Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

НГС, Барнаул, 10 ноября 2024 г.

Сибирячка потребовала с больницы 10 миллионов рублей за неправильный диагноз

На сторону женщины, которой пришлось провести в больнице несколько месяцев, встала страховая компания

71 просмотр

В сентябре 2022 года сибирячка Кристина В. на 10 дней легла в Новосибирскую областную больницу для проведения рядовой процедуры склерозирования кисты, но оказалась на грани жизни и смерти и в итоге лишилась двух долей печени и получила инвалидность. Виновником пациентка, а вместе с ней и страховая компания посчитали проводившего процедуру хирурга. Женщина обратилась в суд, чтобы взыскать с медицинского учреждения моральный вред.

Опухоль Шредингера

В 2022 году сибирячка Кристина В. сделала компьютерную томографию печени и узнала, что ей предстоит непростая операция — удаление цистоаденомы, доброкачественной опухоли, которая неожиданно начала быстро расти.

Исследование женщина сделала не потому, что ответственно относилась к своему здоровью: диагноз ей поставили еще в 2017-м, да и появилась опухоль не на пустом месте, а там, где прежде была киста. Из-за этого каждые полгода Кристина тщательно обследовалась, чтобы убедиться, что опухоль не пошла в рост.

Когда в 2022-м московские врачи категорично заявили, что лечить опухоль также, как и кисту, невозможно, и Кристине нужна полноценная операция, она решила поискать альтернативу: на тот момент ее сыну едва исполнился год, и надолго ложиться в больницу, оставляя маленького ребенка на пожилую маму, показалось женщине не лучшей перспективой. За вторым мнением Кристина обратилась в Новосибирскую областную клиническую больницу.

— В тот момент у меня параллельно стояли два диагноза: доброкачественная опухоль и киста. Собрался консилиум врачей, на котором мой хирург, Семен Дмитриевич Добров, настоятельно рекомендовал проведение склерозирования. Он все-таки профессор, врач, конечно, я ему доверяла, тем более, что такую процедуру мне уже делали.

Кристину не смутило даже то, что далеко не все хирурги в областной больнице были согласны с именитым новосибирским специалистом. Накануне процедуры, вспомнила пациентка, она сидела с вышивкой в коридоре, а мимо шли двое врачей и на повышенных тонах обсуждали, что нельзя пытаться склерозировать цистоаденому. Пациентку они не заметили.

Назначенная на 28 сентября 2022 года процедура показала, кто был прав, и навсегда перевернула жизнь Кристины.

— Они сделали прокол специальной длинной иглой, и я почувствовала такую жуткую боль, как будто меня кинжалом ударили. Действительно пошла жидкость [как будто из кисты], но она была с желчью, — рассказала пациентка. — Они порвали мне желчные протоки в печени. И хорошо, что они не начали вливать спирт. Если бы начали, я уже была бы в земле.

Пациентку спешно вернули в палату. Через установленный дренаж у нее продолжала активно вытекать желчь, температура тела стремительно поднималась. Чем ее лечили, Кристина не помнит: слишком плохо было. Через три недели ее выписали, но явно преждевременно: уже на второй день температура у нее поднялась до 41 градуса. Скорая помощь отвезла женщину обратно в областную больницу. Уже в реанимацию.

— В реанимации мне выставили диагноз — септический холангит (воспаление желчных протоков. — Прим. ред.), — рассказала Кристина. — Выписали меня только через месяц, в ноябре. Мне уже к тому моменту некуда было ставить капельницы, вен ни на руках, ни на ногах не было. В итоге мне ставили в шею центральные катетеры, легочные катетеры… Я каждый день спрашивала у Семена Дмитриевича, что со мной происходит, когда это закончится. Один раз он мне выдержал и ответил, мол, что вы задаете вопросы, на которые никто не может ответить. Ищите в интернете, кто вас будет оперировать.

Подтверждающей этот диалог записи у Кристины, разумеется, нет, не в том она была состоянии. Но и спустя два года в ее голосе звучит такая искренняя обида, что становится понятно: как бы ни звучал диалог врача и пациентки на самом деле, восприняла она его именно так.

Доверие к врачам таяло: будто мало было ошибочного диагноза и травмы, так Кристину еще и выписали из больницы с неподшитым дренажом, и его в итоге вырвал из тела женщины непоседливый маленький сын.

Поврежденные желчные протоки не заживали. Женщина жила с висящим на боку пакетом, куда непрерывно сочилась желчь. В декабре она снова легла в областную больницу.

— На тот момент я не осознавала масштабов операции, которую мне хотели провести. Мне планировали сделать резекцию всей правой доли печени, левой доли печени и желчного пузыря, — рассказала Кристина. — А тут вдруг выделения [желчи] начали уменьшаться. Может, у меня внутренние силы организма мобилизовались. И я отказалась от операции [в Новосибирске]. Оперировалась я уже позже, летом, у одного из лучших гепатохирургов страны, и все равно без осложнений не обошлось. Сначала хотели делать лапароскопически (через небольшой прокол. — Прим. ред.), но у меня началось снова истечение желчи, и хирургам пришлось разрезать меня.

«При выписке мне написали, что в Новосибирске в 2022 году произошло интраоперационное повреждение желчных протоков».

КРИСТИНА В., пациентка, которая судится с облбольницей

— В итоге операция длилась почти 9 часов, мне удалили два сегмента печени. Наркоз был общий, и естественно, память, внимание у меня до сих пор не восстановились полностью, — уточнила пациентка, уточняя, что винит не московских врачей, а новосибирских — мол, если бы не ошибка с диагнозом, так и операция прошла бы куда легче.

Гистологическое исследование удаленной опухоли подтвердило, что новосибирские хирурги действительно ошиблись, и диагноз, поставленный Кристине в 2017 году в московской клинике, был верен. Но куда сильнее пациентку тронул другой момент. Доброкачественная опухоль была готова переродиться в рак. Накануне операции женщина сдала анализ на онкомаркеры, и показатели превосходили допустимую норму более чем в два раза. Спустя считаные дни, уже в стационаре, анализ повторили — и те выросли еще сильнее.

Просело, по словам Кристины, и ее финансовое положение: из-за того что она не смогла сразу выйти из декрета, осталась практически без средств к существованию и была даже вынуждена просить социальной помощи у государства.

Пытаясь понять, произошел с ней несчастный случай, или фатальное ухудшение здоровья — следствие некомпетентности врачей, Кристина обратилась в страховую компанию. Согласно полученному ответу (есть в распоряжении редакции НГС), медицинская помощь ей была оказана с серьезными нарушениями. В числе зафиксированных страховщиками дефектов — неверный диагноз, который привел к существенному ухудшению здоровья и тот факт, что антибактериальную терапию Кристине назначили лишь спустя полторы недели после того, как взяли на анализ желчь. И это не считая многочисленных более мелких нарушений. Собственно, претензий у врачей — экспертов страховой компании не было лишь к работе анестезиолога.

Ознакомившись с мнением страховой компании и посмотрев на то, во что превратилась ее жизнь, Кристина обратилась с исковым заявлением в Кировский районный суд и потребовала с Новосибирской областной больницы 10 миллионов рублей.

— Что изменилось после той операции в моей жизни? Да всё изменилось, — рассказала женщина. — Я несколько месяцев почти не выходила из больниц. Однажды мама привела ко мне сына, а он не узнал меня. Он назвал меня тетей. Сейчас наши отношения стали лучше, но у ребенка всё равно травма: он не видел маму, когда она была ему больше всего нужна. Да и сейчас я не могу с ним поиграть, побегать, покататься на велосипеде. То, что произошло со мной, можно оценить как «тяжкий вред здоровью». Я получила вторую группу инвалидности. Я была практически здоровой, а стала инвалидом.

НГС направил запрос в Новосибирскую областную больницу, но на момент публикации медики ответить не успели. Мы обязательно опубликуем его, когда получим.

Анна СКОК, корреспондент

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »