Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Деньги, 5 декабря 2011 г.

«Страховые лоббисты — как серфингисты: поймали волну»

1469 просмотров

Высшие чиновники все чаще говорят о механизмах страхования. Как страховому лобби удалось привлечь внимание власти к отрасли, о проектах, которые еще только предстоит защищать, и вообще о ситуации на рынке корреспонденту «Денег» Татьяне Гришиной рассказал президент Всероссийского союза страховщиков (ВСС) Андрей Кигим.

Сейчас лоббировать интересы страховщиков проще, чем раньше? ОСАГО шесть лет запускали, а теперь обязательные виды страхования довольно быстро проходят Госдуму.

— Общество в какой-то момент должно созреть для принятия и понимания некоторых механизмов. Сегодня страховщики пропагандируют идеи страхования, но они не кричат: дайте нам сто новых видов страхования! Это концепция десятилетней давности — искать среди видов страхования локомотивы отрасли. Посмотрите на сборы ОСАГО — порядка 100 млрд руб., а рынок страхования ответственности туроператоров — 300 млн руб. В мышлении старого образца нам надо принять 300 законов, чтобы собирать столько же, сколько и по ОСАГО.

Поэтому мы говорим не о сборах, а о принципах социальной защиты. Первый: цена жизни — 2 млн руб. Второй: виновник платит. Мы не лоббируем отрасль. Мы лоббируем в государстве рыночные механизмы. Я бы сказал, что страховые лоббисты — как серфингисты. Они поймали сегодня волну, которая не цунами и не штиль, а вполне средняя. И на этой волне показывают, как можно улучшить социальную защищенность граждан.

А как страховщики сейчас воспринимаются обществом?

— Общество должно определиться, не надоело ли ему жить в стадии прогнозов то ли политической, то ли гражданской войны, а точнее, в ситуации, когда каждый недоволен каждым. Все недовольны врачами, гаишниками, страховщиками, чиновниками, партиями. А кто у нас хороший? Сегодня в обществе доминирует элемент негатива. Поэтому и мы, и промышленники в своих спорах по ОПО (страхование опасных производственных объектов.— «Деньги») не должны превращать в театральное шоу вопрос страхования ответственности за ущерб третьим лицам. Это неуважение друг к другу и государству. Потребитель сегодня должен диктовать причину своего недовольства, а государство и отраслевые союзы должны эти причины транслировать и трансформировать в законы, в правила игры.

Государство видит в страховщиках серьезных игроков?

— Страховая отрасль сейчас на стадии уверенного становления. Есть серьезный прогресс в развитии обязательных видов — ОПО, страхования сельскохозяйственных рисков. Ожидаем постановления правительства по поводу аренды госимущества, по которому арендаторы обязаны страховать свою ответственность за причинение вреда государству и третьим лицам, находящимся на территории этого объекта. Государство достаточно серьезно оценивает потенциал этой отрасли и видит ее возможности. На мой взгляд, это элемент доверия к отрасли. Но и страховщики должны будут обеспечить обратную связь в виде создания системы федерального информационного ресурса.

Можно долго спорить, нужно ли бесконечно развивать обязательное страхование. Но страховое сообщество уже года три как перенесло акцент с обсуждения вопроса об обязательных видах страхования на вопрос, кто платит по случаям, когда страдает гражданин. В итоге пришли к тому, что нужны финансовые гарантии. Так появилось страхование ответственности туроператора, так возник вопрос страхования ответственности перевозчиков.

Каждый раз, когда случается трагедия (пожар в «Хромой лошади» тому подтверждение), пострадавшим платят из бюджета. И это правильно: государство должно заботиться о гражданине. Но с кого потом эти деньги государству взыскивать? Поэтому утверждение концепции «виновник платит» является серьезным шагом в госполитике, таким же как и утверждение концепции, что минимальная выплата в случае смерти человека составляет 2 млн руб. Это часть госполитики, и, соответственно, страхование стало развиваться как отрасль, реализующая эти принципы.

А как вы оцениваете устойчивость страховщиков?

— У многих в голове, наверное, еще сохранился романтизм начала 90-х: можно любой ценой заработать на рынке деньги, необязательно отчитываться перед госорганами. Можно не тратить силы на актуарные расчеты и потом успеть перепродать бизнес инвестору до того, как наступит кризис. Но, к счастью, этот романтизм заканчивается. Его цена известна на примере Российского союза автостраховщиков (РСА), когда из 170 компаний ушло с рынка 56 и по их обязательствам заплатили более 11,9 млрд руб.

При наличии обязательных видов страхования для государства особенно важен вопрос устойчивости страховщиков. Для этого нужна однозначная госполитика в вопросах, создаются ли гарантийные фонды страховщиков и где они находятся. Пример РСА показывает, что этот механизм работает. Насколько я помню, один из аудиторов схитрил. Было так. Его пытались наказать в рамках СРО. А он из одного СРО вышел, в другое не вошел — случилась правовая ловушка. Вроде как все должны спрашивать с него, а поскольку он нигде не числится, то спросить не у кого и вид бизнеса не лицензируется. В этом случае возникает вопрос: кто тогда платит? Вопрос финансовой устойчивости — серьезнейший. Немцы, например, выбрали модель общества взаимного страхования, членами которого являются все страховщики, имеющие лицензию на один вид страхования. Только что все пережили мировой кризис 2008-2010 годов, что, естественно, снизило интерес иностранных инвесторов к России, компании выживали сами. Но требования об увеличении уставного капитала все-таки приняты и вступают в силу 1 января 2012 года, и это дополнительно повлияет на устойчивость компаний.

То есть вы против очередного увеличения размеров минимальных уставных капиталов страховщиков?

— Я скажу так: тот факт, что порядка 40 компаний из 189 членов ВСС не смогут решить проблему повышения уставных капиталов и, скорее всего, мы их потеряем,— это провал с точки зрения стратегии развития страхового рынка. Я не люблю критиковать другие отрасли, поэтому прошу извинить меня ЦБ и банковское сообщество за этот пример, но посмотрите, к чему приводит политика укрупнения банков. Считается, что это улучшит контроль. Но размер Банка Москвы показывает, что помощь при укрупнении растет, мы видим, что Банк Москвы получил после смены собственника господдержку в 240 млрд руб. Это серьезные деньги. Эта сумма приблизительно сопоставима со средствами на подготовку Олимпиады в Сочи, как это первоначально планировалось. Но разве это та цена, которую должно платить государство за укрупнение банковской системы?

Такая политика на финансовых рынках — не на страховом,— на мой взгляд, все-таки больше похожа на большую неудачу. А страховщиков тем более нельзя обременять одновременными ужесточениями. Все эти изменения, которые переживает рынок, они полезны: необходимость перехода на МСФО, повышение требований к страховым активам, рост капиталов. Но применение сразу десятка мер — это излишнее обременение бизнеса, на мой взгляд.

А постоянное увеличение капиталов можно чем-то заменить?

— На мой взгляд, разумным было бы взять в пример немецкий рынок, на котором все, у кого есть страховая лицензия, объединяются в пулы. Как обычно страховая компания принимает на страхование крупные риски? Она оставляет на своем удержании некоторую часть, которую считает подъемной, остальное же отдает в перестрахование. Зачем каждый раз увеличивать уставные капиталы? Для сохранения устойчивости есть рыночные механизмы — пул и перестрахование.

О том, что такие пулы необходимы, говорит история с банкротством «Инногаранта» (страховщик страховал ответственность туроператора «Капитал тур» на 100 млн руб., «Капитал тур» находится в процессе банкротства, у «Инногаранта» отозвана лицензия; ранее страховщик собрал документы по более чем 6 тыс. пострадавших туристов на сумму 268,6 млн руб., но бизнес компания уже не ведет.— «Деньги»). Нет союза, который отвечает за гарантийные фонды по туроператорам или как минимум за нарушение финансовой устойчивости. У ВСС нет права жестко проверять соблюдение требований правил страхования ответственности туроператоров. В итоге у компании не хватает активов, чтобы рассчитаться с гражданами. И сейчас идет дискуссия, по какой цене был застрахован «Капитал тур». Но ни у кого нет контроля за этими цифрами.

Считается, что это коммерческая тайна.

— Но как можно обсуждать финансовую устойчивость, если вы не знаете финансовых показателей? Если это коммерческая тайна, используйте рыночный механизм. Мы с вами понимаем, что минимальная сумма, по которой может быть застрахован клиент,— это сумма перестраховочной премии в Лондоне (английский перестраховочный рынок — индикатор тарифов на перестрахование). Если клиент застрахован по цене меньшей, чем в Лондоне, это воровство денег. Страховой пул в России в случае вхождения в него всех туроператоров и страховщиков туррынка знал бы минимальную цену, по которой этот туроператор застрахован в России. И тогда страховщики могли бы прийти в ФСФР с сигналом: нарушены условия, вмешайтесь, пожалуйста.

То есть вы за обязательное перестрахование и вхождение в профпул всех участников того или иного сегмента рынка?

— Мы считаем, что по ряду видов страхования, которые являются обязательными или вмененными, в отсутствие гарантийных фондов возможны и необходимы гарантийные страховые пулы. В них должны входить все компании, у которых есть лицензии на конкретный вид страхования. Должно быть определено, какую сумму риска они могут оставить на своем удержании. Но все остальное должно быть передано в эту емкость. Тогда понятна минимальная цена страхования. Это и есть критерий финансовой устойчивости клиента.

Ну а ФАС сочтет это картельным сговором.

— А мы сторонники того, чтобы убедить ФАС, что это не сговор. Если бы это был добровольный вид страхования и по нему все объединились бы в пул, тогда да. Почему на немецком рынке не вызывает вопросов у антимонопольных органов, например, страхование ответственности производителей фармпрепаратов? Там лимит по страхованию на одно лекарство — €120 млн, 6% компания оставляет у себя на страховании, остальное передает в пул.

Как вы относитесь к идее ФСФР о введении штрафов для страховщиков?

— На мой взгляд, замена части предписаний штрафами — нормальный подход. Но любое наказание надо разделить на две части: экономическую — для понуждения к дисциплине страховщиков, карательную — для защиты потребителя, когда существует угроза для клиента, угроза устойчивости. Тут уже принципиально стоит приостанавливать лицензию. И в течение следующего года мы надеемся понять, как это может работать

Лет пять-шесть назад в одном из союзов были большие проблемы с уплатой взносов страховщиками. Мы обратили на это внимание, решили штрафовать, а потом исключать, руководствуясь позицией «если ты не платишь в союз, ты точно не заплатишь клиенту». Потому что исключение из союза означало потерю лицензии (речь идет о РСА и ОСАГО.— «Деньги»). Так появились первые профессиональные правила страховщиков по штрафам. Не поступил взнос в срок (по платежке видно) — штраф. В течение двух недель не доначислил — штраф. Еще две недели прошло, не доначислил — тройной штраф и обращение в службу надзора с предложением проверить финансовое состояние компании.

Через полгода ситуацию в союзе было не узнать. Потому что предписание — это в некоторых случаях индульгенция, а штраф $20 тыс. (как это предлагает ФСФР) — аргумент, чтобы задуматься. Или, к примеру, клиент недоволен страховщиком, он обратился в надзорный орган с жалобой и в суд. Стоит ли тут выдавать предписание? Или, ориентируясь на опыт немецкого омбудсмена, в случае обращения гражданина в суд жалобу уже не стоит рассматривать? Если клиент одновременно обратился в прокуратуру, суд и ФСФР, то по крайней мере ФСФР должна иметь юридическое право это дело не рассматривать до тех пор, пока не будет вынесено решение суда.

А предложение ВСС о рассмотрении споров омбудсменом нашло поддержку у власти?

— Страховщики готовы перейти в ряде случаев к такой упрощенной процедуре выплат. Мы поддерживаем закон о медиации, который позволяет привлекать посредников для досудебного решения вопросов. Мы устраивали встречи страхового немецкого омбудсмена с чиновниками. Мне показалось, они убедились в том, что такой институт полезен для потребителя.

Омбудсмен рассматривает жалобы клиентов страховщиков на выплаты до €10 тыс., и компания не может оспорить его решение в суде. А если потребитель не согласен с омбудсменом, он может обратиться в суд. После того как президент РФ дал поручение ускорить работу по досудебным спорам, в частности по сельскому хозяйству, это уже часть государственной политики. Напомню, Минфин и Минэкономразвития после диалога с нашей отраслью включили в стратегию тезисы о минимальной выплате в 2 млн руб. в случае гибели человека и введении института омбудсмена. ВСС подготовил эту концепцию для представления в госорганы.

Какой лимит для рассмотрения у омбудсмена может быть в наших условиях?

— В Германии начинали с €5 тыс. Мы считаем, что у нас порог может быть 100-150 тыс. руб. Это сумма, которая могла бы в ближайшие пять лет быть закреплена в законе об омбудсмене.

А кто у нас может претендовать на роль страхового омбудсмена?

— Опыт Германии показал, что на место омбудсмена, как правило, привлекается судья федерального уровня либо статс-секретарь министерства, который ведет эту отрасль. В частности, медицинский страховой омбудсмен там — бывший статс-секретарь Минздрава. И в наших условиях это тоже должен быть квалифицированный юрист. Работа омбудсмена максимально детализирована, у него есть порядка 15 юристов, которые занимаются рассмотрением конфликтных жалоб, докладывают ему, а он принимает решения. И порядка 30 человек, которые принимают все эти жалобы, следят за документооборотом и соблюдением технических процедур. Но омбудсмен один.

На всех?

— На всех страховщиков по имущественным видам страхования один. Он не занимается методологией споров. Он должен по типовым спорам выносить типовые решения. Поэтому даже в Германии омбудсмен по 30% случаев обращений дает отказ, потому что не считает это типовой жалобой. В таких случаях гражданин обращается в суд.

В материале упоминаются: Компании, организации: Всероссийский союз страховщиков (ВСС) 12218 Государственная Дума Российской Федерации (Госдума РФ) 14880 Инногарант 451 Министерство финансов Российской Федерации (Минфин РФ) 11389 Министерство экономического развития Российской Федерации (Минэкономразвития РФ, МЭР) 2126 Российский Союз Автостраховщиков (РСА) 19609 Федеральная антимонопольная служба (ФАС России) 5861 Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР России) 4888 Центральный банк Российской Федерации (Центробанк, Банк России, ЦБ РФ) 35395 Персоны: Кигим Андрей Степанович

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »