Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Российская газета, 10 июля 2009 г.

Страховой заслон против терроризма

2237 просмотров

В современном мире угроза терроризма более чем актуальна, и от террористических актов, к сожалению, не застрахована ни одна страна.

Россия не исключение. Всем еще памятны трагические события в Беслане, "Норд-осте", взрывы на Тверской и рядом со станцией метро "Рижская" в Москве. Однако далеко не все россияне знают, что уже более семи лет в нашей стране существует и успешно работает Российский Антитеррористический страховой пул (РАТСП), созданный крупнейшими национальными страховыми компаниями.
Об истории его создания, принципах его деятельности, планах на будущее и роли, которую он играет в минимизации последствий терактов, рассказывает в интервью "Российской газете" председатель наблюдательного совета РАТСП Александр Гульченко.

Этапы большого пути

Российская газета: Александр Сергеевич, Антитеррористический страховой пул был создан 20 декабря 2001 года. Почему именно в это время, когда в России было относительное затишье с терактами?

Александр Гульченко: "Толчком" для организации пула стали теракты в США в сентябре 2001 года. После этих событий предоставление нашим клиентам услуг по страхованию и перестрахованию от террористических рисков на международных рынках стало делом чрезвычайно сложным. Самостоятельно же удерживать и перестраховывать эти риски российские компании не могли: они были еще слабы, действовали поодиночке, поэтому привыкли к схеме, при которой заключенные страховые договоры "выводились" на международные рынки и здесь перестраховывались. После сентября 2001 года ситуация резко изменилась и перед участниками нашего рынка встал вопрос о необходимости создания российского страхового пула, который занимался бы перестрахованием террористических рисков.

РГ: Сколько компаний приняли в декабре 2006 года участие в организации РАТСП?

Гульченко: Шесть - "Военно-страховая компания" (ВСК), "Ингосстрах", "Интеррос-Согласие", "РЕСО-Гарантия", "Росгосстрах" и "РОСНО". На тот момент - да и по сей день - это крупнейшие игроки национального страхового рынка. С каждым годом число участников пула возрастало, и к настоящему моменту оно достигло 30.

РГ: Какую долю рынка услуг по страхованию от террористических рисков "покрывают" компании - участники пула?

Гульченко: Порядка 80 процентов.

РГ: А остальные 20 процентов "покрывают" компании, действующие по принципу "один в поле воин"?

Гульченко: Да. Правда, полагаю, что кризис заставит кое-кого из "одиночек" пересмотреть свое отношение к участию в пуле. Если в 2001 году перестраховать террористические риски на международных рынках было чрезвычайно сложно, то сейчас это просто невозможно. По причинам вполне очевидным.

РГ: К этому вопросу вернемся немного позже, а пока поясните, пожалуйста, на каких принципах происходит присоединение компаний к пулу? Участие является добровольным?

Гульченко: Конечно, никто никого не принуждает. Более того: мы никого не зазываем и не навязываемся с нашими предложениями. С декабря 2001 года численность участников нашего пула увеличилась в пять раз, причем за счет присоединения практически всех значимых игроков национального страхового рынка. Компании присоединяются к нашему пулу потому, что это прежде всего отвечает их экономическим интересам. Это дает им возможность перестраховать свои риски здесь, в России, достаточно быстро и без проблем, которые непременно возникнут в случае обращения за теми же услугами на международные рынки.

РГ: Вы говорите, что РАТСП открыт для всех. Значит ли это, что вы принимаете желающих, что называется, "чохом"?

Гульченко: Конечно, нет. Cуществуют определенные критерии, которым компания, претендующая на членство в пуле, должна соответствовать. Речь идет о финансовой надежности компании, ее устойчивости, ее способности выполнять свои обязательства по таким потенциально серьезным рискам, как риски терроризма. Другие критерии носят рекомендательный и информационный характер: компания должна быть известной, профессиональной, она должна пользоваться нашей IT-системой, специально разработанной специалистами РАТСП. В рамках этой системы компании-участники обмениваются информацией о своих клиентах, о заключенных договорах по страхованию террористических рисков и т.д.

РГ: А это не может привести к нежелательным последствиям? Ведь в пуле объединены компании-конкуренты...

Гульченко: Знаете, мы существуем уже более семи лет, и пока не было ни одного случая злоупотребления информацией, предоставленной той или иной компанией. Все участники РАТСП прекрасно понимают, с какими целями был создан пул, все отдают себе отчет в том, что он необходим для перестрахования весьма серьезных и финансово значимых рисков. Поэтому никто не заинтересован здесь в "срыве" его работы ради удовлетворения каких-то сиюминутных интересов.

РГ: Поворотным моментом в деятельности РАТСП считается 2006 год, когда вы были избраны председателем наблюдательного совета страхового пула. Что конкретно изменилось, кроме состава руководства организации?

Гульченко: Было принято решение изменить сам характер работы по управлению пулом: уйти от громоздкой неуправляемой системы исполнительной власти к более "прозрачной" и эффективной. Численность членов исполкома и комитетов сократилась с 38 до 11, причем эти 11 человек были выбраны из числа профессионалов высокого уровня, прекрасно владеющих ситуацией на рынке страхования и перестрахования от террористических рисков.

РГ: Но эти профессионалы не являются "освобожденными" сотрудниками пула? Они работают в компаниях-участниках организации?

Гульченко: Да, конечно. Но это не мешает им на регулярной основе решать важнейшие вопросы деятельности пула.

Помощь клиентам и государству

РГ: Мы много говорили уже о необходимости страхования и перестрахования от рисков терроризма. Но хотелось бы понять, что в принципе включают в себя услуги по "антитеррористическому" страхованию?

Гульченко: Полисы, которые мы предлагаем, дают возможность застраховать имущество юридических или физических лиц от риска терроризма. Отдельно риск терроризма не страхуется, это грубая антиселекция. Нельзя полностью снимать ответственность с отдельных государственных органов, которые курируют вопросы террористической безопасности. Однако мы предлагаем компенсацию материальных убытков, возможных в том случае, если имущество предприятия или физического лица пострадало (или было полностью уничтожено) в результате террористического акта.

РГ: Наверное, основные ваши клиенты в данном случае – российские предприятия?

Гульченко: Да. Но при этом не надо думать, что договоры о страховании от террористических рисков заключают исключительно крупные компании. Среди наших клиентов много средних и даже мелких предприятий, офисных центров и физических лиц.

РГ: Были уже прецеденты осуществления страховых выплат по таким рискам?

Гульченко: Да. У нас было два таких страховых случая - после взрыва в Москве рядом с отелем "Националь" и после взрыва российского посольства в Малайзии.

РГ: То есть вы страхуете не только имущество, находящееся на территории России?

Гульченко: Территорией страхового покрытия пула является Россия, страны СНГ и интересы России за рубежом. Посольство Малайзии – российская госсобственность, оно было застраховано, и поэтому были проведены страховые выплаты.

РГ: В течение какого времени после теракта проводились выплаты?

Гульченко: Достаточно долгого. Но это не наша вина. Проблема в другом: обязательным условием наступления данного страхового случая является проведение расследования и классификация события как террористического акта. Это требует времени. Но после принятия соответствующего решения выплаты производятся быстро и без проблем. Чего не скажешь о случаях, когда страховой полис перестрахован на международных рынках.

РГ: А что, там со страховыми выплатами российским компаниям, пострадавшим в результате теракта, возникают проблемы?

Гульченко: На сегодня ни одного прецедента, потому что подобных выплат в принципе не было. По целому ряду причин, но прежде всего потому, что западные перестраховщики не имеют опыта работа с Россией по данным рискам, они ни разу не платили возмещения.

РГ: Как это? Неужели британские или, скажем, испанские страховые компании никогда не сталкивались с такой разновидностью риска и не понимают ее?

Гульченко: Конечно, сталкивались. Но политические и экономические ситуации у них и в России принципиально разные. В России террористический акт признается таковым только в том случае, если ФСБ возбуждает уголовное дело по соответствующей статье. Но при этом документы, связанные с этим делом, обычно являются секретными, они не могут быть переданы иностранному страховщику по совершенно очевидным причинам. Перед участниками нашего пула таких проблем не встает: мы через нашу закрытую IT-систему обмениваемся необходимой информацией, резервы для осуществления страховых выплат у нас есть. Мы производим их, отчитываемся перед государством. В результате клиенту компенсируются экономические потери, а с государства, по крайней мере частично, снимаются социальные риски, неизбежные в случае совершения теракта.

РГ: Что и говорить, это явное преимущество вашего пула.

Гульченко: Да. Очень важно понимать, что РАТСП является именно российской страховой емкостью. Мы работаем на базе российского законодательства, предоставляем отчетность по российским стандартам, формируем резервы и платим налоги так, как это предписывают нам отечественные регуляторы рынка. То же самое касается раскрытия или нераскрытия информации. И, что принципиально важно, мы не "выводим" финансовые или информационные риски за пределы нашей страны и также не "выводим" заработанные средства. Все остается здесь.

РГ: Вы говорите: пул является чисто страховой емкостью. Но насколько мне известно, еще недавно в РАТСП входили страховщики из стран СНГ.

Гульченко: Это правда. Но по итогам 2008 года мы приняли решение исключить компании, например, из Украины, ряда других стран СНГ и "вернуться" в границы России. Дело не только в нашей лояльности российским властям, но и в том, что в этих странах начало меняться законодательство, причем не в лучшую сторону для наших клиентов. Возникли серьезные риски того, что мы не сможем эффективно защитить их интересы там. Мы не можем быть уверены, что компании стран СНГ в нынешней политической и экономической ситуации будут полностью выполнять обязательства, взятые на себя при вступлении в наш пул.

РГ: И намерений вернуть этих "блудных сыновей" обратно пока нет?

Гульченко: Нет. Пока мы не увидим стабилизации экономической ситуации в этих странах и нормализации отношений между Россией и этими странами, таких планов не будет.

Резервов достаточно

РГ: Вы сказали, что перестраховочная емкость вашего пула составляет 1,565 млрд рублей. Она сформировалась за счет взносов компаний - участников РАТСП?

Гульченко: Да, конечно. Эта емкость означает следующее: любой убыток, не превышающий по сумме эту цифру, будет полностью компенсирован без поддержки государства. То есть 1,565 млрд рублей - это та сумма, которая на сегодняшний день полностью "покрывает" потребности рынка страхования от террористических актов. Для российского страхового рынка это очень серьезная цифра и, что особенно важно отметить, компании - участники пула сформировали данный резерв самостоятельно. На мой взгляд, это является лучшим доказательством того, что РАТСП является жизнеспособной и очень эффективной организацией. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть динамику увеличения объема резерва. В 2006 году емкость пула не превышала 1 млрд рублей, по итогам 2008 года она составляла порядка 1,4 млрд рублей, а сейчас насчитывает уже 1,565 млрд рублей.

РГ: То есть резерв удалось немного "нарастить", даже несмотря на кризис?

Гульченко: Да. И сейчас крупные компании - участники пула выражают готовность увеличить свою долю в резервах.

РГ: Это, конечно, обнадеживающий факт. Но ведь может возникнуть ситуация, при которой ваших резервов окажется недостаточно?

Гульченко: Хотелось бы верить, что такой ситуации не возникнет, потому что речь тогда должна будет идти об очень крупном, разрушительном теракте. Но теоретически такая возможность, конечно, существует. И поэтому мы считаем необходимым создание гарантийного фонда, в формировании которого принимали бы участие и государство, и частные страховые компании. Если убыток превышает возможности нашего пула, то должно "подключаться" государство. В конце концов, оно несет ответственность за случившееся, и оно как никто другой заинтересовано в быстрой нормализации ситуации. А это невозможно, если застрахованный клиент не получает компенсации за свои потери.

РГ: Но пока есть только ваши предложения о создании гарантийного фонда, который формировали бы государство и частные страховщики. Между тем теракты непредсказуемы и могут случиться до того, как будет принято соответствующее решение. Как тогда будет производиться выплата суммы, превосходящей возможности пула?

Гульченко: Тогда мы проведем необходимые расчеты, анализ резервов компаний - участников пула и "раскидаем" на них недостающую сумму. Не в обязательном порядке, а по принципу добровольности. Но у нас нет сомнений в том, что компании-участники увеличат свою долю ответственности. Просто потому, что для них очевидны преимущества перестрахования рисков от терроризма в рамках нашего пула.

Вела беседу Тамара НОСКОВА.

В материале упоминаются: Компании, организации: Военно-страховая компания (ВСК) 502 [ВСК (Страховой дом ВСК) 5704] Ингосстрах 14149 Интеррос-Согласие 54 [Согласие 7054] РЕСО-Гарантия 6356 Росгосстрах, ПАО СК 11034 РОСНО 2464 [Зетта Страхование, АО 64] Российский антитеррористический страховой пул (РАТСП) 241 Персоны: Гульченко Александр Сергеевич

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »