Интервью

Современные угрозы и рынок перестрахования России Шеховцова Светлана Юрьевна Генеральный директор ООО СПК «Юнити Ре» до 31.12.2015 г.

Перестрахование – бизнес, серьезно зависящий от международного рынка. Как он будет строиться в условиях сложной внешнеэкономической обстановки? Как на перестраховщиках отразился кризис автострахования? Каково влияние на перестрахование мер, предпринимаемых мегарегулятором? На эти и другие вопросы читателям портала «Страхование сегодня» отвечает генеральный директор перестраховочной компании «Юнити Ре» Светлана Шеховцова.

Светлана Юрьевна, какова Ваша оценка возможного влияния последних экономических и политических событий в нашей стране на рынок перестрахования?

Перестрахование есть продолжение страхования, и любые негативные явления на прямом рынке, пусть даже и нелинейно, отражаются и на перестраховании. Что мы видим: Явное снижение объёмов бизнеса по видам, неразрывно связанным с кредитованием, а также падение рынка страхования ВЗР; отсутствие какой либо коррекции тарифов с поправкой на растущую убыточность в корпоративном сегменте; печальная ситуация по моторным линиям – в равной мере продукт как несовершенного законодательства, так и проблем с качеством урегулирования; нельзя не упомянуть валютный аспект. По страхованию имущества предприятий, грузов я пока никаких изменений не вижу. Кризис 2008-2009 года вызывал гораздо более заметные изменения – тогда крупные программы имущественного страхования подверглись реструктуризации и оптимизации с точки зрения расходов.

При этом надо понимать, что рынок перестрахования неоднороден, а его участники осуществляют свою деятельность в различных сегментах, имеют собственные ниши и специализацию. Следовательно, печальные события с уровнем убыточности в сегменте автотранспорта не отразятся в равной мере на всех перестраховщиках.  Говоря о своей компании  – зависимость от автотранспорта невелика и мы не ожидаем значительных изменений в рентабельности по виду, напротив, в этой связи мы видим все основания ожидать от наших партнеров в среднесрочной перспективе повышения качества андеррайтинга, урегулирования и, конечно, правильного прайсинга. Именно адекватное ценообразование на уровне страхователь – страховая компания является базисом для стабильного развития как страхового, так и перестраховочного рынков.

Политическому же аспекту внимания уделяется, непропорционально его непосредственному  влиянию на рынок в целом. Нет сомнений, определенные названные страхователи сталкиваются с отсутствием ёмкости для их, теперь санкционного, бизнеса. При этом справедливо надо заметить, что эти страхователи в наименьшей мере проявляют заинтересованность в нахождении эффективного и, что немаловажно, рыночного решения своих проблем. Исходя из отсутствия предложения, единственное и самое очевидное решение - реструктуризация своей страховой защиты, а именно, установление справедливых тарифов и адекватных лимитов, которые национальный рынок способен будет “потянуть”. Очень высокая цена, за очень нагруженный лимит с высокой подверженностью. Всё честно.

И каково же было наше удивление, помноженное на разочарование, когда мы получили первый запрос по санкционному бизнесу. Те же страховые суммы, аналогичные условия и… прошлогодние цены!?! Более того, нашлись даже те, кто посчитал уместным выразить надежду на скидку.

А если взглянуть с точки зрения российского перестрахования – получается совершенно несправедливая ситуация, ведь эти же страхователи, на протяжении многих лет,  видели место своего национального перестраховочного рынка лишь в недооцененных приоритетах да нижних линиях, выступающих в роли франшизы для западных размещений. На запад “вершки”, а для своих “корешки”.

Есть ли у Вашей перестраховочной компании непосредственный опыт столкновения с какими-то проблемами из-за международных экономических санкций?

Нет, проблем или сложных ситуаций не было. Мы и наши акционеры далеки от политики, предпочитая ей экономику.

При этом, санкции, так или иначе, приводят к ухудшению общего информационного фона вокруг любой российской компании, а он является немаловажным фактором в международном направлении деятельности, поскольку становится своего рода отягчающим фактором при выборе перестраховщика.

Далеко не всегда контрагенты озадачиваются детальным ознакомлением с текстом того или иного санкционного документа, а мировые масс-медиа освещают их без детализации, создавая ощущение, что санкции эти всеобъемлющие и затрагивают всех и вся. И перестрахование тоже. И это не может не расстраивать, поскольку,  выбирая между двумя схожими по качеству перестраховщиками, победит тот, кто не находится в стране, испытывающей санкционное давление.

Справедливости ради надо отметить последовательность наших партнеров и отсутствие скоропалительных решений, сделанных под впечатлением от санкций. Мы достаточно успешно работаем с партнерами, проводя своего рода санкционный ликбез, доводя до них действительную текущую ситуацию. Направляем им официальные санкционные документы, однозначно свидетельствующие об отсутствии оснований для возникновения осложнений в рамках нашего сотрудничества.

Не вызывают ли у Вас тревогу возможные трудности российских цедентов при возобновлении облигаторов на Западе из-за санкций?

Это не мы должны тревожиться, а наши западные партнеры, и они действительно обеспокоены. Уже из нескольких европейских стран перестраховщики приезжали разговаривать и успокаивать российских партнеров. У ряда компаний бизнес из России составляет до 1/3 их объемов. Они сами очень боятся, что им запретят работать с Россией или создадут такие условия, что будет нельзя продолжать принимать этот бизнес. Они заинтересованы в продолжении сотрудничества с нашими компаниями, приезжают на встречи, договариваются. Безусловно, дальше возможны изменения, но на данный момент санкции секторальные, и перестрахования они непосредственно не касаются.

Санкции вводят не компании, а правительства. К счастью, перестрахование – не самый первоочередной сегмент, привлекающий внимание тех, кто принимает решения, начинать будут с более стратегически значимых секторов, а до страхования и перестрахования дойдет в самую последнюю очередь, если о перестраховании вообще вспомнят. А сами западные перестраховочные компании как раз за партнерские отношения. Они с радостью готовы возобновлять облигаторы, никаких трудностей с этим нет.

Другой вопрос, если санкции станут всеобъемлющими. Мы задавали западным перестраховщикам вопрос, что будет в этом случае. Всё как всегда, стандартная процедура - задепонируют возмещение, и сразу после отмены санкций оно тотчас будет выплачено.

Мы возобновили облигаторные договоры в июле без каких-либо серьезных изменений, И все же я считаю, что гораздо более весомый негативный фактор, определяющий будущее нашего рынка – его собственные внутренние проблемы, а не санкции.

Как компания «Юнити Ре» строит свою текущую деятельность в столь непростых условиях?

Судя по тому, как складывается ситуация с возобновлениями, я не вижу предпосылок для невыполнения плана, год мы закончим в соответствии с запланированными показателями. Некоторую озабоченность вызывает ощущение оторванности перестраховочных тарифов от реальности, а убыточность тем временем, неумолимо растет. Рынок фиксирует убытки. В борьбе с  высокой убыточностью мы пошли на превентивную санацию портфеля – сократили долю моторного страхования в портфеле с 14 % до 11 %, прекратив сотрудничество с одним из крупнейших  цедентов по моторному портфелю, не стали брать с рынка некоторые облигаторы, по другим в 1,5-2 раза увеличили ставки там, где это позволил рынок.

На рынке, где много лет уж балом правит покупатель чрезвычайно сложно добиваться улучшения условий перестрахования! Мало того, что рынок сверхконкурентен, так на нём вдобавок присутствуют компании, ориентированные на максимизацию премии в первые 3 года работы, а затем – неожиданное закрытие с невыплатой премий/убытков и т.д. Без сомнения, такие горе-перестраховщики и страховщики проявляют сверхгибкость в области ценообразования, ибо никаких планов по формированию надлежащих резервов, собственно как и в среднесрочной перспективе исполнить свои обязательства у них нет. Компании эти демпингуют, вводят в заблуждение клиента, портят репутацию и саму идею российского перестрахования.

Постоянный процесс адаптации к постоянно изменяющимся условиям можно проиллюстрировать таким вот примером. Перестраховщикам стали предъявлять к оплате штрафные санкции, уплаченные страховой компанией по законодательству о защите прав потребителей. Если прямые страховщики теперь учитывают такие штрафы в составе своих тарифов, мы требуем, чтобы и тарифы по перестрахованию их учитывали. Однако влиять на условия по моторному страхованию очень сложно, потому что за твоей спиной всегда идут несколько компаний (новых или с новым менеджментом), которые готовы выполнять задачи по увеличению валовых показателей любыми возможными способами. Поэтому, чтобы не идти на заведомо неблагоприятные условия, мы предпринимали превентивные меры и более жестко подходили к возобновлению договоров.

Какие решения Вы принимали по возмещению уже заявленных Вам к оплате штрафов по потребительскому законодательству?

Процесс достижения договоренностей еще не закончился. Мы не уверены, что штрафные санкции, назначенные судом страховщику, который сначала долго мучил клиента невыплатами и только по суду заплатил выплату вместе со штрафом, имеет отношение к его договору перестрахования. Перестрахован риск выплаты по договору страхования при наступлении страхового случая, а штрафные санкции – мера, наказывающая страховщика за невыполнение своих обязательств перед страхователем – это не страховой случай.

Почему он считается априори виновным, мы же прекрасно знаем, как сегодня выносятся судебные решения?

По случаям, когда страхователь идет в суд, минуя страховую компанию, никаких штрафных санкций и не выносится, а по всем остальным какие-то основания есть. Правомерно ли перекладывать на перестраховщика ответственность за действия либо бездействие страховщика в его отношениях со страхователем? Конечно, мы все равно вынуждены платить эти суммы, поскольку на перестраховочном рынке реноме определяет все, и достаточно один раз не заплатить, чтобы моментально получить негативное отношение по всему рынку. Но если явление приобретает систематический характер, это должно быть отражено в договорах и в тарифах (до сих пор и облигаторы, и факультативы размещались без учета возможности подобных непредвиденных расходов).

Как Вы оцениваете изменения, вносимые в регулирование и надзор на страховом рынке Центральным Банком, в частности, грядущий переход на единый с банками план счетов и растущие требования к автоматизации бизнес-процессов компаний?

В целом, требования к учету надо не ужесточать, а упорядочивать. Если что-то хорошее из банковского учета будет привнесено в страхование и перестрахование – я не вижу в этом ничего плохого. Новый план счетов – это, конечно, не тот документ, от которого все в восторге, но раз регулятор требует – будем выполнять.

Что касается автоматизации, у нас в компании все учетные операции давно ведутся в электронном виде, а пачки бумаг существуют постольку, поскольку было требование регулятора их составлять и хранить. И никаких дополнительных действий по внесению чего-то в электронную систему нам не потребуется – все уже внесено.

Никаких угроз курс регулятора в этом направлении, на мой взгляд, не несет. Самое большое, что придется сделать нашим сотрудникам бухгалтерии – ознакомиться с новацией, вникнуть и что-то поменять в своей повседневной работе.

А каким тогда должно быть участие государства в перестраховании? Может быть, оно должно выделять дотации при катастрофических убытках?

Нет, не надо ничего выделять. Надо просто не трогать рынок перестрахования в его нынешнем виде. Весь мир так работает: нет капиталов – придется пользоваться чужими емкостями. И от санкций государственная перестраховочная компания не спасет, потому что достаточного капитала на нее сейчас не найдут. А на мировом рынке перестрахования сейчас продолжается мягкая фаза, предлагается наидешевейшая емкость. Ставки привлечения капитала на западе настолько мизерные, что на рынке огромный переизбыток капитала. В таких условиях любой бизнес-план государственной компании окажется нежизнеспособен.

Наблюдаются ли на нашем перестраховочном рынке какие-то успехи в части борьбы с демпингом и установления адекватного ценообразования?

Демпинг и прочие факты недобросовестного конкурентного поведения есть не только в России. Уже, по меньшей мере, 5 лет крупные западные перестраховщики как Лондонского, так и континентального рынка, заявляют, что хотят прекратить практику предоставления косвенных секций в облигаторах для прямых страховщиков, то есть изолировать страховые компании от непосредственного приема в перестрахование рисков со своего рынка. Но реально этого так и не сделано, поскольку всегда находится перестраховщик, который эту секцию с удовольствием заберет.

Как меняется роль брокеров в России в современных условиях? Стал ли брокер, как это утверждают некоторые эксперты, «хозяином риска» при прямом страховании и перестраховании?

В составе крупных предприятий есть соответствующие подразделения, занимающиеся управлением рисками, страхованием, перестрахованием, аналитикой, секьюрити-комитеты, к тому же часто в составе их финансовой группы есть своя страховая компания, так что брокер в этом случае – это просто посредник для решения их определенных задач. Наши крупные цеденты размещают у нас риски через брокеров, но список компаний-перестраховщиков (с определением долей участия в риске) все равно формирует не брокер, а цедент.

А вот технической работы у брокеров сейчас действительно очень много, в том числе при урегулировании убытков. Без брокера сложно организовать размещение, подразумевающее очень большое количество участников, сложную структуру и дифференцированные условия. Если брокер хороший, профессиональный – с ним действительно легче работать.

В прошлом интервью Вы говорили, что определенную долю входящего портфеля Вашей компании составляет зарубежный бизнес – сохраняется ли это сегодня? И в целом, насколько российский рынок остается актуальной «альтернативной емкостью» в настоящее время в условиях санкционного режима?

Стратегически ничего не изменилось. В какой-то мере мы пересматриваем свои подходы, но с санкциями это не связано, это обычный текущий процесс. Доля международного бизнеса в нашем портфеле снизилась, но это – результат роста объемов российского бизнеса. В абсолютном выражении бизнес из-за рубежа остался на уровне 2013 года, хотя привлекался и новый бизнес, и было некоторое увеличение нашей доли возобновлении, и была определенная санация портфеля.

Что касается Казахстана, то к сожалению, в отношении бизнеса он от нас сейчас дальше, чем страны Латинской Америки. Для входящего бизнеса в Казахстане ввели норматив по наличию очень высокого рейтинга (A-), иначе возникают требования по резервированию. А у России никогда не будет и не было такого рейтинга, этим они принципиально отсекают российскую емкость. И только пара компаний из Казахстана, которые имеют излишки капитала и могут выполнить требования по резервированию, продолжают с нами работать.

Чем больше мы работаем на международном рынке, тем больше набирается статистики и складывается понимание этих рынков. И сами эти рынки не стоят на месте, там тоже меняются условия, ставки, уровни убыточности, и в соответствии с этим мы корректируем свою работу. В частности, 2 года назад мы отбросили целый пласт пожароопасных рисков (деревообработка, мебельное производство, бумажная промышленность, производство резин и пр.), где повышалась убыточность. Мы сделали это после того, как поняли, что закрепились на иностранных рынках уже достаточно, стали известными, с нами хотят работать, и соответственно, мы можем позволить себе уже большую избирательность.

Каким, на Ваш взгляд, будет рельеф российского перестраховочного рынка в 2015 году?

Непростым так точно. Для нас печально, что с рынка уходят мелкие и средние страховые компании, несмотря на то, что в результате консолидации рынка мы не теряем в объемах премии. Работа с ними обеспечивала должный уровень диверсификации, более прогнозируемый и более устойчивый портфель.

По нашим оценкам в 2015 году рентабельность останется на низком уровне,  прирост перестраховочной премии  будет скромным, рынок  продолжит развиваться, хотя и невысокими темпами, потенциал для дальнейшего роста рынка перестрахования в России есть, стоит только изменить ценовую политику и использовать отечественную ёмкость.