Обсуждение проекта «Стратегии развития страховой отрасли в Российской Федерации на 2008—2012 годы» страховым сообществом пришло к своему логическому результату – рассмотрение в Правительстве назначено на 28 февраля 2008 года. Выразить мнение сообщества о необходимости данного документа, его ключевых положениях и возможном влиянии на будущее российского страхования для читателей портала «Страхование сегодня» мы попросили генерального директора ОСАО «Ингосстрах» Александра Григорьева.
Мария Жилкина,
Медиа-Информационная Группа «Страхование сегодня» (МИГ)
Александр Валерьевич, насколько потребность в принятии «Стратегии» действительно продиктована реальными нуждами страхового рынка? Ведь «Стратегия» - не закон, его исполнение не может контролироваться так, как исполнение нормативного акта. Нужен ли он вообще, ведь судьба предшествующих концептуальных документов, тех же «Основных направлений развития национальной системы страхования в Российской Федерации» (утвержденных Постановлением № 1139 в 1998 году) была достаточно невыразительной?
Мои аргументы в пользу принятия «Стратегии» следующие. Страхование как отрасль экономики обеспечивает в любой цивилизованной стране значительную экономию бюджетных средств, решает вопросы пенсионного обеспечения в странах с дефицитным пенсионным фондом, решает вопросы здравоохранения, финансирования лечебных программ и содержания медицинских учреждений, обеспечивает защиту бюджетных организаций и программ. А в современной России приходится констатировать существенную недооценку государством важности страхования для будущего страны. Более того, присутствует подход законодателей, когда страховая отрасль считается излишне богатой, которую надо «доить», вместо того, чтобы на нее перекладывать часть бюджетных расходов. Наиболее ярко это проявилось на примере закона об ОПО, реформы действующей системы ОМС и ДЛО, налоговых льгот по долгосрочному страхованию жизни и даже ситуации с ОСАГО.
Да, «Стратегия» - не закон, но она закладывает основы для принятия будущих законов.
Когда люди учатся читать, сначала они изучают азбуку, и только освоив буквы, переходят к изучению литературы. Аналогично и здесь: есть «Стратегия» – это та «азбука», на основе которой потом будут приниматься законы. Не определив концептуально, куда мы развиваемся, нельзя начинать законодательные действия – не только в страховании, но и вообще в экономике. Для такой страны, как Россия, должны быть приняты (на срок 20-30 лет) стратегия промышленного развития, стратегия сельскохозяйственного развития и стратегия финансового развития, составной частью которой должна быть стратегия развития страхового рынка. Страховая стратегия, безусловно, сильно влияет на смежные финансовые рынки и пенсионные накопления, поскольку речь здесь идет о «длинных» деньгах.
Почему же обсуждаемый проект «Стратегии» рассчитан на 4-х летний период, а не на 20-30 лет?
Это надо спросить у его авторов. Стратегическое направление развития страхования не может определяться на 4 года, срок меньше 10-15 лет вообще закладывать бессмысленно. «Стратегией» можно назвать любой документ, но то, что представил Минфин в качестве официального проекта – это не стратегия, это тезисы о направлениях регулирования страховой деятельности. Документ, отчасти, полезный - рынок должен знать, как его будут регулировать, но к стратегии это не имеет никакого отношения, потому что там нет ничего о развитии. А стратегия – это документ, который говорит, в каком направлении и как мы будем развиваться, и чего должны достичь в итоге. А для этого он должен отвечать на ряд вопросов: «Что хочет государство от страхового рынка и каким его видит в будущем?», «Нужен ли РФ национальный страховой капитал и какова его доля?», «Рассматривает ли государство страховые резервы как источник долгосрочного инвестирования в развитие экономики?», «Какую модель избирает государство для частного пенсионного накопления и какую роль в этом будет играть страхование жизни?» и др. И наконец, самый главный вопрос: «Что является центральной идеей развития страхового рынка РФ?»
И что же это, по Вашему?
Главной идеей стратегии должна быть стоимость человеческой жизни.
Как можно прокомментировать ту ситуации, что сейчас оценка стоимости жизни в различных нормативных актах РФ, где регулируется размер выплаты по жизни и здоровью, варьируется по сумме - жизнь одного и того же человека, пострадавшего в разных видах катастроф, стоит по-разному. Как утрясти подобные разногласия между государственными органами?
Это не ко мне вопрос. Это вопрос непрофессионализма разрабатывающих подобные нормативные акты государственных органов – почему у нас по оценке Минтранса стоимость жизни одна, по закону об ОСАГО другая и т.п. Но при наличии единой стратегии не могло бы возникнуть ситуации, когда ущерб пострадавшему в самолете возмещается в одном размене, в ДТП – в другом, в море – в третьем, а от аварии на вредном производстве - вообще никак не возмещается, потому что нет закона об ОПО.
Какая сумма должна быть установлена?
Не имеет значения, главное чтоб государство ее в принципе определило. В Европе это минимум 250 тысяч долларов - на эти деньги действительно можно вылечиться, купить лекарства, пройти реабилитацию. Но делать так, как сейчас в ОСАГО, где говорится о стоимости человеческой жизни в 120 тысяч рублей, – недопустимо. Если на уровне «Стратегии» стоимость человеческой жизни будет оценена в серьезную сумму, тогда в отдельных законодательных актах уже не смогут устанавливаться другие цифры из соображений, чтобы страховой взнос был поменьше. Если в стратегии Правительством утверждено, что стоимость жизни, к примеру, 200 или 250 тысяч долларов – значит, в любом законе будет так.
Страховщики выступали с подобными инициативами?
Вообще-то, каждый должен заниматься своим делом и нести ответственность на своем месте: страховщики должны страховать (в рамках законодательного поля, которое утверждено государством), а государство должно утвердить стратегию развития. Но мы не отказываемся участвовать в обсуждении, мы направили свои предложения в Минфин, ВСС и ГосДуму. Но к сожалению, никакой реакции на них не последовало.
ВСС прошлой весной объявлял о начале работы по проекту «Стратегии» - ее результаты нашли свое отражение в итоговом документе? И в целом, ВСС сегодня является эффективным выразителем интересов страховщиков?
ВСС неэффективен, это факт. Эффективность определяется по результату, давайте проанализируем результат: ни одного закона, который бы работал на развитие страхового рынка, за 4 года не принято. Те законы, которые предлагались и лоббировались (существенные льготы по страхованию жизни, ОПО, агрострахование) – не приняты. По вопросам, связанным с воздействием на компании, которые занимаются демпингом и схемами, ВСС оказался не в состоянии ничего сделать. Теперь говорят о будущем преобразовании ВСС в саморегулируемую организацию (СРО), но и это не изменит ситуацию. Во всех странах мира СРО, по закону, занимаются соблюдением правил делового оборота и этики бизнеса, регулирует и контролирует своих членов, но развитие рынка ее основной функцией не является.
Не является ли проблема со «Стратегией» следствием разделения функций в действующей ныне модели регулирования между 2-мя ведомствами (непосредственная работа со страховщиками по лицензированию и надзору – в ФССН, а собственно нормативное регулирование – в Минфине) ?
Проблема со «Стратегией» является следствием непрофессионального государственного управления в области финансов. Из основных частей финансов: банковский сектор, фондовый рынок, пенсионный сектор и страхование, в двух последних есть большие трудности, потому что их развитием никто не занимается, они не являются приоритетами у чиновников. С другой стороны, у нас есть Министерство экономического развития и торговли – вероятно, вопросами развития должно заниматься оно. В МЭРТ есть департамент макроэкономического прогнозирования, вероятно в его составе и могло бы быть создано подразделение, занимающееся развитием страхового рынка, куда вошли бы специалисты в области макроэкономического прогнозирования. И курировать результаты его работы должен чиновник не ниже уровня заместителя министра.
Означает ли потребность подключить МЭРТ, что действующая система, образованная в результате административной реформы, поделившей функции между Минфином и ФССН – неэффективна?
Да. Минфин как не занимался стратегией развития, так и не занимается. Решение этого вопроса там спущено на уровень директора департамента, у которого, помимо страхования, в сфере ведения находятся еще два десятка финансовых задач. Потому-то и не принимаются законы по страхованию. Вот Центробанк, для сравнения, эффективно занимался вопросами развития банковского сектора с 1991 года.
Насколько корректна аналогия с банками, ведь на старте развития их наполнили государственными средствами?
Это глубочайшее заблуждение. Государственные бюджетные средства в банковской системе отсутствовали достаточно долгое время. Отчасти (уже позже) они коррупционно распределялись с 1994 года, этими банками-получателями были уже всеми забытые «МОСТ» и «Столичный», но в период с 1988 по 1994 этого вообще не было. Потом возникла олигархическая модель развития банковской системы, когда действительно 7 банков были допущены к залоговым аукционам и т.п. И кроме нескольких банков никто государственными средствами не оперировал. А Центральный Банк как раз в это время разрабатывал основы регулирования банковской системы, и кстати, АРБ – аналог ВСС – никакого реального влияния до примерно 1999-2000 года на ЦБ не оказывал.
Дело совсем в другом. Во-первых, банковский рынок прошел 4 кризиса (1991, 1994, 1995, 1998 гг), страховщиков же кризисы миновали. Попадая в кризис, начинают думать не о взятках и личных проблемах, а о том, как спасти дело. И в государстве то же самое - в кризис даже чиновники начинают думать о деле. Банковские кризисы просто вынудили систему нормализоваться: пришли западные менеджеры и технологии, ЦБ принял на вооружение западные инструкции и т.д. В отличие от страхования, банковская система – это кровеносная система экономики, поэтому ею занимались плотно – чтобы можно вообще было вести расчеты по стране. Сейчас уже не вспоминают 1992-1993 год, когда сотрудники крупных банков вручную разбирали мешки авизо, а расчеты шли месяцами. И во-вторых, повлиял личностный фактор – понимание ключевыми сотрудниками ЦБ, прежде всего Андреем Козловым и Виктором Геращенко, что именно нужно делать для развития банковской системы.
А страхование развивалось по-другому – как серый отмывочно-коррупционный бизнес. С самого начала страхованием как таковым не особенно занимались, а больше занимались схемами, поэтому и вопросы стратегии развития не поднимались. А кризиса в страховании и быть не могло, потому что оно развивается по другим принципам. Страховой кризис может быть увязан только на какое-то системное событие, риск которого покрыл страховой рынок, например, такое как землетрясение в Сан-Франциско и т.п. У нас за последние 15 лет ничего подобного не было, поэтому никто не считал нужным этим заниматься. В части надзора за последние 4 года ФССН под руководством И.В. Ломакина-Румянцева было многое успешно и профессионально сделано в области регулирования требований к капитализации, размещения резервов, борьбы с серыми схемами, нормализации перестрахования. Но никто так же профессионально не занимается стратегией, а в банковском секторе о стратегическом развитии действительно думали всерьез.
Тогда, может, не так уж неправы те, кто говорит, что нас спасет мегарегулятор?
Это никак не связано. Мегарегулятор – это не орган развития, регулирование и развитие – это разные функции.
Каков Ваш прогноз, будет ли принят ли нынешний вариант «Стратегии»?
На самом деле, это безразлично, потому что в сегодняшнем виде этот документ - не стратегия, и от того, примут его или нет, с развитием страхового рынка ничего не произойдет.
Но вернуться к корректировке уже принятого документа будет проблематично?
Кто это сказал? Будет новый президент, новое правительство, значит, будут какие-то новые подвижки. Когда чиновники говорят: «Нельзя вернуться», «Это никто не примет, потому что у нас есть такое мнение» - это оправдание собственного непрофессионализма и бездействия.
И по каким направлениям должен формироваться новый проект?
Прежде всего, поскольку мы говорим о перспективах на 20-30 лет, на эти годы объективно есть задача принятия законов о страховании различных видов ответственности – не только ОПО, но и врачей, перевозчиков, проектировщиков, транспортников и т.д. При этом государство должно четко представлять себе соотношение обязательного и добровольного страхования. Необходимо четко дать ответ на вопрос - нужен ли государству национальный страховой капитал и национальные страховые резервы в качестве источника долгосрочных инвестиций, а также решить вопрос о соотношении государственного пенсионного обеспечения, частного пенсионного обеспечения и накопительного пенсионного страхования жизни, реформирования системы обязательного страхования и лекарственного обеспечения. Функцию развития страхового рынка передать в МЭРТ и закрепить ее на уровне не ниже заместителя министра. Необходимо вывести страхование из под действия закона о госзакупках и принять федеральный закон о страховых конкурсах, в котором учесть особенности страхового дела в качестве реформирования ОМС, определении критериев для победителей. Следует инициировать переход страховых компаний на МСФО с 01.01.2010 и введение обязательного актуарного аудита резервов. Необходимо введение специализированных финансовых судов для рассмотрения страховых споров по существу и крайне необходимо принятие Высшим арбитражным судом РФ идеологической установки на «равноправие» сторон при рассмотрении страховых случаев.
Что же необходимо, чтобы потребность во всех этих изменениях была осознана государственными органами?
На самом деле я не знаю, что должно произойти, чтобы чиновники, наконец, увидели эту проблему. Видимо, подействует только масштабная катастрофа на крупном опасном производстве. Наверное, если такое случится – вот тогда все вспомнят про непринятый закон об опасных производственных объектах.
Не спорю, западный страховой бизнес тоже начинал активнее продвигаться вперед после крупных катастроф – землетрясения в Сан-Франциско, убытков в Германии, а еще раньше – Лондонского пожара, после которого был создан Ллойд’с. Сейчас у нас в России есть уникальная возможность подумать о развитии страхования, не дожидаясь катастроф. А как воспользуются этим шансом государственные органы – зависит от их подходов к принятию таких концептуальных документов, как обсуждаемая «Стратегия».
Компании, организации:
