Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Капитал, 14 августа 1996 г.

Российский страховой рынок начинает развиваться после многих лет фатализма и государственной опеки

1029 просмотров

С первых дней нового российского капитализма бизнес развивался по принципу «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». И только в последние месяцы предприниматели начали понимать, что покупать страховку нужно не только для защиты от стихийных бедствий и неосторожно брошенных окурков, но и ради возможности выйти на международный рынок и вообще сделать свой бизнес современным и цивилизованным.

Большинство российских компаний традиционно не страхует имущество — кто полагаясь на авось, кто из-за привычки к государственной опеке, а кто и просто из-за отсутствия средств. Небольшие предприятия часто предпочитают платить мафии, а не страховым компаниям. По оценкам компании по управленческому консалтингу McKinsey & Company, объем российского рынка страхования сегодня составляет всего порядка $4 млрд, причем около половины этой суммы приходится на обязательное медстрахование и скрытые выплаты заработной платы.

Однако, по сведениям Росстрахнадзора, в первой половине этого года объем страховых взносов по всем видам страхования составил 13,4 трлн руб., то есть почти на 50% больше, чем за первые 6 месяцев прошлого. Немалая часть этого роста пришлась на индустриальные гиганты из экспортно ориентированных отраслей. Ачинский нефтеперерабатывающий завод в этом году застраховал свое дорогостоящее оборудование на $50 млн, а возможный ущерб от его простоя при наступлении страхового случая — на $17 млн. Новокузнецкий алюминиевый завод 31 июля получил полис «Ингосстраха». Застрахованное имущество оценено в $344 млн.

«Эти сделки — только первые ласточки. Я думаю, таких контрактов будет в ближайшее время значительно больше, — говорит Алексей Резникович, менеджер по проектам McKinsey & Company. — Несмотря на сложности, предприятия будут это делать, поскольку страховка для них — как кислород. Вероятность нахождения западного партнера у застрахованной компании увеличивается кратно. Все проекты с цивилизованными западными партнерами подразумевают страховку — иначе никакой банк не даст вам кредит».

Новокузнецкий алюминиевый завод, например, надеется получить от консорциума немецких банков кредиты на $355 млн — то есть на сумму, превышающую страховую стоимость имущества предприятия. Похожая ситуация сложилась и на Ачинском НПЗ. «Мы вели переговоры с этим заводом с 1993 г., — рассказывает Роман Бычков, сотрудник инженерной службы компании страховых брокеров Sedgwick Russia Limited. — Произвели экспертную оценку имущества и дали свои рекомендации по страхованию. Однако все наши предложения не реализовывались до 1995 г., то есть пока EBRD и Московский народный банк не начали переговоры о кредитах».
«Сегодня страховщики гораздо более активно пытаются искать клиентов среди предприятий экспортных отраслей, — замечает г-н Резникович. — Эти отрасли, вероятно, будут тащить за собой [страховой] рынок».

Sedgwick Russia Ltd. действует в России с 1990 г. и специализируется на предприятиях нефтегазового комплекса. «В нашей практике мы не встречали компании, которая застраховалась бы без фактора возможного сотрудничества с иностранными партнерами, — утверждает Сергей Протоклитов, генеральный директор Sedgwick Russia Ltd. — Либо она хочет получить иностранного инвестора, либо хочет выпустить акции на международный рынок, где их вряд ли купят, если у компании нет страхового полиса».

По словам менеджера инвестиционного фонда Framlington Роберта Дженкинса (Robert Jenkins), который управляет капиталовложениями фонда в России, «если есть возможность застраховаться — не делать этого просто безумие. Мы вкладываем большие деньги в каждый проект, и потерять их нам не хотелось бы даже из-за несчастного случая». Фонд настаивает на страховании не только оборудования, но и конкретных руководителей, от которых зависит успешное развитие проекта, добавляет г-н Дженкинс.

«На Западе застраховано почти 100% компаний. Есть, правда, крупные компании, которые не страхуют возможные убытки на сумму менее $5 млн — просто потому, что могут себе позволить не беспокоиться о таких потерях», — отмечает г-н Протоклитов.

Правда, в России страховщики пока плывут против течения. Несмотря на рост объемов страховых выплат, количество предприятий, страхующих свое имущество и другие виды рисков, уменьшается, говорит представитель Росстрахнадзора, просивший не называть его имени. В апреле правительство, озабоченное необходимостью собирать больше налогов, «подставило» страховщиков, отменив свое прошлогоднее постановление, дававшее юридическим лицам право с 1 января выводить сумму страховых взносов в размере до 1% от стоимости страхуемого имущества из налогооблагаемой базы. Эта мера отложена до 1 января 1997 г.

«А пока с апреля количество наших клиентов сократилось на 5-7%, а в будущем может сократиться и на 30%», — прогнозирует Андрей Лысов, заместитель председателя правления страховой компании «Росно».

По его словам, застраховаться соглашается в среднем 1 из 10 предприятий, с которыми вступают в контакт представители «Росно». Недаром именно в России существует пословица: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится».

В производственном объединении «КамАЗ» 3 года назад сгорел дотла завод двигателей. Через год «КамАЗ» получил страховой полис на имущество, оцененное в $4,8 млрд. Кроме этого, завод застрахован на $10 млн от ущерба в результате простоя оборудования при наступлении страхового случая. Завод перестал быть государственным предприятием в 1990 г., однако до пожара руководство не видело необходимости в страховке.

«Конечно, пожар явился непосредственным поводом к тому, чтобы мы застраховались, но я думаю, что мы все равно пришли бы к такой необходимости: ведь мы работаем с иностранными инвесторами, а они просто не понимают компании, которые не застрахованы», — думает директор заводского фонда имущества Виктор Бутенко.

Общая сумма страховых взносов в этом году составила, по словам г-на Бутенко, $4,1 млн. Редкая компания пойдет на такие расходы без крайней необходимости, однако на «КамАЗе» уже знают, что в случае пожара рассчитывать придется в первую очередь на страховой полис.

«Раньше никто не страховался, потому что все равно все принадлежало государству — оно и заботилось о восстановлении имущества, — объясняет г-н Бутенко. — А теперь каждый должен принимать меры сам. Мы первые из крупных машиностроителей, застраховавшие свое имущество. Другие пока этого не сделали и вроде бы не очень переживают — пока».

Впрочем, и отпустив государственные предприятия на свободу, правительство все еще пытается заботиться о бывших государственных компаниях. Например, вскоре после пожара на «КамАЗе» тогдашний вице-премьер Олег Сосковец публично обращался к участникам международной автомобильной выставки с просьбой поспособствовать восстановлению завода — у самого государства денег для такого рода восстановительных работ недостаточно.

Пример «КамАЗа» подействовал не на всех. «В ответ на предложение застраховаться нередко слышишь: да мы уже много лет работаем, и ничего не произошло», — рассказывает г-н Бычков. Тем не менее страховщики отмечают приток клиентов после разного рода бедствий и несчастных случаев.

«Когда весной сгорел Московский шинный завод, к нам сразу пришли три клиента, — вспоминает начальник пресс-службы Русского страхового центра Сергей Закройщиков. — Одним из них был склад, владельцы которого посчитали хранившиеся на нем материалы пожароопасными. Сам шинный завод тоже хотел бы застраховаться, но сейчас у него нет средств на взносы».

По словам представителей страховых компаний, страхование довольно популярно в сфере торговли, которая больше других подвержена противоправным действиям третьих лиц. «Торговые предприятия и складское хозяйство составляют самое большое число наших клиентов, — сообщает сотрудница компании «Стинвест» Ирина Решетникова. — За ними идут газоперерабатывающие предприятия».

Однако в торговой сфере страховщики и сами не очень охотно сотрудничают. «Мы страховали киоски до прошлого года, — говорит г-н Закройщиков. — В этом году перестали. Дело в том, что риск в этих случаях слишком высок. Да и сами клиенты, честно говоря, считают, что лучше платить каким-нибудь бандитам — у нас из-за высокого риска сумма взносов получается слишком высокой». Как утверждает г-н Закройщиков, тариф страховых взносов для киосков доходит до 4% от стоимости страхуемого имущества, в то время как на промышленных предприятиях он не выше 1,5%.

Кстати, размеры страховых взносов, применяемые в России, редко превышают средние ставки, принятые на Западе. «За последние несколько лет в России произошло заметное снижение ставок, — заявил Виталий Матюшин, директор отдела страхования имущества компании RusAIG. — Ставка годового страхового взноса может колебаться от 0,1% до нескольких процентов в зависимости от вида имущества, качества пожарной безопасности, возраста здания и т.д.».

Также популярно страхование транспортных средств от угона или дорожно-транспортных происшествий. Однако и на эти услуги страховые компании вынуждены устанавливать высокие тарифы — в Русском страховом центре, например, до 15%. По словам генерального директора РСЦ, в Москве, по статистике, угоняется каждая четвертая «девятка», какие бы меры предосторожности ни принимались.

В некоторых случаях, правда, страховщики могут рекомендовать клиентам меры по повышению безопасности, которые позволят им платить меньшие страховые взносы. Работа г-на Бычкова заключается, среди прочего, в том, чтобы квалифицированно оценить риски, существующие на том или ином предприятии, и дать рекомендации по их снижению. «На Западе менеджер очень быстро рассчитывает, сколько он сэкономит на страховых взносах, если, скажем, установит более современное противопожарное оборудование, — говорит г-н Бычков. — А у нас пока ни одно предприятие таких услуг не заказывало».

По сообщению страховщиков, неизвестны в России и случаи страхования от необходимости платить компенсацию третьим лицам за нанесенный им экологический ущерб: при существующей законодательной и судебной системе такую компенсацию невообразимо трудно взыскать.

Как рассказывает г-н Протоклитов, почти невостребованными остаются такие услуги, как консультации по организации кептивных страховых компаний, то есть таких, которые являются подразделениями самого предприятия. «Предприятию выгодно иметь такую страховую компанию — страховые взносы остаются в обороте предприятия», — продолжает он.

Он также отмечает, что руководители фирм почти не проявляют интереса к обучению персонала по управлению рисками. «На Западе почти в каждой компании есть специальный отдел, который занимается сокращением риска несчастных случаев, — говорит г-н Протоклитов. — В России случаи, когда руководство пожелало обучить этому своих сотрудников, пока единичны».

Впрочем, нежелание компаний застраховать свое имущество не всегда объясняет косностью. «У маленьких предприятий нет стимула страховаться: во-первых, им не нужен инвестор. Во-вторых, это вопрос культуры — многие до сих пор живут по принципу: авось не сгорит. У большинства компаний страховка в списке проблем — на 99-м месте», — объясняет г-н Резникович.

«У нас достаточно денег, чтобы застраховаться, но мы как-нибудь обойдемся без этого, — считает директор ресторана «Муш» Аргешти Шекикян. — Мало ли что будет завтра в этой стране: придет другое правительство — и все страховки пропали. Раньше у нас были неприятности, теперь — нет: мы сами себя защищаем».

Нередко предприятия опасаются сотрудничать со страховыми компаниями по тем же причинам, по которым в России боятся вкладывать деньги в новые виды бизнеса. Как и в сфере инвестиционных фондов, в страховом бизнесе России нередко встречается простое мошенничество.

Прошлой зимой получил известность скандал со страховой компанией «Налко», которая специализировалась на страховании автомобильного транспорта. Как и случаях с печально известными пирамидальными фондами, условия предлагались чрезвычайно выгодные. Например, застраховать «Мерседес-600» в Налко можно было за годовой взнос $10 000-$15 000, в то время как большинство фирм такую ответственность меньше чем за $25 000-$30 000 на себя не брали. Когда компания прекратила свое существование, часть клиентов осталась без страхового покрытия на несколько месяцев или на год и им пришлось искать нового страховщика.

По словам представителя Росстрахнадзора, просившего не называть его имени, на 1 июля на российском рынке насчитывалось 2570 страховых компаний. За первое полугодие 1996 г. Росстрахнадзор отобрал лицензии у 266 из них, то есть более чем у 10%. Общим основанием для отзыва лицензии является несоответствие требованиям законодательства. Главное из этих требований заключается в том, что собственные средства компании должны составлять как минимум около 20% от суммы ее обязательств перед клиентами. В случае если доля собственных средств меньше, компания рискует превратиться в подобие МММ.

Как утверждает г-н Протоклитов, эта норма примерно соответствует принятым на Западе. Кстати, выбор страховой компании является основной услугой, которую Sedgwick Russia оказывает своим клиентам. «Получив заказ, мы собираем сведения о страховых компаниях, которые могли бы им заинтересоваться, а потом представляем клиенту выбор и при этом рассказываем ему, что мы знаем или не знаем о каждом из страховщиков, — объясняет он. — Если у какой-то компании ставки низкие, но мы не уверены в ее репутации, мы рекомендуем другую».

На российском рынке практически нет компаний, способных в одиночку застраховать крупное предприятие. Для того чтобы сократить риск потери страховых взносов, страховые фирмы осуществляют так называемое перестрахование, то есть передают часть обязательств другой компании. Например, страховой полис «КамАЗу» выдавала российская страховая компания «Ингосстрах», однако обязательства перед предприятием распределены между примерно 50 страховщиками. Самым крупным участником страхования является компания Signa, но и она, по словам г-на Бутенко, несет ответственность всего за 10% обязательств.

Однако иностранные фирмы, доверие к которым, как правило, выше и средств у которых больше, не имеют права действовать на российском рынке независимо — они должны создавать совместные предприятия с российскими компаниями, где участие иностранного партнера ограничено 49%.

Как считает г-н Резникович, «страховым компаниям надо готовиться к тому, что рынок будет развиваться в цивилизованном направлении. Несомненно, только те страховые компании, которые сумеют создать дееспособную организационную структуру, ориентированную на цивилизованный рынок, смогут стать лидерами российского страхования в ближайшие 2-3 года».

Александр ГОРДЕЕВ

В материале упоминаются: Компании, организации: AIG Россия (Rus AIG) 61 [ГАРДИЯ 9] Signa 2  Ингосстрах 14158 Налко 79 РОСНО 2464 [Зетта Страхование, АО 68] Русский страховой центр (РСЦ) 303 Седжвик Россия Лимитед (Sedgwick Russia Ltd) 7 Стинвест 45 Федеральная служба России по надзору за страховой деятельностью (Росстрахнадзор) 548 Персоны: Закройщиков Сергей Лысов Андрей Матюшин Виталий Протоклитов Сергей

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »