Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Экономика и жизнь, московский выпуск, 12 апреля 1995 г.

Для москвичей ничего не изменилось

1768 просмотров

С приходом рыночной экономики ставшие нам привычными за многие десятилетия социальные ценности оказались несколько размыты. Пошатнулся даже казавшийся незыблемым прежний принцип всеобщего бесплатного здравоохранения: многие лечебные учреждения стали платными, а порой и весьма дорогостоящими. Появилось огромное количество новых лечебных учреждений — от медпунктов для бомжей до суперэлитарных клиник.

Осталось ли в городе государственное здравоохранение, по карману ли оно простому москвичу, насколько оправдывает себя активно вводящаяся система медицинского страхования — эти вопросы были главенствующими в беседе нашего корреспондента с генеральным директором Департамента здравоохранения г.Москвы Анатолием Соловьевым.

“... С преобразованием Главного медицинского управления Москвы в Департамент здравоохранения мэр города делегировал нам права контроля за всей медицинской деятельностью на территории столицы. Это, безусловно, правильно, хотя и повысило уровень нашей ответственности перед москвичами”

— Анатолий Николаевич, о медицинском страховании говорилось и писалось достаточно, однако далеко не каждый москвич отчетливо представляет себе, что он обретает вместе со страховым полисом.

— Уверенность в том, что всегда может получить медицинскую помощь в рамках программ обязательного медицинского страхования.

Каждый горожанин должен усвоить, что для него ничего не изменилось. И из своего кармана больной никому ничего платить не должен — ни врачу в поликлинике, ни в стационаре, ни тем более бригаде скорой помощи. При введении медицинского страхования изменилось только одно: если раньше здравоохранение финансировалось только из бюджета, то сейчас каждый работодатель отчисляет 3,6 процента от фонда заработной платы. Деньги эти аккумулируются в фонды обязательного медицинского страхования. Фонд же перечисляет деньги за каждого застрахованного больного тем медицинским страховым организациям, которые заключают страховые договоры с жителями города. Кроме того, в соответствии с Законом Российской Федерации “О лицензировании” и “Основами законодательства РФ об охране здоровья граждан” лечение целого ряда заболеваний и контингентов населения финансируется целиком из городского бюджета. Это в первую очередь относится ко всем видам экстренной медицинской помощи, в том числе — к любому вызову бригады скорой помощи. Именно поэтому медики скорой помощи не имеют права требовать ни предъявления медицинских страховых полисов, ни денег с пациента.

— Расскажите, пожалуйста, о системе финансирования страховых медицинских программ.

— На 1 января 1995 года в Москве действуют 30 медицинских страховых компаний, работающих в рамках обязательного медицинского страхования. Каждая из этих компаний имеет договоры с московским городским фондом обязательного медицинского страхования. Фонд перечисляет деньги страховым организациям, которые, в свою очередь, финансируют территориальные лечебно-профилактические учреждения. Кроме того, поликлиники получают деньги из городского бюджета — как раз на лечение тех контингентов населения и тех заболеваний, которые финансируются только из бюджета.

Нельзя также не сказать еще об одной очень важной части бюджетно-страховой модели здравоохранения. Это процесс лицензирования. В настоящее время в городе действует порядка полутора тысяч негосударственных организаций, в той или иной мере занимающихся медицинской деятельностью. Известны случаи, когда их “деятельность” ничего, кроме вреда, больному не наносит. Необходимо поставить барьер такой деятельности. В соответствии с законодательством РФ каждый субъект, осуществляющий медицинскую или медико-техническую деятельность, должен иметь государственное разрешение (лицензию) на право ею заниматься. Имеют же их на сегодняшний день больше восьмисот государственных и около 600 негосударственных медицинских предприятий.

В лицензии определено, какой именно медицинской деятельностью может заниматься предприятие. У нас в практике есть случай, когда 14 врачей из Китая пытались открыть в Москве медицинский кооператив и использовать в лечении методы традиционной китайской медицины. При этом ни один врач не знал русского языка, а в штате кооператива не было ни одного переводчика. И на вопрос: а на каком языке, собственно говоря, они будут разговаривать с пациентами, вразумительного ответа мы не получили. Естественно, лицензии этой организации выдано не было.

Посмотрите, сколько у нас появилось чудо наркологов, которые обещают сделать вас трезвенником или излечить от наркомании уже не за считанные дни — за часы. Фактически же ни один из этих “наркологов” не только не имеет лицензии на наркологическую медицинскую деятельность, но и вообще не имеет подготовки по наркологии. Нами уже зафиксированы случаи смерти пациентов после того, как они, поверив рекламе, обратились к этим шарлатанам. К сожалению, эти “врачеватели” не оставляют никаких следов, и найти их практически невозможно.

Бывают “проколы” и у врачей, имеющих лицензию. В этом случае вся тяжесть медицинского расследования ложится на плечи специалистов департамента. И отвечать за их грехи тоже приходится нам. Тем более, что с преобразованием Главного медицинского управления Москвы в департамент здравоохранения мэр города делегировал нам права контроля за всей медицинской деятельностью на территории столицы. Это, безусловно, правильно, хотя и повысило уровень нашей ответственности перед москвичами.

— Улучшились ли медицинские услуги с введением страхования?

— Скажем так, улучшаются. Это процесс длительный. В конечном итоге, каждому врачу должно стать выгодно иметь как можно больше пациентов — прежде всего, это формирует его имидж, и соответственно, должно формировать его заработную плату. В конечном итоге, все это зависит от совести человека — как врача, так и пациента. Зачастую, получив на руки медицинский полис, пациент становится требовательнее, не побоюсь этого слова — капризнее. И это совершенно справедливо. Но порой пациент переступает ту грань, которая определяется словом “мораль”, и начинает предъявлять необоснованные претензии. Вопреки распространенному мнению, врач в России никогда не имел дела со здоровьем, а всегда имел дело с его остатками. И порой остатков этих совсем мало. В этой ситуации наши пациенты зачастую обвиняют врачей, хотя порой видели врача предыдущий, раз в 80-х годах.

— Согласитесь, бывают и справедливые претензии...

— Любой пациент имеет право (а, по-моему, просто обязан) немедленно обратиться к администрации медицинского учреждения. Около 80 процентов конфликтов между пациентом и врачом именно на этом этапе и разрешаются. Если же такое обращение не удовлетворило пациента — его право обратиться в окружное управление здравоохранения или в наш департамент (круглосуточный телефон — 251-83-00). Если же речь идет о вымогательстве денег или каком-либо другом уголовно наказуемом деянии, пациент должен немедленно обратиться в прокуратуру.

— Чем отличается добровольное медицинское страхование от обязательного?

— Договор о добровольном медицинском страховании может заключить как организация, так и частное лицо как на какой-то срок, так и на лечение какого-либо отдельного заболевания, или, к примеру, на оказание медицинской помощи при родах. Такое страхование является дополнением к ОМС, и все должны понимать, что заключение договора добровольного медицинского страхования не освобождает от взносов по ОМС.

Медицинская помощь везде одинакова, и на практике разница между добровольным и обязательным медицинским страхованием фактически лежит в плоскости оказания сервисных услуг — отдельная палата, городской телефон у постели, специально прикрепляемый к вам врач.

— Предположим такую ситуацию: житель другого города случайно оказался в Москве, попал на операционный стол. Операцию, конечно же, сделают, но на каких условиях?

— Если это какая-либо экстренная ситуация — никто не вправе требовать денег. Для врача все-таки главное — оказание медицинской помощи. Другой вопрос — желание сделать операцию именно в Москве. В этом случае без направления соответствующего территориального органа здравоохранения плановую операцию в рамках обязательного медицинского страхования делать не будут. В такое случае пациент должен заключить соответствующий договор добровольного медицинского страхования и заплатить в кассу страховой компании деньги.

Если же у пациента на руках есть направление территориального органа управления здравоохранением и гарантийное письмо местного фонда обязательного медицинского страхования, финансовый вопрос его волновать не должен. Вопрос этот будет решаться — и решается — между соответствующими фондами ОМС.

— Хватает ли мест в городских больницах?

— В принципе хватает. Если в одной из больниц нет свободных коек по тем или иным профилям — они есть в другой больнице. Поэтому вполне возможны случаи, когда пациент и поступает на лечение не в ближайший к его дому стационар, а в отдаленный. Но это, согласитесь, лучше, чем лежать в коридоре.

Несколько отдельно стоит вопрос о госпитализации больных травматологического профиля. К сожалению, травматизм растет, и зачастую мы просто не успеваем развернуть дополнительные койки. Поэтому пациенты травматологических отделений порой попадают как раз в коридоры.

— А “недогруз” коек существует?

— На 60-70 процентов у нас заполнены койки в некоторых детских больницах. Но мы никогда и ни за что не будем сокращать эти места — не дай Бог, что-то произойдет. Ведь перепрофилирование койки занимает не один день.

Вообще говоря, идеальна та ситуация, когда в резерве есть процентов по 5 незаполненных коек по каждому профилю — но это, к сожалению, “голубая” мечта, которая в ближайшие десятилетия мечтой и останется.

— Случись вспышка инфекции — готова ли с ней бороться московская медицина?

— Практически с любой. Всегда (в силу особенностей географического, культурного, политического статуса города) московские врачи сталкивались с самыми разными инфекционными заболеваниями — от экзотической для нашей страны тропической лихорадки до чумы и холеры. По медицинским канонам лечение инфекционного больного проводится по месту выявления заболевания. А поскольку Москва всегда была привлекательным городом как для россиян, так и для иностранцев, в год в наши больницы поступало 3-4 больных холерой, 10-15 больных — тропическими лихорадками. Такое положение всегда держало наших врачей в состоянии повышенной готовности.

Но сегодняшней головой болью Москвы по-прежнему (уже третий год) остается эпидемия дифтерии. Ее причины самые разные, но на первое место стоит поставить все-таки низкий уровень культуры населения. Мировой медицинской науке известен только один способ предупреждения дифтерии — вакцинация. Между тем, в свое время немотивированный отказ от вакцинации сделал наше общество беззащитным перед дифтерией и рядом других “иммуноуправляемых” заболеваний. Печальный итог налицо: с 1990 года рост заболеваемости увеличился в сотни раз, только в 1994 году от дифтерии умерло 155 человек, из них 19 детей. И даже сейчас, когда все усилия направлены на создание иммунозащищенной прослойки населения (92-95 проц. населения), средний размер такой прослойки по округам составляет 69,1%.

— Достаточно болезненный вопрос: как вы соседствуете с коммерческой медициной в смысле негосударственных стационаров?

— В Москве существует только один, узкоспециализированный, полностью частный стационар. Мы просто вынуждены размежеваться с коллегами, занимающимися коммерцией. Многие из них пытаются действовать в помещениях городских больниц и поликлиник, используя государственное оборудование, инвентарь и в большинстве случаев самыми различными способами стремятся уклониться от оплаты аренды оборудования, за редким исключением не оплачивают коммунальные услуги. Тяжесть этих расходов ложилась на бюджет. И мы были вынуждены пойти на крайнюю и достаточно непопулярную меру: создать строжайшую систему контроля за хозрасчетной деятельностью, при малейшем нарушении запрещая ее вовсе.
Не должна, не имеет права коммерческая медицина развиваться в недрах и за счет государственного здравоохранения.

— В отдельных странах врачи все чаще задумываются о том, как помочь обреченному на смерть человеку безболезненно уйти из жизни. И не только задумываются — работают в этом направлении.

— Эвтаназия (удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни) законодательством Российской Федерации запрещена.

— Но что делать, когда человек обречен — здоровье к нему уже не вернется. Он беспомощен, одинок, не может обслужить самого себя — ведь в больницах, как известно, для таких больных мест нет.

— Для них мы создаем медицинские учреждения нового типа — так называемые хосписы, где им смогут помочь. Программа оказания медицинской помощи в них предусматривает как обезболивающие терапии, уход за больным, так и психотерапию для родственников. Первый хоспис открылся на днях в Москве — его работа будет финансироваться из бюджетных средств.

— Сколько зарабатывает московский врач?

— По-разному. Многие врачи сегодня не довольствуются одним окладом (в среднем, он составляет 180 тысяч). Способные, деятельные врачи получают до 500 тысяч рублей. Некоторые до 700 тысяч — но это, в основном, люди очень высокой квалификации.

— В “доисторические” времена в России существовал так называемый домашний врач. Он мог лечить людей любого возраста и практически от всех болезней. Увидим ли мы его у себя дома опять?

— Надеюсь. Мы уже не один год работаем в этом направлении, подбираем подходящих людей — ведь они должны быть не только высокими профессионалами, но и буквально знать психологию каждого дома. Этот человек должен быть и врачом, и поверенным души, если хотите. У него должно быть достаточно времени поговорить с человеком обстоятельно, выслушать близких больного. Первая группа таких врачей уже работает на базе одной из поликлиник Юго-Восточного округа. Возможности бюджетно-страховой модели финансирования здравоохранения, полагаю, помогут восстановлению в Москве этой забытой традиции.

— Сегодня, в какую больницу ни зайди, вас встретит охрана. Это примета времени?

— Разумеется. И считаю, эту охрану следует усилить. Криминальная обстановка в Москве, увы, не располагает к благодушию. А если учесть, как часто случаются вооруженные столкновения в городе, то можно понять интерес к нашим медикам со стороны некоторых “мафиози”. Случается, хирурги делают операции под прицелом. Нам угрожают, избивают, нейтрализовав нашу охрану,  “вооруженную” лишь резиновыми дубинками. Нельзя также забывать, что у нас хранятся наркотики — предмет вожделения многих правонарушителей. В этой ситуации (и нас поддерживают коллеги) следовало бы создать специальное подразделение муниципальной милиции для охраны медицинских учреждений, своеобразную “больничную полицию”. В ее задачи должно входить не только охрана зданий и помещений, не только защита медиков при исполнении последними своих святых обязанностей, но и умение оказывать первую помощь поступающим на лечение больным. С такой просьбой-предложением мы хотим обратиться к правительству города и в первую очередь к мэру.

— Есть ли отрадные моменты в вашей работе?

— Фонд обязательного медицинского страхования обеспечил финансирование строительства двух мощных технологических линий, где будут изготавливаться плазмозамещающие растворы. На “страховые” деньги приобрели дополнительно 300 санитарных машин для Станции Скорой медицинской помощи. Во многих клиниках значительно обновили оборудование.

Беседу вела Е. АРБУЗОВА

В материале упоминаются: Компании, организации: Московский городской фонд ОМС (МГФОМС) 309

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »