Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Российская газета, 11 марта 2011 г.

В круге первом

До 80 процентов диагностики и лечения должны проходить в обычных поликлиниках - убежден академик РАМН Юрий Бузиашвили

1257 просмотров

Впервые на развитие службы здоровья страны выделено небывалое финансирование. Будут ли оптимально использованы эти средства? Об этом корреспондент "РГ" беседует с заместителем директора Научного центра сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева, академиком РАМН Юрием Бузиашвили.

Российская газета: Вы относитесь к числу организаторов здравоохранения. Куда бы вы прежде всего направили выделенные деньги, в какую отрасль службы здоровья?

Юрий Бузиашвили: Туда, где они принесут максимальную пользу. И сделать это надо хладнокровно, рационально. Являясь представителем академической элитной медицины, буду ратовать за оснащение скоропомощной медицины, за оснащение первичного звена диагностики и лечения, то есть поликлиник. Лишь тогда можно значительно освободить дорогостоящие койки научно-исследовательских институтов. 75-80 процентов диагностики и лечения должно проходить на поликлиническом уровне - это повысит доверие к отечественной медицине, доверие и к самому врачу. Для реализации данного постулата нужно привести законодательство в соответствие с реальным кадровым резервом.

РГ: Что имеете в виду?

Бузиашвили: До сих пор в стране плохо реализован принцип непрерывного медицинского образования. Пример? Кардиолог формально не имеет права проводить эхокардиографию, потому что ее делают "узисты", то есть специалисты по ультразвуковой диагностике. Между тем кардиолог должен взять больного на приеме в поликлинике, провести ему все неинвазивные (бескровные) исследования. При необходимости выполнить коронарографию. На основании этого врач должен подобрать назначения, рекомендации и, если есть в том нужда, направить в стационар, где уже не надо будет "по второму кругу" проводить обследование пациента.

РГ: Поликлиник у нас, казалось бы, достаточно. Постоянно твердим, что именно в них начинают и заканчивают лечение большинство пациентов. Хотя мой опыт работы в медицинской журналистике свидетельствует: нередко это лишь слова - не более того. Трудно сыскать поликлинику, в которой бы такое проводилось...

Бузиашвили: К сожалению, вы правы. Нет унифицированного стандарта. Приведу пример. Несколько дней назад был на 90-летнем юбилее выдающегося учителя, выдающейся личности, бывшего директора 45-й московской школы Леонида Исидоровича Мильграма. И еще раз убедился: школ у нас достаточно, а вот мильграмовская одна.

РГ: Но, согласитесь, не могут все школы быть мильграмовскими. Так не бывает. У нас есть и поликлиники, которые на должном уровне. Вы считаете, что до должного уровня можно дотянуть все?

Бузиашвили: Так ведь я с этого и начал: нужна стандартизация. И стандарты должны быть приравнены к лучшему, а не к среднему. Особенно, когда вопросы касаются самого ценного - здоровья.

РГ: По-вашему, такое реально в нашей, российской, ситуации, когда в глубинке не только поликлиники, но даже стационары без элементарных удобств?

Бузиашвили: Я напомню выражение Уинстона Черчилля, который говорил, что в Англии нет антисемитизма, потому что англичане не считают себя глупее евреев. Возвращаюсь к поликлиникам: если такое могло быть реализовано в странах Восточной Европы, где первичная помощь на уровне мировых стандартов, то почему такое невозможно у нас? Мы должны стремиться к лучшему, а не оправдывать серость нашего существования. Требуя от врача абсолютной отдачи, хочу подчеркнуть: с одной стороны, российские врачи практически бесконтрольны. Но с другой - их по большому счету игнорирует государство. Это привело к тому, что за 20 лет существования России сотни миллиардов долларов ушли за рубеж вслед за российскими пациентами, которые предпочли лечение за пределами России. Нам нужно создать условия доверительного отношения к отечественной медицине, отечественным медикам.

РГ: Такое возможно?

Бузиашвили: Безусловно! Могу привести примеры. 30 процентов лечащихся в клинико-диагностическом отделении Бакулевского центра, которое я возглавляю, проходят повторное обследование в ведущих клиниках Западной Европы и США. И всегда там подтверждаются и наши диагнозы, и тактика лечения.

РГ: Но почему все-таки они считают нужным вас проверить?

Бузиашвили: А все потому, что нет доверия к отечественной медицине. Увы, не без оснований на то.

РГ: Что же делать? Вот мой личный случай. Мне нужно было узнать результат проведенного мне анализа. Позвонила своему участковому врачу. Она сказала: "Не ложьте трубку! Щас посмотрю". Больше я к этому врачу не обращалась. Но у меня есть возможность выбора. И хотя сейчас, согласно новому законодательству об обязательном медицинском страховании, такое право выбора формально дано всем, нет гарантии того, что выбранный другой врач умеет хотя бы грамотно изъясняться.

Бузиашвили: Мы тратим уйму времени и средств на поиск домашнего инвентаря, на покупку одежды, обуви. Но... у нас нет времени на поиск того врача, к которому можно обратиться с любым вопросом и в любое время. Хотя, казалось бы, речь идет о самом дорогом и главном - о здоровье, без которого мы никому не нужны.

РГ: Но поиск таких врачей может оказаться бесплодным, их почти нет, тем более за пределами Москвы.

Бузиашвили: Таких врачей и за границей мало. Хороший врач - это всегда штучный товар. Но в отличие от нас в цивилизованных странах срабатывает система, которая практически 90 процентов болезней излечивает по имеющимся стандартам.

РГ: У нас же тоже есть стандарты...

Бузиашвили: Формально есть. Меня всегда удивляет количество зарубежных врачей, посещающих различные форумы. Сперва думал, что это их внутренний энтузиазм. А когда разобрался, то понял, что таких энтузиастов там не больше, чем у нас. Но они приходят, участвуют в обсуждениях, слушают, невольно приобщаются к новейшим достижениям медицины, потому что без соответствующего количества посещений подобных профессиональных собраний врач может лишаться права на работу. У нас же отсутствует контроль деятельности врача, который в цивилизованных странах осуществляют страховые компании. У нас жалоб на врачей немало. Разбирательств по этому поводу тоже немало. Толку от них - чуть. Потому что разбирают жалобы сами же врачи. В лучшем случае комиссия из тех же врачей, иногда во главе с главврачом.

РГ: Потому-то врачей часто обвиняют в корпоративности.

Бузиашвили: Корпоративность - это вовсе не плохо. Она оправдана, она есть во всех странах мира. У нее очень высокий статус. И ошибку врача может найти, дать грамотную оценку только врач. Но... Врачи должны быть кому-то подконтрольны. То есть должен кто-то курировать их профессиональную деятельность. У нас как-то ушло само понятие о статусе врача. Наверное, потому и появились врачи, которые говорят: "Не ложьте трубку". А я приведу пример из жизни моего учителя - академика Владимира Ивановича Бураковского. Он гостил у великого кардиохирурга Майкла Дебейки в США. Майкл предложил Владимиру Ивановичу задержаться в Штатах, поохотиться - Владимир Иванович был заядлым охотником. Но Бураковский сказал, что у него закончилась виза, потому он не может остаться. Дебейки удивился: "Сейчас визу продлим". И прямо из машины, в которой они ехали, Майкл позвонил в госдеп. Изложил просьбу. Там, видимо, как-то не сразу осознали, кто им звонит. Дебейки спросил: "Что, есть необходимость позвонить президенту?" Вопрос с визой тотчас был решен. Я не уверен, что даже у самых выдающихся наших медиков есть подобный статус. Обидно.

РГ: Но, может, сами виноваты. Никто не сможет меня убедить в том, что врач поликлиники способен успешно лечить сложную болезнь сердца. С ней все равно надо идти в специализированное учреждение.

Бузиашвили: Он и не должен этого делать. Но он должен разобраться в состоянии здоровья пациента и грамотно, и вовремя направить его в специализированное учреждение. Более того, поликлинический врач должен работать в тандеме со специалистами научного центра. Чтобы не было такого, как сейчас, когда сплошь и рядом анализы и исследования, проведенные в поликлинике, игнорируются стационарами. И там начинают все проводить вновь. Представляете, сколько на это тратится и денег, и времени. В идеале все догоспитальное обследование, все анализы должны быть проведены амбулаторно. Стационар не должен их перепроверять. Если даже человеку предстоит сложная операция, обследовать, подготовить его к ней должны в поликлинике.

РГ: Иногда анализы такой сложности, что поликлинике они не под силу.

Бузиашвили: И я о том же: именно на оснащение поликлиник должны быть направлены главные финансовые вливания.

РГ: Направят. Установят современную технику, а врач поликлиники не ведает даже, как к ней подойти.

Бузиашвили: Здесь-то и должен сработать принцип непрерывного образования, который позволит врачу не отставать от времени. Да, в мединститутах самый большой срок обучения. Однако, чтобы в тех же Штатах хирург начал проводить операции на сердце, он должен учиться 12 лет после получения диплома медицинского факультета. И это еще не все. Каждый год должна быть солидная профессиональная стажировка. Если наши поликлиники будут работать так, как сейчас, то новые роскошные центры высоких медицинских технологий будут пустовать. Причин на то несколько. Первая. Врач поликлиники берет на себя неразрешимую задачу: лечение больного, которому необходимо лечиться в специализированном центре, тем самым загоняя болезнь, а значит, и больного в угол. Вторая причина. Страх поликлинических врачей за неточно поставленный диагноз, который будет отвергнут в специализированном учреждении. Страдает в обоих случаях пациент.

РГ: Сейчас часто жалуются на то, что в поликлинике пациента нередко направляют на платные анализы, платные исследования. Объяснение одно: в поликлинике нет соответствующих лабораторий, нет специалистов. Нередко оказывается, что проводятся эти исследования в той же самой поликлинике и теми же специалистами, но за определенную оплату.

Бузиашвили: К сожалению, такие факты не редки. К еще большему сожалению то, что врач обсуждает с пациентом возможные формы оплаты обследования и лечения. Этого допускать нельзя. Даже если действительно в поликлинике нет возможности проведения того или иного исследования, если действительно пациента приходится направлять на платное дообследование, финансовые вопросы врач не должен обсуждать с пациентом. Это дело страховых компаний или иных финансовых органов.

РГ: В свое время мы писали о том, что метод неинвазивной контрпульсации медленно входит в практику отечественной кардиологии. Изменилась ситуация?

Бузиашвили: Руководители московского здравоохранения многое сделали для внедрения этой методики. И в Москве она применяется. Чего не могу сказать обо всей стране. Напомню: контрпульсация позволяет бескровно избавлять многих пациентов от хирургического вмешательства на сердце. В США программа использования этого метода названа "шунтирование без шунтирования". Вынужден констатировать, что Казахстан и Украина активнее внедряют предложенную нами методику. А ведь контрпульсация может быть внедрена именно в первичном, поликлиническом звене. И десятки тысяч больных могли бы вовремя получить полноценную высококвалифицированную помощь. Это сэкономило бы государству миллиарды рублей.

Ирина КРАСНОПОЛЬСКАЯ

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »