Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Ведомости, 7 октября 2002 г.

Евгений Кургин: "Мы стоим на пороге"

771 просмотр

Гендиректор "РОСНО" Евгений Кургин считает, что через два года страховые компании выйдут на биржу.

В прошлом году "РОСНО" перешла в новое качество: ее акционером стал один из крупнейших в мире финансовых и страховых гигантов — Allianz AG. Вообще, российские страховые компании последний год вызывают повышенный интерес у инвесторов, а основатели компаний все чаще предлагают свои акции на продажу. Сам рынок пока невелик, но покупатели рассчитывают на его рост. Генеральный директор "РОСНО" Евгений Кургин между тем полагает, что смена хозяев в этом секторе наберет силу, только когда страховщики перейдут на международные стандарты отчетности и раскроют происхождение своих капиталов.

— Почему в последнее время рост рынка замедлился? По данным Минфина, раньше объемы поступлений росли по 60% в год, а теперь — всего 20% в год.

— Цифры, которые вы анализируете, не соответствуют реальности рынка. Потому что на них накладываются объемы финансовых схем. Они замазывают реальную картину. По нашей оценке, рынок страхования имущества растет постоянно на 30-40% в год. Многие компании стали отказываться от финансовых схем. Моментально цифры стали уменьшаться. Исходя из этого рынок вроде бы падает, но на самом деле цифры становятся реальнее.

— В структуре сборов "РОСНО" 70% с лишним приходится на страхование жизни. Как Allianz оценивает структуру страхового портфеля компании?

— С восторгом, поэтому и купили.

— В зарплатных технологиях появляются новые лидеры. По идее, они должны компенсировать падение.

— Может быть, но отказываться от схем начинают многие крупные компании с большими объемами сборов. А взлетают маленькие и на короткий период. Это единичные примеры — одна-две компании. Они принципиально повлиять на этот рынок уже не могут.

— А сильно падение объемов по схемам скажется на объемах всего рынка? Внешне не получится так, что рынок не развился за этот год?

— Нет. Во-первых, отказываясь от схем, страховщики улучшают свой имидж. И это позволит привлечь дополнительные средства с рынка, компенсировать потери. А также падение объема по взносам не отпугивает инвесторов. Любой инвестор, который сегодня хочет прийти в страховую компанию, изначально не включает показатели по финансовым схемам в свою оценку. Их не учитывают и международные аудиторы.

— Почему страховой рынок сейчас вызывает такой интерес инвесторов?

— Они рассчитывают на рост рынка и объемов, чтобы в последующем получить доход от продажи этих пакетов. Например, инвестиционные компании, такие как «Тройка Диалог», которая вошла в "Росгосстрах", «НИКойл», купивший Промышленно-страховую компанию, "Атон", купивший пакет акций «России». Вероятно, их можно отнести к портфельным инвесторам.

— Это и к "Росгосстраху" относится?

— Думаю, да. Прибыльность страхового бизнеса во всем мире достаточно низкая. Она колеблется в районе 3-5%, и никогда страховые компании не были дойными коровами. Изымать деньги нельзя по многим причинам, значит, надо добиваться роста стоимости акций. И интересны инвестиционные ресурсы, которые можно использовать для инвестиций в другой бизнес.

— Оценка прошедших на рынке сделок по покупке страховых компаний вызывает у вас какие-либо ощущения? Тенденция сохранится?

— Да. На рынке сегодня много предложений по продаже страховых компаний. Во-первых, менеджеры — владельцы компаний, которые начинали этот бизнес, активно предлагают к продаже свои пакеты акций. На следующем этапе обычно проявляют интерес стратегические инвесторы, как это сделал Allianz, купив 45,27% акций "РОСНО". Рынок будет укрупняться, но его рост напрямую связан с повышением прозрачности компании. Если компания прозрачна, туда готов входить инвестор, если она закрыта, инвестор разворачивается и уходит. Из последних отчетов McKinsey видно, что приход инвесторов на 40% зависит именно от прозрачности компании.
Но здесь две проблемы. Первая — открытость [деятельности] компаний, а вторая — прозрачность структуры собственности. Я двумя руками за то, что страховая компания должна быть открытой. Отечественные страховые компании закрыты и непрозрачны, чему способствует действующая российская бухгалтерская отчетность. Публикуя свою отчетность, мы должны добиваться того, чтобы она была понятна нашим клиентам, а такую возможность предоставляет пока только международная отчетность.
Вторая проблема связана с открытостью акционеров и структуры собственности страховщиков. Может быть капитал, заработанный бандитами, а может быть — честный. Я думаю, каждый человек, работающий с компаниями, имеет право задать вопрос: «А откуда взят капитал»? А потом в зависимости от ответа принять решение — продолжать работать с ними или нет.

