Интервью

Наболевшие проблемы российского страхования – взгляд глобального игрока Май Александр Генеральный директор, председатель правления ЗАСО «ЭРГО Русь», генеральный директор ООО СК «ЭРГО Жизнь»

Страховая группа ERGO развивает проекты в России, опираясь на единую концепцию международного бизнеса. Какие угрозы и вызовы несет страховщикам нестабильная ситуация в мировой экономической системе и внутренние изменения на российском рынке из-за меняющегося законодательства? Какие задачи в новых условиях поставлены перед российским подразделением ERGO? На эти и другие вопросы в интервью порталу «Страхование сегодня» отвечает генеральный директор, председатель правления ЗАСО «ЭРГО Русь», генеральный директор ООО СК «ЭРГО Жизнь» Александр Май.

Мария Жилкина,
Медиа-Информационная Группа «Страхование сегодня» (МИГ)

Каковы Ваши оценки текущих результатов работы Вашей компании? Под влиянием каких рыночных трендов формировалась рыночная политика компании?

Мы развиваемся, притом не только в смысле темпов роста, которые абсолютно не являются нашей приоритетной целью, а в первую очередь, в построении процессов, внедрении IT-технологий.

Наша компания осуществляет деятельность через 4 крупных региональных дирекции. Самая старая и большая – Северо-Западная, она остается главным центром получения прибыли и нашей основной опорой. Важный драйвер ее развития – «Зеленая карта». Однако в этом регионе вести бизнес становится все дороже, поэтому по затратам показатели тоже растут.

Очень экономично и эффективно развивается Уральская дирекция, она сейчас вторая по прибыльности и объемам премии (без учета страхования жизни, где лидирует Москва). У нас здесь весьма качественный бизнес, но не сказать, что высокодиверсифицированный, поскольку основу портфеля составляет моторное страхование. Быть прибыльными в автостраховании удается за счет грамотного андеррайтинга.

На третьем месте такой важный регион как Москва, здесь мы будем инвестировать дополнительные средства в развитие, поскольку наша доля рынка в Москве до сих пор ниже, чем в других регионах, где мы присутствуем. И это обусловлено не только отсутствием у нас индустриального бизнеса, который есть у конкурентов, но и нереализованным потенциалом в ритейле и партнерских каналах, мы сейчас над этим работаем. В прошлом году в Москве нами был достигнут рост почти на 70 %, мы надеемся расти и дальше и вплотную подойти к лидерам в ряде сегментов.

Хорошо развивается и Волго-Донская дирекция, в которой я вижу огромный потенциал. В целом, мы в разных регионах показываем похожие показатели роста сборов, а вот убыточность немного разная. И как раз в Поволжье, где мы долгое время фокусировались на моторном бизнесе, ситуация с убыточностью хотя и не критичная, но там есть над чем работать.

В целом, я горжусь тем, что сейчас у нас один из самых сбалансированных моторных портфелей на российском рынке. Он не самый большой, но качественный. И наша задача сейчас на фоне неплохого технического результата работать над процессами и затратами оперативных подразделений.

Как сегодня работается на рынке страхования жизни?

Нас радует динамика роста в этом сегменте. Конечно, драйвером здесь является банкострахование и партнерские продажи. Но и классическое страхование жизни у нас растет далеко за пределом ожиданий, какие были еще пару лет назад, и даже которые были у нас при прогнозировании результатов в прошлом году. Это не удивительно, учитывая дефицит долгосрочных финансовых инструментов на финансовом рынке не только в России. Но пока не решен вопрос стимулирования накопления добровольных пенсий, о реальном развитии говорить рано.

Что Вы думаете о сложившейся ситуации на мировом рынке страхования и перестрахования? Как новая стадия кризиса может повлиять на развитие нашего рынка? Как Вы оцениваете возможные последствия для российского страхования ситуации на Кипре?

Что касается кипрского кризиса, меня это может только радовать. Возможно, эти игрушки с оффшорами кому-то и были интересны, но ведь налоговое бремя в России не такое страшное. Риск потери средств гораздо страшнее. Поэтому вопрос о влиянии на бизнес надо задавать не нам, а руководителям тех российских компаний, которые имели активы на Кипре.

ERGO в Греции в последние годы, вопреки кризису, благополучно развивалась, это одна из самых успешных компаний группы. Это свидетельствует о том, что в Греции деньги все-таки есть.

Конечно, в Южной Европе есть большие проблемы с безработицей, особенно молодежной. В Германии пенсионный возраст подняли до 67 лет. Рынки развиваются медленно, новые рабочие места не создаются, они скорее оптимизируются и аутсорсятся в страны, где дешевое производство без серьезных экологических требований.

Рынок страхования в мировом масштабе достаточно стабилен, хотя и на него влияет нестабильная финансовая ситуация. После кризиса 2008 года решение финансовых проблем, которые тогда возникли, фактически, было отложено. Кризис, который возник из-за дешевых денег, заткнули еще более дешевыми деньгами, ставки упали, все снова начинают играть в эту рулетку. Как долго это может продлиться, я не знаю, но пока государства берут на себя все большую кредитную задолженность. Это в том числе обеспечивается за счет России и Китая. Рано или поздно все равно наступит развязка и кому-то за все это придется платить. Может быть, и будущему поколению, если они будут еще 20 лет продолжать так делать. Будущее мировой экономики зависит от стабильности финансовых рынков, а сейчас реально деньги вкладывать некуда.

Возвращаясь к ситуации в России, я считаю, что обстановка на страховом рынке не изменилась, страховщики продолжают лоббировать развитие обязательных видов страхования.

Что-то изменится с принятием Стратегии развития страхового рынка?

Я не вижу стратегии развития до сих пор, вероятно, руками страховщиков она в принципе создана быть не может. У них основной тренд – это краткосрочность мышления, они хотят заработать сегодня, а что будет завтра и послезавтра – никого не интересует. На фоне формирования мегарегулятора у страховщиков нет реального объединенного противовеса, который бы мог бы направлять ситуацию в правильное русло.

Как Вы оцениваете намерение развивать СРО на страховом рынке?

Толку от этого никакого. Пока ситуация не разрешилась, разрозненное сообщество страховщиков не в состоянии определить правильный путь. Оно не способно завершить внутреннюю дискуссию и решить, куда надо двигаться и что мы можем предложить государству такое, от чего оно отказаться не сможет и на чем увидит, что страховщики способны договариваться и умеют предвидеть будущее.

Причина сложившейся ситуации будет понятна, если проанализировать, кто доминирует на нашем рынке. Глобальных стратегических игроков в России практически нет, за исключением Allianz, нас и Zurich, с довольно небольшой долей рынка. Пассивным игроком выступает Generali, что-то делает восстанавливающаяся после кризиса AIG…

На самом деле страховщики способны договориться, объединить интеллектуальные и лоббистские возможности и доказать государству выгоды страны от страхования. В Германии до 30-х годов XX века страховщики тоже не могли договориться, поскольку бизнесом управляли собственники, которые этот бизнес основывали. Каждый из них лоббировал только свои принципиальные краткосрочные интересы. А вот когда к управлению пришли наемные менеджеры, которые понимали, что завтра их может поглотить конкуренция, ситуация в корне поменялась. Конечно, теоретически у нас тоже есть возможность подождать еще 30 лет, но боюсь, что на самом деле времени у нас не так много. Мне хотелось бы, чтобы хотя бы начался разговор на эту тему – а его нет, все ограничиваются обсуждением шахматных перестановок в ВСС, страхнадзоре, еще где-то… Это не то, что реально стоит внимания, надо решать более серьезные вопросы, например, куда мы двигаемся по моторному страхованию, как сделать его прибыльным для страховщиков и привлекательным для клиентов, что нужно, чтобы государственные органы не мешали страховщикам работать, как внедрить единые правила каско... Но действительно важные проблемы не решаются по многу лет, потому что ни у кого нет интереса.

Мне совершенно все равно, как это будет называться, СРО или как-то иначе. Организация, объединяющая и лоббирующая интересы страховщиков, безусловно, нужна. И возглавлять ее должен человек, способный примирить непримиримых людей, посадить их за переговорный стол и заставить принимать рациональные решения.

То что происходит в этой сфере последние годы – не просто неэффективно, оно рано или поздно приведет к национализации страхового рынка. Четкий тренд на национализацию или переход в собственность к структурам, близким к государству, на мой взгляд, в России уже обозначился. Банковский сектор на 80 % уже в госсобственности, а в страховании номинально госсобственности пока, если не учитывать СОГАЗ, практически ноль. Основной задачей СРО должно стать противодействие этому.

Как на судьбу рынка повлияет объединение ФСФР и Банка России и создание мегарегулятора?

Куда будет двигаться рынок, сейчас сказать сложно. Мегарегулятор, скорее всего, будет сильнее затягивать гайки. Отдельные действия будут предприниматься теми, кто защищает интересы страховщиков и имеет какие-то рычаги давления. К чему это все приведет, пока не понятно.

Введение мегарегулятора имеет две стороны. Положительная в том, что весь финансовый рынок находится под одним большим надзором, применяются понятные и прозрачные методы их мониторинга. Но с другой стороны, мегарегулятор такого размаха не сможет правильно концентрировать усилия и быть профессиональным во всех областях. И важный вопрос, что в итоге перевесит – разум или прагматизм? Если мы придем к тупому прагматизму со стороны мегарегулятора – у страхового рынка будут серьезные проблемы. Хотя, в известной мере, эти проблемы нужны, без их решения у нас не будет развития, а никакая другая сила нас к этому решению не сподвигнет.

Например, проблема, которую я неоднократно поднимал – развитие медицинского страхования. Ведь до сих пор не ясно, какую модель страховое сообщество предлагает для медицинского страхования. Возможно, целесообразно, чтобы базовое ОМС было в руках государства, а страховщики делали бы какие-то дополнительные программы, расширяющие спектр услуг, как это делается во многих странах. Может быть, нам нужна, как в Германии, модель страхования с накопительной частью, где страхуются смолоду, чтобы к старости иметь запас средств на лечение. Правда, они сами считают ее моделью прошлого, но с учетом нашего отставания, их прошлое – это наше будущее. А в настоящем российским медицинским страховщикам по-прежнему отводится роль бухгалтеров Министерства здравоохранения.

Что Вы думаете по поводу наиболее горячо обсуждаемых изменений в автостраховании – предложений по поднятию лимитов по ОСАГО, без одновременного поднятия тарифов, а также решений Верховного Суда по спорам страховщиков с физлицами?

Два последних года работы страховщиков подтверждают, что лимит покрытия по железу действительно можно поднять без повышения тарифов.

Но я не считаю, что решения Верховного суда пойдут на пользу рынку, страховщикам и даже самим клиентам. России надо ориентироваться на судебную практику развитых стран, причем не пытаться из всех выхватить какие-то элементы, а посмотреть, где реально выстроена система, которая нам подходит лучше.

Верховный суд – это, конечно, уважаемая инстанция, но не суд должен определять такие вещи. По большому счету, это недопустимое грубое вмешательство в страховую математику и экономику. Не должен нарушаться принцип равенства сторон перед законом. Сейчас закрепился перекос в сторону клиента, что способствует злоупотреблениям и мошенничеству, которое фактически будет оплачиваться из кармана добросовестных страхователей.

Конечно, когда в машине ломается деталь, вполне вероятно, что при ремонте ее заменят на новую, особенно если ремонтировать у глобального дилера. Но, в целом, решение по износу – это, если утрированно, попытка заставить страховщика оплачивать годные остатки по цене новой машины, так не должно быть. Не говоря уже о том, что одновременно и вводить в действие подобные решения, и повышать лимиты по ОСАГО – крайне неверно.

И противодействовать этому страховщики должны объединенно и с привлечением независимых актуариев. Защита потребителей должна сочетаться с защитой прав страховщиков, субъектов бизнеса. Клиент должен придерживаться договора, который он заключил. В Германии с клиента-нарушителя, например, сроков, при уплате рассроченной премии, возьмут штрафные санкции, и во всем мире это так. В России клиент может позволить себе все, и суд признает его правым.

Система бонус-малус, которая во всем мире работает примерно одинаково, как раз призвана автоматически урегулировать эти темы. Тарифная политика страховщиков на каком-то одном рынке, например, на немецком, определяется статистическими данными не одного страховщика, а всего страхового рынка, и актуарии на базе единой статистики дают рекомендации, в каких сегментах может быть изменение тарифа. В странах, где тариф плавающий, страховщики могут делать свои надбавки и скидки, но они всегда статистически обоснованы, волюнтаристски никто тариф не изменяет.

На российском рынке каско одно время тоже проводились подобные эксперименты – попытки собрать статистику по факторам, влияющим на тариф, но, в большинстве случаев, автовладельцы и посредники попросту отказывались отвечать на лишние вопросы. Российские потребители к этому готовы не были. Если бы страховщики объединили хотя бы ту статистику какая есть, ее можно было бы использовать, но как мы уже сказали, совместных действий у нас нет. И их можно понять – у нас на рынке, особенно автострахования, слишком много шальных игроков.

Система бонус-малус показала, до какой степени мы не можем объединиться, чтобы создать базу страховых историй клиентов. Сейчас в ОСАГО попытались наконец это сделать, но ведь основная проблема – по каско. Отсутствие страховых историй тормозит распространение в России автострахования с франшизой, а оно позволило бы снизить убыточность страховщикам, а значит и уровень тарифов для страхователей. Страхователь, дорожащий своей страховой историей, не заинтересован портить ее, заявляя страховщику мелкие убытки. Из-за этого в России клиент платит за каско в 2 раза больше, чем в Германии. Да и без убыточности у нас на рынке есть масса проблем, к примеру, комиссия в Германии в пределах 10 %, собственные расходы – еще 5 %, а у нас доля этих расходов в тарифе намного больше. Потому я и приветствую повышение лимитов по ОСАГО: пока у нас львиная доля страховщиков платит комиссию 20-40 %, значит, там есть маржа. Если же кто-то завышает комиссию себе в убыток – ему тем более на рынке делать нечего.

Вы сказали о лимите по железу, а что делать с лимитом по жизни и здоровью?

Жизнь в России и так слишком мало стоит. И если уж поднимать лимит, то хотя бы до тех 2 миллионов, как по Воздушному Кодексу и закону об ОПО.

Кроме того, я за нормативное снижение размера комиссии по ОСАГО до 5 %. Обязательный вид – это обеспечение элементарной защиты на дорогах, реализация государственной функции защиты пострадавших. Клиент сам может и должен обращаться к страховщику по ОСАГО, а значит, это не место для зарабатывания денег посредниками, особенно, сидящими на потоках. Комиссия по поточному бизнесу должна быть копейки. Это относится, кстати, и к банкострахованию.

Банки, однако, придерживаются другого мнения…

У меня на эту тему был глобальный спор с коллегами в компании. У нас сейчас развивается программа «New-ERGO - открытость клиенту». Но банкострахование в нее не было включено именно по причине комиссий. Реально банкострахование – это часть кредитной ставки. Страховщики забирают свою рисковую премию, а остальное банк снимает с клиента в свою пользу. У них такое условие, иначе бы банки эти продукты не продавали.

Если такая задача была бы поставлена, за 80 % комиссии пропылесосить российский рынок не проблема для любой компании. Один только вопрос: бизнес ли это?

Сейчас в Европе, в частности, в Голландии есть очень интересный тренд  – там страховщикам запретили платить комиссию. Посредники сами должны подписать с клиентом договор, где оговаривается их вознаграждение. Это относится не только к брокерам, а ко всем видам посредников.

Почему европейские страны смогли избежать диктата посредников?

Потому что там страховщики объединяются, договариваются и придерживаются договоренностей. Кроме того, в масс-бизнесе, например, в той же Германии привязка агентских сетей играет очень большую роль. Сети привязанных агентов дают 70 % всех сборов. Привязывать агентов удастся, если мы ограничим количество посредников и введем их лицензирование.

Важно не давать выкручивать себе руки неспециализированным посредникам, но это опять же можно сделать только сообща. А у нас это не получается не только в ОСАГО, с ограниченным числом игроков, но, что совсем позорно, в «Зеленой карте», где всего-то десяток игроков и все они – солидные компании.

Какие планы определила для себя в настоящее время глобальная структура ERGO? Что меняется в ее работе, какие инновационные подходы возникают?

Сейчас в системе ERGO действуют 4 инновационных концепта, каждый из которых обеспечивает лидерство в своей нише рынка.

Одна из самых быстрорастущих составляющих бизнеса – директ-проект. Он начинался со страхования «продленной гарантии» для покупателей, осуществляющих заказы бытовой техники по каталогу Quelle, потом он постепенно дополнился новыми видами и существенно разросся. Там очень проработанная и прогрессивная технология продвижения продуктов.

Медицинский страховщик группы ERGO компания DKV является лидером европейского рынка. Они успешно реализуют продукты в сфере дополнительного страхования. Сейчас в Германии идет дискуссия, сохранится ли полный пакет услуг по обязательному медицинскому страхованию. Там есть дефицит финансирования, и требуется подпитка со стороны обеспеченных клиентов, которые пока остаются в сегменте ДМС. Тем не менее, наша медицинская компания, не дожидаясь изменений, ввела в работу многочисленные инновационные методы.

Компания DAS лидирует в страховании юридических рисков. В каждой стране она использует своих адвокатов для консалтинга наших клиентов. Мы обсуждали тему организации такого страхования и в России, но здесь есть принципиальные ограничения, прежде всего, судебная коррупция. На Западе непредсказуемость судебного решения ограничивается прецедентным правом, в России контроля за ситуацией нет. Кроме того, в России нет даже ориентировочной тарифной системы для определения стоимости адвокатских услуг, ценообразование непонятно и очень волатильно.

И еще не могу не упомянуть крупнейшего в Европе страховщика выезжающих за рубеж – нашу сестринскую компанию ERV, работающую с системными провайдерами (например, авиаперевозчиками). Их IT и технологические решения для продаж полиса таковы, что у них просто удобнее покупать туристические страховые продукты.

В целом, крупные специализированные страховщики имеют больше возможностей вложения в технологии, чем небольшие игроки, работающие по ряду разных продуктов. Это позволило ERGO существенно продвинуться в данных нишах на европейском уровне. У ERGO хороший опыт в области объединения своих активов и ноу-хау в этой сфере. Вот чего не хватает холдингу ERGO, так это более мощного присутствия в сегменте индустриального бизнеса и сплошного охвата международного рынка, так как по этой причине мы не всегда можем обеспечивать международные компании глобальным индустриальным страхованием со сплошным покрытием по всему миру.

В ближайших планах группы – создание продуктов VIP-страхования с покрытием во всем мире. Развитие международного бизнеса предполагает продвижение в Китае, Вьетнаме, Индии. Индия – очень бурно развивающаяся страна с высокой степенью технологичности страхового бизнеса, большая часть операций там делается через интернет и мобильные порталы, включая заявление убытков и произведение выплат. В Европе ставка делается на работу в Польше, Бельгии, Австрии и Германии. И среди рынков, на которых мы присутствуем, Россия имеет один из самых больших потенциалов. Здесь мы должны пройти дальнейшее снижение наших затрат  – это нужно не только для акционеров, но и для наших клиентов. Задачи захвата рынка тут нет, рассчитываем на прибыльный рост в освоенных сегментах и более активное развитие в корпоративном сегменте.

Какие инновации могут быть актуальны для России?

Я вижу хорошее будущее за применением электронного полиса. Это поможет решить проблему посредников. Сейчас предлагают законодательно вытеснить посредников из электронных сделок, и я считаю, это было бы правильно – прямые продажи без затрат на комиссию. Можно говорить о целессобразности оплаты посредника по добровольному страхованию, например, автодилера, продающего каско. Но в ОСАГО затраты нужно снижать. Если ОСАГО перейдет на электронную форму, оно в перспективе превратится, как и полагается «социальному» виду страхования, в некий перезачет обязательств, как сейчас ОМС. При этом будет реализована социальная функция обязательного страхования – защита интересов потерпевших.