Интервью

Развитие агрострахования – между эволюцией и революцией Биждов Корней Даткович Президент «Единого объединения страховщиков агропромышленного комплекса – Национального союза агростраховщиков»

В Государственной Думе создана рабочая группа по внесению изменений в закон, регулирующий сельхозстрахование с господдержкой. Какие поправки в закон предложены НСА и почему? Чем обоснованы возражения агростраховщиков против включения страхования в состав «единой субсидии», распределяемой местными органами управления АПК? Как идет адаптация сегмента агрострахования к работе в условиях существования страховой СРО, приступившей к работе РНПК и другим новациям на рынке? На эти и другие вопросы портала «Страхование сегодня» отвечает Президент НСА Корней Биждов.

Мария Жилкина,
Медиа-Информационная Группа «Страхование сегодня» (МИГ)

Корней Даткович, чем была вызвана необходимость создания рабочей группы по изменению закона по агрострахованию?

К пониманию необходимости изменений в закон и в саму практику агрострахования с господдержкой и страховое сообщество, и аграрное сообщество, и власть пришли в середине 2016 года. В 2014 году уже были внесены изменения в закон, касающиеся единого объединения, снижения порога выплат и т.д. Таким образом, это будет уже второе изменение закона. В этом смысле мы находимся в мировом тренде – в мировой практике никогда не было, чтобы закон принимался один раз и навсегда, чтобы он начинал работать автоматически, везде и всегда система сельхозстрахования с господдержкой подвергалась дополнительной настройке – у кого-то чаще, у кого-то реже. У каких-то стран путь был значительно дольше, чем у нас – у нас система работает всего лишь 4 полных года. Российская система находится на начальном этапе своего становления, столько времени и такого колоссального объема денежных субсидий, как в США или Испании, у нас нет. И корректировка системы в соответствии со сложившейся практикой и выявленными проблемами – это абсолютно нормально, это необходимая и неизбежная составляющая развития агрострахования.

Что касается содержания предлагаемых изменений, мы все согласились с тем, что необходимо вовсе отменять порог (условную франшизу), который в настоящее время составляет 20 %. На протяжении всего времени действия закона мы постоянно слышали от аграриев, что этот порог не совсем понятен, и таких недоборов урожая (20 %) не бывает практически нигде, особенно в регионах с благоприятными климатическими условиями. Это, кстати, легко оспаривается цифрами, статистикой. Однако, произведя андеррайтерскую оценку, мы пришли к выводу, что при определенных условиях от франшизы можно отказаться. Конечно, мы не очень одобряли эту идею, потому что от этого может вырасти уровень выплат и комбинированный коэффициент убыточности, особенно памятуя, что в агросегменте не так много опытных страховщиков. У нас сейчас всего 25 компаний, работающих в агростраховании с господдержкой, и мы боялись оттока страховщиков с этого рынка. Но теперь, после длительных консультаций и глубоких расчетов, мы понимаем, что отмена порога возможна, и поддерживаем это изменение.

Самые громкие возражения против порога возмещения раздавались из регионов Юга России, славных своим автоюризмом…

Да, такие совпадения есть, хотя жесткой корреляции этих возражений с автоюризмом я бы не выделял. Например, Краснодарский край, помимо того, что там развит автоюризм, является еще и одним из самых продвинутых с точки зрения развития агробизнеса. Не слышать голос из таких регионов я считаю неправильным. Это не значит с ними все время соглашаться, но принимать во внимание это нужно.

Опасение по поводу юристов существует. Чтобы не произошло их активизации, НСА и продвинутые в нашей теме страховщики должны, одновременно с тем как снимается этот порог, предложить некий защитный механизм. Это, прежде всего, связано с дальнейшей стандартизацией процедур урегулирования убытков – теми изменениями в правила страхования, которые смогли бы обезопасить страховую компанию от явно недобросовестных действий.

Кроме того, важна предстраховая экспертиза, ключевой момент в агростраховании. Серьезные страховщики должны либо иметь в штате квалифицированных, понимающих агрономию сотрудников, либо соответствующие аутсорсинговые возможности. Следует делать профессиональную экспертизу также и на стадии урегулирования убытков. Эти механизмы позволили бы агростраховщикам не попасть в ту же ситуацию, в которую попали их коллеги в ОСАГО.

В любом случае, у меня нет опасений, что с отменой порога рухнет все, что связано с нормальным прохождением выплат.

Как изменится комбинированный коэффициент после отмены франшизы?

Пока мы проводим специальные актуарные расчеты. Уровень выплат увеличится не более чем на 20-25 %, если компания будет правильно строить свой андеррайтинг, не будет пылесосить все риски. НСА своими стандартами препятствует подобной политике, кроме того понятно, что такой подход разорителен и для акционеров. Думаю, если пара-тройка таких страховщиков и остались еще на рынке, то они так больше одного андеррайтерского года не проживут.

А что будет при этом с тарифами?

Для того, чтобы аграрий вместе с отменой порога не получил резкого взлета тарифов, мы включили в наши предложения специальный пункт. Он заключается в том, чтобы комбинируя размеры условных франшиз и страховых сумм, создавать для агрария продукты, максимально соответствующие как его региональной специфике рисков, так и его финансовым возможностям. Прежде чем заключать договор, страховщик должен убедиться, что имеет дело с нормальным агробизнесом, с нормальным подходом к агропромышленному производству, к защите собственных рисков, к соблюдению агротехнологий, что там нормальные семена и проводятся все ветеринарные мероприятия по защите сельхозживотных. Затем страховщик со страхователем ведут переговоры о том, какие условия и стоимость страхования будут оптимальными, нужно ли ему более экономичное усеченное покрытие, или он готов платить за максимальную защиту. Все примерно как с франшизой в автостраховании.

Но устроит ли государство, что аграрий за средства госсубсидии купит усеченный продукт и останется недозащищен?

В первую очередь, задача государства – обеспечение продовольственной безопасности страны. И в случае возникновения каких-то катастрофических событий для недопущения банкротства аграриев выплачиваются компенсации из бюджета в размере понесенных прямых затрат. Программа с минимальным покрытием, предлагаемая НСА, как раз позволяет компенсировать аграрию его прямые затраты. То есть, само возмещение аналогично по сумме компенсации, выплачиваемой из бюджета при возникновении ЧС. Кстати, данная программа почти в разы будет дешевле действующих. Вместе с тем, при необходимости аграрий может приобрести полис с более расширенным покрытием, при этом ему будет компенсироваться 50% страховой премии.

Зарубежная практика построена точно так же – на возможности комбинирования и выбора страховых продуктов, а у нас этого закон на сегодняшний день, к сожалению, не позволяет. Ограничен и перечень рисков, которые можно застраховать с господдержкой. Конечно, можно страховаться по-другому на коммерческих условиях, но это уже другая история.

Какие еще поправки в закон инициированы?

Помимо двух вышеназванных базовых поправок предложено, чтобы регионы имели возможность субсидировать более 50 % и вообще усилить возможности регионального минсельхоза влиять на выбор той или иной программы для своих сельхозтоваропроизводителей.

Полный перечень предложений приведен в проекте поправок к закону от 25.07.11 № 260-ФЗ «О государственной поддержке в сфере сельскохозяйственного страхования и о внесении изменений в Федеральный закон «О развитии сельского хозяйства» и комментариях к нему.

Кроме того, в будущем мы бы хотели, чтобы узаконили космический мониторинг, развитием которого НСА активно занимается последние два-три года, и который стал реальным инструментом, используемым и страховщиками, и союзами аграриев. Например, Российский союз зернопроизводителей запросил и получил этот продукт. Это нужно, чтобы в случае возникновения спорных ситуаций были законные основания для привлечения результатов мониторинга, и чтобы они имели нормативную силу в суде. На сегодняшний день суд может их принять, а может и проигнорировать.

Рабочая группа в аграрном комитете – это очень важная площадка для принятия решений, поскольку, как правило, изменения в законы по страхованию находятся в ведении комитета по финансовым рынкам. Мы не говорим, что уходим от профильного комитета, наоборот, через него мы тоже будем выдвигать и обсуждать наши предложения. Но поскольку система агрострахования направлена на защиту интересов аграриев, мы решили, что правильнее первоначально обсуждать наши предложения на площадке аграрного комитета. Состоялось первое заседание, и мы были приятно удивлены, что депутаты в теме, некоторые – очень продвинутые. Были сделаны встречные предложения, например, депутатов Кулика Г.В., Хайрулина А.Н. Обсуждая это в аграрном комитете, мы хотим на первом же этапе услышать все пожелания и возражения самих аграриев и их объединений.

Кто вошел в рабочую группу?

Возглавляет группу депутат А.Н. Хайрулин, заместитель главы комитета. В состав включены представители всех ключевых ведомств (Минсельхоза, Минфина, Центрального Банка, Минэкономразвития), а также НСА и аграрных союзов.

В ходе обмена мнениями мы услышали, что Минсельхоз и Центробанк не имеет принципиальных возражений против наших предложений. От Минфина мы услышали их некоторые сомнения и пожелания, которые взяли в проработку. Мы бы хотели уже на осень выйти с согласованными предложениями.

В чем заключается концепция «единой субсидии» с включением в нее сумм на страхование, и почему против этого возражают агростраховщики?

Мы считаем, что единая субсидия по сути перечеркнула 4-летние усилия – и наши, и государственной власти, и агрострахового сообщества. Мы развивали систему, и за 4 года в регионах (а ни один вид страхования в такой степени не зависим от региональных властей, как сельхозстрахование с господдержкой) наработаны конкретные процедуры, практика, за страхование отвечают конкретные специалисты, которые знают, как администрировать этот процесс. Введение единой субсидии все эти достижения перечеркнуло. Теперь в один кошелек положены все деньги, которые распределяет сам регион – и то, что точно не является задачей региона, например, агрострахование, и то, что регион должен обеспечить для аграриев в первую очередь – кредиты на посевную, поддержка на ГСМ и пр. Концептуально неправильно ставить агрострахование в этот общий ряд, потому что агрострахование – это задача не региона, а федерального центра. Регион не будет развивать агрострахование в ситуации, когда он поставлен в положение выбора: или обеспечить финансирование прямых затрат на посевную, или страхование. Конечно, выберут погашение своих текущих потребностей. Ведь в случае природных катаклизмов поддержку пострадавшим аграриям будет оказывать федеральный центр. И сам размер субсидий, в том числе на агрострахование и агрокредитование, в 2016 и 2017 году урезан.

Поэтому мы пытаемся убедить власть, что это решение нужно пересмотреть и либо вывести страхование из единой субсидии, либо поставить там порог, допустим, как сделано при кредитовании малых предприятий – что не менее 20 % должно быть направлено предприятиям малого и среднего бизнеса. И мы считаем, что не менее, условно 10 или 15 % объема единой субсидии, должно быть направлено на агрострахование, тогда даже не изменяя действующую нормативную базу, можно решить эту проблему.

Какова текущая ситуация на рынке сельхозстрахования (с господдержкой и без) и каковы Ваши прогнозы на 2017 год?

В 2012-2014 годы мы неплохо росли, уровень охвата страхованием достиг 17-21 % посевных площадей, а в отдельных регионах - до 35% по растениеводству, и до 85 %  - по сельхозживотным. В 2015 году был первый спад, но он был вызван объективными причинами, не связанными с субсидированием – был уничтожен основной костяк схемных нестраховых операций, а нормативная база, без которой невозможно заключение договоров страхования, вышла слишком поздно. Потом два года мы восстанавливались. Теперь мы будем иметь еще более глубокий спад, мы прогнозируем сокращение минимум на 35-45 % и от объемов страховых платежей, и от охвата посевных площадей. Это связано с резким снижением объема субсидий и появлением «единой субсидии». Поступающие от страховых компаний оперативные сведения подтверждают, что активность в нашем сегменте в 2017 году будет серьезно снижена.

С другой стороны, Минсельхоз запросил увеличение финансирования более чем на 30 миллиардов рублей. Решения на сегодняшний день нет, но Правительство дало понять, что некоторая часть этого запроса может  быть удовлетворена. Если это произойдет, мы надеемся, что какая-то доля дополнительных субсидий будет пущена на агрострахование, и тогда возможно будет не такой глубокий спад.

Кроме того, мы опять не получили от Минсельхоза нормативную базу – повторяется картина 2015 года. К нам уже обращаются союзы агропроизводителей и региональные органы управления АПК, но без нормативных документов заключение и субсидирование договоров невозможно. В общем, других прогнозов, нежели спад или стагнация, мы пока не видим.

Пытаются ли страховщики заместить падение в страховании с господдержкой какими-то добровольными продуктами?

В 2016 году общий сбор по агрострахованию составил 9,8 миллиардов рублей, из них 8,5 – страхование с господдержкой, 1,3 миллиарда – без господдержки. Около 1 миллиарда уже приходилось на страхование животных (с господдержкой).

Даже в отсутствие субсидий агрострахование будет, вопрос в том – каким. Аграрии берут кредиты, и банк их заставляет страховать залог. Но выгодоприобретателем по такому страхованию является банк, и этим такое страхование невыгодно государству – в случае засухи или другого масштабного бедствия ущерб аграриям компенсирован не будет.

Наш закон работал в условиях 5-летнего очень благоприятного периода для сельхозбизнеса. Потому к нам так часто адресован вопрос, почему так мало выплат – потому что мало страховых случаев, растет урожайность с гектара – рекордно за всю историю постсоветской России. Но как мы знаем еще с библейской истории, за тучными годами обязательно следуют худые, и страховые события обязательно будут.

Это не значит, что произошло реальное улучшение агротехнологии и актуальны уже другие новые стандарты урожайности?

Да, мы наблюдаем существенное улучшение агротехнологий, потенциально возможных для применения аграриями. И продвинутые крупные и средние холдинги реально используют новейшие технологии. Но когда мы говорим о возможном большом ущербе от опасных природных явлений (как, например, засухи и пожары в 2010 году или наводнения в 2013 году, локальных чрезвычайных событиях, которые были и в 2014, и в 2015 году и т.д.), при их наступлении 30 % аграриев, а то и больше будут просто разорены. Власть должна это учитывать, когда она говорит об импортозамещении, о том, что аграрный бизнес – основа продовольственной безопасности страны. То есть речь фактически идет о том, выживет ли страна в случае какого-то масштабного события.

Так что при любом раскладе у государства нет другого правильного выхода, кроме развития агрострахования. Это поняли все мировые державы. Как только в стране провозглашается задача развития агробизнеса, строится система агрострахования. Это поняли – из последних примеров – и Турция, и Китай, которые относительно недавно начали это делать. Либо государство рискует потерять все свои субсидии от одного страхового случая, либо включает в систему частный страховой капитал. Другого пути нет.

Стал ли сам риск в последние годы носить более катастрофический характер?

С одной стороны, новейшие агротехнологии действительно нивелируют нижний леер риска, и остается риск именно катастроф. Хотя уровень опустошительности катастрофических событий по статистике существенно не меняется. С другой, есть недоказанное дискуссионное мнение об изменении климата. Мы действительно видим по ряду регионов, что урожайность, будучи стабильной по количественным показателям, требует все больших вложений. В общем, нужно подстраховывать все затраты на развитие агробизнеса.

Вы были одним из первых, кто поддержал идею создания РНПК, насколько реализация этой идеи оправдывает Ваши ожидания? Как появление РНПК скажется или уже сказывается на перестраховании агрорисков?

До системной реализации перестраховочной защиты агрорисков пока не дошло. Но нам импонирует подход руководства РНПК, у нас было несколько встреч и обсуждений. У них есть понимание важности агрострахования не только как бизнес-задачи, но и как государственной задачи, а это главное. Готовность выстраивать систему перестрахования сельхозрисков с участием РНПК есть, а как это делать – это уже вопрос времени и техники.

На сегодняшний день РНПК принимает сельхозриски от страховщиков, они единичны, не носят системного и поточного характера. Кроме того, РНПК предложила сделать на базе НСА некую базу – первичную конструкцию перестрахования на добровольных принципах, а после к этому подключается РНПК. Это весьма важно, я лично очень против того, чтобы придумывать конструкцию, где все члены НСА обязаны что-то перестраховывать, по аналогии с НССО, а вот против добровольного перестрахования мы не возражаем. Мы хотели бы от РНПК еще большей активности и предложений, как это правильно сделать, диалог продолжается, но нам вместе надо придать ему большую активность. Четких сроков, когда закончится этап обсуждения (профиля рисков, уровня убыточности, тарифов, ставок субсидирования и пр.), пока нет.

Сами представители РНПК заявляют, что агростраховщики пока без энтузиазма реагируют на их предложения, в частности, что их предложения по АЧС не нашли отклика у агростраховщиков. Почему так происходит?

Мне было бы неправильно осуждать позицию страховщиков или РНПК, это вопросы бизнеса. Если условия не очень выгодные для страховых компаний, конечно, они не будут активны, диалог должен вести к взаимовыгодным условиям. Но и РНПК не обязана впитывать все плохие риски только потому, что это государственная задача, у них есть свои бизнес-задачи. В общем, взаимодействие страховщиков и РПНК – это область бизнеса, а вот во взаимодействии РНПК и НСА мы видим задачи более стратегического характера.

И то, что я с самого начала был за РНПК, подтверждает, что мы стратегически видим ситуацию правильно. Ее надо было сделать давно, лет 30 назад. Из-за того, что это вовремя не сделали, у нас сейчас только закладывается большая перестраховочная емкость национального масштаба. Индусы сделали это лет 20 назад, Китайцы – более 10 лет. А мы опоздали, потому что это было невыгодно тем структурам, которые отправляли все деньги на запад, прикрываясь разговорами об отсутствии национальной емкости. Если бы государство своевременно создало РНПК, 500 миллиардов рублей не уходили бы ежегодно за рубеж, по крайней мере, значительная часть из них оставалась бы.

За убытки вроде Саяно-Шушенской тогда бы тоже пришлось платить самим?

Ну и что? Емкость для этого и создается. В Китае и Индии, как я уже говорил, это сделано, не говоря уже о западных странах, где такие компании впоследствии стали лидерами мирового рынка. А если опасаться убытков – надо строить нормальную ретроцессию.

Следующим шагом, я считаю, должны быть созданы крупные национальные брокеры. Становлению крупнейших западных брокеров помогало государство, которое понимало, что это не просто национальный бизнес, но и колоссальные объемы информации. Поэтому следующим этапом нужно создать 1-2 больших национальных брокера, которые начали бы с обслуживания нашего рынка. Благо и опыт, и технологии, и кадры для этого есть.

Есть ли улучшения в области борьбы со страховым мошенничеством и злоупотреблением правом на рынке агрострахования?

Мы много выступали по этой теме на разных уровнях. И наши системные шаги по различным направлениям – во взаимодействии с властью (особенно региональной), с правоохранительными органами и судебными инстанциями – дали свои результаты. Острота темы чуть утихла, большого натиска со стороны мошенников, сравнимого с ОСАГО, нет. Сейчас есть признаки «вспышки» в Удмуртии, надеюсь, мы ее погасим, как сделали в других регионах.

Центробанк активно направляет страховой рынок в сторону диджитализации, как с этим обстоит дело у агростраховщиков? Что делается в части расширения применения инновационных IT-технологий в агростраховании?

Как говорил один из наших поэтов, «Центральный Комитет Коммунистической Партии – ни одного русского слова, это как надо не любить русский язык!». Так и с трудно выговариваемым словом «диджитализация». Придумайте, журналисты, какой-нибудь русский аналог!

А если серьезно, с этой самой « диджитализацией» у нас есть неплохие подвижки. Прежде всего, к применению современных технологий относится тема космомониторинга, который НСА активно развивает. Мы апробировали систему для работы в поле, очень удобную и практичную – это приложение «Инспектор полей», о ней уже писали в СМИ.

Кроме того, мы бы совсем не возражали, если бы система субсидирования наших договоров тоже «диджитализировалась». Но это вопрос не сегодняшней повестки дня.

В глубинке, на селе – без бумаг?

Ну да, пока это проблематично.

Следующее, чего мы стремимся добиться – это обмен электронными базами данных, электронной статистикой между следующими центрами: НСА, ЦБ, Минсельхоз. Нужно, чтобы данные у нас совпадали, корреспондировались и выверялись автоматически.

И в заключение, расскажите о текущей работе Союза. Какие задачи  решает сейчас объединенный НСА и как идет подготовка к интеграции в СРО?

Мы решаем все вышеперечисленные проблемы, продвигаем и совершенствуем нашу систему агрострахования, а также готовимся к консолидации на базе СРО. Реализация этого важного стратегического шага идет в том же режиме, как и у прочих союзов, хотя свои особенности есть как ни в каком другом виде страхования. Особый статус связан с тем, что мы по недавнему закону проводили слияние двух союзов агростраховщиков в единое объединение, но в дальнейшем никакого особого статуса не предполагается. Конечно, союзам, которые с самого начала существовали как единые, было проще, к тому же у нас не обязательное, а добровольное страхование. Но сейчас процесс идет, и нет никаких сомнений, что консолидация со СРО состоится.

До какого времени просуществует юрлицо НСА?

Это самый сложный вопрос. Наше сходство с РСА и НССО заключается в том, что в нашем распоряжении находится гарантийный фонд для осуществления компенсационных выплат. Это главная экономическая нагрузка на наши три союза, кроме того, все эти три союза прописаны в законах.

Думаю, в течение года-полутора мы вместе с руководством СРО и представителями ЦБ проведем все необходимые мероприятия. Специфика нашего вида страхования сохранится, и я не вижу причин, почему она не может реализоваться и в СРО как «союзе союзов». Вопросы нашей деятельности найдут отражение в консультационном докладе Центрального Банка, и это подтверждает, что важность нашей темы понимает не только Минсельхоз, но и регулятор. Кроме того, наши вопросы мы будем активно обсуждать на конференции ВСС в июле на отдельным международном круглым столе, где мы надеемся обменяться мнениями со всеми коллегами.