Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Закон, 17 октября 2002 г.

Страховые и перестраховочные договоры: реальность или консенсус?

4602 просмотра

Порядок вступления в силу договоров прямого страхования и перестрахования принципиально важен. Он непосредственно связан с характером сделки — консенсуальным или реальным. Первый относится к договорам, когда достаточно согласования воли их участников. Реальные договоры требуют помимо соглашения сторон по всем существенным своим условиям еще и совершения одного из конкретных действий по передаче имущества контрагенту.

Российское гражданское законодательство построено на презумпции консенсуальности договоров. Это совершенно естественно, так как достижение согласия сторон необходимо для возникновения любых договорных обязательств. Именно эта базовая модель закреплена законодателем в п. 1 ст. 433 ГК РФ. Однако закон может отнести договор и к числу реальных (п. 2 ст. 433 ГК ГФ).
Вопрос о том, к какой категории относится страховой договор, — один из самых спорных в теории страхового права.
Немало цивилистов считают договор страхования консенсуальным. Ю.Б. Фогельсон, в частности, полагает, что сторонам вполне достаточно просто достигнуть соглашения (1). О консенсуальности страхового договорного обязательства говорят и В.С.Белых и И.В.Кривошеев (2).
Однако большинство исследователей все-таки относят договоры страхования к категории реальных: К.А.Граве и Л.А.Лунц (3), О.С.Иоффе (4), А.А.Иванов (5) и другие авторы (6).
Различны подходы к решению этого вопроса и в законодательстве других государств. Так, в Великобритании, Бельгии, Дании, Португалии, Нидерландах и Люксембурге закон определяет вступление договоров страхования в силу по консенсуальной модели, то есть с момента заключения. В Германии и Испании реализована концепция реального договора — он начинает действовать с момента первого взноса. В то же время почти во всех государствах эти нормы носят диспозитивный характер и на практике указанные различия зачастую нивелируются соглашением сторон, которые, как правило, все-таки увязывают вступление договора в силу с оплатой премии или ее первого взноса (7).
На наш взгляд, страховое обязательство имеет преимущественно характер реального. Такой вывод вытекает из системного анализа страхового права. Хотя ст.ст. 929 и 934 ГК РФ, где раскрываются понятия договоров соответственно имущественного и личного страхования, сформулированы традиционно именно как консенсуальные, п. 1 ст. 957 Кодекса устанавливает в качестве базового варианта, что страховой договор вступает в силу лишь после уплаты страхователем страховой премии или ее первого взноса. Аналогичный подход был отражен ранее и в существовавшем до декабря 1997 года п. 2 ст. 16 Закона РФ "О страховании" (в настоящее время Закон РФ "Об организации страхового дела в Российской Федерации"). Данная правовая конструкция, по нашему мнению, полностью соответствует экономической природе страхования, которое, как известно, представляет собой деятельность по формированию страховщиками специальных денежных фондов из взносов страхователей с целью возмещения за счет этих средств убытков, причиненных страхователям в результате наступления страховых событий (ст. 2 Закона об организации страхового дела). Лишь в порядке исключения и только по соглашению сторон допускается возможность преобразования договора из реального в консенсуальный, когда он вступает в действие независимо от оплаты страхователем премии.
Более того, в отличие от классической доктрины реальных договоров, увязывающей лишь заключение договора с моментом передачи вещи, можно сделать вывод о том, что реальный характер страхового договорного обязательства сохраняется на протяжении всего срока его действия. То есть договор действует лишь в течение срока, оплаченного страхователем. Например, когда заключен годовой договор с рассрочкой оплаты премии (скажем, поквартально) и если оплачен только первый взнос, а второй в установленный срок не внесен, то договор прекращает свое действие.
Аргументы в пользу вывода о реальном характере договора страхования на всем протяжении его действия, а не только в момент заключения, те же — при недоплате премии, страховой фонд становится неадекватным вероятности наступления страхового события и прогнозируемому размеру убытка.
Следует отметить, что именно концепция реального страхования, как на момент заключения, так и на всем протяжении действия договора, в наибольшей степени отвечает интересам страховщиков и многомиллионной армии страхователей.
Во-первых, она гарантирует не только простоту и ясность, но и бесконфликтность их взаимоотношений в части несения одними риска, а другими оплаты этой услуги. У нас в стране до последнего времени в принципе не было дел по искам страховых компаний к клиентам о взыскании задолженности по страховой премии. Исключением в последние 10 лет была лишь система обязательного медицинского страхования, где государство частенько забывало расплатиться со страховщиками, а в конечном счете, с самими медицинскими учреждениями.
Во-вторых, такая конструкция обеспечивает достаточное пополнение страхового фонда до того, как из него производятся страховые выплаты. Если учесть, что тарифная ставка отражает именно статистическую вероятность страховых случаев и величину убытков в результате их наступления, то таким образом достигается формирование страхового фонда в размере, позволяющем страховым организациям сохранять финансовую устойчивость и платежеспособность (8). Если перейти целиком на консенсуальную модель страхового договора, то эта предсказуемость финансового результата деятельности страховщика исчезает, так как возможная просрочка оплаты страховой премии по объемам и срокам задолженности прогнозу уже не поддается. Страховая отрасль в этом случае превратилась бы в своеобразного игрока в русскую рулетку — то ли хватит денег на выплаты, то ли банкрот.
В-третьих, в ранее действовавшем законодательстве страхователь как заказчик страховой услуги мог в любое время самым доступным для него, простым и действенным образом прекратить страховые обязательства страховщика, воздержавшись от уплаты очередного взноса. К сожалению, сейчас ситуация не столь однозначна. Хотя закон предоставляет страхователю такое право, тем не менее законодатель не удосужился определить форму такого отказа. В результате формируется чрезвычайно опасная для страхователей судебная практика: суды начинают использовать запрещенный прием — аналогию закона, прибегая к правилу, закрепленному в п. 1 ст. 452 ГК РФ, согласно которому соглашение о расторжении договора должно совершаться в той же форме, что и сам договор. Таким образом, чтобы воспользоваться своим правом на отказ от договора, страхователи сегодня должны направить страховщику соответствующее письмо заказной почтой с уведомлением или лично доставить в офис страховой компании и вручить ее сотрудникам под расписку. В противном случае суды могут взыскать со страхователя неуплаченную часть страховой премии и проценты за просрочку ее уплаты. Подобные прецеденты уже появились (9).
Во избежание этого рекомендуем при заключении договора специально оговаривать, что неуплата очередного страхового взноса в установленные сроки означает отказ страхователя от договора и ведет к его досрочному расторжению. Да и страховщикам, которые намерены на деле реализовывать концепцию "фокус на клиента", следовало бы включить соответствующие положения в свои правила или полисы, чтобы избежать появления даже малейшего опасения со стороны потребителей своих услуг.
Главным аргументом, приводимым сторонниками консенсуальной доктрины страхового договора, служит тот факт, что законодатель в качестве основной модели гражданско-правовых договоров избрал консенсуальную. Однако, как уже указывалось, сам законодатель допускает и существование реальных договоров. Каковы же причины появления категории реальных сделок и проявляются ли они в области страховых отношений?
Выделение особого класса — реальных договоров, связано со стремлением законодателя предоставить слабейшей стороне дополнительные возможности защиты своих интересов.
По реальным договорам исключается возможность требования контрагента об исполнении обещанного в натуре, если данное лицо не выполняет своего обещания о передаче имущества. Для страховых отношений это обстоятельство имеет принципиально важное значение, ибо в противном случае у страховщика — сильнейшей стороны сделки, — так как он является профессиональным участником рынка, появляется возможность навязать контрагенту свою услугу, когда тот не хочет ее, скажем, потому что с момента подписания договора получил дискредитирующую информацию о страховой организации, либо убедился в недостаточном качестве ее услуг, либо просто оказался в затруднительном финансовом положении.
М.И.Брагинский и В.В.Витрянский подчеркивают, что свойство реальных присуще лишь обязательственным договорам. "Такие договоры, — пишут они, — хотя и возникают с передачей вещи, но вместе с тем порождают обычное обязательственное правоотношение с наличием у сторон взаимных прав и обязанностей" (10). Договоры страхования вполне укладываются в данную характеристику, поскольку являются основанием для возникновения у страховщика обязанности компенсировать убытки, образовавшиеся у страхователя в результате страхового события, а у страхователя — обязанности оплатить услуги контрагента и незамедлительно информировать его обо всех существенных изменениях обстоятельств, увеличивающих степень страхового риска.
Реальный характер присущ фидуциарным (доверительным) и длящимся договорам, а эти признаки отличают и страховые сделки.
Утверждение Ю.Б.Фогельсона о том, что для заключения договора страхования сторонам достаточно достичь соглашения, на наш взгляд, небесспорно. Во-первых, здесь присутствует так называемый незавершенный юридический состав — есть соглашение, но страхователь не уплатил страховую премию. Как справедливо подчеркивал О.А. Красавчиков, "юридические последствия наступают только при наличии всех юридических фактов соответствующего юридического состава. Созданная отдельными юридическими фактами незавершенного состава возможность движения конкретного правоотношения сама по себе, как и факты ее создающие, юридического значения не имеет" (11).
Во-вторых, вряд ли оправданно судить о характере договора по конструкции, которая законодателем введена как дополнительная к базовой.
В-третьих, конечно, можно формально рассматривать страховую премию как обычную плату за услугу, но такой взгляд не отражает экономической природы страхования. Сущностное значение страховой премии не сводится только к цене услуги, это еще и взнос страхователя в страховой фонд, формируемый страховщиком. Не случайно В.К.Райхер подчеркивал, что с точки зрения экономики страхование представляет собой форму "организации централизованного (в том или ином масштабе) страхового фонда за счет децентрализованных источников: из взносов, делаемых в этот фонд его участниками" (12). Если этот фонд не сформирован, то, по общему правилу, страховые обязательства не действуют. Таким образом, здесь есть элемент передачи страхователем страховщику имущества в виде страховой премии, и именно с этим актом законодатель связывает вступление страхового договора в силу, а такая конструкция присуща как раз реальным сделкам.
Аргумент В.С.Белых и И.В.Кривошеева о том, что законом допускается разрыв во времени между юридическим фактом заключения договора и возникновения правоотношения из него, по нашему мнению, тоже не носит безупречный характер. При формальном прочтении п. 1 ст. 957 ГК РФ и его толковании в совокупности с п. 2 ст. 433 ГК РФ, где речь идет именно о заключении договора в момент передачи имущества, действительно, вырисовывается такая конструкция — договор заключен, но в силу не вступил. Она, на первый взгляд, отличается от классической модели реальной сделки. Однако, как нам представляется, здесь расхождение носит исключительно казуистический, а не сущностный характер. С точки зрения права, договор, который считается не заключенным вследствие невыполнения сторонами либо одной из них дополнительных предписаний закона, юридически не существует, правовых последствий не порождает. При этом вполне возможна ситуация, когда стороны на самом деле согласовали все условия и даже поставили свои подписи, то есть фактически его заключили, однако договор, который заключен, но не вступил в силу, точно так же юридически не существует, и никаких субъективных прав и обязанностей у сторон на его основе не возникает. Иными словами, разными правовыми формулировками выражается одна и та же сущность — отсутствие договора как юридического факта, ибо именно вследствие юридического факта возникает, или изменяется, или прекращается правоотношение. Да и утверждение, что для возникновения страхового правоотношения достаточно заключения договора, явная натяжка, поскольку уже было доказано, что полный юридический состав требует не только заключения договора, но еще и наличия такого юридического факта, как уплата страхователем премии.
Не знаем, какими источниками пользовались В.С.Белых и И.В.Кривошеев, заявляя, что договоры страхования в жизни носят преимущественно консенсуальный характер, но беремся утверждать, что их выкладки не совсем корректны. В принципе, не существует статистики, которая позволила бы определить соотношение числа реальных и консенсуальных договоров страхования. Наше знание практики страхования дает основание для прямо противоположного заключения — консенсуальная конструкция страховых договоров — это исключение, и страховщики идут на нее, как правило, лишь в отношениях с VIP-клиентами. Оно и понятно, если учесть, что у российских страховых компаний с капиталами не густо — большинство из них способны производить страховые выплаты только из поступающих страховых взносов. Поэтому включение в договор условия о том, что он вступает в силу независимо от оплаты страхователем страховой премии или ее первого взноса, рассматривается как очень существенная льгота клиенту и представляет серьезную финансовую нагрузку на страховую компанию.
Тезис о том, что для реальных договоров характерна передача имущества единовременно в полном объеме, тоже не назвать бесспорным. Во всяком случае, на каких-либо нормах закона этот вывод не основан. Скорее здесь можно говорить о недостаточно глубокой теоретической проработке проблемы, в результате чего и в законодательстве не решен вопрос о том, может ли кредитор в условиях реальной сделки передавать имущество частями и как с учетом этого обстоятельства меняется правовой режим договора. По нашему мнению, условия передачи имущества при заключении реальной сделки должны определяться соответствующим договором, где стороны, в частности, могут устанавливать порядок и сроки передачи имущества получателю. На практике же довольно часто мы сталкиваемся с тем, что, например, при заключении договора займа вначале заемщику передается не вся сумма, а лишь определенная ее часть, а уже затем — и оставшиеся от общей суммы денежные средства. Означает ли это, что до передачи заемщику всей суммы займа договор не считается заключенным и не порождает никаких субъективных прав и юридических обязанностей сторон? Другое дело, что право требования кредитора до передачи должнику всей суммы займа ограничено только величиной реально переданных денежных средств. Но мы уже указывали, что и в договорах страхования подчас встречается близкое по своему существу положение об ограничении сроков или размеров ответственности страховщика пропорционально доле оплаченной контрагентом страховой премии.
Как правильно подметил М.И.Брагинский применительно к реальным сделкам, "действия стороны, которые выражаются в передаче вещи контрагенту, являются разновидностью актов, с которыми связано возникновение обязательства, а не его исполнение" (13).
Последний из приведенных авторами доводов, согласно которому сторонам договора страхования законом предоставляется право определить последствия просрочки очередного страхового взноса, и они, в частности, могут договориться о досрочном прекращении сделки, чего не может быть в принципе, если договор не вступил в силу, носит явно схоластический характер. Да, стороны на стадии составления текста договора могут договориться об оплате премии в рассрочку и в соответствии с п. 4 ст. 954 ГК РФ определить последствия неоплаты очередных страховых взносов в установленные договором сроки, в том числе предусмотреть право страховщика требовать досрочного прекращения договора. При этом из-за неоплаты первого взноса договор действительно не вступит в силу. Но не вступивший в действие контракт не порождает никаких прав и обязанностей сторон, в том числе и права страховщика ставить вопрос о его досрочном расторжении: ведь здесь и расторгать-то нечего — договора, с точки зрения права, просто нет.
Договор перестрахования в силу сложившейся практики в абсолютном большинстве случаев строится сторонами как консенсуальный — его вступление в действие, как правило, не зависит от оплаты передающей риск компанией перестраховочной премии или ее первого взноса. Например, в подготовленном комитетом Всероссийского союза страховщиков по перестрахованию проекта Соглашения об основных правилах взаимодействия участников российского рынка факультативного перестрахования говорится о том, что "договор вступает в силу, и обязательства перестраховщика начинают действовать с момента подписания перестраховщиком договора... если сторонами не оговорено иное" (14).
В стандартном договоре об общих условиях факультативного перестрахования (ретроцессии) Страховой компании "Энергополис" также указывается, что "вступление в силу и период действия договора факультативного перестрахования (ретроцессии) определяются соответственно моментом вступления в силу и периодом действия перестраховочной ответственности Перестраховщика (п.п. 3.2 и 6.2)".
Показательно также, что п. 6.2 данного договора устанавливает следующее: "Перестраховочная ответственность Перестраховщика по конкретному риску начинается с 00 часов дня, следующего за днем заключения договора факультативного перестрахования (ретроцессии)" (15).
Заметим кстати, что увязывать вступление договора в силу с началом действия обязательств одной из его сторон или даже обоих участников не очень корректно, потому что согласно п. 2 ст. 425 и п. 2 ст. 957 ГК РФ стороны вправе распространять условия договора на свои отношения, возникшие ранее. Между тем согласно п. 1 ст. 425 ГК РФ договор вступает в действие в момент заключения, и соответственно этот момент не может определяться задним числом как в случае с договорными обязательствами.
К сожалению, вследствие несколько небрежного отношения к надлежащему правовому оформлению своих договорных отношений, что вообще свойственно перестраховочному рынку России, во многих из них момент вступления в силу не определяется. Это чревато серьезными последствиями. Дело в том, что в соответствии с п. 2 ст. 967 ГК РФ к договору перестрахования применяются правила главы 48 ГК РФ "Страхование", относящиеся к страхованию предпринимательского риска, если договором не предусмотрено иное. Поскольку в большинстве перестраховочных контрактов иное не предусматривается, то, значит, они де-юре подчиняются нормам страхового законодательства, в том числе и п. 1 ст. 957 ГК РФ, то есть вступают в силу с момента уплаты перестрахователем перестраховочной премии или ее первого взноса. Но при этом в силу требований налогового законодательства перестраховщики обязаны осуществлять бухгалтерский учет методом начисления. Как правило, учетная политика компаний увязывает момент начисления премии и формирования страховых резервов с моментом заключения договора. Получается, что начисление премии и, самое главное, формирование страховых резервов происходят по договору, который еще не вступил в силу, то есть необоснованно. Но на величину страховых резервов активы страховой организации выводятся из-под текущего налогообложения. Следовательно, налицо факт необоснованного занижения налога на прибыль со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В этой связи рекомендуем, во-первых, оговаривать в договорах об общих условиях факультативного (добровольного) перестрахования, что к отношениям сторон по перестрахованию не применяются соответствующие положения гл. 48 ГК РФ, а во-вторых, определить, что перестраховочные договоры вступают в силу с момента их заключения независимо от уплаты премии по ним или ее первого взноса.
Конечно, сторонами может быть избрана иная схема — они вправе определить и перестраховочный договор в качестве реального. Сегодня на рынке перестраховочных услуг реальные договоры перестрахования, по нашим оценкам, составляют не более 5 процентов от общего их числа. Такие договоры предлагаются исключительно страховыми компаниями, занимающимися так называемым активным перестрахованием, потому что для них перестраховочные услуги являются второстепенным видом бизнеса. Однако приведенные выше цифры определенно свидетельствуют о том, что подобная услуга не очень принята рынком.
Является ли главенствующая в перестраховании концепция о консенсуальном характере договоров перестрахования случайной или обусловлена объективными характеристиками данного вида услуг? Довольно часто страховщик, особенно на российском рынке, не знает заранее, какие именно риски ему удастся застраховать. Поэтому подготовить загодя перестраховочную защиту ему сложно и накладно. К тому же и российское законодательство этому не способствует, поскольку п. 1 ст. 967 ГК РФ, где дается определение перестрахования, говорит о страховании страховщиком риска страховой выплаты по заключенному, то есть уже свершившемуся договору страхования. Если нет основного страхового обязательства, то нет и объекта перестрахования — риска страховой выплаты, а, следовательно, не может быть и предмета договора перестрахования.
Ко всему прочему и технология дела в факультативном перестраховании такова, что страховщику требуется определенное время для размещения риска среди перестраховщиков — по крупным, сложным рискам и рискам с низкой тарифной ставкой. На это может уйти от нескольких дней до нескольких месяцев. Естественно, что до заключения перестраховочного договора премия перестраховщику платиться не может, для этого просто нет оснований. Это делается всегда после заключения контракта, но для ее перечисления тоже требуется время, обычно от двух до пяти рабочих дней. Наконец, в памяти еще свежи воспоминания о начале девяностых годов и о банковском кризисе второй половины 1998 года, когда банки могли исполнять поручение неделями или даже месяцами. Нельзя сбрасывать со счета и возможные ошибки с перечислением премии — не те реквизиты указаны, ошибочно отослали деньги в компанию со схожим наименованием, просто забыли перечислить деньги и так далее. Все это означало бы, что страховщик недопустимо долго, с точки зрения здравого смысла, экономики страхования и интересов страхователей, не имел бы перестраховочной защиты, что, в свою очередь, чревато, как минимум, потерей финансовой устойчивости и платежеспособности и, как максимум, — банкротством страховой компании. Полагаем, что перестраховочная услуга такого качества страховщикам не нужна. Вот почему изначально в перестраховочных отношениях при определении момента вступления договора в силу стороны ориентировались не на факт уплаты перестрахователем премии перестраховщику, а на момент вступления в действие страховых обязательств по основному договору страхования.
Иное дело, что находиться на риске бесконечно долго без получения перестраховочной премии ни один перестраховщик не хочет. Поэтому в перестраховочных отношениях вводятся определенные ограничения периода, в течение которого договор и обязательства принимающей стороны действуют и без оплаты премии (обычно от 10 дней до двух месяцев).
В России в перестраховочных договорах последствия неуплаты перестрахователем очередного взноса определяются достаточно узко — через возможное уменьшение объема страховых выплат. С сожалением приходится говорить о том, что некоторые не очень добросовестные перестрахователи пользуются этим, чтобы, например, не платить последний взнос. Если в покрываемый этим взносом интервал времени страховых событий не происходит, то следует извещение перестраховщика о том, что страхователь тоже не заплатил последний взнос перестрахователю. В общем-то, это все секреты Полишинеля, но перестраховщики вынуждены мириться с подобными явлениями, так как благодаря страховщикам делают свой бизнес.
Для предупреждения подобных ситуаций рекомендуется включать в перестраховочные контракты положения о праве перестраховщика в одностороннем порядке отказаться от сделки, если очередной взнос просрочен и превышает предельно допустимый по договору срок, и, самое главное, реально пользоваться этим правом.
Очевиден вопрос: а разве перестраховщик, принимающий на себя ответственность без оплаты премии, не рискует израсходовать свои активы на страховые выплаты? В общем, нет. Прежде всего нужно иметь в виду, что профессиональные перестраховочные общества, по общему правилу, лучше капитализированы, чем средняя, а тем более небольшая страховая компания. Крупные российские страховые фирмы, занимающиеся активным перестрахованием, обеспечены капиталом в еще большей степени. Это создает им условия для широкого маркетингового маневра. Помимо этого, в рамках отношений профессиональных участников страхового и перестраховочного рынков проще прогнозировать возможные финансовые результаты взаимодействия и, в случае необходимости, использовать внедоговорные способы защиты своих интересов, например пресловутый учет взаимности, когда рассматриваются только "сухие остатки" обмена перестраховочным бизнесом.
Подводя итог сказанному, еще раз подчеркнем, что критериями решения всех этих принципиально важных вопросов должны служить не формальные аргументы и доводы, а живые интересы участников страховых и перестраховочных отношений. Когда подходишь к решению проблемы с этих позиций, она чаще всего перестает быть таковой.

ЛИТЕРАТУРА

1. См. Фогельсон Ю.Б. Введение в страховое право. М., 2001 г., с. 159; Комментарий к страховому законодательству. М., 1999 г., с. 169.
2. Белых В.С., Кривошеев И.В. Страховое право. Краткий учебный курс. М., 2001 г., с. 148-151.
3. Граве К.А., Лунц Л.А. Страхование. М., 1960 г., с. 55.
4. См. Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975 г., с. 735.
5. См. Гражданское право. Учебник. Т.2. Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. М., 2001 г., с. 497.
6. См., например, Финансовое право. Под ред. Рассолова М.М. М., 2001 г., с. 273; Фидельман Г., Дедиков С. Проблемы правового регулирования перестрахования. "Страховое дело", 1996 г., № 10, с. 39.
7. См. подробнее Орлова А. Сравнительная характеристика гражданского законодательства стран — членов Европейского Союза: юридическая сила договора страхования иного, чем страхование жизни (по материалам Европейского комитета по страхованию по состоянию на 1990 год). "Страховое право", 1998 г., № 1, с. 79.
8. См. подробнее Сухов В.А. Государственное регулирование финансовой устойчивости страховщиков. М., 1995 г., с. 84-90; Основы страховой деятельности. Учебник. М., 2001 г., с. 93-105.
9. См. подробнее об этой проблеме: Дедиков С. Право имеете, но не можете. "Бизнес-адвокат", 2001 г., № 17, с. 8-9.
10. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга I. М., 1999 г., с. 282.
11. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958 г., с. 68.
12. Райхер В.К. Общественно-исторические типы страхования. М. — Л., 1947 г., с. 18; см. подробнее Страхование. Учебник. Под ред. Шахова В.В. М., 2002 г., с. 35-39.
13. Брагинский М.И. К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений. В сборнике: Гражданский кодекс России. Проблемы, теория, практика. М., 1998 г., с. 117.
14. Доклад, семинар, банкет. А что в "сухом остатке"? Magazin Re, 2002 г. (март), № 24, с. 9-10.
15. Журнал "Страховое дело", 1998 г., № 4, с. 38, 41.

Сергей ДЕДИКОВ, адвокат

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »