Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

БОСС, 15 апреля 2011 г.

Леонид РОШАЛЬ: Национальная медицинская палата — организация не разговоров, а дела

2560 просмотров

Год назад в России была создана Национальная медицинская палата, цель которой — объединить медицинское сообщество для совершенствования отечественной системы здравоохранения. Директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии (НИИ НДХиТ) Департамента здравоохранения г. Москвы, президент Национальной медицинской палаты профессор Леонид Михайлович Рошаль рассказал нам о задачах этой общественной организации, ее повседневной работе, а также поделился своими взглядами на проблемы российской медицины.

***
— Как вы оцениваете сложившуюся в России систему обязательного медицинского страхования?

— Я поддерживаю систему ОМС, но при условии, что она должна существовать параллельно с государственной поддержкой здравоохранения.

Обязательное медицинское страхование возникло в России в 90-е годы, когда наше здравоохранение было в глубокой яме, у государства денег на него вообще не было. Это было тяжелейшее время. Когда сегодня речь заходит о патриотизме, я всегда говорю, что тем, кто пережил первую перестройку — врачам, учителям, научным сотрудникам, надо ставить памятник. У нас в институте из всего коллектива в коммерческий сектор ушло только два человека, все остальные продолжали трудиться за бесценок, подрабатывая, чтобы прокормить свои семьи, кто извозом, кто строительством дач, кто делая электричество. Но каждый день эти люди приходили на работу, надевали белые халаты и лечили детей. Это совершенно потрясающе!

В те тяжелейшие годы, чтобы поддержать здравоохранение, создали ОМС и ввели норматив отчислений на него из фонда заработной платы. За счет этих денег наше здравоохранение было спасено. Правда, со временем, как только в здравоохранении начали появляться деньги по ОМС, государство ровно на эту сумму стало сокращать бюджетные отчисления на медицину, и наше здравоохранение как было недофинансировано, так и осталось.

По мере становления ОМС развивалась и система контроля расходования средств со стороны страховых компаний. Конечно, не без издержек, но она у нас сформировалась, и теперь ее надо совершенствовать. Сейчас ОМС худо-бедно, но работает. Для того чтобы эта система заработала в полном объеме, необходимо, чтобы страховые тарифы были нормальными, а не такими мизерными, как сейчас. Их нужно увеличить в два-три раза. Например, наш институт работает в системе ОМС, от того, сколько мы пролечим детей и по каким патологиям, зависит сумма, которую мы в итоге получим. И чем больше денег мы заработаем, тем лучше. Эти средства я трачу на заработную плату сотрудникам, медикаменты, мягкий инвентарь, питание. Достаточно ли больницам денег ОМС для того, чтобы это обеспечить? В различных регионах по-разному, но даже в богатых субъектах Федерации медицинские учреждения зарабатывают очень мало, средств не хватает. Все остальное добавляют бюджеты различных уровней.

Плохо также, что ОМС не покрывает всех потребностей медицинских учреждений, которые необходимы для лечения больных. Сегодня в наши медучреждения, кроме денег ОМС, внебюджетных, идут также средства из федерального бюджета на высокотехнологичную медицинскую помощь. И это правильно, что дорогостоящие лечебные и диагностические медицинские услуги, которые по ОМС у нас, как и во всем мире, не оплачиваются, дотируются государством. Но, к сожалению, у меня есть очень много вопросов по перечню тех болезней, которые включены в дорогостой. Почему, например, в него не входят тяжелые черепно-мозговые травмы, на лечение которых порой уходит не один месяц?

— Ожидается, что благодаря реформе ОМС, за счет повышения с этого года страховых взносов в здравоохранение, в течение двух лет дополнительно придет более 400 млрд руб. Как, на ваш взгляд, это скажется на работе медучреждений?

— Очень правильно, что эти 400 млрд решили направить на ремонт и техническое оснащение наших медицинских учреждений. Еще два года назад Счетная палата РФ объявила, что в целом по стране устарело около 70% материально-технической базы здравоохранения. А первой об этом во всеуслышание заявила комиссия Общественной палаты по вопросам здравоохранения (комиссия существовала в 2005–2009 годах, председателем ее был Л.М. Рошаль. — Ред.), благодаря которой, как я считаю, в России стали открыто говорить о проблемах здравоохранения. Большинство наших больниц действительно находится в жутком состоянии. Мы все помним, как пару месяцев назад вице-премьер Александр Жуков заявил, что более 70% российских родильных учреждений нуждаются в ремонте и переоснащении, и что сказал недавно Владимир Путин, побывав в 1-й Градской больнице в Москве…

Но я считаю, что, чтобы восстановить отечественное здравоохранение, недофинансировавшееся еще в советское время и запущенное в 90-е годы, необходимо утроить усилия. Во всяком случае сегодняшние 3,7% ВВП, которые выделяются в нашей стране на здравоохранение, одна из нижайших цифр в мире — мы занимаем где-то 120-е место по его финансированию. А например, США тратит на здравоохранение 15% ВВП, европейские страны — 10—12% ВВП. И это, на мой взгляд, проблема ментальности. Я часто сравниваю затраты государства на здравоохранение с тем, как распределяется семейный бюджет. На что и как ваша семья будет тратить деньги — на водку, на спорт, на книги, на театр?

Долю государственной поддержки здравоохранения в России необходимо увеличить хотя бы до 6% ВВП. Уже это было бы здорово. Правда, еще нужно решить, как тратить эти деньги, и усилить за этим контроль. Если у нас и дальше будет процветать коррупция в закупках медицинского оборудования, в строительстве медучреждений, то с проблемой недофинансирования здравоохранения мы никогда не справимся.

И еще: как показал опыт нацпроекта «Здоровье», поставить современное оборудование — мало, надо еще и подготовить кадры, которые будут на нем работать. Можно построить замечательные больницы, поставить там современную аппаратуру, и все равно народ будет недоволен здравоохранением. Почему? Потому что хороший доктор вылечит и в хлеву, а плохому доктору и компьютерный томограф не поможет.

— В прошлом году по вашей инициативе была создана Национальная медицинская палата, одна из задач которой — повысить квалификацию врачей. А как это сделать?

— У Национальной медицинской палаты несколько задач. Это, с одной стороны, защита пациентов от некачественного лечения и врачебных ошибок, с другой — защита медицинских работников и медорганизаций от необоснованных подозрений, уголовных преследований и материальных потерь. И наконец еще одна задача — повышение квалификации медицинских кадров, о которой вы сказали.

Мы считаем, что в России надо изменить систему постдипломной подготовки медицинских работников, сделать ее непрерывной, как за рубежом. Сегодня у нас все медицинские работники раз в пять лет должны проходить обучение по повышению квалификации, а что делал человек в течение этих пяти лет и что будет делать дальше, никого не интересует. В развитых же странах программы постдипломной подготовки медицинских работников действуют ежегодно. В Великобритании, например, каждому доктору десять раз в год выдается по 200 фунтов на участие в конференциях, симпозиумах, круглых столах, обучающих семинарах. При этом за его участием в этих мероприятиях ведется строгий контроль. В течение года врач должен набрать определенное количество баллов, а в конце периода пройти собеседование и рассказать о том, что он сделал за год и какие у него планы на следующий.

Мы тоже должны создавать условия, при которых каждый доктор мог хотя бы три-четыре раза в год принимать участие в обучающих мероприятиях и профессиональных конференциях. Кроме того, необходимо решить вопрос сочетания очного и разных форм дистанционного обучения, разработать модели дистанционного обучения в рамках непрерывного образования. И для врачей, конечно, все это должно быть бесплатно.

Финансирование организации непрерывного медицинского образования должно взять на себя государство, ведь оно заинтересовано в повышении качества оказания медицинской помощи. А чем больше знаний у врача, тем лучше его пациентам и обществу в целом.

Система непрерывного медицинского образования предъявляет повышенные требования к учреждениям, занимающимся аттестацией и сертификацией медицинских работников, разработкой обучающих программ для них. Во многих странах мира государства давно уже передали эти функции медицинским обществам и ассоциациям. То же самое, как считает Национальная медицинская палата, нужно сделать в России.

— Цель Национальной медицинской палаты — формирование в России института саморегулирования профессиональной деятельности в области здравоохранения?

— Да, мы стремимся к введению в России системы саморегулирования в профессиональной деятельности медработников на принципах обязательного членства в медицинских объединениях. От этого, на наш взгляд, напрямую зависит улучшение качества медицинской помощи в стране.

По пути саморегулирования пошло много западных стран, где государства делегировали профессиональным медицинским обществам часть своих полномочий — по аттестации и сертификации медицинских работников, разработке протоколов и стандартов лечения, контролю за их соблюдением. И это правильно. Когда такими вопросами занимаются профессиональные ассоциации — хирургов, педиатров, реаниматологов и др., знающие проблемы здравоохранения изнутри, а не министерства, задача улучшения качества подготовки врачей и, соответственно, повышения качества оказания медицинской помощи решается эффективнее. И когда сами ассоциации контролируют деятельность своих членов, нерадивых врачей становится значительно меньше.

Например, Врачебной палате Германии 130 лет, и единственный перерыв в ее работе связан со временем, когда у власти был Гитлер. Врачебная палата Германии, членство в которой обязательно для докторов, отвечает за каждого врача в этой стране и является его защитником, а врачи обязуются работать так, чтобы не вредить Палате и всему медицинскому сообществу. При этом если врача исключают из Врачебной палаты, например, за несоблюдение разработанных ею медицинских стандартов, он теряет право заниматься лечебной деятельностью. Поэтому в Германии более 80% населения довольны своим здравоохранением, а в России — только 20%.

Но для того чтобы в России заработала такая система, необходимо принять закон о саморегулировании профессиональных организаций в здравоохранении. Национальная медицинская палата готовит поле для введения этого института.

— И каковы результаты?

— Мы только начинаем работать, и взялись за дело очень активно. Национальная медицинская палата зарегистрирована в апреле прошлого года. Сегодня в нее входит значительное количество профессиональных медицинских обществ (терапевтов, педиатров, неврологов, кардиологов, офтальмологов и др.), региональные медицинские организации, ассоциации врачей частной практики и ведомственной медицины. В общей сложности Национальная медицинская палата объединяет почти 190 тыс. человек, которые работают во всех сферах отечественного здравоохранения.

В отличие от многих других профессиональных организаций, существовавших ранее, Национальная медицинская палата — это организация не разговоров, а дела. Например, сейчас мы вместе с Лигой защиты пациентов работаем над созданием института независимой профессиональной экспертизы качества медицинской помощи — ведь к нам приходят жалобы пациентов со всей России. Мы также занимаемся обобщением опыта третейских судов, досудебного разбирательства конфликтов между медиками и пациентами и распространением его в регионах.

Еще очень важный вопрос — страхование профессиональной ответственности медработников. Ведь в настоящее время наше врачебное сообщество абсолютно беззащитно перед клеветой и судебными преследованиями.

— В течение первого года своего существования Национальная медицинская палата неоднократно участвовала в разбирательстве очень сложных с этической точки зрения конфликтов между врачами и пациентами, имевших к тому же громкий общественный резонанс.

— Да, мы пытаемся остановить ту страшную и неоправданную волну негатива, которая поднята сегодня СМИ в отношении врачей. Мы признаем, что в российском медицинском обслуживании есть недостатки, вызванные всем известными причинами — невниманием к здравоохранению, недофинансированием, кадровыми проблемами. Но ведь в нашей медицине есть и положительное, и доктора подчас делают невозможное в сложнейших ситуациях. Однако о хорошем СМИ предпочитают не писать, зато при возникновении конфликтной ситуации, не разобравшись в фактах, спешат облить грязью все медицинское сообщество.

Сложных ситуаций, в которых Национальная медицинская палата выступила в защиту врачей, действительно за этот год было много. Помните, как новосибирских врачей скорой помощи СМИ обвинили в том, что они несвоевременно оказали помощь умирающему ребенку, и как после этого прозвучало заявление Павла Астахова о необходимости привлечь их к ответственности? Как выяснилось в ходе проверки, бригада скорой помощи действовала очень профессионально, а машина скорой была оборудована всеми необходимыми аппаратами. Ребенка из Академгородка в новосибирский стационар доктора, несмотря на дальнюю дорогу и пробки, доставили живым. У мамы мальчика не было претензий к врачам скорой помощи, напротив, она их благодарила. Другой вопрос — почему в Академгородке в полном объеме не работало детское стационарное отделение, в котором мальчик мог бы получить помощь? И задавать его нужно не врачам, а тем, кто сейчас говорит о рентабельности здравоохранения и закрывает необходимые для населения медицинские учреждения. Второй пример — сюжет по телевидению про Волгоград, где педиатров обвиняли в том, что они проводят эксперименты над детьми, испытывая на них новую вакцину. Прокуратура проверила все обстоятельства этого дела и ничего там не нашла, все было сделано правильно.

Третий пример, самый громкий, письмо матери Ярослава Колосова, находившегося в Российской детской клинической больнице (РДКБ), которое дошло до Дмитрия Медведева, и последовавшее затем заявление Павла Астахова, видимо, плохо разобравшегося в сути дела, поддержавшего содержание письма и порекомендовавшего Минздравсоцразвития РФ направить ребенка в Германию за счет государства. Но что показало расследование? В РДКБ, которая лечит тысячи детей из регионов и для многих является последней надеждой на спасение, ребенок поступил с тяжелейшим заболеванием — муковисцидозом легочной и кишечной формы одновременно. Он родился в Ростове-на-Дону, в возрасте двух дней был прооперирован, затем ему сделали еще две операции. Потом мальчика бесплатно направили в РДКБ, куда он поступил в состоянии крайнего истощения и с дыхательной недостаточностью. В больнице, где ребенок пробыл восемь месяцев, его спасли от гибели, была полностью ликвидирована дыхательная недостаточность, малыш прибавил в весе и продолжает прибавлять. В результате осталось закрыть кишечный свищ, наложенный еще в Ростове-на-Дону. Небольшой паллиативной операцией сделать это не удалось, и было предложено провести радикальную операцию. Но мать отказалась делать операцию в России и стала требовать направить ее с ребенком в Германию. В своем письме она обвинила коллектив РДКБ в непрофессионализме, хамстве и многих других вещах. И если бы я не был врачом и 20 лет не занимался бы хирургией новорожденных, то, прочитав это хлесткое письмо и все публикации об этом деле в СМИ, возненавидел бы и РДКБ, и все наше здравоохранение.
И таких сообщений с осуждением действий врачебного сообщества в СМИ сейчас очень много, подаются они на фоне страшных кадров или фотографий: плачущая мама, ребенок в тяжелейшем состоянии, или еще хуже — фотография умершего ребенка, цветы. И лейтмотив — врачи-убийцы. Да кто же способен все это выдержать? Я думаю, что СМИ, так эмоционально, без разбора ситуации и без проверенных фактов выхлестывающие всю эту информацию, надо привлекать к ответственности, если то, что они написали, не соответствует действительности. Решать, кто виноват, должны профессионалы.

Хочу подчеркнуть, что, разбирая конфликтные ситуации, Национальная медицинская палата будет очень внимательно смотреть — виновен врач или нет. Если он работал, соблюдая все медицинские рекомендации и стандарты, мы будем его защищать, если же увидим, что он допустил непоправимую ошибку в силу своей неграмотности и безответственности — нет.

Кстати, мы планируем создать при Национальной медицинской палате юридический отдел. Очень важно, чтобы доктора знали, что им есть к кому обратиться за консультацией при возникновении сложной ситуации.
***

Юрий КУЗЬМИН, Анастасия СОЛОМЕЕВА
(с сокращениями)

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »