Интервью

Ядерная энергетика: глобальные риски и глобальное страхование Тетли Марк (Tetley Mark) Управляющий директор Английского (Британского) ядерного страхового пула

История Международной пулинговой системы, объединяющей национальные перестраховочные пулы по страхованию ответственности за ядерный ущерб, насчитывает более полувека. Как за это время изменился характер страховой защиты в ядерной энергетике? В чем сходства и различия работы пулов в разных странах? Что нового в работе пулинговой системы возникло в последние годы? На эти и другие вопросы портала «Страхование сегодня» отвечает Mark Tetley, Managing director Nuclear Risk Insurers Limited (NRI Ltd).

Каким Вам видится современное состояние системы ядерного страхования в России и в мире?

Сейчас очень интересный период в развитии рынка ядерного страхования. На мой взгляд, этот этап в чем-то повторяет ситуацию 50-х годов, когда ядерное страхование было призвано помочь развитию гражданской ядерной энергетики. Но в тот момент мы-страховщики не очень хорошо понимали эти риски. Над восприятием всего, что связано с ядерной энергией, в те годы довлели воспоминания о последствиях взрывов в Хиросиме и Нагасаки. Мы фактически начали страховать ядерную энергетическую индустрию, которая сама в тот время находилась в младенческом состоянии. И наше знание о проблемах, с которыми можно столкнуться в этой сфере, было тогда весьма ограниченным.

В настоящее время в рамках международных конвенций по возмещению ядерного ущерба к нам обращаются за страхованием гораздо более широкого круга рисков. Это само по себе тоже содержит определенные проблемы и вызовы, которые нам бросает рынок.

Во многих странах нам приходится задумываться, что необходимо для того, чтобы ядерные страховщики и перестраховщики оптимально покрывали ущерб в рамках действующих международных конвенций.

Кроме того, в последние годы добавились еще два важных обстоятельства. Во-первых, нам пришлось вырабатывать мнение, каким образом пулы должны реагировать на аварию в Фукусиме. Во-вторых, следовало отреагировать на расширение круга стран, которые решили развивать у себя ядерную энергетику. Сейчас активно ведутся новые разработки в ядерной энергетической индустрии, и как страховщики, мы должны понимать конструкцию новых атомных электростанций, изучать законодательное регулирование в странах, строящих новые объекты и принимать во внимание техническую атмосферу, складывающуюся в этих странах, собирающихся развивать атомную отрасль. Нам приходится работать и с государственными органами новых стран, приходящих в ядерную энергетику. Совместно с правительствами этих стран разрабатываются положения, регулирующие ответственность за ядерный ущерб. Вот такой круг проблем стоит перед ядерными страховщиками во всем мире.

Как убыток по Фукусиме повлияет на мировой рынок страховой защиты от ядерных ущербов?

Ситуация еще до конца не изучена, но уже сейчас ядерные страховщики признают, что Фукусимская природная катастрофа действительно вызвала беспрецедентные потери.

До катастрофы в Фукусиме ядерные страховщики считали, что природная катастрофа в принципе не может быть общей для нескольких ядерных площадок сразу. Однако этот случай опроверг прежние представления, и теперь нам надо адаптировать наши знания к тому факту, что бывают и множественные пострадавшие ядерные площадки при одном бедствии.

Кроме того, специалисты по ядерной энергетике отрасли до сих пор не пришли к согласию в понимании долговременного влияния трагедии Фукусимы на общественное мнение. Одни говорят, что это было просто препятствие  на пути развития ядерной энергетики, а кто-то оценивает ее влияние как очень принципиальное.

Мы считаем, что представители ядерной индустрии все-таки не в полной мере воспринимают степень обеспокоенности широкой общественности, населения радиационной угрозой. Подобное отношение существовало и ранее, но ситуацией в Фукусиме это беспокойство было многократно усилено.

Тем не менее, несмотря на происходящие аварии, ядерная энергетика должна в любом случае стать одним из ведущих секторов энергетической промышленности. И задача страховщиков и перестраховщиков – способствовать этому адекватной компенсацией ущерба от страховых событий.

Оцениваете ли Вы усилия МАГАТЭ по обеспечению ядерной безопасности гражданских объектов как достаточные?

Нет, их трудно в полной мере считать достаточными. У ядерных страховщиков есть то преимущество, что они видят ядерную энергетику как бы со стороны. В каком-то смысле, наша позиция дает нам возможность действительно уникального понимания процессов, происходящих в отрасли. Мы видим, что эта индустрия нуждается в поддержке. И мы заинтересованы в том, чтобы оказывать ей эту поддержку. То есть с одной стороны, МАГАТЭ, безусловно, способствует росту безопасности. Но даже в самой отрасли до сих пор нет нормального понимания того, что же в ней происходит.

Необходимо усилить степень понимания развивающихся процессов в самой промышленности, способствовать росту принятия ядерной энергетики общественностью, проявлять должную PR-активность. Это необходимо для того, чтобы ядерная энергетическая промышленность стала одним из основных производителей энергии в мире.

Какие отличительные особенности имеет сложившаяся международная пулинговая система? Какие направления развития сотрудничества ядерных пулов внутри системы, новые форматы и проекты запланированы на будущее?

На мой взгляд, созданная система является действительно уникальной в мировой практике. Ядерные пулы ведут свою деятельность по перестрахованию крупнейших рисков в сфере ядерной энергетики. Конечная цель системы заключается в том, чтобы увеличить страховые фонды ядерной энергетической промышленности до максимально возможного уровня и обеспечить жертвам ядерных аварий быструю помощь и компенсации ущерба в максимально возможном объеме.

Еще одна особенность связана с тем, что национальные пулы фактически объединяют страховые компании, которые на своем национальном страховом рынке по другим видам страхования выступают в качестве конкурентов. С одной стороны, это в известной мере ограничивает возможности сотрудничества, но с другой, является уникальным случаем объединения интересов компаний. Все мы работаем сейчас в мире конкуренции, тем не менее, сотрудничество в области обмена техническими данными по ядерным рискам и взаимной помощью финансовыми ресурсами является очень хорошим прецедентом.

Мы рассматриваем возможности возникновения новых структур и новых форм сотрудничества ядерных страховщиков. При этом мы исходим из того, что наша система останется уникальной и единственной. Согласитесь, трудно представить возникновение какой-либо альтернативной организации, которая могла бы эффективно выплачивать компенсации пострадавшим при такого рода ущербах.

Международная пулинговая система оправдала себя в течение последних 60 лет. Я надеюсь, что мощности наших пулов будут нарастать. Я думаю, что в качестве модели предоставления масштабной финансовой помощи при ядерных ущербах пулам альтернативы просто нет, наша модель вне конкуренции.

Вы работаете на рынке Великобритании. Что собирается предпринимать Ваша страна в ближайшем будущем для усиления защищенности населения от ядерных рисков?

Я отвечу на этот вопрос исходя из следующего факта. Большинство аварий в ядерной отрасли происходит из-за влияния человеческого фактора, сделанных ошибок при эксплуатации какого-либо оборудования. Поэтому задача повышения безопасности может решаться главным образом через противодействие повторению таких ошибок.

Как ядерные страховщики, мы проводим большую работу по осуществлению плановых инспекций на атомных станциях. И в настоящее время значительное внимание при проведение таких проверок стало уделяться культуре безопасности на станциях, главным образом, именно человеческой культуре. При посещении атомной станции даже непрофессионалу, неопытному глазу наглядно видно, хорошо эксплуатируется станция или плохо. Так проявляются именно человеческие особенности, наличие общей культуры достаточно хорошо заметно на любом предприятии, не только на АЭС. Но руководство АЭС, в силу их особой опасности, категорически не должно допускать толерантности к человеческим ошибкам, должно стремиться к полному отсутствию ошибок.

Это очень важная тема для нас, как для ядерных страховщиков, участвующих в технических инспекциях на станциях. Есть и другие международные организации, которые тоже работают над этой проблемой, в частности, это ВАОАЭС (WANO, World Association of Nuclear Operators - Всемирная ассоциация операторов АЭС). Естественно, мы – страховщики решаем в значительной степени экономические вопросы безопасной эксплуатации АЭС. С одной стороны, мы заинтересованы в обеспечении безопасности, с другой, у нас есть финансовый интерес.

И я еще раз хочу обратить внимание, что пока ядерная энергетическая промышленность мало занимается изучением своих проблем и процессов, там нет достаточного понимания происходящего, в том числе влияния человеческого фактора. А мы, как ядерные страховщики, имеем возможность смотреть на все это несколько со стороны. Такой наш взгляд позволяет оценивать влияние вышеназванных факторов на ядерную энергетику и давать рекомендации по повышению надежности и внедрению культуры безопасности.

Как Вы оцениваете культуру безопасности эксплуатации российских атомных станций?

У разных станций все очень по-разному. Но и в моей стране – Великобритании – наблюдается же самое – на разных станциях ситуация разная. На некоторых станциях уделяется много внимания вопросам повышения культуры безопасности, на некоторых – меньше. При этом в каждой отдельно взятой стране, в силу особенностей ее культурно-исторического развития, формируется несколько различное отношение к вопросам культуры безопасности. Именно этим культурно-историческим фоном определяется то, как в стране относятся к авариям низкого уровня, к авариям высокого уровня и пр.

Я думаю, что все-таки в отношении российских станций нам, как иностранным инспектирующим организациям, еще многое предстоит понять. В России, безусловно, есть первоклассные атомные станции, но есть и те станции, которые нуждаются в модернизации, которые могли бы быть и лучше. Но в принципе, абсолютно такой же комментарий был бы справедлив и в отношении Великобритании.

Известно, что в ряде стран часть рисков ядерной энергетики страхуют общества взаимного страхования (ОВС). Есть ли у международной пулинговой системы отношения с ОВС?

ОВС – это, в принципе, еще одно проявление недостатка уверенности у предприятий ядерной отрасли. Они, вероятно, считают, что на страховом рынке чего-то не хватает, поэтому они посчитали необходимым создать что-то свое. Однако принцип функционирования ОВС таков, что реально они не могут покрыть настолько серьезные финансовые обязательства, которые в ядерной отрасли берем на себя мы. ОВС только перераспределяет те же самые деньги, которыми располагает ядерная энергетическая промышленность.

Участвуете ли Вы в работе на рынках тех стран, где государство по подобным рискам берет на себя роль перестраховщика последней руки?

Я не считаю, что это так уж распространено. Но при этом, я думаю, в случае глобальных катастроф, естественно, государство рассматривается в качестве страховщика последней руки в том смысле, что оно в любом случае должно взять на себя заботу о пострадавших, никто кроме него этого не сделает.

Как перестраховщики рисков, мы действительно обеспечиваем значительные финансовые возможности. И если бы общественность лучше бы понимала и нас, и ядерную энергетическую промышленность, то в этом случае и количество перестраховочных пулов бы также увеличивалось.