Пресса

Коммерсантъ-Власть, 23 июля 2012 г.

«Можно все аннулировать, даже человеческую жизнь»

2779 просмотров

85 лет назад, в 1927 году, давние знакомые Сталина из Тифлиса настоятельно попросили его вернуть их пенсионные накопления, отобранные советским правительством. Обозреватель «Власти» Евгений Жирнов разбирался в этой поучительной истории.

«Оказывается, я чудо-богатырь»

8 июня 1926 года в Тифлисских главных железнодорожных мастерских произошло событие, которое чуть позднее назвали бы эпохальным,— на встречу с рабочими приехал Сталин. Выбор места для выступления перед представителями класса-гегемона — пролетариями вождь выбрал не случайно. Ведь с организации подпольного кружка среди трудящихся этих железнодорожных мастерских началась в 1898 году его карьера профессионального революционера.

Однако встреча старых знакомых очень быстро превратилась в такое многословное и сладкоречивое чествование Сталина, как будто все собрались, чтобы отметить его юбилей. Виновник торжества вскоре не выдержал и выступил с ответной речью:

«Должен вам сказать, товарищи, по совести, что я не заслужил доброй половины тех похвал, которые здесь раздавались по моему адресу. Оказывается, я и герой Октября, и руководитель компартии Советского Союза, и руководитель Коминтерна, чудо-богатырь и все что угодно. Все это пустяки, товарищи, и абсолютно ненужное преувеличение. В таком тоне говорят обычно над гробом усопшего революционера. Но я еще не собираюсь умирать».

В тот момент Сталин не догадывался, что преувеличенно хвалят его не только ввиду традиций кавказского гостеприимства, но и для того, чтобы решить один важный и наболевший вопрос — о дореволюционных пенсионных накоплениях, которые рабочие делали на протяжении не одного десятка лет. Сталин выслушал тех, кого только что назвал своими учителями: «Я действительно был и остаюсь одним из учеников передовых рабочих железнодорожных мастерских Тифлиса». Но ничего им не ответил. А передовые рабочие, прождав больше года результата, в ноябре 1927 года поручили своему самому грамотному и юридически подкованному товарищу — Адамову написать письмо в Москву с разъяснением и уточнением своей просьбы.

«Многоуважаемый Иосиф Виссарионович! — говорилось в письме.— В бытность Вашу в Тифлисе, во время посещения Тифлисских Вашего имени мастерских, мы, железнодорожные рабочие и служащие как мастерских, так и депо подали Вам просьбу, в которой просили оказать содействие, дабы дать конец волнующему нас вопросу — о возврате наших мелких сбережений, которые мы, рабочие и служащие, тяжелым трудом заработанные откладывали на черный день путем сбережения через пенсионную кассу и страхования жизни при этой пенсионной кассе. По разъяснению Наркомфина СССР, деньги наши перечислены в доход казны в 1918 году».

С похожей просьбой к руководству страны в том же году не раз обращался и бывший генерал-лейтенант Константин Лукич Гильчевский (см. статью «Не хотел командовать грабителями и убивать грабителей» во «Власти», № 22 за 2011 год), который 12 августа 1927 года писал председателю ЦИК СССР Калинину:

«Гражданин Председатель Михаил Иванович.

В апреле этого года я написал письмо А.И. Рыкову об эмеритальной пенсии. В июне от приемной сов. народ. ком. РСФСР получил сверхбюрократический ответ, что пенсия аннулирована и что если я потерял трудоспособность, могу обратиться в собес.

Можно все аннулировать, даже человеческую жизнь, но для этого все же нужны какие-нибудь основания. Правительство по аналогии должно было аннулировать и золотой, и алмазный фонды и другие богатства, которые гарантировали обязательства российского государства и в том числе обязательства по выплате эмеритальной пенсии.

Сорок лет из моего содержания производились 6% вычеты в бывшее рос. Государственное казначейство. Таким образом, в отставке я был обеспечен страховой пенсией; кроме того, после моей смерти были бы обеспечены также жена и дочь.

Если правительство в принципе не признает пенсии, то никому не следует и выдавать их, а всех перевести на социальное обеспечение. Равенство так равенство для всех. Между тем правительство ввело пенсии, как персональные, так и обыкновенные, за службу, причем пенсии эти очень многим выдаются по протекции. Между тем ранее революционеры очень много и громко вопили о протекциях, а теперь она существует во всю ширь. Я знаю, что в Тифлисе многие получают пенсию по протекции. Могу привести вам и факт в Москве. Там живет мой знакомый 80-летний старец, бывший генерал Кюн, родственник Каменева, который выхлопотал ему пенсию в 50 руб. в месяц. Скажут, что он служил у большевиков, но и я в 21-м и 22-м годах тоже служил здесь у большевиков, но мне из грошовых расчетов пенсии не дали потому, что было объявлено, что право на пенсию имеют только те, кто ликвидирован после 24-го года».

Недовольны были и многие другие бывшие офицеры и генералы, не воевавшие с советской властью, но оставшиеся на старости лет без гроша за душой. Причем возмущение военных и железнодорожников можно было понять, ведь полноценная система накопительного пенсионного обеспечения создавалась в Российской империи в первую очередь для них.

«Благодетельная мера»

В конце 1850-х годов, когда после долгих споров и препирательств различных групп российской элиты крестьянская реформа начала принимать четкие очертания, стало очевидным, что после освобождения крепостных и изменения всего уклада жизни в наибольшей степени пострадают мелкопоместные или вовсе не имеющие земельной собственности дворяне. А в их числе — армейские офицеры и генералы, с давних пор служившие важнейшей, если не главной опорой трона. Доходы с поместий больше не могли обеспечивать им после отставки достойного существования. Так что следовало найти иной источник обеспечения их безбедной старости.

Именно поэтому Александр II 17 апреля 1859 года подписал указ об изменении материального положения армейского офицерства и генералитета, в котором говорилось:

«Улучшение содержания генералов, штаб и обер-офицеров всей Нашей Армии составляло предмет постоянных забот Блаженной памяти Родителя Нашего. Исполняя столь же близкое и Нашему сердцу желание, Мы признали возможным увеличить содержание служащих в войсках, на следующих главных основаниях:

1) Прибавить жалованье всем чинам от прапорщика до генерала включительно, по вновь утвержденной табели.

2) Назначить столовые деньги младшим штаб-офицерам, ротным и эскадронным командирам и начальникам инвалидных команд, по особому расписанию...»

Однако куда большее значение имело введенное тем же указом новшество — эмеритальная касса для выплаты пенсий в дополнение к тем, что полагались от казны:

«Вместе с улучшением содержания на службе, желая положить основание к обеспечению существования в отставке заслуженных чинов военно-сухопутного ведомства и семейств их учреждением особой эмеритальной кассы, из коей впоследствии могли бы быть назначаемы дополнительные пенсии и пособия к определенным по положению из Государственного Казначейства, Мы признали полезным начать одновременно, т. е. с 1-го же мая сего года, и предположенный в означенную кассу вычет шести процентов».

При этом император решил облегчить офицерам и генералам бремя накопления дополнительной пенсии:

«А чтобы благодетельная мера учреждения эмеритуры могла быть распространена на всех служащих в военном ведомстве, без всякого уменьшения настоящего их содержания, Мы назначили необходимую сумму для обращения в эмеритальную кассу в виде прибавки шести процентов к тем окладам содержания, которые не увеличены на основании сего Указа».

Более того, чтобы обеспечить новый пенсионный фонд капиталом и дать ему возможность быстрее накопить средства для выплаты дополнительных пенсий, Александр II внес в эмеритальную кассу сухопутного ведомства огромные для того времени деньги — 7,5 млн руб. А в дополнение к этому приказал Государственному казначейству гарантированно выплачивать за пользование капиталом кассы не менее 4% годовых и строго следить за сохранностью средств. А в последующие годы он находил все новые источники для пополнения эмеритальной кассы, так что за пять лет ее капитал возрос без малого вдвое.

По приказу императора Военное министерство сразу же после указа об эмеритальной кассе приступило к составлению правил, на основании которых она должна была действовать. К примеру, приказом военного министра от 1 мая 1859 года определялось, с каких видов денежных выплат, которых в русской армии насчитывалось немало — от столовых до наградных за участие в отдельных сражениях, следует взимать 6%. Кроме того, был установлен порядок выплат эмеритальных пенсий вдовам и детям погибших и умерших участников кассы, а также получившим тяжелые увечья офицерам и генералам, потерявшим способность продолжать службу. Кроме того, тем же приказом ограничили круг армейских чинов, которые допускались к участию в накоплении дополнительной пенсии:

«Не подлежат никаким вычетам в пользу эмеритальной кассы и вовсе не участвуют в эмеритуре:

а) Иррегулярные войска.
б) Лица духовного звания.
в) Нижние чины.
г) Профессоры и учители военно-учебных заведений, имеющие гражданские чины.
д) Чины финских войск, впредь до составления нового положения об их денежном довольствии».

Естественно, офицеры и генералы кавказских и прочих иррегулярных частей русской армии остались недовольны подобным исключением их из общего правила. Недовольство отдельными пунктами Положения об эмеритальной кассе высказывали и другие армейские командиры. Однако вопреки русской традиции никто не стал незамедлительно менять правила в угоду тем или иным недовольным. Александр II, видимо, счел, что дело слишком серьезное, чтобы переделывать что-либо в спешке. Но при этом он не хотел и бесконечного затягивания решения ставших болезненными вопросов. А потому император приказал через каждые десять лет назначать особую комиссию по проверке эмеритальной кассы, которой предписывалось обсуждать все возникающие жалобы и находить способы к их предотвращению впредь.

К примеру, во время работы первой такой комиссии, назначенной в мае 1870 года, произошли ожесточенные споры между учеными, приглашенными в качестве членов комиссии и консультантов. Но в результате император утвердил представленные ему изменения в правилах работы кассы, среди которых были следующие:

«1) Сделать обязательными участниками эмеритальной кассы всех чинов военно-сухопутного ведомства, получающих содержание по сметам военного министерства.

2) Отменить производство 6% вычетов при выдаче наград и пособий в размере менее 150 рублей».

А после оценки, данной комиссией финансовой деятельности кассы, Александр II одобрил решение об увеличении размера эмеритальной пенсии: «Существующие оклады эмеритальных пенсий увеличить на 33%».

В итоге сложилась довольно четкая и ясная схема выплаты дополнительной пенсии. Ее размер зависел от звания при выходе в отставку, выслуги лет на армейской службе и продолжительности выплат конкретного лица в эмеритальную кассу. Рассчитывать на пенсию могли лишь те, кто прослужил в офицерских и генеральских чинах не менее 25 лет и вносил свой вклад в кассу не менее 5 лет. Более значительные выплаты следовали тем, кто прослужил более 35 лет.

Минимальная дополнительная пенсия — за 25 лет службы и от 5 до 12 лет участия в кассе — составляла 25% эмеритального оклада, соответствующего его званию. Максимум — полный эмеритальный оклад — получал тот, кто находился в строю более 35 лет и все эти годы неукоснительно вносил взносы.

Конечно же, постоянно находились офицеры и генералы, недовольные теми или иными правилами, по которым действовала эмеритальная касса военно-сухопутного ведомства. Некоторые из правил исправляли, к другим с годами привыкали и начинали воспринимать как нечто само собой разумеющееся.

Важнее было другое. Постепенно все начали осознавать, что Александр II не только обеспечил безбедную старость командному составу армии, но и создал мощнейший стимул для того, чтобы все командиры служили долго и безупречно. Ведь раннее увольнение со службы автоматически вело к лишению не только основной, но и дополнительной пенсии. Так что многие министры и начальствующие лица захотели создать подобную систему в своих ведомствах.

«10% с сумм, причитающихся Членам Совета»

Постепенно собственные эмеритальные кассы появились у военных моряков, инженеров путей сообщения и чиновников, подведомственных Министерству юстиции, а также у земских органов власти, возникших в ходе реформ Александра II. Правила работы таких касс строились на общих принципах, но в устав каждой из них учредители вносили пункты, учитывавшие особенности конкретной службы.

Так, в уставе эмеритальной кассы земства Рязанской губернии, созданной в 1885 году, устанавливалось, что выплата пенсии в 25% эмеритального оклада начинается после 12 лет службы, а за каждый последующий год службы пенсия увеличивается на 5% оклада. Так что максимума можно было достичь после 27 лет беспорочной службы. Кроме того, рязанские земские деятели установили несколько разрядов эмеритальных окладов, наименьшим из которых был 120 руб. в год, максимальным — 800 руб.

Разные ведомства отличались и источниками пополнения эмеритальных касс. С участников касс почти повсеместно взимали 6%. Но рязанское земство решило отчислять в нее еще и 3% всех собиравшихся им сборов и податей, а также ввело в устав положение, согласно которому все штрафы, которыми наказывались за упущения по службе земские чиновники, шли в эмеритальную кассу.

Земские служащие Московской губернии, создавшие эмеритальную кассу в 1894 году, ввели в ее устав пункт, который предписывал всем женатым участникам кассы в дополнение к 6% платить еще 2%, поскольку в случае их смерти на пенсию могла претендовать их супруга, или письменно отказаться от ее будущей пенсии и не платить дополнительного сбора.

Московское земство также обязывало членов кассы платить 10% со всех наградных денег, как именовались тогда премии, а в Смоленскую земскую эмеритальную кассу с таких же наградных требовалось вносить 5%. При этом, однако, смоленские земские служащие должны были платить в кассу значительные суммы при повышении в должности.

Разные кассы устанавливали различный предельный возраст для зачисления в свои ряды — от 45 до 50 лет. Однако, несмотря на все отличия, главным оставалось одно — получить эмеритальную пенсию можно было только за продолжительную и качественную работу.

Вслед за государственными и земскими учреждениями лучшим средством для стимулирования долгой и верной службы стали обзаводиться частные предприятия. Причем некоторые из них буквально не жалели средств на то, чтобы добиться поставленной цели. Акционеры и члены совета Московского учетного банка, например, в 1895 году создали для своих служащих исключительные условия для накопления пенсий:

«Основной капитал кассы составляют 30 886 рублей, отчисленные акционерами на Общем Собрании, бывшем 9 апреля 1895 года... В ежегодные доходы кассы поступают: 1) Проценты на основный капитал и на все доходы. 2) 10% с сумм, причитающихся, согласно уставу, ежегодно Членам Совета. 3) 3% с жалованья служащих в банке, если оклад не превышает 900 руб. в год; 5%, если оклад превышает 900 руб. в год, и 7%, если оклад превышает 3000 руб. в год. 4) 3% с выдаваемых эмеритальною кассою пенсий. 5) Могущие быть отчисления от прибылей банка по заслушании ежегодных отчетов в Общих Собраниях акционеров. 6) Добровольные приношения в пользу эмеритальной кассы в виде пожертвований или дара по духовному завещанию. 7) Учетный Банк отчисляет в пользу эмеритальной кассы ежегодно сумму, равную вычетам из жалованья служащих».

Не менее удивительно выглядели размеры выплат и срок выслуги до пенсии:

«Сроки на получение эмеритальной пенсии определяются следующие: 1) двадцать лет службы для получения эмеритальной пенсии в размере половины среднего оклада жалованья и 2) двадцать пять лет для получения эмеритальной пенсии в размере двух третей среднего оклада жалованья... Размер пенсии за 20 лет не должен превышать тысячи пятисот рублей, а за 25 лет — двух тысяч рублей».

Поражала и забота о самых преданных служащих банка: «Лица, поступившие на службу в Банк до 8 января 1870 г. (дня открытия действий банка), от вычетов процентов из их жалованья освобождаются». Получалось, что эти служащие банка могли незамедлительно получить эмеритальную пенсию максимального размера, не потратив ни одной собственной копейки. Правда, в бочку меда попала и обязательная ложка дегтя — пенсионные правила не распространялись на обслуживающий персонал банка — швейцаров, кучеров и прочих низовых служащих.

Подобного принципа придерживались и другие частные предприятия, основавшие эмеритальные кассы. Собственно, ничего странного в таком подходе не было. Прикреплять надолго к месту работы требовалось лишь квалифицированных работников. Ведь в стране с избытком сельского населения чернорабочих всегда можно было набрать столько, сколько требовалось.

«Выручка от продажи сметок зерна»

Частичное отступление от этого общего правила наблюдалось лишь на железных дорогах. В период бурного развития нового вида транспорта многие дороги строились концессионным способом — частные лица или их общества подряжались построить нужные государству железные дороги с условием, что затем они будут эксплуатировать построенные линии 25, 50 или даже 80 лет, кому как удавалось договориться, и только потом передадут их в собственность казны. Подготовленных людей, от которых зависела безаварийная работа, не хватало, и за них шла борьба между частными дорогами.

Так что железнодорожным обществам в 1880-х годах волей-неволей пришлось прибегнуть к испытанному методу закрепления людей на местах — эмеритальным кассам, а также включить в число их участников не только паровозных кочегаров, но и стрелочников, обходчиков путей и осмотрщиков вагонов. Но для того, чтобы участники новых касс, не дай бог, не почувствовали себя ровней генералам, чиновникам или банковским служащим, новые кассы стали именовать не эмеритальными, а пенсионными.

Для привлечения работников частным железным дорогам приходилось идти на значительные отступления от установившихся в Российской империи правил деятельности эмеритальных касс. Так, в уставе пенсионной кассы Московско-Курской железной дороги, разрешенном министром путей сообщения 14 декабря 1882 года, предусматривалось, что даже в случае продажи дороги другому частному обществу или передачи ее в казну пенсионная касса останется в полной сохранности и продолжит свою работу при новом владельце. В нем указывалось, что полную пенсию машинисты, стрелочники, поверстные сторожа, а также некоторые другие категории работников могут получать после 19 лет службы, а не после 35, как офицеры. Кроме того, вместо сложных расчетов жалованья, из которого рассчитывалась пенсия, максимальные пенсии для поездных бригад устанавливались из расчета: машинистам 400 руб. в год, их помощникам — 200, кочегарам — 70.

По существу, частные дороги принялись конкурировать между собой и с казенными дорогами, заманивая опытных работников разными преимуществами своих пенсионных касс. Подобная ситуация не устраивала правительство империи, и потому 30 мая 1888 года император Александр III утвердил представленное ему Государственным советом «Общее положение о пенсионных кассах Российских железных дорог», уравнивающее условия деятельности касс. А 2 июня 1903 года законодательство дополнили «Положением о пенсионной кассе служащих на казенных железных дорогах».

В итоге железнодорожники, как и большинство участников эмеритальных касс, отдавали на будущую пенсию 6% с заработков и 10% с наградных. Кроме того, их кассы пополнялись казной и разнообразными сторонними доходами. Уставы предусматривали, что в пенсионные кассы шли:

«а) выручка от продажи непринятых (получателем.— «Власть») в установленные сроки багажа и грузов за вычетом из вырученной суммы платежей, причитающихся железным дорогам по существующим правилам; б) выручка от продажи сметок зерна с вагонов, станционных платформ и иных складочных помещений железных дорог и связанных с последними вспомогательных предприятий; в) суммы, не истребованные в установленные сроки из кассы лицами, имевшими на них право; г) штрафные деньги, взыскиваемые со служащих; д) сборы за содержание буфетов на станциях железных дорог; е) не истребованное служащими в течение десяти лет по назначении к выдаче денежное от железных дорог довольствие; ж) арендная плата за право выставки объявлений и вывесок и за торговлю газетами и книгами на станциях железных дорог...»

Вдобавок железнодорожники получили право на полную пенсию после 15 лет службы и выплат в пенсионную кассу. А если решали остаться и продолжить работу, то в дополнение к жалованью получали половину пенсии. Тем, кто решил уйти на заслуженный отдых, предоставлялось право выбора — получать пенсию пожизненно или забрать всю накопленную сумму сразу. Так что сравнительно молодой пенсионер мог открыть какое-нибудь собственное дело. Поэтому можно представить, как возмутились железнодорожники, оставшись без пенсионных накоплений, которые конфисковала советская власть.

«Это политика больная и не рациональная»

Не меньше озлобились и военные, чьи накопления в эмеритальные кассы также национализировал Наркомат финансов. Генерал-лейтенант Гильчевский после сорока лет шестипроцентных выплат должен был получать в год как минимум 1718 руб. эмеритальной пенсии и 1122 руб. пенсии из казны, то есть 236 руб. в месяц. Даже с учетом того, что советский рубль 1927 года по покупательной способности значительно уступал царскому рублю 1913 года, пенсия в 236 руб. позволила бы Гильчевскому жить в СССР не зная материальных забот. Но вместо этого его, да и то в случае признания нетрудоспособным, ожидали выплаты в 6-8 руб. в месяц. Для сравнения: в 1927 году один кусок туалетного мыла парфюмерной фабрики «Большевик» стоил от 84 коп. до 6 руб.

В письме Калинину возмущенный Гильчевский взывал к логике и совести советских руководителей:

«Если правительство заявляет, что оно правительство не России, а Союза, то почему, когда ему желательно что-либо получить, например, претензии к страховым обществам,— оно говорит, что Союз наследник бывшей России. Нужно быть последовательным и логичным — если Союз считает себя наследником бывшей России, тогда надо признать и обязательства последней, т. е. обязательства по выдаче эмеритальной (страховой) пенсии. Зачем создавать недовольных, их и так масса, почти 99/100 всего населения. Это политика больная и не рациональная. Ответ приемной сов. нар. комис. РСФСР от 9 июня 27 г., что я могу обратиться в собес, мне был известен очень хорошо. Когда у меня не будет глаз, рук и ног, то после долгих и очень долгих мытарств и унижений я могу получить семирублевую пенсию, т. е. на два фунта хлеба, чтобы не умереть с голода. Я ответил приемной, что отказываюсь от предлагаемой гуманной социальной помощи и жертвую ее на оборону».

Практически о том же, но в более мягкой форме, писал Сталину представитель работников Главных тифлисских железнодорожных мастерских П. Адамов:

«По разъяснению Наркомфина СССР деньги наши перечислены в доход казны в 1918 году и за истечением трехлетнего давностного срока возврату не подлежат. Кроме сего объясняется, что возмещение материального ущерба, принимавшегося страховыми кассами и организациями, было перенесено на государство в виде социального обеспечения, которое в настоящее время приняло широкие размеры и производится в строго организованном порядке, и что правительственные распоряжения, относящиеся к возбужденному вопросу, были опубликованы в собрании узаконений и распоряжений в 1918 и 1920 г. Как Вам хорошо известно, советизация Закавказья была в 1921 году, и посему декреты и Правительственные распоряжения, изданные до советизации, нам не были известны, и мы не могли просить о возврате наших сбережений до советизации, то есть до 1921 года».

Адамов описал все попытки железнодорожников добиться возврата пенсионных денег:

«Со дня советизации мы все время обращались с просьбой как к местным властям, а также и приезжающим из СССР членам Правительства о возврате наших сбережений. В 1922 году мы обратились с просьбой к покойному Наркомпути тов. Ф. Дзержинскому, который обещал прислать из Москвы ответ, но никакого ответа мы не получили. В 1923 году во время (сессии.— «Власть») ЦИК в Тифлисе нами была подана просьба, и нам было объявлено, что «в настоящее время правительство не в состоянии возвратить эти деньги»«.

Работники мастерских надеялись, что после того, как советское правительство вновь начало переговоры о выплатах по царским долгам, дело сдвинется с мертвой точки:

«Ввиду того, что Правительство наше в настоящее время возвращает царские долги иностранным подданным, то мы можем надеяться, что наше Правительство найдет возможность если не единовременно, то в два или три срока вернуть наши трудовые сбережения. Лозунг нашего вождя «грабь награбленное» нельзя применять к нашим трудовым сбережениям и перечислять в казну на одинаковых основаниях как миллионы бывших фабрикантов, заводчиков, банкиров, спекулянтов, князей, помещиков и вообще грабителей. При сокращении работ железных дорог в 1918 году при меньшевиках часть служащих была уволена, и тогда при увольнении они получили свои пенсионные, а кто был застрахован, то те получили и страховые, а мы, оставшиеся на службе рабочие и служащие, до сих пор не получили своих сбережений. По справкам нам, закавказским железнодорожникам, причитается несколько миллионов... Мы, рабочие и служащие, всегда шедшие в авангарде революции, надеемся, что и нам будут возвращены, если не единовременно, то хоть в два или три срока наши кровно заработанные и на черный день сбереженные гроши. Ведь нельзя выбить из сознания рабочего и служащего, то есть бедняка, что он может потерять свои трудовые сбережения. Просим Вашего содействия, уважаемый Иосиф Виссарионович, чтобы дать конец волнующему нас вопросу».

Однако Сталин так и не помог. Ведь суммы требовались слишком большие — за несколькими миллионами рублей для работников одной Закавказской дороги после созданного прецедента потребовались бы десятки миллионов для остальных дорог, а потом — сотни миллионов для всех бывших участников пенсионных и эмеритальных касс. А поддерживать тех, кто больше не может приносить пользу советской власти, будь то состарившиеся специалисты царских времен или защитники нового строя, ставшие инвалидами в Гражданскую войну (см. «Памятные послания» во «Власти» № 28 за 2012 год), явно не входило в планы руководителей страны. Ведь в любой стране чем больше правительство говорит про заботу о народе, тем чаще решает все свои проблемы за счет простых людей.

Евгений ЖИРНОВ

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »