Интервью

Прийти к справедливой цене Зубрилин Павел Валентинович Вице-президент, руководитель блока корпоративного страхования ООО «Росгосстрах» до 20.04.2017 г.

Экономический кризис вызывает на рынке корпоративного страхования разнонаправленные тенденции. Какие сегменты страхового рынка сильнее всего пострадали от неблагоприятных макроэкономических трендов? Чем следует руководствоваться клиентам при выборе страховщика и программы страхования в условиях кризиса? Как решается проблема недостаточности емкости для размещения крупных корпоративных рисков? Эти и другие вопросы портала «Страхование сегодня» комментирует вице-президент компании «Росгосстрах» Павел Зубрилин.

Павел Валентинович, какие, на ваш взгляд, основные тенденции наблюдаются сейчас в секторе корпоративного страхования? Что влияет на продажи сильнее: внешние политические факторы, общий экономический кризис или противоречия самого страхового рынка?

Несомненно, для корпоративного страхования очень важны все процессы, которые идут в экономике, — на нас они отражаются напрямую. Мы сразу замечаем все изменения в производстве, в тех или иных отраслях промышленности, ощущаем проблемы, возникающие в сельском хозяйстве. Видим, как разнонаправленно влияет на экономику, а, следовательно, и на нас санкционный режим.

Там, где санкции работают в плюс отечественной экономике, где реально происходит импортозамещение, растет производство, появляются хорошие перспективы и для корпоративного страхования. Мы видим, что у нас в последнее время растет ряд сегментов рынка. Так, в 2015 году активно платили страховую премию предприятия агропромышленного комплекса, и, в первую очередь, животноводства. Много заявок на страхование поступило от предприятий военно-промышленного комплекса, от заводов, имеющих отношение к производству оборонной техники, космической техники, авиационной, морской.

Рост страхования в этих секторах — это производные от процессов, происходящих в экономике. На корпоративном страховании это отражается более явно, чем, скажем, на страховании физлиц. Хотя и там в определенной степени связь есть: если люди на выигравших от введения санкций предприятиях регулярно получают зарплату, они в большей степени настроены страховаться и имеют для этого деньги.

Но есть и серьезнейший «минус» — для нас из-за санкций сейчас практически полностью оказались закрытыми европейский и американский перестраховочные рынки. Наши западные партнеры по перестрахованию, хотя и ведут себя по отношению к нам достаточно по-джентльменски, сами до конца не понимают, как именно работает механизм санкционных запретов при страховом случае.

Отечественные нефтяной и газовый секторы в условиях санкций пытаются по мере сил переориентировать бизнес с западного направления на восточное, ищут на азиатских рынках кредитные возможности. А страховщики?

Мы уже достаточно давно изучаем альтернативные рынки перестрахования: в Китае, Индии, в некоторых арабских странах. Но эти рынки традиционно славятся вязкостью, не очень быстрым принятием решений. Кое-что в этом смысле у нас получается, но быстро переориентироваться на восток непросто.

Дефицит емкости — это проблема всего корпоративного сегмента страхования?

Это проблема всего российского крупного корпоративного бизнеса. Ни один крупный страховой контракт сейчас невозможно всерьез рассматривать без зарубежного перестрахования. Емкость российского рынка, что называется, на собственном удержании, по самым оптимистичным прогнозам, не превышает 10-12 млрд рублей.

Но такая ситуация может затянуться на годы! Какие-то все же должны быть варианты обеспечить страховой защитой крупные объекты в условиях недостатка емкостей российского рынка? Какие решения предлагают страховщики? Какой выход видят в правительстве?

В определенной степени решением отдельных аспектов данной проблемы может быть создание государственной перестраховочной компании. Но, на мой взгляд, это также может привести к антиселекции рынка. Если я буду знать, что доброе государство заплатит за меня «верхнюю» часть любого убытка, я буду набирать и бросать в этот перестраховочный пул все подряд, без оглядки. И это, по сути, будет не перестраховщик, а гарантийный фонд.

Опасности такого пути отчетливо выплывали, когда обсуждались вопросы страхования и перестрахования рисков урожая. Мы в РОСГОССТРАХе точно знаем, какой это тяжелый и убыточный бизнес, какие усилия мы вынуждены прикладывать, чтобы остаться на этом рынке и не уйти в убытки. И если бы все наши страховые контракты можно было у кого-то перестраховать, такая квалификация просто не была бы нужна. Пришли бы какие-то люди, поделили собранную премию, все перестраховали в государстве и ушли с деньгами. А государство понесло бы убытки.

Интересны ли в столь непростых условиях вам крупные риски? Снижается ли конкуренция в этом сегменте?

В отсутствие крупных перестраховочных емкостей у страховщиков остаются два пути.

Первый — наращивать собственные финансовые мощности и увеличивать собственное удержание. Да и мы увеличиваем собственное удержание, может быть, процентов на 30-50.

А второй путь, по большому счету, к классическому страхованию имеет мало отношения. Это плохой путь — брать большие риски, не перестраховывая, тихо сидеть на них и молиться, чтобы ничего не случилось. Никто же не может заставить страховщика предъявить перестраховочные слипы. Понятно, что это путь короткий — до первого крупного страхового события. Потому что без перестрахования такие события делают банкротом практически любого российского страховщика. Тот, кто пришел на страховой рынок надолго, кто думает о будущем, такой путь выбрать не может.

Конкуренция сохраняется. В сегменте крупных рисков и она и раньше была в основном по наличию перестраховочных емкостей — особенно в части облигаторных договоров. Преимущество имел тот, у кого эта емкость была выше, облигатор дешевле, кто имел какие-то дополнительные покрытия (а именно: брал риски, связанные с перерывом производства, поломкой машин). Сегодня в какой-то степени эта ситуация меняется – с учетом влияния санкций. Но все равно важна способность предоставить клиенту перестраховочную защиту, и те предприятия, которые далеки от зоны влияния санкций, могут рассчитывать на большие емкости.

Так что крупные риски нам по-прежнему интересны — и они остаются, наверное, самым привлекательным сегментом с точки зрения страхования. Самым интересным остается сегмент, в котором находятся объекты, стоимостью свыше 500 млн рублей.

Как вы оцениваете результаты работы корпоративного блока Росгосстраха за 9 месяцев 2015-го? Как оцениваете свою позицию на рынке?

РОСГОССТРАХ, который в следующем году отмечает свое 95-летие, традиционно занимает лидирующие позиции на рынке корпоративного страхования. По итогам работы за 9 месяцев 2015 года доля Росгосстраха на рынке корпоративного страхования составляет 9,6%, в сравнении с аналогичным периодом прошлого года мы выросли на 1,7%.

При этом корпоративное страхование – большой и высококонкурентный сегмент рынка. Росгосстрах лидирует по отдельным видам корпоративного страхования, таким как имущественное страхование юридических лиц и строительно-монтажных рисков, где наша доля за год выросла на 2,2% и составляет 9,6%.

Мы – устойчивые лидеры в страхование среднего и малого бизнеса, а также в страховании крупнейших промышленных предприятий России. Мы страхуем химический и строительный сектор, машиностроение и многие другие отрасли экономики, различающиеся по сферам деятельности и масштабам. На протяжении многих лет нам доверяют ключевые компании во всех регионах страны.

Что касается такого традиционно важного для нас направления, как имущественное страхование юридических лиц, то сейчас мы заметно укрепили наши позиции – поднялись с третьего места на второе. При том, что сейчас рынок находится в серьезнейшей ценовой конкуренции, в 2015 году мы достаточно успешно развивали данное направление, и наш портфель пополнился целым рядом предприятий в разных отраслях экономики.

Мы занимаем первое место по классическому сельскохозяйственному страхованию. Этим видом страхования мы занимаемся давно, и наша экспертиза в этой сфере – одна из самых сильных. В морском страховании мы традиционно на лидирующих позициях. Отмечу, что морское и авиа страхование – это сложные виды, заниматься которыми совсем непросто. И наши высокие позиции доказывают профессионализм тех людей, которые работают в РОСГОССТРАХе. Входим также в тройку лидеров по ряду других линий корпоративного бизнеса.

Мы гордимся своим лидерством и, хотя чувствуем конкуренцию, сильной угрозы для наших лидерских позиций пока не видим.

Что касается портфеля в целом, то мы два года назад начали довольно жестко в плане андеррайтинга принимать в него риски, связанные с товарно-материальными ценностями. И практика показала, что решение ужесточить отбор было совершенно правильным. Мы существенно снизили убыточность этого сегмента в портфеле.

Остается ли сегмент малого и среднего бизнеса для Росгосстраха одним из целевых в новых экономических условиях?

Мы довольно давно подготовили и активно предлагаем коробочный продукт страхования имущества для среднего и малого бизнеса и индивидуальных предпринимателей. Нам удалось добиться его рентабельности, и он не ухудшает наш портфель. Продукт достаточно востребованный, и в кризис интерес к нему в какой-то степени даже растет. Представители малого бизнеса понимают, что сегодня их потери из-за пожара могут обернуться полным крахом и катастрофой, взять деньги на восстановление будет неоткуда, кредиты стали менее доступны. И поэтому они стараются сделать так, чтобы их бизнес, их имущество были защищены страховкой. На страхование деньги найти проще, чем на восстановление.

Что именно старается защитить средний и малый бизнес в первую очередь?

Имущество, товарные запасы и, конечно же, автотранспорт. Мы стали больше доминировать на рынке моторного страхования юрлиц. Сегодня практически все филиалы РОСГОССТРАХа имеют план по страхованию парков автомобилей юридических лиц и успешно его выполняют по объемам сборов. Раньше в сегменте автострахования было слишком много игроков, и люди выбирали просто ближайшую компанию. Сейчас все уже понимают, что моторное страхование — это, в первую очередь, высокое качество урегулирования, и в этом смысле РОСГОССТРАХ – безусловный лидер рынка.

Да и в остальном именно наша компания в силу масштабов работы — наиболее подходящий страховой партнер для среднего и малого бизнеса. Президент ГК РОСГОССТРАХ Данил Хачатуров два года назад поручил корпоративному блоку активизировать продажи продуктов для среднего и малого бизнеса, особенно по страхованию имущества юрлиц. Наше неоспоримое преимущество заключается в том, что мы можем предложить эти продукты клиентам в любом регионе страны. Наша армия агентов может дойти до каждого малого и среднего предприятия, до каждого индивидуального предпринимателя и сделать ему выгодное предложение по страхованию. Никто из наших серьезных конкурентов с этим в российскую глубинку не пойдет.

Жизнь подтвердила правильность и своевременность этого решения — теперь у нас есть «подушка», которая позволяет нам выполнять планы сборов в корпоративном канале. Это именно «подушка», поскольку с точки зрения рентабельности больший интерес, конечно же, представляют крупные риски. Но эта «подушка» из контрактов с небольшими предприятиями, которая существует в филиалах РОСГОССТРАХа в регионах, позволяет им спокойно реагировать на потерю одного-двух ключевых клиентов. В 2016 году вектор на продажу «коробочных» продуктов для среднего и малого бизнеса будет продолжен.

РОСГОССТРАХ — один из серьезных отечественных авиационных страховщиков. Как влияет на политику вашей компании современное состояние российской авиации?

Наша компания является одним из лидеров рынка авиационного страхования. Надо отметить, что в связи с объективными экономическими трудностями в авиационной отрасли, и в том числе санкционным режимом, многие страховщики существенно ограничили своё присутствие в этом сегменте рынке или вообще отказались от этого вида. Но мы уверены, что усилия руководства страны и господдержка авиастроителей приведут к росту как рынка авиастроения страны, так и рынка авиационного страхования. Поэтому уходить мы не собираемся — продолжаем работать, делая ставку на взвешенный и разумный андеррайтинг и сбалансированный страховой портфель.

Рынок морского страхования уже покинули и покидают многие компании. Почему это происходит — создается впечатление, что этот вид стал для большинства «клинически убыточным»? Эксперты утверждают, что страховщики все чаще отказываются принимать на страхование определенные типы российских судов и им придется искать альтернативные формы защиты (например, P&I). Какие в этой сфере приоритеты у РОСГОССТРАХа?

Мы точно являемся лидерами по этому направлению: предоставляем защиту по страхованию каско судов, ответственности судовладельцев и фрахтователей, страхование яхт и катеров. Работаем в сегментах морских и речных перевозок, полисы и P&I сертификаты РОСГОССТРАХа принимаются во всех портах мира.

А рынок постепенно становится более зрелым. За последние 5 лет ушло более 10 компаний, которые до этого активно наращивали морской портфель. Примечательно, что никто из них не входил в созданный в 2010 году Союз морских страховщиков (СМС). Это объединение наиболее профессиональных компаний по морскому страхованию, РОСГОССТРАХ является его учредителем и входит в правление. Судовладельцы уже не поддерживают демпинг и открыто говорят, что выбирают среди трех-четырех компаний лидеров.

С одной стороны, в лидерах всегда быть приятно. С другой — надо принимать и весь груз проблем, который накопился в этом сегменте рынка. Парк судов в нашей стране довольно устаревший, проблема изношенности оборудования налицо. Не лучшая дисциплина — а известная авария с траулером «Дальний Восток», затонувшим в Охотском море — это вообще вопиющий случай. Все это делает морское страхование очень непростым бизнесом. Разве можно объективно рассчитать тариф с учетом того головотяпства, которое творилось на этом несчастном траулере?! Это нереально.

Все страховщики понимают, что с точки зрения андеррайтинга это очень сложный сегмент. И потому при взятии на риск того или иного судна в большей степени важна позиция главного андеррайтера по этому направлению, того, кто принимает риски и подписывает риски, а не того, кто эти риски нашел. Для андеррайтера важен и профессионализм в понимании отрасли, и серьезный опыт, который приходит лишь после того, как «вручную» разберешь несколько крупных событий, проанализируешь причины и суммы убытков, позиции перестраховщиков.

Все знают, что РОСГОССТРАХ вызовов не боится — мы не намерены уходить из этого сегмента страхового рынка, мы понимаем, что он тяжелый, но продолжаем на нем работать. Будучи лидером всего российского страхового рынка, мы не имеем права покидать какой-либо из его сегментов, поскольку это будет воспринято неверно. Поэтому в начале года мы усилили позицию руководителя управления — главного андеррайтера по морским рискам. И постоянно занимаемся улучшением качества портфеля, повышаем рентабельность по страхованию судов.

Что происходит в страховании грузов? Мнения экспертов противоположны: кто-то считает этот классический вид устойчивым в условиях кризиса, кто-то, наоборот, полагает, что снижение объемов грузоперевозок, и соответственно, их страхования — первый сигнал кризиса. Какого мнения придерживаетесь вы, и как будете адаптировать работу компании по страхованию грузов в новых условиях?

Приблизительно со второй половины 2013 года началось сокращение объёма страхуемых грузоперевозок. Поскольку страхование грузов является высокорентабельным видом, усилилась конкурентная борьба в этом сегменте. Одновременно возросли требования клиентов, которые при минимальных затратах стремятся получить максимально возможное страховое покрытие. Следствием ужесточения конкуренции стало значительное снижение ставок страховой премии.

Мы в такой ситуации решили развивать бизнес по страхованию грузов во всех регионах присутствия нашей компании. Это дает значительные возможности для привлечения новых клиентов. Сегодня соответствующие планы работы имеются в каждом филиале. И если в 2013 году основные сборы по страхованию грузов приходились на договоры, заключаемые через Центральный офис в Москве, то с 2014 года доля договоров, заключаемых через филиалы, стала расти и в настоящий момент достигла 50%.

А как сказался кризис на транспортных и логистических компаниях? В цепочке доставки товаров они — наиболее уязвимое звено. На них лежит вся ответственность за сохранную обработку и доставку грузов заказчику, и в то же время в период кризиса и так небольшие доходы компаний, обслуживающих транспортный процесс, сокращаются. Им приходится биться с конкурентами за каждый заказ и предлагать цены, близкие к порогу рентабельности. Наверное, первое, на чем они экономят, — это расходы на страхование. Так ли это?

Не совсем. Транспортные и логистические компании, уже имеющие опыт работы в годы предыдущих кризисов, хорошо понимают, что страхование — это зачастую гарантия выживания компании. С одной стороны, заказчики, стремясь обезопасить себя от возможных убытков, при выборе контрагентов отдают предпочтение компаниям, имеющим договор страхования их ответственности, и  наличие такого договора становится дополнительным преимуществом, которое помогает получить заказ. С другой стороны, договор страхования позволяет перевозчику или экспедитору переложить на страховщика бремя компенсации расходов, понесенных владельцем груза из-за потери или повреждения груза в процессе его транспортировки, или расходов, связанных с гибелью или повреждением транспортных средств и перевозочного оборудования.

Конечно, мы понимаем, что страхование — значительная статья расходов. Многие транспортные компании обременены уплатой лизинговых платежей, в том числе по валютным контрактам, доходы логистических компаний в связи со снижением грузооборота падают. РОСГОССТРАХ нацелен на долгосрочное сотрудничество с компаниями транспортно-логистического сектора, поэтому в кризис мы особенно бережно подходим к каждому своему клиенту. В целях снижения расходов на страхование мы предлагаем клиентам перейти на комплексное обслуживание бизнеса. Это означает, что компания может приобрести у нас весь набор страховых программ, необходимых для осуществления транспортной и логистической деятельности.

Для транспортных компаний, перевозящих грузы, он включает в себя обязательные виды страхования, такие как ОСАГО, «Зеленая карта», и добровольные, в том числе страхование ответственности перевозчика за перевозимый груз. Для логистических компаний мы предлагаем страхование ответственности экспедитора, владельца склада временного хранения, таможенного представителя, а также страхование контейнеров.

У предприятий портовой отрасли большим спросом пользуется страхование ответственности стивидорной компании, деятельность которых сопряжена с большим количеством рисков; у железнодорожников — страхование вагонов, число сходов которых растет с каждым годом. Если деятельность клиентов обусловлена включением в реестр Федеральной таможенной службы (для таможенных представителей, уполномоченных экономических операторов, таможенных перевозчиков и таможенных складов), мы предлагаем им интересные условия по обеспечению уплаты таможенных платежей.

Конечно, тарифы по обязательным видам страхования жестко регламентированы законодательством, а вот при расчете стоимости договора страхования по добровольным видам мы можем предоставить клиенту дополнительную скидку за лояльность и комплексное страхование в РОСГОССТРАХе. Также мы можем предложить нашим клиентам эконом-программы страхования —  например, страхование на 13 месяцев по цене годового полиса или индивидуальную рассрочку по уплате страховой премии. А также ряд специализированных программ. Например, «Грузович’ОК» для владельцев малотоннажных транспортных средств, обычно перевозящих грузы в пределах города и обслуживающих крупные торговые сети.

Мы считаем, что наша основная стратегическая задача – поддержать транспортную отрасль в непростое для неё время. В то же время кризис — это вызов нам как профессионалам, проверка нашей квалификации. Не секрет, что в период кризиса количество случаев утраты груза в результате хищения и мошеннических действий значительно возрастает. В таких условиях наша задача существенно усложняется. С одной стороны, мы должны поддержать наших клиентов, с другой — постараться избежать «непонятных» рисков и катастрофических убытков и сохранить сбалансированность и финансовую устойчивость портфеля. И здесь немаловажным становится тщательная селекция рисков. Показателем этого является то, что практически все страховые компании, профессионально занимающиеся страхованием ответственности транспортно-экспедиционных компаний, сейчас исключили из страхового покрытия риски, связанные с утратой груза в результате мошеннических действий третьих лиц. В связи с этим экспедиторы должны более тщательно подходить к подбору субконтракторов и проверке новых партнеров.

Считается, что в кризис предприятия первым делом начинают резать «социалку». Вы это уже заметили — есть ли негативные тенденции в продажах корпоративного ДМС?

Я постоянно изучаю срез различных конкурсов, которые объявляют как коммерческие компании, так и различные организации, которым закон предписывает проводить все закупки на конкурсной основе. Приблизительно половина всех конкурсов — это ДМС. Количество предприятий, которые продолжают предлагать свои работникам «социальный пакет», практически не изменилось с докризисных времен. Другое дело, что предприятия и организации стали более жестко экономить деньги, бюджеты, выделяемые на ДМС. Грубо говоря, все хотят иметь ту же услугу для той же категории персонала, но за меньшие деньги.

Это оборачивается тем, что из «совестливых» страховщиков клиенты, а тем более, давние клиенты буквально выдавливают нужные им условия, либо же предприятия идут в такие страховые компании, которые премию-то возьмут, а потом расплачиваться с медучреждениями перестанут. Пожалуй, именно в сегменте ДМС ярче всего заметна такая тенденция — появляются компании, которым любой ценой надо срочно закрыть кассовый разрыв, и которые ради этого берутся за то, что делать не умеют или делать заведомо не хотят.

Вы о мелких компаниях или крупные тоже имеете в виду?

Порой так себя ведут и крупные игроки страхового рынка, которые могут побороться за серьезный контракт.

Но цена в кризис — ключевой показатель?

Я, конечно, понимаю желание предприятия сохранить соцпакет. Но сегодня за «прошлогодние» деньги это сделать невозможно. И клиенты это тоже понимают! Понимают, что им придется все буквально с боем получать от демпингующей страховой компании. И идут на риск.

Поэтому общая тенденция сегодня такая: количество застрахованных по ДМС не меняется, а премия за каждого застрахованного точно уменьшилась. А такая недоплата премии напрямую может повлиять на убыточность этого вида и на качество оказываемой услуги.

В такой ситуации для РОСГОССТРАХа каждый конкурс по ДМС это двойной подвиг — подвиг продавца, настроенного на заключение контракта, и подвиг андеррайтера, который настаивает на том, что продавать надо по нашей цене, а не любой ценой. Главный девиз в этом сегменте — как, наверное, и в целом для всего рынка корпоративного страхования сегодня: прийти к справедливой цене!

Развивается ли спрос российских клиентов на относительно новые для нашей страны виды покрытия — такие, как, например, страхование от перерывов в производстве, страхование ответственности менеджмента?

По нашим наблюдениям, принципиально этот спрос не изменился. Он существует на тех предприятиях, где существует высокая культура страхования, где есть риск-менеджеры высокой квалификации.

Количество таких предприятий год от года потихоньку растет, профессия риск-менеджера становится для нас понятной, мы с ними постоянно общаемся. И можно говорить об определенных кадровых перетоках: ряд наших сотрудников — это бывшие риск-менеджеры, и, наоборот, некоторые наши сотрудники, которые неплохо проявляли себя в корпоративном страховании, уходят на позиции риск-менеджеров крупных компаний. И это в какой то степени влияет на процессы в корпоративном страховании. Да, у страховщиков и риск-менеджеров предприятий разные задачи, но они говорят на одном языке, общаются в одной плоскости, ведут профессиональный, аргументированный спор по расчетам.

Это способствует становлению более цивилизованных принципов ведения бизнеса, укреплению страховой культуры, в том числе и пока незначительному, но все же росту в страхование таких тонких рисков, как перерывы в производстве или ответственность персонала. Но пока это не самостоятельные виды, это всегда приложение к какому-то крупному имущественному контракту.

Раз уж мы заговорили о страховой культуре бизнеса — на ваш взгляд, как на этом отражаются действия государства — особенно в кризис?

Сейчас уже можно точно говорить, что отношение государства к страхованию изменяется к лучшему. В подавляющем большинстве госзаказов, контрактов, в рамках которых государство заказывает постройку самолетов, кораблей, какой-то другой техники, дорог, в строительстве страхование присутствует как важный и неотъемлемый элемент. Государство ищет варианты защиты своих вложений. И это стимулирует предприятия обращаться к страховщикам — необходимость страховаться предусмотрена условиями многих госконтрактов.

В каких отраслях такие изменения заметнее всего?

В авиастроении и судостроении точно заметны позитивные сдвиги. В негативную сторону несколько изменилось отношение к страхованию в строительстве. По нормативам Минстроя, с осени прошлого года было отменено включение расходов на страхование в себестоимость строительства, в так называемый сводный сметный расчет. И строительство большинства крупных объектов, в том числе и тех, что строятся на бюджетные деньги, страховать перестали. При том, что в том же нормативном письме Минстроя сказано, что никто не снимает со строителей ответственность за все, что происходит с объектом в период строительства и постгарантийных обязательств. То есть, строители оказались в непростой ситуации: затраты от стоимости на страхование не дают вставить, а обязанность за потенциальный ущерб на них остается. Получается, что им предложили изыскивать средства из своей маржи, из «жировой прослойки».

Понятно, что их это не устраивало, позицию свою строители старались донести до правительства, и определенные подвижки к исправлению ситуации есть. Причем, опять же, мы видим, что государство более обдуманно подходит к этому моменту. Мы видим, что устанавливается уже не жесткий процент страховой премии, независимо от сложности объекта и его стройки (один процент что для сложнейшего вантового моста, что для дорожного полотна), а «плавающая» величина. Страховое сообщество, Всероссийский союз страховщиков находятся в постоянном диалоге с Минстроем и другими структурами правительства, чтобы более осмысленно обосновать ту величину расходов на страхование, которая должна включаться в себестоимость в зависимости от типа объекта и отраслей, для которых они возводятся. То есть, условно, 0,1% от стоимости объекта будет направляться на страхование при строительстве дорог, 0,5% - при строительстве мостов, 1% будет для очень сложных объектов. Это будут действительно рыночные тарифы, которые вернут строительную отрасль в русло классического страхования. Мы очень на это надеемся, потому что наблюдали в 2014 и в 2015 году существенный спад сборов страховой премии по строительно-монтажным рискам в целом по рынку.

А применительно к обязательному страхованию ответственности владельцев опасных объектов — насколько действия власти, как законодательной ее ветви, так и исполнительной, устраивают страховщиков?

Хочу напомнить, что еще недавно все говорили: страхование ОПО — это такая же революция для страховой культуры юридических лиц, как и введение ОСАГО почти 12 лет назад для физлиц. ОПО открывает двери на предприятия, на которых раньше о корпоративном страховании даже не задумывались. И мы сразу ориентировали наших продавцов на то, чтобы они этим правильно пользовались, предлагая добровольные виды страхования. Ведь везде есть автотранспорт, имущество, персонал. Сам по себе факт наличия такого массового обязательного вида страхования (а ответственность должны страховать порядка 250 тыс. предприятий, и из них порядка 20% — это наши клиенты) дает дополнительный импульс кросс-продажам.

В правительстве ссылаются на то, что страхование ОПО слишком обременительно для бизнеса, тем более в кризис.

Мы в свое время приводили статистические выкладки, которые показывают: нагрузка, которая ложится на предприятия, даже предприятия достаточно крупные, невелика. Там нет каких-то больших сумм. При этом выплаты по договорам ОПО идут, и их количество постоянно увеличивается. И руководителям предприятий и владельцам не надо ломать голову, где брать деньги на выплаты пострадавшим.

Как сегодня предприятиям выбирать надежного страховщика, который не исчезнет, не будет прятаться, имеет возможности полностью выплатить возмещение?

Во-первых, смотреть на опыт работы. Думаю, что минимум — 10 лет пребывания на рынке корпоративного страхования. Во-вторых, это объем компании. Далеко не все мелкие региональные компании, даже качественно работавшие на своем рынке, сейчас устойчиво себя чувствуют.

И если бы мне пришлось проводить отбор из нескольких претендентов, я бы выбирал цену где-то из середины, а не брал самую нижнюю. Нижняя цена сегодня говорит лишь о том, что компании нужно во что бы то ни стало получить этот контракт, эту премию, а там — будь что будет.