— А в России страховые компании сами способны стать крупными инвесторами, как на Западе?

— Я думаю, что нет. Развитие страхового бизнеса началось позже, чем развитие банковской сферы, и шло значительно медленнее. Поэтому созданы очень небольшие объемы активов. Я как-то разговаривал с одним крупным бизнесменом: "Появились вот деньги, как их размещать?7 " Когда он меня спросил: "Сколько?7 ", я назвал сумму до $15 млн. "Когда доживешь до $100 млн, тогда приходи", — ответил он. Это сегодня реальные цифры для инвестиций в России. Большинство компаний пока, к сожалению, оперируют цифрами свободных активов от $1 млн до $25 млн. Но что с ними можно сделать? К примеру, купить предприятие. А дальше что? Во-первых, нужны дополнительные инвестиции, и, во-вторых, нужно получить определенную доходность как можно быстрее. А предприятие после инвестиций имеет период выхода на прибыль минимум 2-4 года. И здесь проявляется несколько проблем. Это не очень большие суммы для участия в инвестициях, и к тому же любой кризис сразу ставит крест на этих деньгах. А разве мы имеем право рисковать деньгами наших клиентов? Конечно нет.

— Почему ни одна российская страховая компания не торгуется в РТС?

— Мы стоим на пороге. В следующем году, возможно, нет. Начиная с 2004 г. выйдут один-два страховщика. С 2005 г. процесс станет более широким. По моим оценкам, выход на российскую биржу необходим, когда стоимость компании не ниже $50 млн. А у нас в России всего 3-4 компании, которые могут стоить больше $50 млн. Выход на западный рынок интересен, когда компания стоит выше $200 млн. Сегодня я не знаю на российском страховом рынке таких компаний.

— Можно ли назвать сейчас какие-то подробности сделки с Allianz? У немецкого страховщика есть опцион на выкуп контрольного пакета?

— Структура сделки с Allianz очень серьезная. Она не одноходовая. В будущем будут этапы, о которых сейчас я говорить не имею права.

— Как вы смотрите на снятие ограничений для страховщиков, которые владеют более чем 49% акций российского страховщика?

— Я думаю, что ограничения по страхованию жизни необходимо снять. Ведь в России этого рынка практически нет. Большую часть сборов по универсальному страхованию жизни и так имеет компания с иностранным капиталом "AIG Россия". Их объемы более $20 млн. Это примерно в два раза больше того, что есть на остальном рынке универсального страхования жизни. Если говорить об ограничениях, то надо бы ввести дополнительные ограничения по размещению резервов и по перестрахованию. Это ограничит отток капитала за границу и позволит получить дополнительные инвестиционные ресурсы для России. К примеру, для страхования оборонного комплекса могут быть введены определенные ограничения. Но к этому надо относиться взвешенно. А то появится иностранный капитал в компании — и сразу возникают проблемы.

— Какого рода проблемы?

— Возьмем рынок вооружений. Понятно, что страхуются грузы, которые доставляются в другие страны. Ни одна российская компания не способна сегодня нести на себе эти риски — $100 млн и более. Кто из страховых компаний это вытянет? Перестраховывают на Западе, и иностранные страховщики, естественно, получают ограниченный доступ к информации наряду с российскими страховщиками. Если компания с иностранным капиталом выполняет все требования и правила по работе с гостайной, то почему эти проблемы должны возникать?

— В "РОСНО" работает команда из Allianz — они сидят в отдельной комнате. Они там чем занимаются?

— Это проектная группа — консультанты. Они занимаются внедрением новых технологий, идеологией работы компании на новых рынках, обучением. Они анализируют систему продаж, подсказывают, что надо менять, чтобы построить ее по западным стандартам.

— На тарифную политику специалисты Allianz влияют?

— Я бы не сказал, что влияют. Они принимают участие в обсуждении новых страховых продуктов, высказывают свое мнение. На тарифы влияют тогда, когда результат работы оказывается негативным. Подсказывают, как сделать так, чтобы результаты стали лучше.

— Говорят, что услуги "РОСНО", например по автострахованию, сильно подорожали именно после того, как Allianz стал вашим акционером.

— Это не совсем верно. Кое-где мы пересмотрели тарифы, где-то повысили, а где-то понизили. Это требование не Allianz, а наше, и связано оно с результатами деятельности. В автостраховании некоторое повышение произошло, но оно происходит во всех компаниях. Этот рынок сегодня проблемный, иногда даже убыточный. Если какие-то страховые компании этого еще не обнаружили, для них это может плохо кончиться.

— Как поменялась политика внутри компании? У вас же теперь есть опыт взаимоотношений с иностранным акционером.

— Делиться своим опытом с конкурентами не будем. Если серьезно, у таких взаимоотношений есть и плюсы, и минусы. Но плюсов гораздо больше.

— А какие минусы и плюсы, например?

— Многие решения мы раньше принимали намного быстрее, менее проработанно, более эмоционально. Руководство Allianz считало, что этого делать нельзя. А мы объясняли, что упускаем время и можем потерять рынок. В ответ звучало, что ничего не потеряем, времени еще много. .. К плюсам можно отнести то, что вся технология и идеология работы на страховом рынке, которая сегодня существует на западном рынке, в "РОСНО" есть. Это очень полезно и интересно.

— Как идет перестройка компании?

— Сейчас поменялась почти вся система продаж. Она и структурируется, и мотивируется по-другому. И люди другие, и тренинг другой. Работа со страховыми продуктами и программами — все тоже по-новому. Нас заставили переделать полностью IT-систему, причем для всех регионов. Мы сейчас это все заканчиваем и скоро будем иметь базу данных по всей России, по каждому нашему клиенту. Осуществлен переход на международные стандарты финансовой отчетности, внедряются общепринятые механизмы корпоративного управления, повышается информационная и финансовая прозрачность компании.

— А персонал не учит немецкий язык?

— Нет. Сотрудники Allianz говорят на английском. Он считается официальным языком этой компании, и многие учат английский. Это упрощает процедуру общения — все международные материалы на английском.

— Интересна ваша позиция по обязательному страхованию автогражданской ответственности. С момента подписания ни один подзаконный акт не выпущен, система работы не прописана. Это не кажется странным?

— Для меня это не странно. В России никто по-другому не работает. Процесс выпуска документов будет продолжаться и после 1 июля 2003 г. , когда закон уже начнет действовать. Это тоже обычная ситуация для российского истеблишмента. Что так не должно быть — согласен. Но этого не избежать. К тому же освоить этот рынок с 1 июля 2003 г. страховщикам будет очень непросто — непонятна система взаимодействия с государством, со страхователем, нет информационных систем и т.д. Я отношусь к этому закону с осторожным оптимизмом. Он во многом должен помочь развитию страхового рынка в стране.

— Каково ваше мнение по поводу уровня контроля за рынком страхования, со стороны департамента страхового надзора Минфина?

— В России должна действовать четкая система государственного регулирования рынка и контроля. Она редко нравится подконтрольным структурам. Всегда возникает много вопросов и предложений. К примеру, надо принципиально менять систему лицензирования. Невозможно по девять месяцев дожидаться лицензии (по закону — 60 дней. — "Ведомости"). Может быть, как у банков, стоит начать выдавать генеральные лицензии на все виды страхования? Система контроля должна быть построена не только на соблюдении законодательных актов конкретным участником рынка, но и на контроле порядочности их поведения с клиентом. Государство должно стимулировать страховщиков к этому. Инструментов много: рейтинги, аудиторские заключения, отчеты по международным стандартам — все, что так или иначе способствует повышению качества работы страховой компании.

Биография: Евгений Анатольевич Кургин родился 5 июля 1947 г. в Москве. В 1971 г. окончил МГТУ имени Н.Э.Баумана, С 1971 по 1978 г. работал в МГТУ инженером, младшим научным сотрудником. Кандидат технических наук. С 1978 по 1992 г. — в Совете профсоюза работников науки и образования г. Москвы. Занимал должности заведующего отделом, секретаря, председателя Совета профсоюза. В 1992 г. Кургин стал председателем правления ОАО "РОСНО". В 1993 г. окончил факультет страхового предпринимательства Майамского университета (США). С сентября 1997 г. — генеральный директор "РОСНО". Награжден медалью "За заслуги перед Отечеством".

О компании: Страховая компания "РОСНО" создана в 1992 г. Основными акционерами являются АФК "Система" (47% акций) и германский концерн Allianz AG (45,27% акций). По итогам 2001 г. компания заняла 3-е место среди всех российских страховых компаний, собрав 16,3 млрд руб., из которых 75% пришлось на страхование жизни. Клиентами "РОСНО" являются более 6 млн человек и свыше 22 000 предприятий и организаций. Региональная сеть компании насчитывает 76 филиалов и 186 агентств в 70 регионах России, а также представительство в Казахстане и дочерние компании в Армении и Киргизии.

МИЛЕДИН П.

Ведомости № 181, 07.10.02 г., c.А5

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »