Виртуальная выставка – экспонаты

В 1875 году произошло событие, имевшее огромное значение не только для отечественной страховой отрасли, но и для всей практики ведения дел в стране. В этот год вступило в действие тарифное соглашение 8 крупнейших акционерных компаний по страхованию от огня, заключённое между страховщиками в 1974 года. «Конвенция единого тарифа» — так в отечественной дореволюционной печати прозвали этот первый в истории нашей страны синдикат. Именно страховщики выступили пионерами в практике, которая в последующие годы не только наберёт большую популярность, но и будет подвергнута жёсткой критике, а сегодня антикартельное законодательство является нормой для любой цивилизованной страны мира (что не отменяет существование таких картельных организаций как ОПЕК). Тот факт, что подобное соглашение возникло именно в страховании доказывает, что к тому моменту, всего за пол века своего развития в рамках системы акционерного страхования, отрасль смогла выйти на совершенно новый уровень. Обострившаяся конкуренция и тарифные войны вынудили страховщиков принять меры к стабилизации рынка... и выбран был наиболее простой, да и в общем-то привычный, путь монополизации. Вместе с тем Конвенция сделала страховые услуги недоступными для множества людей по всей стране, одновременно с этим подстегнув развитие форм взаимного страхования от огня в городах и на селе. Сегодня мы предлагаем уважаемым читателям ознакомиться с подборкой публикаций по теме из дореволюционной прессы, откуда станет понятно, как тогда думали о первом в истории России синдикате. О сути тарифного соглашения, а также более подробно о его влиянии на отечественный страховой рынок, мы расскажем в следующей публикации.

К примеру, вот что сообщалось в № 56 от 25 февраля 1888 года в газете Санкт-Петербургские ведомости: «Более 12 лет прошло со времени учреждения акционерными страховыми компаниями так называемой „конвенции“, имеющей целью поддерживать общий тариф страховых премий, которые в течение этого времени всё более и более повышались и в настоящую пору достигли настолько значительных размеров, что страхование для многих сделалось почти недоступным (примеч.: курсив здесь и далее мой). По своим колоссальным размерам премии особенно обременительны в городах, отнесённых по конвенционному тарифу сообразно степени в 4, 5 и 6 классы; к таким городам принадлежат некоторые губернские и большинство из уездных, не говоря уже о больших торговых сёлах, посадах и станицах; небогатое население таких местностей вследствие этого остаётся почти сплошь необеспеченным от пожарных убытков, как это постоянно обнаруживается при больших пожарах, почти ежегодно истреблявших несколько городов и множество селений... Действия страховых компаний вызывали со времени учреждения конвенции не только постоянные жалобы публики и порицания в печати, но имели последствием и более деятельную оппозицию, выразившуюся учреждением большого числа обществ городского взаимного страхования, которых теперь насчитывается до 52-х. Но эта оппозиция пока не приносит желаемого облегчения, так как городские взаимные общества в большинстве случаев учреждаются в наименее огнеопасных городах, да к тому же почти всё ограничивается только принятием к застрахованию одних строений, тогда как движимые имущества, товары, фабрики, сельскохозяйственный инвентарь по прежнему могут быть застрахованы только в акционерных обществах».

Следующие любопытные сведения о новом положении дел в страховой отрасли, о размере дивидендов, выплачиваемых акционерными страховщиками, и о деле перестрахования мы находим в старейшей литовской газете «Виленский вестник»: "В печати, в последнее время, много говорилось о том вреде, какой приносит населению заключённая в 1875 году между всеми нашими акционерными обществами конвенция, следствием которой десятки миллионов наших денег ежегодно передаются заграничным обществам. И всё это приводит к тому, что взаимное от огня страхование необходимо для благосостояния населения, в особенности при настоящем общем кризисе. Не станем порицать наши общества за конвенцию, потому что, хотя, с одной стороны, эта конвенция вредна для населения, она безмилосердно бьёт по карману бедных страхователей, но, с другой стороны, она необходима для упрочения самого дела, иначе конкуренция стерла бы с лица земли некоторые общества, в особенности менее богатые, а для страхового дела, при теперешнем его развитии, чем больше общество, тем прочнее стоит самое дело. Но если есть за что попрекнуть наши страховые общества, то именно за то, что до сих пор они находятся в зависимости от своих заграничных собратьев-перестраховщиков и до сих пор не могут обойтись без заграничных перестрахований.

Из отчётов наших акционерных страховых обществ по страхованию от огня на 1 января 1886 года мы видим следующие данные: 12 страховых обществ (исключая Балтийское и Коммерческое, которые уже несколько лет не выдают дивиденда своим акционерам), владеющие основными капиталами в 22 миллиона руб. и запасными капиталами около 4 миллионов руб., набрали страхований на сумму риска более 4 млрд, за что суммарно получили премию в размере 32 577 453 руб. и за перестрахования было ими передано 21 017 426 руб. За пожарные убытки уплачено 7 494 484 руб. При этом чистая прибыль составила 3 975 729 руб. Из этой суммы в дивиденд акционерам было выдано 3 325 000 руб., что составило на нарицательный акционерный капитал от 10 до 25%. Эти данные показывают, что дела акционерных страховых обществ довольно блестящи, и мы видим также, что денег отечественных страхователей пошло за границу на сумму слишком 21 млн руб., и это только в один год! Основательны ли были претензии заграничных страховщиков в 1882 году, что они ещё и приплачивают громадные суммы за пожары в России, следствием чего были в 1884 году съезды всех представителей страховых обществ, и в результате такое громадное повышение страховой премии, как 30 и 60% для городских имуществ и 50% на заводские и фабричные, а также и на сельскохозяйственные, — судить трудно«.

Если же и вправду допустить, что иностранные общества по принимаемым перестрахованиям несли убытки, что, в конечном счёте привело к унификации тарифов в огневом страховании и их повышении, то нужно привести следующие цифры. Так, Первое Российское уплатило в 1885 году за перестрахования 4 234 778 руб. и получило обратно за пожарные вознаграждения 1 600 532 руб.; общество «Якорь» передало страхований на сумму 1 981 109 руб., а получило обратно 1 469 543 руб.; страховое товарищество «Саламандра» передало 1 510 279 руб., а получило 1 101 907 руб. — следовательно, зарубежные страховые общества по принятым от российских страховщиков перестрахованиям были не только не в убытке, но и неплохо зарабатывали на этом. Из всех этих результатов наглядно видно, что довод повышения премий для покрытия требований иностранных страховщиков не выдерживает критики, и что многие тысячи страхователей по всей стране прекратили свои договоры, что самым негативным образом отразилось на защите их экономических интересов.

Приведём выдержки ещё из одной газеты «Русские Ведомости» от 14 марта 1888 года № 72: «Страхование от огня является в наши дни одним из выгоднейших промышленных дел. В 1886 году Первое Российское и Московское дали 27% дивиденда; „Саламандра“ — 19%; Северное — 17%; „Петербургское“ — 15%; „Якорь“ — 11%. Едва ли найдётся в настоящее время другой род предприятий, которые приносили бы такие доходы. Нужно заметить ещё, что страховые общества отнюдь не отличаются особой расчётливость: они очень щедро оплачивают издержки управления, делают крупные отчисления в запасные капиталы, а что главное — выплачивают огромные суммы за границу за перестрахования... Причина таких дивидендов совершенно понятна: она заключается ни в чём ином, как в непомерно высоких премиях, которые берутся нашими страховыми обществами, благодаря заключённой между ними конвенцией об устранении всякого соперничества при назначении платы за свои услуги».

А вот что 30 марта 1888 года в № 90 писал «Московский листок», напрямую обвиняя иностранные перестраховочные общества в появлении в 1875 году в России страхового синдиката: «Вопрос постановки у нас страхового дела является одним из жгучих вопросов времени и справедливо обращает на себя особое внимание печати, в которой за последнее время всё чаще и чаще делаются указания относительно существенных недостатков, присущих акционерным страховым от огня обществам. Эти недостатки, как известно, заключаются в ненормально высоких страховых премиях и зависимости русских страховых обществ от иностранных перестраховщиков, под давлением которых около 12 лет тому назад создалась конвенция, установившая такой высокий тариф, при котором страхование для многих сделалось совершенно недоступным. А между тем мы видим, что акции страховых от огня обществ дают громадный доход несмотря на то, что львиная доля барышей страховых операций уходит за границу благодаря неумеренному перестрахованию». Далее в статье приводится размер дивидендов ряда акционерных страховщиков за несколько лет и, нужно сказать, что цифры эти впечатляющие. Так, у Первого Российского общества за период с 1882 по 1886 год размер дивидендных отчислений стабильно возрастал, с 8 до астрономических 27%. У Московского страхового от огня общества процент дивиденда составил 8,5 в 1882 году, уже в 1883 — 20%, а к 1886 году возрос также до 27%. Товарищество «Саламандра» в 1882 году выдавало 9% дивиденда на капитал, к 1886 году — 19%. Санкт-Петербургское общество страхований в 1882 году выдавало 10% дивидендов доведя к 1886 году этот показатель до 15%. Северное страховое общество удвоило дивиденды за указанный период с 8 до 17%. Как на это указывалось в заметке, что дивиденды могли бы быть ещё выше, если бы не перестрахование за границу — довод весьма спорный, но эмоционально весьма понятный, особенно на фоне картельного соглашения страховщиков.