Интервью

Прямые страховщики прекратили жесточайшую экономию на перестраховании Постникова Ирина Юрьевна Генеральный директор, член совета директоров ОАО «Транссиб Ре», кандидат экономических наук

Развитие российского перестрахования происходило в непростых условиях – издержки развивающегося рынка, влияние финансово-экономических кризисов, высокое давление конкуренции на внутреннем рынке и извне. Тем не менее, на национальном рынке выросли собственные игроки, работающие с высоким уровнем качества и профессионализма. О проблемах российского перестрахования в своем интервью порталу «Страхование сегодня» размышляет генеральный директор ОАО «Транссибирская перестраховочная корпорация» Ирина Постникова.

Мария Жилкина,
Медиа-Информационная Группа «Страхование сегодня» (МИГ)

Ирина Юрьевна, Ваше интервью выходит в дни празднования 20-летия работы «Транссиб Ре» на рынке. Как Вы оцениваете эти годы? Что изменилось на рынке за это время?

Наша компания была создана первой из специализированных перестраховщиков. Следовательно, наш юбилей совпадает с 20-летием отечественного профессионального перестрахования. Поздравляю нас и всех страховщиков России и СНГ с этим замечательным событием.

Как и в жизни человека, периоды в жизни компании бывают разные: хорошие и не очень. К сожалению, бесследно ушла в прошлое атмосфера взаимовыручки и доброжелательности, царившая на рынке в годы его становления. Сегодня, безусловно, мы стали материально богаче, профессиональнее, опытнее, но ушла из общения простота и открытость, умение радоваться достижениям партнеров по бизнесу и конкурентов.

Что Вы думаете о современной ситуации на рынке перестрахования в России? За счет чего, на Ваш взгляд, в первом квартале 2012 года достигнут рост перестраховочной премии по принятым российскими перестраховщиками рискам?

На наш взгляд, прямые страховщики прекратили жесточайшую экономию на перестраховании, практиковавшуюся во время кризиса. Этому способствовали и крупные убытки, покрытые российским рынком. Повышается доверие к российскому перестрахованию и со стороны зарубежных рынков, получивших существенные выплаты от отечественных перестраховщиков, а так же ищущих альтернативные перестраховочные емкости в условиях рецессии мировой экономики, которые приносят нам новые премии.

В июле должно быть ратифицировано соглашение по ВТО, как этот факт повлияет на состояние российского перестраховочного рынка?

Страны Евросоюза и даже наши соседи по СНГ отгородились от российского перестрахования запретительными барьерами регистрационных и рейтинговых требований. К сожалению, вступление России в ВТО не решит этих проблем.

Каковы реальные масштабы такого явления, как увеличение потока перестраховочной премии, передаваемой крупнейшим международным перестраховщикам в последнее время? Чем грозит России высокий уровень зависимости от мирового перестраховочного рынка?

Все 20 лет мы работаем в условиях прямой открытой конкуренции с зарубежными перестраховщиками. Перестрахование, по своей природе, бизнес международный. Мировые лидеры предоставляют свои емкости и прямым страховщикам, и российским перестраховщикам. Существующий уровень капитализации российского перестрахования, даже после прошедшего увеличения, может вызывать только улыбку снисхождения. Нам нечего противопоставить международным перестраховщикам в этом смысле. Это - факт, а остальное – эмоции, не имеющие отношения к экономике.

Все же, считаете ли Вы это угрозой для национального рынка или нормальным содержанием перестраховочной деятельности? Может, законодатели должны что-то сделать для улучшения ситуации?

Я считаю защиту на международном рынке обычной перестраховочной практикой и никакой угрозы отечественному страхованию и перестрахованию в ней не вижу.

А еще я считаю рыночные механизмы регулирования самыми действенными. Регламенты и приказы только тогда работают, когда соответствуют естественному развитию рынка.

Страхназдор, комментируя итоги первого квартала, снова усмотрел в результатах деятельности перестраховщиков «схемы». Согласны ли Вы с этой оценкой? Когда будет возможно полностью избавиться от этого явления?

Достаточно взглянуть на официальную статистику перестраховщиков и можно обнаружить в числе лидеров отечественного перестрахования никому не известные названия. Пока есть спрос на услуги такого рода, будет и предложение. Перестрахование в этом случае, не корень зла, а используемый механизм. Как только предоставление подобных услуг станет экономически нецелесообразным, исчезнут и компании, их оказывающие.

Современная специализированная отчетность, предоставляемая страхнадзору, содержит исчерпывающую информацию о деятельности каждой компании. Даже самый поверхностный анализ этих данных дает полную картину происходящего в компании. Так что ответить на вопрос, когда мы избавимся от таких игроков, может только надзорный орган.

Что представляли бы собой статистические результаты деятельности российских перестраховщиков без «схем»?

Если не учитывать в общем объеме сборы никому не известных компаний, вот и будут получены реальные результаты работы российского перестраховочного рынка.

Как можно оценить новые поля, где могут быть востребованы услуги российских перестраховщиков - агрострахование, ОПО и др.? Что они принесут рынку?

В общем и целом, отечественное страховое сообщество ничего не имеет против российских перестраховщиков, признает их полезность, но воспринимает их (и совершенно справедливо, на наш взгляд), как сервисную инфраструктуру страхового рынка. Возникшие вопросы по организации перестрахования ОПО лишний раз доказывают разнонаправленность интересов страхования и перестрахования. Мы всегда здесь, рядом, и как только возникнет необходимость перестрахования – подставим свою емкость российским страховщикам, а делить шкуру неубитого медведя, обсчитывая новые поля, смысла не видим.

Сколько игроков должно остаться на российском перестраховочном рынке, и каков будет их состав? Какова будет раскладка сил в конкурентной борьбе между специализированными перестраховщиками и универсальными компаниями, имеющими лицензию на перестрахование, кто в каких нишах будет работать?

Количество компаний, по большому счету, не имеет существенного значения. Входящее перестрахование для прямых страховщиков является «детской болезнью», которую они преодолевают, как только приобретают достаточные прямые портфели. И прямые страховщики будут заниматься только страхованием и сострахованием, а перестраховывать риски – перестраховщики. Вы не увидите в балансах зарубежных страховых компаний доходных статей по перестрахованию, кроме возмещения долей ущербов по рискам, переданным в перестрахование. Следовательно, и отечественный рынок преодолеет этот период. Ведь ушли в прошлое пресловутая «взаимность», возвраты перестраховочных премий, тантьемы на единичные факультативные перестрахования и другие отечественные «изыски». И это тоже пройдет!

По нашему твердому убеждению, нельзя говорить о конкуренции между перестраховщиками и страховщиками, занимающимися перестрахованием. Тем более выделять конкурентные преимущества одних перед другими. Вся капитальная емкость перестраховщика предназначена для перестрахования. Какое количество капитала тот или иной страховщик может себе позволить и реально выделяет на эти цели никому не известно. Перестраховочный андеррайтинг отличается от страхового, то же и с урегулированием. У нас иной маркетинг. Нелепо разбрасывать предложения по перестрахованию в почтовые ящики, размещать на рекламных щитах, передавать по радио и телевидению, размещать на стадионах и автобусах. Легче искать сходства, чем отличия между нами. Страхование и перестрахование, в терминах кейнсианской теории – это взаимодополняемые, а не взаимозаменяемые продукты. Мы не конкуренты.

Есть ли перспектива в том, чтобы российские перестраховщики (в частности, специализированные) принимали больше рисков из-за рубежа? Что это могли бы быть за объекты, из каких стран?

Доля бизнеса, поступающая в Россию из-за рубежа, поступательно растет, начиная с докризисного периода. Наша страна, в отличие от многих других, имеет собственный перестраховочный рынок, и его поддерживающие емкости востребованы на пространстве, не предъявляющем высоких рейтинговых требований. Низкий суверенный рейтинг России и скромные рейтинги российских перестраховщиков являются основным препятствием для превращения последних в по-настоящему международных. А покрываемые риски и территории зависят от политики каждой перестраховочной компании.

Какова сейчас роль перестраховочных брокеров в российском перестраховании?

Не могу пожаловаться на отечественных перестраховочных брокеров - на наш взгляд, они работают весьма эффективно. Хочу пожелать им успехов и большей открытости во взаимоотношениях со своими доверителями – страховщиками и перестраховщиками.

Что в российском законодательстве, регулирующем перестрахование, на Ваш взгляд, необходимо изменить, чтобы улучшить развитие отрасли? Нужно ли менять требования к структуре активов (с точки зрения таких пунктов, как дебиторская задолженность, доли перестраховщиков), необходимо ли уточнение формулировок 48 главы ГК по поводу перестрахования и другие новации?

Если говорить об актуальных изменениях российского законодательства, то в первую очередь, безусловно, необходимо выведение из-под налогообложения выплат, производимых за рубеж. Все понимают, что это ошибка в законе (раз уж освобождены от налога премии и тантьемы), но никто ничего не меняет.

К сожалению, к специализированным перестраховщикам работающим на международном рынке, применяются нормативы, разработанные для прямых страховщиков, имеющих лицензии на работу только на территории РФ. Нам реально мала доля зарубежных активов, принимаемых в покрытие. Это касается и дебиторской задолженности по зарубежным перестрахованиям и зарубежных инвестиций. Уложиться в 20%, имея 70%-ный зарубежный портфель практически невозможно.

Все остальные, нередко обсуждаемые специалистами «законодательные проблемы», нам жить и работать не мешают и представляются надуманными.

Как Вы оцениваете механизмы саморегулирования на российском рынке перестрахования (профильный комитет ВСС, пулы, другие формы объединения)? Эффективно ли все это работает? Что можно было бы улучшить?

На мой взгляд, механизмы саморегулирования страхового и перестраховочного сообществ работают крайне неэффективно. Успехи ВСС в защите интересов своих членов весьма сомнительны. Поэтому возникает риторический вопрос: на что можно надеяться перестраховщикам, чья численность и финансовая мощь раз в 50 ниже, чем прямых страховщиков.

Не устаю повторять, что перестрахование – это самостоятельный бизнес, действительно выросший из прямого страхования, но подчиняющийся собственным, отличным от него законам и механизмам развития. Следовательно, объединять страховщиков, защищающих собственный портфель, и перестраховщиков, зарабатывающих предоставлением капитальной емкости, в рамках одного комитета перестрахования и думать, что они могут работать эффективно, по меньшей мере, наивно. По нашему твердому убеждению, их интересы разнонаправлены. Именно поэтому мы отказывались работать в нем и возглавлять его на протяжении всей истории существования ВСС.