Пресса

Известия, 8 февраля 2000 г.

Страхование, которое мы потеряли

2173 просмотра

Сегодня многие страховщики ведут свой бизнес так, будто до них страхования в России не существовало. На самом деле история российского страхования насчитывает 300 лет. Какие люди брали “на свой страх и риск” имущество российских обывателей — “богатыри, не мы”! Какие страсти бушевали вокруг этого на первый взгляд скучного занятия!

В начале пути

Попытки введения страхового дела в России предпринимались в конца XVIII века. Т.е. ровно на два века позже, чем в Западной Европе. В 1786 году манифестом Екатерины II была образована Страховая экспедиция при Государственном заемном банке. Манифест предусматривал страхование каменных домов, принятых в залог. Позднее, при Павле I, предпринимались попытки создания страховых контор при Государственном банке и “Страховой экспедиции для кораблей и товаров”. Однако дело не пошло. Государственное обязательное страхование выполняло фискальные функции, а русские дворяне, обращавшиеся за кредитами в банк, рассматривали необходимость страхования залога как досадную бюрократическую процедуру.
То ли дело дисциплинированные немцы! В начале XIX века европейские конторы вовсю страховали товары немецких купцов в России, их каменные дома в Петербурге и Прибалтике, а за пределы страны уходили сотни миллионов рублей страховой премии. Именно немецкие купцы в 1822 году обратились к правительству с просьбой об организации акционерного страхового общества для страхования зданий от пожаров. Идея была воспринята администрацией благосклонно. Значительная часть организационных хлопот выпала на долю председателя Департамента государственной экономии графа Николая Семеновича Мордвинова. Ученик Адама Смита, талантливый экономист, адмирал Мордвинов придерживался мнения, что страховое общество должно быть частным. Можно представить, какое противодействие вызвала эта идея у российских чиновников и нового министра финансов графа Канкрина! В 1825 году проект страхового общества был внесен в Государственный совет, но неожиданная смерть Александра I и восстание декабристов отвлекли Мордвинова от страхового дела. Параллельно с работой над уставом компании адмиралу пришлось выступить в роли члена суда над заговорщиками. Когда Государственный совет вернулся к вопросу о страховании, в основу проекта легла компромиссная формула — страховое общество будет акционерным, но под жестким контролем государства и с монополией на 20 лет.

Мавроди и декабристы

27 июля 1827 года Николай I подписал указ о создании частного общества для страхования имущества от огня. Покровительство императора и имена учредителей (среди них были Мордвинов, придворный банкир Штиглиц, обер-камергер двора Литта) обеспечили “Российскому страховому от огня обществу” бешеный успех. В течение нескольких недель после объявления подписки поступили заявки более чем на 26 тысяч акций (в уставе капитал был распределен на 10 000 акций). Крупные пакеты акций азартно приобретали придворная знать и государственные деятели: министры М.М.Сперанский и К.Р.Нессельроде, князья Голицыны и Гагарины, купцы Демидовы. В обладании акциями высочайшей милостью не было отказано и родственникам осужденных декабристов — князю П.В.Волконскому и действительному статскому советнику А.С.Бодиско. Уж незнамо как, но в число акционеров затесался и некто Д.К.Мавроди.
Хлопоты акционеров оказались ненапрасными. За двадцать лет монополии общество приняло “на свой страх” полмиллиона строений на 1,7 миллиарда рублей и выплатило акционерам 6 миллионов рублей дивидендов.
В 1835 году в России появились еще две страховые компании — “Второе страховое от огня общество” и “Российское общество застрахования капиталов и доходов “Жизнь”. Кажется понятным, каким образом учредители обошли императорский запрет на создание новых страховых обществ до 1847 года — в учредителях обеих компаний состоял главный жандарм империи граф Бенкендофр.
В 1847 году монополия закончилась, и в России появились “Саламандра” и “Надежда”. Отмена крепостного права в 1861 году и подъем хозяйственной деятельности инициировали дальнейшую активность страховщиков. В 60-70-х гг. появляются новые страховые общества — “Московское страховое от огня”, “Русский Лойд”, “Северное”, “Якорь”, “Волга”, а в 1881 году — страховое общество “Россия”. Успехи, которых добились отечественные страховщики к концу XIX века, могут привидеться их современным коллегам лишь во сне. До 80% стоимостного объема грузоперевозок было застраховано, огневое страхование покрывало до 50% ущерба от пожаров. Вот только со страхованием жизни дело не шло. Ежегодно заключалось не более 10 тысяч новых договоров страхования жизни, т.е. менее пяти человек на каждые 10 тысяч россиян. Да и среди этих пяти человек попадались форменные разбойники.

“Живой труп”

Многие полагают, что страховые агенты-мошенники появились в России в 1995 году. История показывает, что и за сто лет до этого в них не было недостатка. В 1895 году в Харькове мещанин Ф.Линецкий застраховал через агента компании “Россия” капитал на приданое своей дочери в сумме 500 рублей сроком на пять лет, обязавшись уплачивать ежемесячную премию в размере 4 р. 23 к. Через некоторое время клиент захотел обменять временное свидетельство на постоянный полис и обнаружил, что агент более не состоит в штате компании. Тогда Линецкий обратился в правление, требуя либо вернуть деньги, либо выдать полис, но получил извещение, что его полис аннулирован из-за неуплаты денег. Суд счел, что страховщик поступил в соответствии с правилами, и девица Линецкая осталась бесприданницей. Самое удивительное в этой истории, что в 1994-1996 гг. в московских судах рассматривались иски граждан к страховым компаниям, которые с точностью до запятой походили на иск Линецкого. Да и решения судов были точно такими же. Вот уже действительно, история ничего не забывает и ничему не учит. Но жульничества лжеагентов были просто детской забавной по сравнению с тем, что творили сами страхователи.
Купцы, желающие поправить свои дела, любили поджигать заведения, предварительно реализовав застрахованные товары. В 1902 году газета “Киевлянин” сообщала о существовании шаек поджигателей в юго-западных областях России. В статье отмечалось: “Имена домохозяев, хронически поджигающих свои усадьбы, были известны всем заинтересованным людям. Среди торговцев и мелких домовладельцев всегда вращались специальные агенты для соглашения между профессиональными, активными поджигателями и их клиентами — пассивными поджигателями”.
Термин “живой труп” ввел в обиход не Лев Толстой, а страховщики. Так называли людей, которые в сговоре с родственниками имитировали свою смерть и дожидались выплаты страхового вознаграждения. Сначала мошенники просто “тонули”, но страховщики, быстро раскусив этот фокус, стали включать в полис условие: “Нет тела — нет вознаграждения”. Тогда мошенники стали представлять страховщикам тело другого человека, умершего естественной смертью, либо убитого специально для этих целей. Иногда страховщики были вынуждены платить вознаграждение, а иногда “живой труп” отправлялся вместе со своими пособниками на каторгу.

Страх и ужас на Лубянке

В 80-90-х гг. прошлого века в Москве появилась своя Уолл-стрит — улица Ильинка. Здесь обосновались банковский капитал, спекулянты ценными бумагами (они и сегодня сидят там) и биржевая торговля. Страховщикам это место не понравилось, и они облюбовали район Лубянки. Компания “Якорь” приобрела под центральный офис дом № 11 по Большой Лубянке, “Московское страховое общество” разместилось по соседству — в доме № 14. В 1880 году на Лубянской площади появилась резиденция переехавшего в Москву “Северного страхового общества”. В конце 90-х на Лубянской площади выросло, заслонив собой всех остальных страховщиков, громадное здание страхового общества “Россия”. “Северное страховое общество” не перенесло унижения и обосновалось в огромном комплексе зданий на Новой площади. Таким образом, советская власть обязана московским страховщикам двумя самыми одиозными зданиями столицы: зданием ЦК КПСС (ныне администрации президента) на Новой площади и зданием на Лубянке, где с 1921 года находилось правление Госстраха, а в тридцатых его выгнал всемогущий НКВД. Так слово “Лубянка” вошло как имя нарицательное во многие языки мира, а москвичи придумали короткий анекдот про дом на Лубянке — раньше там был Госстрах, а теперь — Госужас.

Между двух революций

В начале XX века “огневые” общества вовремя почувствовали, что в воздухе “пахнет гарью”, и ввели в уставы условия форс-мажора: общества освобождаются от обязательств, если пожары произойдут во время смуты или народных волнений. В годы первой революции эта формулировка огорчила многих промышленников, но спасла от банкротства страховщиков.
11 декабря 1905 года, в ходе восстания в Москве, сгорели дотла фабрика и книжный склад издателя Сытина. Строения были застрахованы в “Московском страховом от огня обществе” на 662 тысячи рублей. Общество отказалось оплатить убытки, ссылаясь на соответствующие пункты устава, и суд поддержал страховщиков. Затяжное разбирательство два года развлекало московскую публику. Дело в том, что фабрику подожгли драгуны, которые, выгнав забастовщиков, развели в помещении костры, дабы отдохнуть от усмирительных трудов.
Больше повезло знаменитым чаеторговцам Боткиным. В то время как мятежный броненосец “Потемкин” стоял в Одесском порту, а по одесской лестнице катилась колясочка, огонь уничтожил пакгаузы с чаем торгового дома “Петра Боткина сыновья”. Страховое общество попыталось, было, свалить вину на народное восстание, но Санкт-Петербургский коммерческий суд не поддержал страховщиков и взыскал в пользу Боткиных 28 тысяч рублей страхового вознаграждения и полторы тысячи рублей в компенсацию за “неправедный иск”.
Время стабильности и устойчивого промышленного роста 1907-1914 гг. оказалось для российских страховщиков последним периодом относительного благополучия. В 1914 году толпа разгромила жилища и торговые предприятия немцев, проживавших в России, а именно они были самыми выгодными клиентами страховых обществ. Кроме того, в одночасье были разорваны связи с немецкими компаниями, где российские общества перестраховывали риски. Во время войны страховые общества зарабатывали себе на жизнь совсем уж экзотическим образом.
Не от хорошей жизни руководство “Якоря” (не путайте с САО “Якорь”, работающим на нашем рынке сегодня) ввело в свой состав знаменитого банкира и спекулянта Д.Д.Рубинштейна. При его посредничестве “Якорь” приступил к страхованию зарубежных заказов на оружие и его транспортировку. В 1915 году Рубинштейн был арестован. Оказалось, что сведения о заказах и маршрутах зафрахтованных судов передавались в страховые компании нейтральных стран, а оттуда — прямиком в генштаб кайзеровской армии. Кстати, под суд Рубинштейн так и не попал, за шпиона-страховщика заступился его дружок Григорий Распутин.
Финансовый кризис 1916-1917 гг. добил российских страховщиков экономически, а декреты советской власти уничтожили их политически. В стране наступал новый период страхового дела, и начало ему положила статья наркома Елизарова в “Известиях” № 173 от 9 июля 1918 года. Статья так и называлась: “К вопросу о национализации страхового дела”. Но это уже совсем другая история.

САВИН А.

В материале упоминаются: Компании, организации: Волга 10 Второе Российское страховое от огня общество 25 Госстрах (Главное управление государственного страхования СССР) 555 Жизнь 8 Московское страховое от огня общество 7 Надежда, акционерное общество по страхованию транспорта и грузов 7 Российское страховое от огня общество (Первое Российское страховое от огня общество) 55 Россия, страховое общество 33 Русский Лойд (Русский Ллойд) 8 Саламандра 3 Северное страховое общество 14 Якорь 283 Якорь 11

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »