Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Эхо Москвы, 9 февраля 2010 г.

Фактор риска. Проблемы рынка агрострахования

1344 просмотра

Ведущий: Алексей Дыховичный. Гости: Николай Галушин

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: 11 часов 12 минут в столице. Добрый день! Алексей Дыховичный у микофона. Николай Галушин, заместитель генерального директора компании «Ингосстрах» у нас в гостях. Здравствуйте, Николай!

Н. ГАЛУШИН: Здравствуйте!

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: И эта программа «Фактор риска», которая вновь на своем месте – во вторник. Проблема рынка агрострахования сегодня в сфере наших интересов. Николай, с вашей точки зрения, страхование и агрострахование и… продовольственная безопасность страны – это связанные вещи?

Н. ГАЛУШИН: На мой взгляд, да, связанные вещи. Страхование является одним из элементов общей продовольственной безопасности страны. Это часть некой политики, которая должна проводиться государством по обеспечению безопасности страны в области снабжения продуктами питания.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Продовольственная безопасность страны, с вашей точки зрения, это надуманная проблема? Или это, действительно, реально существующая?

Н. ГАЛУШИН: Почему-то вспомнил Китай…

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Там полтора миллиарда ртов.

Н. ГАЛУШИН: Прошлое… когда перед государством, перед партией стояла задача просто накормить население. Не решались никакие другие задачи, и они не планировали запускать космические аппараты, ставилась задача накормить людей. Наверное, для полутора миллиардов человек осуществить такую задачу сложнее, чем для с150 миллионов человек населения России. Тем не менее, эта проблема существует, и в частности от того, как люди будут накормлены и сыты, зависит и социальное настроение. Косвенно.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Но ведь о голоде сейчас речь не идет, слава богу. Вы ответили очень расплывчато. Всем понятно, что надо есть, потому что человек должен есть.

Н. ГАЛУШИН: Могу ответить не расплывчато. Страхование позволить обеспечить компенсацию тех убытков, которые могут понести сельхозтоваропроизводители, занимающиеся выращиванием крупного рогатого скота, урожая пшеницы и так далее. Компенсировать убытки для того, чтобы купить новый трактор, новые ГСМ, новый посевной фонд и посеять новый урожай.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Вы о страховании сейчас. А давайте так глобально, масштабно о продовольственной безопасности. Существует эта проблема или нет? Можно же прекраснейшим образом, наверное, чисто теоретически, продавать нефть, покупать на нее продовольствие и вообще все, что можно, и вот, собственно, кормиться этим.

Н. ГАЛУШИН: Что будут делать 150 миллионов человек?

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Я не знаю. Я говорю чисто теоретически..

Н. ГАЛУШИН: Чисто теоретически – энное количество населения будет извлекать углеводородное топливо…

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Остальные – лежать на печи. Такой вариант.

Н. ГАЛУШИН: Я хочу такой вариант. На самом деле, так не получится. В масштабах такой страны, как Россия, это нереально. Собственно, поэтому если мы говорим расплывчато, продовольственная безопасность – это комплекс, как я считаю, мер по обеспечению такой безопасности. Это последовательно проводящаяся государственная политика по поддержке национального сельхозтоваропроизводителя. Это государственное, наверное, регулирование цен на закупку зерна, на закупку мяса, молока. Это гарантии по торговым наценкам, которые не должны быть чрезвычайно высоки, для того, чтобы продукция отечественного товаропроизводителя попадала на прилавки не с двойными, тройными наценками. Это элемент регулирования страхования населения, потому что мы с вами знаем, что страхование агро-рисков – это наиболее опасный вид страхования, который в большей степени, чем любой другой вид страхования может затронуть территории и население. Взрыв на любом промышленном предприятии, даже самом большом, он не затронет экономику субъекта федерации. У нас нет субъектов федерации, за исключением, наверное, Чукотки, где не было бы развито сельское хозяйство, где не было бы посевных площадей, где не было бы животноводческих комплексов. Это есть в каждом субъекте федерации. Как существуют эти хозяйства, насколько бесперебойно обеспечивается тот или иной птичник электричеством, зависит и факт выращивания этой птицы в птичнике и последующее поступление ее на прилавки. Вопрос страхования – это вопрос компенсации убытка от того, что какой-то птичник останется без электричества, погибнет все поголовье птицы, и придется закупать новой яйцо для выращивания птицы в инкубаторе. Вот что такое страхование. Является оно элементом? - Да, является . Одним? - Да, и весьма скромным. Одним из элементом последовательно проводящейся государственной политики. Оно должно быть.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Два вопроса отсюда возникают. Первый вопрос. Государственная политика , с вашей точки зрения, проводится? Необходима? Потому что периодически возникают сообщения о том, что государство зерно закупает, государство зерно продает. Сейчас, вроде, как я слышал – продает.

Н. ГАЛУШИН: Я страховщик, и не могу сказать за тех людей, которые выращивают урожай, и тех, кто производит, поставляет мясо на прилавки. С точки зрения страхования я мог бы сказать так. Робкие попытки регулирования делаются. На самом деле проблем еще существует достаточно много, они не решены, и, на мой взгляд, нет, наверное, полного и однозначного понимания, в какую же сторону идти и как эту последовательность осуществлять.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Насколько я представляю, – сейчас вы меня поправите, если я не прав – в СССР это дело было обязательным.

Н. ГАЛУШИН: В СССР все было обязательным.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Ну, почему? Ну, как?

Н. ГАЛУШИН: Да, это было обязательное страхование. Все урожаи были обязательно застрахованы.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: А сейчас какова ситуация?

Н. ГАЛУШИН: Мы живем в свободной стране. У нас кто хочет – страхуется, кто не хочет – не страхуется. Последних, увы, больше.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Посмотрим, как в мире обстоят дела. Для начала послушаем пленочку:

«Интересные факты. В 2006 году в Польше ущерб земледельцев в результате исключительно сильной засухи весной и летом, составил 700 млн евро. Разовая финансовая поддержка со стороны польского государства покрыла лишь незначительную долю потерь. В дальнейшем Польское государство совместно с крестьянскими союзами, страховыми компаниями и университетами предприняло меры по защите от природных рисков в форме страхования урожая сельскохозяйственных культур. Основу системы составляет закон 2006 года «О мерах по содействию страхования урожая». Законом предусматривается субсидирование страховых премий при страховании урожая в размерах до 50 процентов от их уровня, а также осуществление других основных правил государственного участия в страховании урожая в рамках государственно-частного партнерства».

Н. ГАЛУШИН: Очень интересная информация. Посмотрите, у нас есть почти то же самое. У нас нет закона. Я считаю, что закон нужен. Закон о добровольном страховании урожаев и то, что сейчас вообще никак не покрывается государственной поддержкой – это страхование животных. Нет никаких компенсаций. Я считаю, что такой закон должен быть в форме добровольного страхования. Сейчас есть отдельная статья, которая касается компенсации расходов сельхозтоваропроизводителей на оплату части страховой премии. Эта статья в законе о сельском хозяйстве. Одна лишь статья. Кроме этого, есть постановление правительства, которое выходит каждый год, и есть приказы Минсельхоза, которые регулируют ценообразование по страховым полисам, которые потом предъявляются к компенсации. Но отдельного закона нет! В прошлом году что у нас произошло? В частности, может быть, из-за того, что нет закона, а, скорее всего, из-за другой, достаточно объективной причины – из-за финансового кризиса – предполагаемая к выделению из федерального бюджета сумма в размере 5 с половиной миллиардов рублей сокращена была до 2 миллиардов рублей на компенсацию страховых премий.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Она стопроцентная или какая?

Н. ГАЛУШИН: Она у нас не стопроцентная, безусловно. И это не должно быть, потому что это порождает только безответственность сельхозтоваропроизводителей. Она у нас приблизительно такая: 40 процентов выделяется от суммы будущей компенсации, от 100 процентов оплаченных страховых премий из федерального бюджета, и не менее 10 процентов из регионального бюджета. То есть, компенсируется точно так же как в Польше – 50 процентов и более.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Она всегда выбирается, вот эта сумма, которая отводится на эту компенсацию?

Н. ГАЛУШИН: Она выбирается очень легко, потому что даже в лучшие годы… Это неправильное слово – в год 2008-й, до кризиса объема государственной поддержки хватало приблизительно на 25 процентов посевных площадей. Соответственно, сокращение субсидий привело к тому, что у нас в 2009 году часть субъектов федерации вообще отказались от программы государственной поддержки, а по некоторым субъектам федерации объем застрахованных посевных площадей составил около 5-8 процентов.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Остальные не застрахованы были почему? Потому что в принципе, не хотели? Или потому, что не хватило вот этих денег для того, чтобы войти в программу, а не страховаться? Можно же просто придти и застраховаться, да? Без всякой помощи. Наверное, этого никто не хочет делать.
Н. ГАЛУШИН: Я думаю, что ответ такой. Кто хочет страховаться и кто уже проходил на своей практике, на своем собственном печальном опыте убытки, ставившие их хозяйства на грань банкротства, те находят средства и страхуются. Более того, вне рамок господдержки, условно, договориться со страховщиком о более льготном режиме страхования урожаем и поголовья сельскохозяйственных животных можно. Один маленький пример. По системе государственной для того, чтобы получить компенсацию, нужно представить стопроцентно оплаченный договор страхования. Если делать коммерческое страхование, то со страховщиком можно договориться о рассрочке платежей. Это уже некая льгота. Я думаю, основная причина заключается в том, что страховой менталитет в стране еще не развит, раз. На селе надежды на русский «авось» доминируют.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: То есть, крестьяне страхуются только в том случае, если есть вот эта вот помощь, доплата со стороны государства. Так? Я пытаюсь понять просто психологию.

Н. ГАЛУШИН: Давайте, сделаем так. Основная часть все-таки страхуется уже сейчас в тех случаях, когда прибегает к внешним заимствованиям, кредитным ресурсам банков. Село кредитует у нас сейчас, в основном, два банка - Россельхозбанк и Сбербанк. Банки выдвигают требования по страхованию залога. Залогом является будущий урожай, сельхозживотные, трактор, ферма и так далее. Это первая группа, самая большая.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Деваться некуда, страхуются. Правильно? Вы согласитесь со мной?

Н. ГАЛУШИН: Да, да! Но что значит…я согласен, безусловно. Это нужно, потому что банк должен быть обеспечен сохранностью залога. А если сельхозтоваропроизводитель потеряет свой урожай, тогда цепочка вообще не замыкается – не с чего отдавать кредит. Соответственно, это первая группа, сама масштабная. Вторая группа. В 2009 году это стало страхование с государственной поддержкой. За счет секвестра она утратила свои позиции, лидирующие позиции. На третьем месте – добровольное страхование, коммерческое страхование. Все большую оно приобретает популярность у крупных агрохолдингов. Это хозяйства, которые приходят на село уже с другими технологиями, с другим подходом, и для них сельское хозяйство – это не просто вопрос посадить и собрать урожай. Это процесс управления сложным и многогранным комплексом.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Я напомню, что начали мы наш разговор с вопроса о продовольственной безопасности страны. Я в связи с этим хочу задать нашей аудитории вопрос. Об этом часто у нас, по крайней мере, говорят – о продовольственной безопасности страны. Сейчас говорим об элементе. Да? Правильно?

Н. ГАЛУШИН: Да, пятом элементе.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Может быть. «Является ли агрострахование элементом обеспечения продовольственной безопасности страны?» – хочу спросить я нашу аудиторию. Если же да, то ваш телефон 660-0664. Если нет – то 660-0665. В общем, у нас городская аудитория, а на селе, если слушают, то не звонят. Вот я смотрю по голосованию – в общем, по барабану. Все равно. Активности нет, я вижу – нет активности. Все равно людям, городскому населению.

Н. ГАЛУШИН: Городское население в большей степени зависит от близлежащего супермаркета, нежели от сбора урожая в центнерах с гектара. Ну, вот посмотрите, 2009 год у нас не был годом каких-то больших природных катаклизмов. У нас была засуха в ряде субъектов федерации, но она, на мой взгляд, по тем убыткам, с которыми мы сталкиваемся, она не носила катастрофического характера. И, тем не менее, вот этот относительно спокойный 2009 год показал, что пострадало почти 7 процентов посевных площадей России. Цифра существенная. Это при том, что мы не говорим о каком-то катаклизме в масштабах страны. Давайте, представим, что будет, если будет неурожай большой. Безусловно, я с вами соглашусь, никто голодать не будет. Есть страны-экспортеры зерна, к каковым сейчас относится и Россия. Ну, значит, будем вынуждены зерно где-то закупать. И не хлебом единым жив городской житель в нашей стране. Тем не менее, мы не говорим только о пшенице. Мы говорим и о сельскохозяйственных животных, а у нас с вами уже был H5N1, у нас были карантины, которые касались целого субъекта федерации, у нас был вынужденный забой птицы в Дагестане, мы проходили с вами страшное название «африканская чумка свиней», и так далее. Это не видно, может быть, в масштабах страны, но если мы говорим о последовательно проводимой политике, то это вопрос, в том числе, и какой-то превенции вакцинации, контроля и так далее.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Сейчас прервемся. Голосование пока еще продолжается. Николай Галушин, заместитель генерального директора компании «Ингосстрах» у нас в гостях. Сейчас новости на Эхе.

НОВОСТИ

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: 11.35 в Москве. Николай Галушин, заместитель генерального директора компании «Ингосстрах» у нас в гостях. Голосование только вот закончилось. Натянул я количество голосов хоть на какую-то цифру, которая позволяет… Является ли агрострахование элементом обеспечения продовольственной безопасности страны? Таков был наш вопрос. 58,2 процента позвонивших ответили, что да. 41,8 процента ответили, что нет. Вот таков результат. Оптимистично, с вашей точки зрения?

Н. ГАЛУШИН: Год назад, когда только все начиналось с финансовым кризисом, сидя в этой аудитории, мы задали вопрос слушателям – насколько они предполагают, что кризис повлияет на покупательную способность населения услуг страховщиков. И тогда ответ такой был – 75 процентов ответивших сказали, что от страхования будут отказываться. Цифра меня тогда чуть не убила! Сейчас цифры звучат более оптимистично, чем я даже предполагал, учитывая то, что аудитория, на самом деле, в большей степени зависит от снабжения продуктами супермаркетов, нежели от урожайности или от величины надоев у коров. Приятно, что так позитивно москвичи и слушатели «Эха Москвы» думают о страховании.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Раз оно так, как вы полагаете, готовы ли страховые компании оказывать такие услуги на селе? Потому что, наверное, тут очень много всяких разных нюансов и специфики.

Н. ГАЛУШИН: Очень много разных нюансов и специфики! Намного больше, чем в автостраховании, чем в страховании промышленных предприятий и даже чем в страховании космических аппаратов. Поэтому ответ: и да, и нет. В России около 700 российских страховых компаний…

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Пока осталось. Было больше.

Н. ГАЛУШИН: Это тема отдельного разговора. Констатируем факты – на данный момент около 700. Прямо или косвенно занимаются сельхозстрахованием около 70-ти - 10 процентов российских страховых компаний. С точки зрения начала проведения операций по сельхозстрахованию, условие только одно – российскому страховщику необходимо получить лицензию на соответствующий вид страхования в федеральной службе страхового надзора. Для этого нужно пройти процедуру, защитить правила, договор страхования, тарифы и – вперед! Дальше начинается самое интересное. Для того, что осуществлять страхование на селе, необходимо иметь очень разветвленную сеть филиалов, представительств, которые были бы в максимальной степени приближены к селянину. Необходимо, чтобы сотрудники страховых компаний понимали, что же они страхуют. Потому что это не кирпичная постройка, это не завод, это не самолет. А это риск, который, возможно, произойдет в будущем, и факторов предвидеть итог уборки урожая достаточно тяжело - будет ли год засушливым, или, наоборот, весь урожай, все посевы зальют дожди, будут ли сельскохозяйственные животные содержаться в чистоте или будет объявлена какая-то эпидемия – на самом деле, факторов очень и очень много.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Я прошу прощения , Николай, я вас перебью. Вот собрать урожай, а потом то, что останется на поле, спалить и заявить, что был пожар – возможно, наверное. По крайней мере, чисто теоретически. С домом так не поступишь.

Н. ГАЛУШИН: Да нет, можно и с домом так поступить и с машиной…

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Нельзя дом увезти, а потом сказать, что был пожар. А вот тут вот…

Н. ГАЛУШИН: Вы знаете, так никто не делает.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: У меня ощущение, что мошенничество здесь, оно значительно проще, нежели в других видах страхования. Или я не прав?

Н. ГАЛУШИН: В сельском хозяйстве есть мошенничество. Оно в такой же степени присутствует, как и в автостраховании, как и в страховании личного домашнего имущества. Оно имеет некие свои специфические формы, и в принципе, самая простая форма – это приписки. Но в то же время достаточно существует много способов контроля за тем, чтобы не приписывали.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: В этом плане, не сложнее и не проще, чем во всех остальных видах.

Н. ГАЛУШИН: Если страховщик понимает, что он страхует, если страховщик, сидя в офисе в Москве, осуществляет страхование урожая в Волгоградской области, не понимая, что же там, в Волгоградской области, происходит, он убыток получит гарантированно. Даже если все будет хорошо. Но если страховщик обладает инфраструктурой, которая позволяет ему в течение периода созревания урожая, например, или выращивания молодняка на ферме, несколько раз осуществить визиты на поле или на ферму, для того, чтобы проконтролировать, как соблюдается агротехнология, как всходят посевы, в каких условиях содержатся животные, достаточно ли у животных кормов, проходят ли они ветеринарный контроль и прививки - нет поводов для мошенничества! Нет возможности приписать урожай на 30 процентов меньший, чем он есть на самом деле, потому что страховщик контролирует урожай. А для этого нужна инфраструктура.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: У меня возникло ощущение, – сейчас вы подтвердите или опровергнете мои ощущения – что в агростраховании, как это бывает и в других видах страхования, страховщик – это не только некий такой общий котел, из которого в случае несчастья деньги передаются тому, кому не повезло. Но это еще некий гарант того, что будут соблюдаться технологии… в идеале так должно быть, так получается, вот как вы рассказываете.

Н. ГАЛУШИН: На самом деле, так и есть. Это некий советчик и консультант. Потому что, к сожалению, это вообще практика российского страхования – у нас не очень развита инфраструктура , сопутствующая страхованию, у нас не так сильно развит институт страховых посредников, у нас достаточно мало – если не сказать, что их вообще нет – компаний, ферм, которые бы занимались тем, чем занимаются страховщики: осмотром полей. Мне намного было бы, как страховщику, проще сидеть в офисе и просто подписывать договоры страхования и платить некой фирме, которой я доверию, и которая обладает штатом профессиональных агрономов, которые бы ездили по моим полям и проводили бы осмотр, и встречались бы с агрономами, согласовывали внесение удобрений и так далее…

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Не хотите вы на село, Николай?

Н. ГАЛУШИН: Я хочу, но каждый должен заниматься своим делом. Невозможно все объять в рамках одного бизнеса. Сейчас приходится этим заниматься. Это достаточно тяжело. Собственно, не секрет, что агрострахование, если заниматься им серьезно, с точки зрения аквизиционных издержек, с точки зрения расходов на привлечение этого бизнеса является одним из самых дорогих видов страхования.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: В мире вот эта система, о которой вы сейчас говорили, включая независимые компании со штатом агрономов… она построена?

Н. ГАЛУШИН: В мире по-разному. Например, в Испании – к опыту этой страны мы часто в России прибегаем – все страховщики создали одного страховщика, который занимается сельским хозяйством. Ни один другой страховщик этим видом страхования не занимается! У нас, к сожалению, это не так. И у нас те 70 компаний, которые есть сейчас, они борются за этот рынок. Но бороться без созидания тяжело.

А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Спасибо вам! Николай Галушин, заместитель генерального директора компании «Ингосстрах» был у нас в гостях.

Н. ГАЛУШИН: Спасибо!

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »