помешало своевременному обнародованию сведений. В ответ на это критики резонно отмечали, что у Института имелось отдельное бюро актуариев, следовательно, вычисление резервов было сделать нетрудно. Тем более странным выглядели затруднения в составлении общего счёта выкупленных у частных страховых обществ договоров, поскольку при переуступке последних основаниями служили застрахованные капиталы и математические резервы на 31 декабря 1912 года, а потому счёт этот можно было составить очень быстро.

В специализированной прессе отмечалось, что в опубликованных отчётах не было никаких сведений о движениях в портфеле, а также данных о резерве премий на начало и на конец года. Всё это не позволило судить о прибыльности или убыточности операций государственного монополиста. Показанный же в балансах резерв не мог соответствовать размеру резерва, вычисленного по способу постоянных или переменных нетто-премий, его можно было рассматривать лишь в качестве остатка от поступившего от частных предприятий имущества. С большим удивлением все заинтересованные лица увидели отчёт за 1912 год. Дело в том, что отчёт за этот год в принципе не должен был существовать, поскольку официально деятельность Института начиналась 1 января 1913 года, хотя соответствующее законодательство и было принято ещё весной 1912 года. Срок открытия действий Институтом определялся ст. 72 Регламента к закону. Каким же образом получилось, что Институт функционировал уже в 1912 году? В Il Bollettino, корпоративном журнале о страховании Assicurazioni Generali, это объяснялось следующим образом: «Этот вопрос может представиться наивным для тех лиц, которым известно, что сделка о переуступке обществами портфелей была оформлена нотариальными актами уже в 1912 году, и что в качестве уполномоченных ещё не существовавшего Института (примеч.: курсив здесь и далее мой) присутствовали при заключении этих актов специальные делегаты. Всё сказанное выше, а также опубликованные за 1912–1913 годы отчёты, спровоцировали новую критику Института в нехозяйственном, и более — неправовом, характере его деятельности.

Если же обратиться к имеющимся отчётам, то можно сказать следующее. По счёту страхования жизни за 1912 год приход составил 8 812 тыс. лир, из которого сбор премий — 7 586 тыс., а за вычетом перестраховщиков — 6 911 тыс. (примеч.: здесь и далее суммы будут даваться с округлением). В 1913 году приход составил уже 41 378 тыс. лир, из которого сбор премии по старому портфелю за вычетом доли перестраховщиков — 23 616 тыс., по новым прямым страхованиям — 6 628 тыс. Обращает на себя внимание соотношение премий по старому портфелю — полученным от коммерческих страховщиков страхований — к размеру премий по новым прямым страхованиям. Как и прогнозировали специалисты отрасли, фундамент благополучия государственного монополиста формировался за счёт частных страховщиков. Среди имеющихся у нас сведений интересно будет также выделить размер комиссии, которую Институт платил за приобретение страхований. В 1912 году такая комиссия составила 562 тыс. лир. В 1913 году, на фоне гораздо большего размера переданных договоров, размер комиссии «по старому портфелю» составил 74 тыс. лир; по «новым прямым страхованиям» — 3 130 тыс.; «за инкассо премии за собственный счёт» — 345 тыс. К сожалению, мы не можем сказать точно, какая из комиссий относится к переданным страхованиям, а какая — к собственной аквизиции. Расходы по управлению за 1913 год составили 1 116 тыс. лир, расходов за 1912 год, по понятным причинам, в отчёте нет.

Но, пожалуй, самое интересное, мы обнаруживаем в балансах Института. Речь идёт об одной единственной строке баланса — принадлежащим Институту процентным бумагам. Так, на 1 января 1913 года — дата формального начала деятельности монополиста, на его балансе имелось ценных бумаг на сумму 105 331 тыс. лир, среди которых 101 862 тыс. были представлены итальянскими ценными бумагами. По состоянию на 1 января 1914 года стоимость ценных бумаг на балансе увеличилась до 123 720 тыс. лир. Тогда как в балансе за 1912 год не дана структура «итальянских бумаг», в балансе за 1913 год эта структура есть. И здесь мы обнаруживаем то, ради чего, возможно, правительство пошло на столь радикальные изменения в отрасли, ради чего была создана монополия по страхованию жизни. Из 123 млн лир стоимости всех ценных бумаг 112 161 тыс. пришлись на «государственные гарантированные бумаги», или чуть более 90%! Сбылась мечта бывшего председателя совета министров Италии Луиджи Луццатти, ещё в 1910 году желавшего обязать частных страховщиков помещать средства резервов в итальянские государственные облигации, чтобы огромные средства компаний частного страхования были переданы в руки правительства на финансирование военных авантюр и популистских обещаний.

В 1918 году две крупнейшие иностранные частные компании страхования жизни Assicurazioni Generali и Reunion Adriatica в Италии, в рамках 10-летнего переходного периода всё ещё продолжавших свои операции, сменили свой статус на итальянских национальных страховщиков. Произошло это потому, что город Триест, а вместе с ним и большая часть Австрийского Приморья, по секретному соглашению между Италией и странами Антанты ­— Лондонскому договору 1915 года — после Первой мировой войны перешли под юрисдикцию Итальянского королевства. Это выбило из аргументации сторонников монополии один из главных доводов, что капиталы итальянских подданных выводятся за рубеж и работают на благо вовсе не дружественного северного соседа, Австро-Венгерской империи. На этом фоне и с учётом заканчивавшегося «переходного» периода, Assicurazioni Generali и Reunion Adriatica с новой силой возобновили борьбу за отмену монополии, развернув широкую кампанию в прессе. За территориальными изменениями после Первой мировой войны последовали новые потрясения, теперь уже политического свойства — 31 октября 1922 года председателем совета министров Италии был назначен Бенито Муссолини. Теперь уже и государственные мужи заговорили об отмене монополии.

11 января 1923 года королевским декретом совет директоров Национального института страхования был распущен. В Институте было введено временное управление, но он продолжил свою работу. Вместе с тем общий фокус правительства сместился с укрепления и расширения монополии в страховании на развитие частной инициативы. Интересно отметить, что роспуск совета директоров был охарактеризован тогдашним министром промышленности и торговли Теофило Росси как «акт, в полной гармонии согласующийся с духом нового времени». 29 апреля 1923 года королевским указом частным страховым обществам было вновь разрешено проводить операции по страхованию жизни. Этот же акт упразднял акт № 305 от 4 апреля 1912 года, которым вводилась монополия. Национальный институт страхования продолжил свою деятельность, которая, помимо программ пенсионного страхования, всё больше сводилась к функции национального перестраховщика — функции, к которой монополист постепенно привыкал на протяжении всего 10-летнего «переходного» периода с момента своего учреждения.

Мечты об итальянской государственной монополии так и остались мечтами. Государство получило в своё распоряжение огромные средства иностранных компаний частного страхования, в тоже время своими действиями и экспроприаторским законодательством на многие годы подорвав доверие к отрасли со стороны инвесторов. Границы дозволенного сместились, но впереди назревал новый общемировой конфликт. Страховой институт смог пережить Вторую мировую войну, с 1986 года продолжив свою деятельность в условиях полностью свободного рынка. В самом конце XX века, как бы пытаясь оставить прошлые распри в уходящем столетии, некогда принципиальные враги — крупнейшая страховая компания Италии Assicurazioni Generali и Istituto Nazionale delle Assicurazioni, наконец, пришли к примирению. Generali купила бывшего монополиста, а 1 июля 2013 года — как бы отмечая 100-летие учреждения монополии страхования жизни в Италии, ликвидировала Национальный институт страхования.