Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Коммерсантъ, приложение, 29 ноября 2011 г.

«Устраивать переворот на рынке ради такого закона — это стрельба из пушки по воробьям»

1103 просмотра

О том, как за два месяца до наступления обязанности страховаться бизнес-сообществу удалось заполучить в союзники Минэкономразвития, какими должны быть страховые тарифы и в чем заключаются недостатки принятого закона, «Ъ» рассказал руководитель подкомитета по обязательным видам страхования РСПП Андрей Денисов.

— Почему к расчетам тарифов по ОПО подключилось Минэкономразвития?

— На протяжении всей работы над тарифами было несколько согласительных комиссий. Минэкономразвития, постоянно участвуя в этих встречах, сделало вывод, что, во-первых, тариф как минимум спорен и, во-вторых, министерством не проведена оценка регулирующего воздействия. В результате Минэкономразвития для себя решило, что стоящие перед ним задачи, связанные с оценкой, необходимо довести до конца.

Закон четко закладывает рентабельность страховщиков, которая должна быть на уровне 80%. Из тех тарифов, что предложены Минфином, видно, что рентабельность будет гораздо выше — по разным опасным объектам убыточность будет составлять от 6% до 26%. Видя прямое несоответствие требований закона предполагаемой рентабельности, Минэкономразвития и сочло возможным дать свою отдельную, независимую от Минфина и РСПП версию тарифов.

— В чем просчитался Минфин?

— Так как закон покрывает только аварию и только на опасном объекте, считать тариф нужно исходя из информации только о количестве аварий только на опасных объектах и количестве пострадавших во время этих аварий. Эта информация содержится в ежегодных отчетах Ростехнадзора. Что вместо этого сделал Минфин? Он оперся на статистику Фонда социального страхования, в которую попадают любые производственные травмы, даже те, которые работники получают по пути на работу и обратно. В результате у Минфина получилось, что на одного погибшего приходится до 40 пострадавших. Эта статистика имеет лишь косвенное отношение к авариям на опасных производствах, зато тариф сразу увеличился на порядок.

— Почему РСПП не предлагал свою версию тарифов?

— Это не так. В рамках согласительного процесса мы дали свои расчеты. Первая согласительная комиссия была в августе — это было совещание у замминистра финансов Алексея Саватюгина. На том совещании впервые прозвучало: «Если вы не согласны с тарифами, дайте свои комментарии и свои предложения». Тогда мы действительно дали свои комментарии и предложения с расчетами в таблицах и с комментариями.

— На что промышленники опирались при своих расчетах?

— Поскольку закон покрывает только аварию на опасном производстве, мы взяли статистику именно опасных производств. Эта статистика находится в ежегодных отчетах Ростехнадзора. Мы также запросили информацию об авариях на опасных объектах у компаний—членов РСПП, таких как РЖД, ФСК, НЛМК, ЛУКОЙЛ, «Уралхим» и другие. И по нашей статистике получилось, что во время крупных аварий количество пострадавших в три раза меньше, чем количество погибших. Когда происходит крупная авария, к сожалению, действительно больше людей гибнет, чем получает травмы. И на основании той статистики, которая у нас есть, мы рассчитали альтернативные тарифы.

К актуарной части расчета Минфина мы подошли очень трепетно. В их материалах есть методика, есть формула, по которой эти тарифы рассчитаны. Чтобы был понятен масштаб расхождений, мы именно эту формулу и взяли за основу для своих расчетов, но использовали официальную статистику Ростехнадзора и ту информацию, которую получили от участников РСПП. То есть с точки зрения актуарности мы не менее профессиональны, чем Минфин.

— Как Минфин оценил предоставленные РСПП расчеты?

— «Нет. Наши тарифы правильные. Мы считали на основании правильной статистики. Мы правы, поэтому все останется по-прежнему»,— дебаты со стороны Минфина проходили в таком режиме. Мы предлагали найти независимого эксперта, которого согласуют обе стороны, и пусть он даст свою версию, и пусть это будет согласительная версия. Минфин отказался от привлечения к расчетам третьей стороны. Поэтому появление собственной оценки Минэкономразвития мы считаем большим шагом вперед, ведь в определенной мере это и есть то самое независимое экспертное мнение.

— Тарифы Минфина — такая уж непомерная нагрузка на бизнес?

— Бизнес готов платить, но столько, сколько это стоит. Если все страховое сообщество знает, что ответственность перед третьими лицами стоит примерно 0,1%, то откуда в тарифах Минфина берутся 4%? Объясните — почему? Бизнес готов платить, но он не готов платить за то, что навязано без какого-либо логического объяснения. Кроме того, и для среднего, и для малого бизнеса это действительно серьезная дополнительная финансовая нагрузка. Не случайно и РСПП, и ТПП, и «Опора России», и «Деловая Россия» заняли единую позицию по этому вопросу.

Этот вид страхования существует во всем мире, причем покрытие намного шире, а стоимость на порядок дешевле. Для того чтобы оценить, сколько стоит страхование, надо просто провести тендер, и по результатам предложенных котировок сложится рыночная стоимость продукта. И поверьте мне, эта рыночная стоимость будет в десятки раз меньше того, что сейчас требует закон. Мы за рыночный механизм. У нас все-таки рыночная экономика, и давайте дадим возможность определить рынку, сколько это стоит. Если мы даже государственный бюджет строим, опираясь на рыночную стоимость нефти, давайте уважать рынок не только при составлении бюджета, но и в принципе его уважать.

— Вы все же рассчитываете на понижение тарифов?

— Хотя почти все инстанции законом уже пройдены, согласительный процесс продолжается. И мы не просто надеемся, мы работаем для того, чтобы вовлеченные в процесс стороны понимали, что нельзя увеличивать стоимость страхования только по этому виду для РЖД в 255 раз, а для ФСК — в 383 раза. Это в конце концов отразится не только на бизнесе, но и на нас в вами.

— На ваш взгляд, закон об ОПО в принципе нужен?

— Да, нужен. Нужно развивать юридическое понятие ответственности в рамках российского законодательства, потому что сейчас фактически главенствует безответственность. Во всех развитых юрисдикциях понятие ответственности перед третьими лицами является ключевым, основополагающим принципом деятельности любой компании. РСПП и промышленники не против, а за такой закон.

— Но как он написан, вам не нравится.

— Закон очень узкоспециализированный. Риски, которые покрываются этим законом, составляют лишь небольшую часть того ущерба, который покрывается полисом гражданской ответственности перед третьими лицами во всем мире. В нашей ситуации произошло следующее: покрытие сузили, а тарифы увеличили. Когда иностранным андеррайтерам присылают текст закона, они смотрят его и понять не могут: а как его перестраховывать? Здесь же должна быть ответственность перед третьими лицами, должна быть экология, но не должно быть собственных сотрудников — это другой вид страхования.

Наибольший объем выплат (более 50%), связанных с ответственностью перед третьими лицами, во всем мире приходится на экологический ущерб. А что сделал закон? По нему полностью исключена ответственность за экологию (вероятно, будет еще один вид обязательного страхования, и вновь с тарифом в несколько процентов). Введение лимитов ответственности перед третьими лицами как за жизнь и здоровье, так и за изменение условий жизнедеятельности — это действительно шаг вперед. Но при этом весь акцент перенесен с третьих лиц, которые никакого отношения к предприятию не имеют и пострадали в результате аварий, сбоя, катастрофы, на собственных сотрудников.

Законом, по сути, создан гибрид, который пытается объединить несколько видов страхования в рамках одного, но при этом выхватывая куски из разных покрытий — из страхования от несчастных случаев, страхования гражданской ответственности перед третьими лицами. Создается эклектичный продукт, где гораздо больше, что на профессиональном сленге страховщиков называется, дыр в покрытии, чем реального покрытия.

— Подозреваете ОПО в неэффективности?

— Толчком к принятию этого закона послужили катастрофы на шахте «Распадская» и Саяно-Шушенской ГЭС. В обоих случаях, если бы он на тот момент существовал, работал бы крайне странно: по Саяно-Шушенской ГЭС платежей не было бы вообще, поскольку причиной аварии не был опасный объект, а по шахте «Распадская» на всех погибших (91 человек) был бы страховой лимит всего в 10 млн руб. Страховщики больше не могли бы заплатить просто из-за установленного законом лимита. Это значит, что возмещать ущерб должны были бы владельцы шахты и опять государство. О какой эффективности здесь можно говорить? Устраивать переворот на рынке ради такого закона — это стрельба из пушки по воробьям.

Предприятия — это единая технологическая цепочка, в которой может быть несколько десятков и сотен опасных объектов. Но если все это единая цепочка, надо определить наиболее опасные объекты, взять максимальный лимит, связанный с этими объектами, и сделать единый полис с тем максимальным лимитом, который к этому предприятию относится. Какой смысл на каждый отдельный объект (а их 340 тыс.) делать отдельный полис? Это не ОСАГО, опасные производственные объекты по улицам не ездят.

— Как промышленники относятся к положению о возможности регресса?

— Это противоречит здравому смыслу и принципу страхования. Этот пункт дает огромное поле для произвола. Если ты страхуешься, то платишь деньги за то, что страховая компания взяла этот риск на себя. Но сделать так, чтобы страхователи из своего кармана оплачивали и премию, и ущерб,— это просто продразверстка какая-то...

Если страховая компания считает, что есть предписания и риск плохой, пусть не берет его на страхование. И пусть остальные члены НССО поступят так же. И пусть тот промышленник, который не выполняет эти предписания, будет оштрафован за то, что на его предприятии отсутствуют нормальные меры безопасности. Когда он их все снимет, тогда его и застрахуют. А если ты застраховал, то это договор, в который вовлечены две стороны. В Европе никакого регресса в таком случае нет. Страхование — это на самом деле очень хороший инструмент управления рисками. Он адекватен по цене, и с его помощью можно решать очень многие финансовые, административные, юридические вопросы. Страхование может быть очень удобным, помогая людям, государству и бизнесу, но это пока не наш случай...

Интервью взяла Марина КАДЫКОВА.

В материале упоминаются: Компании, организации: Министерство финансов Российской Федерации (Минфин РФ) 11381 Министерство экономического развития Российской Федерации (Минэкономразвития РФ, МЭР) 2124 Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) 576 Торгово-промышленная палата Российской Федерации (ТПП РФ) 404 Персоны: Денисов Андрей Юрьевич Саватюгин Алексей Львович

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »