Виртуальная выставка – экспонаты

Мы продолжаем наш большой рассказ об одном из крупнейших в истории страхования разбирательств, случившегося в начале XX века в Сенате штата Нью-Йорк. Поводом к расследованиям послужила распространившаяся по всей стране новая страховая комбинация, которая за несколько десятилетий изменила лицо отрасли страхования жизни. Тонтинные полисы стали для страховщиков универсальным рецептом от плохих продаж, слабых финансовых результатов... и от плохого настроения господ акционеров. По данным исследователей, на конец 1905 года объём рынка тонтинного страхования составил астрономические $6 млрд, что в ценах сегодняшнего дня позволяет говорить о $202 млрд накопленных капиталов. Несомненно, тонтинные полисы были крайне выгодны для страховщиков. Были ли они выгодны для потребителей? И если нет, то как могло получиться, что на протяжении многих лет люди продолжали их покупать? Попробуем разобраться.

Первая причина, которая приходит на ум, почему тонтинное страхование продолжало пользоваться огромным успехом у американцев, это алчность. Как и другие массовые помешательства, например, Тюльпаномания первой половины XVII века в Нидерландах, или различного рода финансовые пирамиды, тонтина сулила шанс колоссального выигрыша. Оказаться в числе счастливчиков, переживших большую часть остальных участников, рассчитывали многие — кто из нас не планирует жить долго! А объединённая с традиционными схемами страхования жизни, тонтина выглядела уже не столь рискованным предприятием. Тем не менее, беспощадная математическая логика тонтины всегда работала прежде всего на благо своих организаторов. На это могли закрывать глаза те, кто прекрасно понимал шансы на успех, но всё же хотел попытать удачу. Однако большинство людей вряд ли вдавалось в математические расчёты, как и в обычной лотерее рассчитывая на случайный большой куш или посулы рекламных брошюр.

Чтобы подогреть в людях чувство алчности, американские страховщики запустили массовые маркетинговые кампании, прославлявшие новую комбинацию. Общества страхования жизни в США стали одними из первых в истории, кто использовал массированную рекламу для целей увеличения продаж. Не так уж и неправы были колумнисты отечественного журнала «Страховое обозрение», с ужасом и отвращением наблюдавшие из патриархального мира европейского страхования беззастенчивую пропаганду собственной успешности американских страховщиков. Примеры расчётов по тонтинным полисам с феноменальной доходностью были в числе основных доводов распространяемых брошюр и листовок. Принимая во внимание, что тонтина продукт «долгоиграющий», и горизонт планирования по таким полисам составлял десятки лет, почувствовать горечь разочарования большинство потребителей могли как раз ко времени разбирательства комиссии Армстронга в 1905 году. Вместе с тем наивно полагать, что лишь благодаря агрессивному маркетингу и пустым ожиданиям было бы возможно на протяжении десятилетий продавать людям откровенно некачественный продукт. Популярность тонтинного страхования заключалась в уникальных преимуществах по сравнению как с традиционными видами страхования жизни, так и сберегательными планами.

Покупатели тонтинных полисов рассчитывали получить — и по факту получали в случае дожития до определённого возраста — намного больший возврат на инвестированные средства, чем при использовании привычных всем форм сбережений. Чтобы не быть голословными, приведём следующий пример. Допустим, молодой мужчина в возрасте 35 лет приобрёл в компании Equitable комбинированный полис страхования жизни с участием в тонтине на срок 20 лет. Случилось это в 1871 году, таким образом, обязательства выплаты по договору должны были начаться в 1891 году. Согласно рекламным проспектам страховщика, доходность по такой программе составила бы 10,4% годовых. Вместе с тем, беспристрастно рассчитанный номинальный процент возврата на инвестированные средства должен был составить лишь 6,5% годовых. Однако поскольку в указанный период времени в стране наблюдалась стабильная дефляция, то покупательная способность денег только выросла. Реальная доходность на вложенный капитал составила 7,8% годовых. Если бы те же средства были размещены на сберегательном счёте в банке, то доходность по таким инвестициям составила бы в номинальном выражении всего 4,3% годовых, а из-за наблюдавшейся дефляции 6,1%. Покупатели полисов могли быть разочарованы тем, что реальная доходность по программе была ниже обещанных 10,4%, но она в любом случае была выше, чем депозит в банке, обладая дополнительными преимуществами страхования жизни.

Являлись ли тонтинные полисы страхования жизни банальной финансовой пирамидой, когда выплаты более ранним участникам происходят за счёт новых? Ответ — скорее нет. Превосходные показатели этого продукта были обусловлены тем, что страховщики могли получать больший возврат на собственные инвестированные средства, чем тот, который предлагали банки. Средний процент возврата на инвестированный капитал в компании Equitable составил за указанный период 5,3. Следующий фактор, который и сегодня превозносится многими экономистами и бизнес-гуру, это сложный процент. Даже минимальная разница между тем, какой процент возврата на инвестированные средства компания зарабатывает и должна отдавать своим кредиторам, в данном случае страхователям, за счёт многолетнего приращения, увеличивала сумму в геометрической прогрессии. Разумеется, что для это необходима стабильность институциональной среды, без революций, национализаций и т.п.

Наконец, last but not least, это сама особенность организации тонтинного фонда. Здесь действительно существовал принцип, отчасти напоминавший финансовую пирамиду: выплаты выжившим происходили за счёт умерших — вся инвестированная сумма до наступления обязательства страховщика перед страхователем оставалась в фонде. Актуарные расчёты стали большим подспорьем, и естественно, что страховщики не округляли вероятности себе в убыток. Однако в отличие от типичной финансовой пирамиды в данном случае не было обмана в стиле игры в стулья — каждый участник прекрасно понимал свой интерес прожить дольше. Если человек прекращал выплаты по программе, эти средства также оставались в фонде. Таким образом, каждый доллар получаемой ренты в случае дожития участника тонтинного фонда состоял из 59% его собственных аккумулированных и реинвестированных средств, 11% средств тех, кто не смог дожить до оговоренного срока, и 30% средств участников, прекративших взносы раньше времени.

Как уже было отмечено нами в предыдущей публикации, психология человека конца XIX века значительно отличалась от таковой для периода начала Нового времени. Планирование старости, попытка извлечь пользу из собственной смерти на благо мужа или жены, а также своего многочисленного потомства, стали восприниматься в качестве морального и социально поощряемого поведения. Предрассудки против страхования жизни в развитых странах ушли в прошлое. Тонтина в сочетании с классическими страховыми продуктами представляла огромный интерес для миллионов американцев, планирующих своё будущее. В условиях отсутствия пенсионного обеспечения, каждый был вынужден задумываться о том, каким образом обеспечить своё существование в старости. Одной из основных практических проблем при подобном планировании является размер отчислений. Если откладывать слишком мало, то денег банально может не хватить, если прожить долго. Если откладывать много, то это, во-первых, существенно сказывается на ежедневных нуждах текущего дня, а во-вторых, может оказаться излишним, если человек умирал рано. Тонтинная страховая комбинация позволяла разрешить оба этих противоречия. Более того, этот инвестиционный план допускал рассрочку платежа — весомый аргумент для миллионов человек, занятых низкооплачиваемым фабричным трудом.

Американские страховщики продвигали тонтинные полисы не только посредством рекламы, но и за счёт повышенной комиссии для своих агентов. За несколько десятилетий благодаря сложному проценту компании аккумулировали астрономические средства... учёт этих средств производился на отдельных счетах и не проходил по гроссбухам страховых обществ! Всё это позволяло избегать контроля со стороны надзорных органов штата, что открывало бескрайний простор для различных финансовых махинаций, воровства т.п. Эти фонды также активно использовались для продвижения тонтинных комбинаций как в США, так и за рубежом. Способы этого продвижения были самые различные, не исключая подкуп должностных лиц иностранных государств и другие неконкурентные методы борьбы. И если на подкуп чиновников Центральной и Южной Америки американские чиновники могли закрыть глаза, то манипуляции на фондовом рынке и всё возрастающий вал жалоб страхователей вынудил принять ответные меры. В наших последующих публикациях мы расскажем об этом разбирательстве, известном по имени сенатора Уильяма Армстронга.