Интервью

Антимонопольное регулирование страхования – современная ситуация Кашеваров Андрей Борисович Заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы (ФАС России)

Какова роль антимонопольных органов в новой системе регулирования финансовых рынков? Что мешает преодолеть кризис ОСАГО? Несут ли риск монополизации новые институты страхового рынка – РНПК, единая СРО страховщиков? Об этих и других проблемах с корреспондентом портала «Страхование сегодня» беседует Заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы России Андрей Кашеваров.

Мария Жилкина,
Медиа-Информационная Группа «Страхование сегодня» (МИГ)

Андрей Борисович, приходится начинать нашу беседу снова с проблем ОСАГО, как всегда центрального вида по концентрации недовольства потребителей и нарушений в сфере конкуренции. Для преодоления кризиса введена система натурального возмещения – как Вы оцениваете первые итоги ее внедрения? Появились ли какие-то новые виды нарушений или жалоб по недобросовестной конкуренции в связи с реализацией этой законодательной нормы?

Нет, жалоб в ФАС России до настоящего времени не поступало. Натуральное возмещение распространяется только на договоры, заключенные после 28 апреля 2017 года, для действующих договоров предусмотрен переходный период (180 дней), поэтому оценивать эффективность нового порядка пока не представляется возможным – слишком рано.

Реформа ОСАГО: нужно изменить целеполагание

Что Ваше ведомство думает по поводу появления новых видов злоупотреблений в ОСАГО, таких, например, как переброска клиентов на сайты других компаний при электронных продажах? Какие пути преодоления кризиса в ОСАГО Вы видите?

В целом, сложностей в ОСАГО по-прежнему очень много. Так называемый «единый агент» возник как реакция на убыточность в ряде субъектов РФ, и когда мы согласовывали этот механизм, мы дали ряд предписаний, что там должно быть учтено. Сейчас, когда обсуждается возможность тиражирования этой системы на всю страну, мы не готовы это поддержать. До введения европротокола и ПВУ такая «лотерея» еще могла бы быть приемлема, но в нынешней системе она означает, что потребителя лишают права выбора страховой компании, в которую он будет обращаться за возмещением по ПВУ.

Вторая проблема связана с тем, присутствует ли страховщик, которого дает система «единого агента», в конкретных регионах России. Иметь дело с самой компанией – это одно, и совсем другое – с представителем. Это может существенно влиять на качество предоставления услуг.

То есть желание страховых организаций разнести убытки по всему рынку нам понятно, но это – своеобразный отказ от конкуренции. Пока все это вызывает больше вопросов, чем есть ответов.

Что же делать в этой ситуации?

Нужно изменить мотивацию и целеполагание. Мы неоднократно говорили, что резервы и ресурсы рынка по снижению убыточности ОСАГО, которая в последнее время нарастала, связаны с другим фактором – с аккуратным вождением на дорогах. Это аккуратное вождение должно стимулироваться, и наверное, лучший стимул – это рубль.

Сейчас обсуждаются поправки Минфина в систему ОСАГО, где, в частности, предлагается отменить территориальный коэффициент. Мы это поддерживаем. Не все автовладельцы в регионах, где больше количество ДТП, должны платить за виновников через повышенные тарифы. У нас и так на финансовых рынках есть множество ситуаций, когда добросовестный платит за недобросовестного, например, когда банк включает риск невыплат в повышенную ставку по кредиту, кредитная организация покрывает невыплаты за счет потребителя. В ОСАГО есть уникальный шанс отделить тех, кто создает убытки, от тех, кто их не создает. Взамен территориальных коэффициентов может быть использован коэффициент бонус-малус с достаточно широким коридором. Виновник ДТП должен платить за страхование существенно больше, чем тот, кто не виноват. Вот это будет стимулировать аккуратное вождение. На мой взгляд, это достаточно эффективно.

Не совсем верно учитывать суммарное количество нарушений ПДД, если они не приводят к ДТП, это избыточная мера ответственности. Гораздо важнее оценивать тяжесть последствий совершенного ДТП. В свое время были проколы в правах и после определенного их количества – лишение прав, здесь такая проекция не уместна. Следует учитывать, был ли нарушителем нанесен ущерб, который привел к страховым выплатам.

Если говорить о тарифах, они сейчас находятся на приемлемом уровне. Жалобы на повысившийся тариф у нас поначалу были, но сейчас их нет, а значит, ценовой уровень вполне приемлем. Тогда повышение тарифа как наказание за ДТП вряд ли кто-то будет оспаривать. Виноват – плати.

Как Вы оцениваете возможное влияние на расклад сил на рынке ситуации с Росгосстрахом?

Решение по Росгосстраху принято, группа сформирована, дальше будут продолжать работать. Мы с самого начала говорили, что превышение определенного процента ОСАГО в портфеле страховой организации – это угроза ее существованию. У Росгосстраха этот порог был перейден, и риск реализовался. Любая другая страховая компания, где портфель ОСАГО переваливает за 30-40 %, оказывается в точно такой же ситуации. Куда перераспределяется доля Росгосстраха и какие риски это вызовет, с учетом фактора «лотереи», мы еще не оценили. Пока мы этого механизма не понимаем, находимся в диалоге с РСА.

Как долго система ОСАГО может оставаться в нынешнем подвешенном виде? Когда необходимость новых мер станет очевидной?

Когда – решает финансовый регулятор, мы в данном случае лишь со-регулятор. Мы высказывали и публиковали свою позицию, направляли в ЦБ и Минфин, с ней можно не соглашался, но она понятна. Всему свое время, рынок до всего должен дойти сам. Мы часто говорим о чем-то раньше, чем это происходит, иногда на 5 лет, иногда на 10 лет. Сколько мы говорили и о скрытых комиссиях, и про период охлаждения… Конечно, пришлось подождать, но в итоге все случилось. Теперь мы говорим о необходимости допуска банков до работы с бюджетными и иными средствами не исходя из размера их собственных средств и наличия участия государства в капитале, а исходя из наличия определенного уровня рейтинга, говорим о расширении временных рамок периода охлаждения – когда-то и это случится, надеюсь. Если вспомнить вопрос об ограничении верхнего предела стоимости потребительских  кредитов, обсуждение итальянской и германской модели ограничений – это ведь тоже в итоге случилось, хотя первые публикации в прессе с оценками экспертов были не в поддержку идеи. Теперь мы будем обосновывать, как при выдаче кредитов, особенно потребительских, учитывать доходы заемщиков, чтобы от совокупного годового дохода кредит не превышал определенный процент, по аналогии с европейской практикой – чтобы не перекладывать опять же риски неплательщиков на плательщиков, и это объективно будет способствовать снижению процентов по кредитам… Я перечислил не все наши реализовавшиеся инициативы, их гораздо больше, но одномоментно ничего не происходит, и чтобы произошло надо об этом много говорить, убеждать. На финансовом рынке вообще быстро мало что меняется.

Зато противоположная сторона очень быстро меняется – я сейчас говорю об автоюристах и им подобных лицах, разоряющих финансовые организации…

Я всегда говорил о том, что процесс для всех сторон должен быть равным. Причина появления автоюристов – это занижение страховщиками оценки стоимости убытка (а теперь, может быть, – стоимости ремонта). Это недопустимо, и нормально, что страхователь хочет нанять юриста для защиты своих интересов. Возможно, это случается и из-за невозможности оценки ущерба имуществу, которое страховщики не имеют возможность осматривать. И узнавать об убытке страховщик должен из заявления страхователя, а не из исполнительного листа суда. Процесс должен быть равным и справедливым для обеих сторон, а если есть любые перегибы – это несправедливо. Приведу пример из нашей практики жалоб: рыночная стоимость фары автомобиля 38 тыс.руб., а в калькуляции страховщика – 5 тыс.руб. Вот такие факты и породили услуги автоюристов. Таким образом, хотя ситуацию создал не закон, а сами страховщики, которые занижали выплаты, но существующие нормы закона позволили сделать процесс таким, какой он есть сейчас. Это зло было выпущено не без вины самого страхового рынка, это не придумка страхователей, это их ответная реакция. Достаточно посмотреть на тот вал жалоб, с которыми мы работаем – подобных историй хватает.

Но что причина этих фактов, разве не недостаточность тарифа?

Почему же о тарифе все молчали в самом начале системы? Тогда радовались введению ОСАГО, тому, что прекратились споры между автовладельцами на дорогах.

Как Вы относитесь к идее либерализации тарифа по образцу других стран? Регулируемый тариф не ограничивает конкуренцию?

Вводить свободный тариф сейчас, когда рынок говорит, что этот вид страхования убыточен, означает перенести все убытки на население. Введение свободного тарифа при абсолютно непредсказуемом поведении страховых организаций может вывести ситуацию из под контроля. К расширению тарифного коридора, как некоей форме замещения полного освобождения тарифа, мы тоже относимся с некоторой осторожностью. А вот модернизация системы бонус-малус и установление индивидуально подсчитанной цены без дополнительного согласования с ЦБ даст страховщикам дополнительную возможность конкурировать. Повышающий коэффициент для виновников ДТП должен давать возможность выходить за пределы тарифного коридора. Но это не полное освобождение тарифа, и цель его – не в тарификации, а в повышении безопасности на дорогах и дисциплинировании водителей рублем.

У нас по-прежнему идет процесс ухода страховщиков из ОСАГО (кто-то сдал лицензию на этот вид, а кто-то разорился на убыточности и потерял лицензию). Это не приведет к тому, что количество игроков на рынке в итоге станет таким, какое должно заинтересовать антимонопольное ведомство?

Пока не снизится число ДТП на дорогах, убыточность будет. Один из механизмов, как перестать ее раскручивать, я только что назвал. Что касается количества страховщиков, сколько их останется, столько и останется. Уже однажды озвучивалась еще одна возможная концепция (в случае неповышения тарифов и нестимулирования автовладельцев к аккуратной езде) – это возможность создания консолидированного резерва, например, при РСА. Страховые организации в данном случае могут выполнять функции страховых агентов, оставлять себе расходы на ведение дела, а последующих процесс может просиходить без них: оценка нанесенного ущерба независимым оценщиком и поручение на выплату из этого общего фонда. Если в рамках функционирования такой системы  в фонде не будет хватать денег для возмещения, то по аналогии с системой страхования вкладов участие может принимать государство. Но, на мой взгляд, это тупиковый путь, потому что это не решает проблему частоты убытков.

Зато решает проблему снижения размера среднего убытка, а главное – доли судебных выплат. Судиться с государством и применять к нему все инструменты злоупотребления правом – несколько сложнее…

Я понимаю. Но ведь идея в том, чтобы потребитель меньше страдал от повышения тарифов, особенно добросовестный. Правильна та система, когда нарушитель платит за добросовестного, а не добросовестный – за нарушителя. Надо поменять вектор. А создание фонда его не изменит, просто убытки переложатся на само государство, и отчасти мы выведем из под удара страховщиков, которые сейчас кажутся во всем виноватыми.

Новая регуляторная среда

Приступила к работе РНПК – есть ли в ее действиях элемент монополизации? Какие последствия работа РНПК, на Ваш взгляд, может иметь для российской финансовой системы?

РНПК не занимает доминирующее положение на соответствующем рынке, жалоб на нее в ФАС России до настоящего времени не поступало. Однако, что касается долгосрочных последствий для рынка, должно еще пройти время, чтобы можно было реально оценивать изменения. Решение о создании РНПК принято и реализовано после долгих содержательных дискуссий в Центральном банке, мы там тоже излагали свои точки зрения, надеюсь, проконкурентные. В итоге решение принято то, какое есть, и теперь можно только смотреть, насколько действия РНПК соответствуют закону. Согласовывать свои проекты, которые они делают по каким-то видам страхования, они с нами не обязаны. Пока РНПК получает свои «обязательные» 10 % в перестрахование на условиях рыночных перестраховщиков, вопросов вообще нет. Но если она будет действовать эффективнее, притом что она большая и может покрыть больше рисков, она будет конкурировать успешнее, а российские перестраховочные компании таких же конкурентных преимуществ не имеют. Собственно, это было понятно с самого начала, но мы же знаем, в связи с чем создавалась РНПК…

Вообще, когда создается любая структура с участием государства, как правило, она создается сначала для одних целей, а потом, как и у любого субъекта, у нее возникают свои потребности в развитии, и изначальные цели начинают ограничивать развитие... Такие же процессы можно наблюдать и в деятельности Центрального депозитария. Ничего удивительного, что и с РНПК идет тот же самый процесс. Вопрос, насколько это вредит рынку в целом и конкуренции, пока ставить преждевременно.

Наблюдаются ли факты недобросовестной конкуренции и нарушения прав потребителей при продажах инвестиционного страхования жизни (ИСЖ) через банки, бум которого мы наблюдаем?

Антимонопольного в этом практически ничего нет. Отдельные жалобы на кредитные организации в части навязывания клиентам программ инвестиционного страхования к нам поступали, но в обсновном все нарушения здесь – из области законодательства о защите прав потребителей. Это предмет внимания Службы Банка России по защите прав потребителей финансовых услуг, либо Роспотребнадзора. Например, клиент общается с банком, но в какой-то момент запрашиваемый им депозит трансформируется в договор инвестиционного страхования, клиент осознает это месяца через какое-то время, когда ждет процентов по вкладу, а их нет… Такого рода случаи – это введение в заблуждение относительно потребительских свойств предлагаемого к продаже финансового продукта. Тут нет нарушений в сфере конкуренции, тут происходит замещение продукта внутри одной группы лиц либо в некоем конгломерате банков и страховщиков.

Все банкострахование в России урегулировано соответствующим постановлением Правительства, но ИСЖ – это, по сути, даже не банкострахование, это просто замещение одного финансового продукта другим. Может, с развитием практики и обнаружением каких-то дополнительных нюансов, что-то появится в части антимонопольного законодательства, но пока по тем жалобам, что мы получаем, ничего такого нет. И, разумеется, если в ФАС России поступят заявления, содержащие информацию о нарушениях антимонопольного законодательства в части навязывания клиентам программ инвестиционного страхования, они будут рассмотрены в установленном порядке, и при необходимости – приняты меры антимонопольного реагирования.

Работает ли «период охлаждения», необходимость которого поддерживал ФАС? В том числе, работает ли он в ИСЖ, где реальные свойства продукта можно оценить только после выплаты, то есть через 3 года минимум?

Работает. На Банковском конгрессе в Сочи Председатель Банка России говорила, что период охлаждения нужно вводить и по банковским продуктам. Возможно, нужна ревизия всей линейки финансовых продуктов, где может потребоваться введение периода охлаждения. Это один из механизмов защиты потребителя от введения в заблуждение по финансовым продуктам, возможно, его действительно нужно применять к более широкой линейке продуктов. Ведь его цель – не только понять, навязали или не навязали продукт, а именно выявить введение в заблуждение.

Сейчас активно обсуждается судьба мелких и средних компаний, в том числе региональных, и гипотетическая возможность внедрения в России пропорционального регулирования, уравновешивающего требования и масштаб деятельности страховой организации (как в ряде стран Запада). Как Вы считаете, нужно ли это, или необходимый уровень конкуренции и защищенности интересов потребителя можно обеспечить и силами единичных крупных игроков?

На том же конгрессе в Сочи мегарегулятор говорил о новых подходах к регулированию одного из секторов финансового рынка, наверное, логично проецировать это и на другие. Эльвира Сахипзадовна анонсировала в среднесрочной перспективе переход в оценке надежности кредитных организаций от размера собственного капитала к рейтингам рейтинговых агентств. Мы об этом тоже заявляли еще в апреле. Такой «пруденциальный надзор на аутсорсинге» более объективен, а размер собственного капитала такого уж значения не имеет. Но, вероятно, для внедрения этого должен пройти какой-то период.

Что касается пропорционального регулирования, наверное, это тоже один из элементов защиты небольших страховых организаций. Но, естественно, это может применяться с какими-то требованиями и ограничениями по видам деятельности.

Только по видам? А по территориям?

Выдавать лицензии по территориям, на мой взгляд, неправильно. Мы же помним опыт США, когда банки могли действовать только в пределах штата, их количество достигало 12 000, а как только отменили эту норму число банков стало резко сокращаться, потому что уже не надо было дублировать лицензии 50 раз, чтобы действовать в каждом штате.

Более адекватной является система, когда все искусственные перегородки убраны, просто банк, который стал большего размера, автоматически попадает под другое регулирование – для более крупных банков. Думаю, сначала регулятор оценит, как действует система пропорционального регулирования на банках, и если она окажется успешной, то и на страховом рынке такой подход будет вполне уместным, исходя из общей логики.

Велик ли риск монополизации страхового рынка, заложенный в законопроекте, предполагающем повышение минимальных требований к уставным капиталам страховых организаций? С учетом того, что в настоящее время предполагаемым требованиям к капиталу соответствуют менее половины действующих компаний, не станет ли это способом окончательного уничтожения мелких страховщиков?

Возвращаясь к проекту по повышению размера уставных капиталов, могу сказать, что внесенный Правительством РФ проект поправок к соответствующему законопроекту был согласован ФАС еще в апреле 2016 года, но там содержалось условие, что будет установлен переходный период – до 1 января 2020 года (письмо ФАС России № СП/24903/16). Наличие переходного периода, по нашему мнению, позволит страховщикам нарастить соответствующий уставной капитал без существенных последствий для состояния конкуренции. Рассматриваемый законопроект к текущему моменту так и не прошел второе чтение в Государственной Думе, мы продолжаем следить за развитием событий и надеемся, что предполагаемое решение будет реализовано в соответствии с согласованным с нами принципом – без серьезных потрясений для рынка.

Другое дело, я вообще не очень принимаю собственный капитал как показатель оценки действующего страховщика. Вот уставный капитал для вновь создаваемой организации – понимаю, это деньги для старта, без которых ракета не взлетит. Требования иметь рейтинги рейтинговых агентств для действующих компаний – тоже объяснимы.

Но много ли фактов создания новых страховщиков в последние годы?

Ну какие-то есть. Кто-то покупает бизнес, кто-то структурирует внутри финансовой группы. А если дальше компания прибыльна, работает качественно, то какая разница, какой капитал. Есть спрос на ее услуги – этого достаточно.

Вот почему сейчас у нас не хотят создавать финансовые организации – это вопрос привлекательности инвестирования, оценки прибыльности деятельности создаваемой организации, поиска ниши в нынешней конфигурации рынка. Если компании не создаются, значит, пока отрасль не привлекательна.

То есть Вы считаете, это не результат регуляторных барьеров, а экономика?

Я надеюсь, что это экономика. Но вообще этот вопрос, об административных или экономических барьерах, надо задавать Центральному банку. Мы заявлений на выдачу лицензий страховых компаний и банков не принимаем, а официальной статистики поданных заявлений нет. Жалобы на отказ – тоже не наша компетенция, для этого существуют судебные споры. Расширять антимонопольное регулирование тут неуместно, выдавать предписания Центральному банку мы не можем, финансовый регулятор должен быть независим.

ЦБ объявил курс на диджитализацию и самой финансовой сферы, и взаимоотношений финансовых организаций с надзором. Как Вы к этому относитесь?

Положительно, мы только за избавление от лишней бюрократии, дублирования информации. В свое время, когда кредитные организации были нагружены нашими запросами относительно предоставления отчетности напрямую, в связи с чем с Банком России была достигнута договоренность о представлении Службе информации по отдельным показателям деятельности кредитных организаций в электронном виде на постоянной основе.Теперь мы не мучаем рынок запросами той информации, которая уже есть в отчетности Банка России. И по страховщикам мы имеем ту информацию, которая есть в их отчетности, никакой нагрузки участникам рынка там, где мы можем взять информацию от ЦБ, не создается, у нас есть вся необходимая информация, на ее основе мы рассчитываем и анализируем свои показатели. У ФАС есть подведомтсвенное федеральное бюджетное учреждение, которое привлечено для расчетов долей финансовых организаций на рынке и показателей его концентрации, очень многое автоматизировано.

Но страховщикам эта диджитализация обходится недешево, особенно это ощутимо для мелких компаний и брокеров. Вам не кажется, что сама необходимость переходить на новые системы отчетности, такая затратная, исподволь разворачивает ситуацию на рынке в пользу крупных игроков?

Нет, это объективно необходимый, неизбежный процесс. Другое дело, когда электронные сервисы – нормальные, нацеленные на то, чтобы потребитель получал информацию или услугу – настраиваются на определенный алгоритм, как сейчас в е-ОСАГО, и действуют в пользу определенных игроков. Но это не значит, что сами сервисы плохие. Это плохие настройки – на массовый отказ в выдаче полиса или некую «лотерею»…

Так что работа в электронном виде – это удобно. А настройки, где сейчас что-то не так, можно менять.

Как ФАС относится к предложениям расширить спектр онлайн-продаж и постпродажного обслуживания в страховании в электронной форме? Могут ли тут быть какие-то «подводные камни»?

Как показывает мировая практика, в целом, расширение электронного документооборота оказывает положительное влияние на все финансовые рынки. Но это может также потребовать введения дополнительных мер, направленных на защиту прав потребителей.

Приказом от 17.08.2017 № 1077/17 утвержден План ФАС России на 2017-2018 гг. по выработке новых подходов при осуществлении антимонопольного регулирования, учитывающих вызовы широкого распространения в экономике глобальных стоимостных цепочек (Global Value Chains) и разворачивающейся четвертой промышленной революции (The Fourth Industrial Revolution), в том числе в части широкой цифровизации экономики. Такие новые вызовы могут быть связаны с трансформацией бизнес-моделей или возникновением новых видов экономических взаимоотношений на финансовых рынках в результате применения цифровых технологий.

ФАС России планирует также проведение консультаций с экспертами для изучения соответствующей тематики.

По итогам этой работы мы будем готовить соответствующие письма в Правительство Российской Федерации и другие ведомства.

Как Вы оцениваете появление единого СРО? Вашему ведомству стало легче или труднее работать со страховым сообществом в новой конфигурации? И нет ли и здесь риска монополизации?

Я считаю, как организовывать союзы – определяет сам рынок. Когда-то ФАС России высказывался, что много СРО – это лучше, однако при таком уменьшении количества страховых организаций, как сейчас, в сравнении с тем, что было когда-то, возможно, дробиться на много союзов действительно нет необходимости. СРО, которую страховщики создали на базе ВСС, отвечает за диалог с регулятором и выработку профессиональных стандартов деятельности. При таком небольшом количестве игроков потребности во множестве СРО у рынка нет, наоборот, есть необходимость собрать все силы в кулак.

Другой вопрос, что не должно быть законодательных барьеров множественности СРО и не должны все загоняться в одно СРО, но у нас этого и не происходит.

Как Вы относитесь к идее развития института страхового омбудсмена? Не будет ли у него пересечения компетенций с Вашим ведомством? Какие вопросы, на Ваш взгляд, может и должен решать омбудсмен?

Омбудсмены, как правило, рассматривают вопросы взаимоотношений между страховщиками и потребителями страховых услуг, а также между самими страховщиками и касаются в основном взаиморасчетов, страховых выплат. Таким образом, на наш взгляд, вопросы, которые могут быть отнесены к ведению омбудсмена, не относятся к защите конкуренции.

Чтобы использование института досудебного разрешения споров финансовым уполномоченным стало обязательным на страховом рынке, необходима соответствующая корректировка закона. В настоящее время разработаны проекты поправок Правительства Российской Федерации к проектам федеральных законов № 517191-6 «О финансовом уполномоченном по правам потребителей услуг финансовых организаций» и № 517203-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О финансовом уполномоченном по правам потребителей услуг финансовых организаций», направленные на обеспечение защиты прав и законных интересов потребителей финансовых услуг путем разрешения их споров с финансовыми организациями в досудебном порядке финансовыми уполномоченными по правам потребителей финансовых услуг.

Указанные проекты предусматривают для финансовых омбудсменов исчерпывающий перечень полномочий, которые не пресекаются с компетенцией антимонопольных органов. ФАС России согласовал указанные проекты поправок при условии распространения действия проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в части введения регулирования деятельности субъектов лизинговой деятельности, также разрабатываемого Минфином России, и на лизинговые организации.

Фокус внимания – на предупреждение нарушений

Как изменилась работа ФАС за период вступления в действие IV антимонопольного пакета? Считаете ли Вы, что это улучшило или ухудшило ситуацию с точки зрения нагрузки на финансовые организации и уровня защищенности потребителей?

Четвертый антимонопольный пакет существенно расширил институты предупреждения и предостережения. Теперь до возбуждения дела по признакам нарушения антимонопольного законодательства антимонопольные органы направляют предупреждения бизнесу и органам власти о прекращении недопустимых действий. С расширением институтов предупреждения и предостережения количество возбуждаемых дел значительно снизилось. Так, в 2016 году по статье 10 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» было возбуждено всего 7 дел, что составляет менее 7 % от количества дел, возбужденных в 2015 году (102 дела), а в I полугодии 2017 года по этой статье было возбуждено всего одно дело. С конкретными цифрами можно ознакомиться в приложенной таблице.

Такое резкое сокращение количества возбуждаемых дел обусловлено, помимо прочего, исключением запрета на злоупотребление доминирующим положением в случае, если такие действия приводят только к ущемлению интересов отдельных потребителей, не связанных с осуществлением ими предпринимательской деятельности, и не приводят к ограничению конкуренции на рынке в целом. Новая редакция запрета распространяется на «ущемление интересов других лиц (хозяйствующих субъектов) в сфере предпринимательской деятельности либо неопределенного круга потребителей», в то время как, защита прав отдельных потребителей полностью перешла к Роспотребнадзору и Банку России.

Кроме того, после принятия IV антимонопольного пакета в ФАС России образована Апелляционная коллегия ФАС России для пересмотра решений и/или предписаний территориальных органов ФАС России по делам о нарушении антимонопольного законодательства, в случае, если такие решения и предписания нарушают единообразие в применении антимонопольными органами норм антимонопольного законодательства. Для пересмотра таких решений и предписаний по делам в отношении финансовых организаций, поднадзорных Банку России, в состав коллегии на паритетной основе включены представители Банка России.

Как сейчас рассматриваются конфликтные ситуации в сфере страхования?

До настоящего времени в ФАС России поступило десять жалоб страховых организаций на решения и предписания территориальных органов ФАС России. По итогам их рассмотрения указанных жалоб четыре решения и предписания территориальных органов ФАС России были отменены, а два решения и предписания были оставлены в силе. Оставшиеся четыре жалобы в настоящее время находятся в стадии рассмотрения.

Был подготовлен Национальный план развития конкуренции – чем он знаменателен и отражена ли там как-то страховая отрасль?

На данный момент этот документ не принят. При этом его проектом не предусмотрено конкретных мероприятий по развитию конкуренции на страховом рынке.

Однако приказом ФАС России от 10.05.2017 № 612/17 был утвержден согласованный с Банком России План мероприятий «Развитие конкуренции на рынке финансовых услуг» – это «дорожная карта» конкретных действий, сформированная, в том числе, на основании предложений крупнейших объединений финансовых организаций. В части развития страхового рынка этим планом предусмотрены мероприятия по снижению возможности использования доминирующего положения страховых организаций при выполнении представительских функций на рынке ОСАГО. Еще один важный вопрос из этого же документа – проработка исчерпывающих подходов к определению средней стоимости запчастей, материалов и нормочаса работ для проведения восстановительного ремонта поврежденных автомобилей.

Для реализации последнего мероприятия представители антимонопольного ведомства были включены в специальную рабочую группу при Банке России, в рамках функционирования которой  ФАС планирует вносить свои предложения по совершенствованию соответствующего нормативного документа Банка России, направленные на обеспечение добросовестной конкуренции.

Некоторые мероприятия дорожной карты ФАС уже реализованы.

В качестве примера можно привести внесение в этом году в некоторой степени концептуальных изменений в постановление Правительства РФ, которым утверждены условия допустимости с точки зрения законодательства о защите конкуренции соглашений между банками и страховщиками при взаимодействии в рамках страхования заемщиков.

Все изменения, которые были внесены, обсуждались с бизнес-сообществом на стадии разработки и их основной целью является повышение прозрачности взаимодействия кредитных и страховых организаций, обеспечение относительной предсказуемости их проведения в рамках этого взаимодействия, сокращение возможностей по злоупотреблению правами отдельными из них и сокращение издержек по поддержанию взаимодействия.