Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Коммерсантъ, 11 ноября 1996 г.

Министр финансов просчитался на полтриллиона

599 просмотров

Самое громкое дело ВЧК — о растрате Московским фондом обязательного медицинского страхования 500 млрд руб. — не выдержало журналистской проверки «Ъ».

ВЧК завела странный порядок работы. Сначала секретное заседание. Потом — громкие заявления. А в заключение — тихий разбор полетов, когда все оказывается не так, как объявлено. Вскоре после первого заседания комиссии список злостных должников сильно похудел. Но от оставшихся хоть был результат — они принесли деньги в бюджет.

Второе заседание было почти официально объявлено совершенно секретным: после него не предусматривалось даже брифинга. Тем не менее сразу после заседания готовивший его министр финансов Лившиц огласил новый список. В числе виновных — Московский страховой фонд. Объявлены страшные подробности: фонд более 100 млрд руб. незаконно «раскредитовал в банки и иные структуры, не имеющие отношения к деятельности фонда»; 63 млрд «безвозвратно утрачены»; 20 млрд израсходованы на собственные нужды. ВЧК объявила расследование. А министр Лившиц объявил, что директора фонда должны снять в трехдневный срок. И не удержался от эмоций: «Волосы встают дыбом…»

Однако после заседания опять на целую неделю наступила тишина. На фоне серьезности предъявленных обвинений она читалась так: ВЧК что-то недоговаривает.

Первая недоговоренность раскрылась сразу после моего обращения в Минфин. Сенсационное разоблачение Лившица — уже давно не новость! Еще полгода назад контрольно-ревизионное управление Минфина (КРУ) проверило этот медфонд. И еще летом положило на стол Лужкову папку с этими же ужасными миллиардами. Почему же дело всплыло только сейчас? Неужели только в качестве рекламной акции ВЧК?

КРУ сработало на чужую славу

Есть старое правило журналистских расследований: прежде чем идти к обвиняемому, надо подробно выяснить суть обвинений. Поэтому по дороге в фонд я изучил вот такую бухгалтерию.

Всего фонд получает около 3 трлн руб. в год ($600 млн). Из них 60% — это отчисления (по 3,4%) со всех зарплат на всех московских предприятиях. Остальное добавляется из бюджета Москвы. На эти деньги фонд финансирует примерно половину всей московской медицины (за исключением роддомов, диспансеров, детских учреждений и многого другого чисто бюджетного здравоохранения).

Из 500 млрд незаконно истраченных рублей Лившиц рассказал лишь о 181 (100 + 63 + 20). Остальное, видимо, не интересно. На всякий случай я проверил. Ну вот, например, еще около 200 млрд руб. ушли не куда-нибудь, а тоже на медицину. Но только не в московские медучреждения, а в федеральные. Чем же тогда было недовольно КРУ? А КРУ выяснило, что эти федеральные институты, больницы и прочие выставили счета и получили плату за одни и те же медуслуги по несколько раз. Например, из федерального бюджета, из московского медфонда и, скажем, с самого пациента. Дотошное КРУ считает, что фонд должен был более тщательно проверять представленные счета и часть их не оплачивать. Это, конечно, приятная добросовестность КРУ, но, честно говоря, мне уже полегчало — все-таки деньги ушли в медучреждения, а там, я думаю, лишних денег все равно пока не бывает. Так что Лившиц был прав — интересен только оглашенный им 181 млрд.

Из этих денег 100 млрд руб. были розданы в кредит. Считается, что это нехорошо.

Еще 63 млрд «безвозвратно утрачены». Денежный поток страхового фонда проходит через множество разных счетов в разных банках. Так вот, три банка лопнули, и в них у фонда «зависли» 63 млрд.

И наконец, 20 млрд на собственные нужды. То есть $4 млн. Ну, эта цифра ничего не значит. Надо же знать конкретно, на что их истратили. И вернулись ли розданные в кредит и «зависшие» деньги. Об этом Лившиц не сказал. Может, не знал? Или ответы повредили бы стройности сенсационного обвинения?
Кстати, мимоходом я узнал еще кое-что. Во-первых, фонд купил 13 квартир для своих сотрудников. Во-вторых, однажды он перечислил 1,5 млрд руб. фирме «Аполис» на покупку какого-то здания. Но оно оказалось «грязным», в результате фонд не получил здания и лишился своих денег. А сотрудники «Аполиса» исчезли…

В общем, собираясь посетить фонд после его разоблачения, я всерьез опасался не застать его директора в приличествующем ему директорском кресле.
Директор сидит. Крепко.

Московский фонд обязательного медицинского страхования живет в промзоне на территории больницы № 55. Живет скромно — кожаная мебель только в кабинете исполнительного директора Ильи Ломакина-Румянцева. Сначала он ответил на обвинения Лившица.

Зачем фонд раздал кредитов на 100 млрд? Во-первых, имеет на это право по положению о фонде. Правда, на основании того же положения КРУ доказывает, что кредиты все же незаконны. Но в этом, естественно, должен разобраться суд. А я разобрался, кому раздали.

30 млрд получил департамент здравоохранения Москвы, 10 млрд — правительство Москвы (кстати, деньги пошли на ЗИЛ). А самое главное — все кредиты возвращены. Фонду остались должны что-то около 1,5 млрд. Здесь, правда, надо отметить, что в апреле ему были должны значительно больше — 64 млрд руб. Так что с тех пор фонд провел большую работу над ошибками.
А как быть с потерей 63 млрд? Зачем размещали счета в сомнительных банках? Да просто открывали счета там, где удобнее работать плательщикам. Ведь плательщики — все предприятия г.Москвы. Представляете, что творится в отделениях фонда в конце квартала?

Итак, три банка лопнуло. Но деньги-то Ломакин почти вернул. Он успел отсудить у одного из них — Национального пенсионного банка — особняк в центре Москвы. Надо отдать должное расторопности фонда: они очень шустро подали иск в арбитражный суд и выиграли дело. Теперь здание продается. По словам Ломакина, у него уже есть десяток покупателей и здание уйдет за 57 млрд руб. Так что потеря будет почти возмещена. Правда, сейчас в Москве очень трудно продать недвижимость за $10 млн…

Почему фонд израсходовал на свое содержание 20 млрд руб.? На самом деле, Лившиц ошибся: не 20, а 30 млрд. То есть $6 млн. Из них половина — это аренда многочисленных зданий для сбора денег со всей Москвы. Остальные $3 млн в год разделим на 850 сотрудников фонда. Получаются гроши, недостойные внимания господина Лившица и тем более такого солидного органа, как ВЧК.

Правда, возникает вопрос: зачем фонду так много сотрудников? В департаменте здравоохранения Москвы, например, их всего 350. Ломакин-Румянцев объяснил, что только 550 человек заняты у него сбором взносов по всей Москве. Ну, конечно, слегка действует бюрократический закон Паркинсона, и можно, конечно, поторговаться этак за сотню душ. Но разве это интересно господину Лившицу и ВЧК в целом?

Теперь 13 квартир. Нет, себе директор фонда квартиру не дал. И замам своим не дал. А дал очень нужным работникам. Например, двум главным бухгалтерам. А чем же еще удержать столь ценные кадры?

Наконец, история с покупкой здания за 1,5 млрд. Да, действительно, руководство фонда, мягко говоря, ошиблось. И некое ИЧП «Аполис» обналичило деньги и сбежало. И прокуратура даже возбудила уголовное дело. Правда, деньги-то опять возвращены. Их по доброте душевной дал Мост-банк. Дело было так: платежка фонда на эти 1,5 млрд была немного неправильно оформлена. А Мост-банк ее пропустил. Поэтому после потери денег фонд обратился в банк с требованием компенсировать потерю. И банк ответил: не будем ссориться, возьмите эти 1,5 млрд в качестве спонсорской помощи. Что стоит за столь теплым отношением Мост-банка — не тема этой заметки. Сейчас для нас главное, что деньги вернулись.

Чрезвычайные меры достались мэру

Судя по ответам г-на Ломакина-Румянцева, его работа безупречна. Но так, к сожалению, бывает редко. Да, мы поговорили лишь о самых вершках. А в корешках практически в любой части деятельности фонда возможен «черный откат» руководству фонда. Предположим, что найдется такое дотошное КРУ (а скорее, прокуратура), которое раскопает и докажет какой-либо грех г-на Ломакина.

Но для нас важен масштаб. Для ВЧК — тоже. Когда г-н Лившиц объявил о 500 млрд, которые вроде бы ушли налево, — это звучало грандиозно. Разобравшись, выясняем, что из самого фонда в 1996 году могло уйти налево максимум в сто раз меньше. И то только при том условии, если предположить, что вся деятельность фонда была сплошными махинациями…

Ладно, предположим худшее. Но тут всплывает самое главное в этой истории: при любом масштабе это вообще не дело ВЧК. Потому что фонд внебюджетный. К тому же сугубо московский. И ВЧК ни при каком развитии сюжета не могла бы взять с фонда ничего. Если даже что-то в фонде не так, это проблема мэра Лужкова. И, кстати, Лужков ее блестяще решил. Если хотите прочувствовать изящность его решения, вам придется полезть со мной в бухгалтерию. Видит Бог, я этого не хотел. Но Лившиц…

Бухгалтерия, которую можно не изучать. Где же самые большие утечки денег из всех страховых медицинских 3 трлн рублей ($600 млн) в год? Фонд раздает эти деньги медицине не сам, а через 23 страховые компании. То есть медицинские учреждения выставляют счета компаниям за каждое посещение больных, операции и прочее. Сколько имеют с этого сами страховые компании? Официально — 3,8%. Со всех 3 трлн получается немало — около $20 млн. Пусть половина у них уйдет на обеспечение работы. Остается $10 млн прибыли. В общем, немало. Кто же в этом виноват? Тот, кто придумал такие правила игры в страховой медицине в Москве. А не сам ли Илья Ломакин-Румянцев их придумал? Я специально докапывался: где вы были, господин Илья Вадимович, в начале 1993 года, когда Верховный совет устанавливал правила игры в страховой медицине? Илья Вадимович возглавлял отдел в аппарате Совмина России. Ага, а не входили ли вы в рабочую группу по подготовке соответствующего постановления? Нет, не входил. И вообще, Совмин непричастен к этому делу. И Ломакин не виноват в том, что страховые компании в принципе получали прибыль. Правда, с лета этого года он уже в этом виноват. Потому что летом Дума приняла новое положение о фонде. В нем узаконено прежнее теплое место страховых компаний. И на этот раз документы готовил Ломакин.

А что еще получают страховые компании? А еще они получают прибыль в размере 30% дивидендов, которые им выплачивает банк, куда они кладут на депозит свои резервные фонды. И сколько с этого могло капнуть страховым компаниям в 1996 году? Максимум $5 млн. Но даже если минимум — все равно меньше миллиона не получается.

Вам кажется, что это слишком роскошно на общем полунищенском фоне бесплатной медицины? Возможно, Лужкову тоже так показалось.

В общем, реальная бухгалтерия страховой медицины намного сложнее. И вся она лежит в подтексте доклада КРУ. А доклад этим летом лег на стол Лужкову. Лужков велел исправить недостатки. А КРУ пообещало фонду новую проверку в начале 1997 года.

И вот изящный ход Лужкова: летом мэрия просто перестала давать фонду деньги. И сейчас задолжала ему уже 200 млрд руб. В результате фонд вместе со страховщиками был вынужден жить, так сказать, на подкожный жирок. Поэтому теперь, по словам Ломакина, у них не осталось резервов — тех самых, которые они хранили на депозитных счетах в банках. Вот вам и изъятие излишков в бюджет (правда, московский). И безо всякой ВЧК.

Опять Лившиц

Итак, ВЧК влезла не в свое дело. И дело совсем не такое, как было представлено комиссии. Взять в бюджет тут в любом случае было нечего. Лившиц, мягко говоря, поставил комиссию в неудобное положение. А знают ли об этом в самой ВЧК? Все-таки прошла неделя, обещали начать расследование. Я стал звонить им.

Я тревожил ВЧК два дня. Кто-нибудь в ВЧК проверял информацию о фонде, прежде чем ставить вопрос в повестку дня? А сам министр финансов Лившиц беседовал с подчиненными о подробностях этого дела? Мне удалось донести проблему до заместителя руководителя администрации президента России Максима Бойко (он сам член ВЧК) и до ответственного секретаря ВЧК Мстислава Афанасьева. Причем у меня возникло ощущение, что об этой ситуации они узнавали от меня первого.

Сотрудники аппарата, которых я окончательно достал, сообщили, что Бойко и Афанасьев очень огорчились и озаботились тем, что «мы облажались» (формулировка одного из аппаратчиков). Правда, озабоченные Бойко и Афанасьев не нашли времени сказать мне об этом лично. Но я не в обиде. Потому что они выделили мне спикера. И 13 ноября уполномоченный аппаратчик сообщил мне: «Да, уже после последнего заседания ВЧК комиссия выяснила, что материалы КРУ устарели. По поводу фонда мы связались с мэрией Москвы. И теперь решение последнего заседания ВЧК будет звучать несколько иначе: там будет просто поручено мэрии отчитаться о проделанной работе по медфонду».

А ведь это серьезная новость. Оказывается, решение ВЧК от 5 ноября не было дописано. История дописывалась у меня на глазах. В аппарате ВЧК мне объяснили, что это нормальная практика: «Текст редактируется, чтобы в окончательном виде лечь на стол Черномырдину». Правда, газеты с сенсацией легли ему на стол гораздо раньше.

И последняя новость о работе ВЧК. От ее сотрудников я узнал, что тогда же, 5 ноября, на втором секретном заседании Черномырдин сделал важное указание. Премьер велел впредь до вынесения решения ВЧК о «снятии с должности» выслушивать самого обвиняемого, которому это грозит. У нас, журналистов «Ъ», это называется «выслушивать вторую сторону». Очень полезное дело.

В этих условиях роль министра Лившица печальна. Он умудрился сразу же не выполнить пожелание премьера. Ведь никто из «обвиняемых» второго заседания не был выслушан. Лившиц это знал лучше всех, так как готовил этот вопрос. Но сразу же по выходе с заседания он начал метать громы и молнии и даже пообещал увольнение тому же директору медфонда.

К сожалению министр не знал, что этого директора нельзя снять с должности. Потому что у него и так истекли полномочия. Он всего лишь и.о. А нового директора должна назначить Городская дума.

Итак, министр финансов от имени ВЧК огласил то, что на поверку оказалось полуправдой или десятой частью правды. Очень интересно, как к этому отнесутся ее председатель Виктор Степанович Черномырдин и его заместитель Анатолий Борисович Чубайс? И какие последуют оргвыводы.

Но это уже действительно сугубо внутреннее дело ВЧК.

Глеб ПЬЯНЫХ

В материале упоминаются: Компании, организации: Государственная Дума Российской Федерации (Госдума РФ) 14952 Министерство финансов Российской Федерации (Минфин РФ) 11417 Московский городской фонд ОМС (МГФОМС) 309 Персоны: Ломакин-Румянцев Илья Вадимович

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »