Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Финансы, 12 сентября 1996 г.

Вглядываясь в историю страхового дела

3388 просмотров

Каждый большой юбилей дает основания не только для научных обобщений, но и для эмоций. Следовательно, главная проблема состоит в том, чтобы найти оптимальное сочетание этих двух подходов, обеспечить их возможный баланс.

Для ученого история — это предмет изучения и анализа возможностей использования прежней практики в современных условиях. Безусловно, прежде всего надо рассматривать то позитивное, что можно закреплять и развивать. Но в науке принято считать, что «отрицательный результат — тоже результат», так как позволяет следующим поколениям исследователей избежать направления, выявившегося как неудачное или ошибочное. Поэтому история со всеми ее противоречиями, состоявшимися и нереализованными начинаниями — наше общее достояние.

Мне представляется важным смотреть на прошедший 75-летний период не только с позиций системы государственного страхования, но и с учетом перспектив развития страхового дела России в целом.

Ведь первые мероприятия советской власти в области организации страхования характеризуются восприятием определенных традиций предреволюционной практики. В этих и в дальнейших мероприятиях отразилось немало проблем, характерных и для современного состояния страхового рынка.

Из литературных источников известно, что толчком к разработке и принятию декрета Правительства (Совнаркома) Российской Федерации от 6 октября 1921 г. «О государственном имущественном страховании» послужило письмо В.И.Ленину от крестьян Весьегонского уезда Тверской губернии. До сих пор главный акцент исследователями делался на самом факте получения письма в начале 1921 г. и его адресате. Нам представляется важным подчеркнуть, что в письме говорится о возобновлении страхования от огня и об организации нового вида страхования — скота от падежа.

Тверская губерния относилась к тем территориальным единицам, где земское страхование проводилось в течение длительного времени и было весьма эффективным. Поэтому желание крестьян восстановить прежнее страхование было закономерным.

Конечно, названным декретом не просто воссоздавалось прежнее страхование, но расширялась его сфера, и менялись некоторые условия.

Обязательным окладным страхованием на селе с конца 1921 г. охватывались строения, скот, посевы. При этом строения от пожаров должны были страховаться везде (если позволяли организационные и технические возможности), а скот от падежа и посевы от градобития — только в тех губерниях, где было соответствующее решение местных органов власти.

Таким образом, в законодательстве 20-х годов отражалось предреволюционное состояние страхования. Ведь земское страхование почти во всех губерниях России охватывало принадлежащие крестьянам строения. Страхование животных проводилось небольшим числом земств, а страхования посевов практически не было.

Наконец, следует отметить, что название страхования — обязательное окладное — также земского происхождения: «окладом» называлась сумма, в которой страховались крестьянские строения.

В декрете от 6 октября 1921 г. не было прямого указания о государственной страховой монополии. Монопольное право Госстраха было записано позднее, в Положении о Народном Комиссариате финансов СССР от 12 ноября 1923 г., а также в постановлении Совнаркома СССР от 11 ноября 1924 г.

До принятия названных решений были сильны тенденции создания ведомственных (отраслевых) систем страхования. Так, Народный комиссариат земледелия стремился организовать самостоятельное страхование скота и посевов, Высший Совет Народного Хозяйства (ВСНХ) — всех фабрик и заводов, Народный комиссариат внешней торговли — всех импортных и экспортных грузов. Создавались даже проекты, предусматривающие сохранение за Госстрахом монополии только в области обязательного окладного страхования от огня недвижимости в сельских местностях и мелких городах. По прочим отраслям страхования, не подлежащим монополизации, наряду с государственным страхованием предлагалась организация взаимных страховых объединений.

Характерно, что нынешняя ведомственная активность в создании собственного страхования (кэптивных компаний) вполне сопоставима с практикой 20-х годов. Но в тот период число ведомств (наркоматов) было неизмеримо меньше.

В соответствии с декретом от 6 октября предусматривалось параллельно с государственным развитие кооперативного взаимного страхования. Кооперативным организациям предоставлялось право вместо обязательного государственного страхования проводить взаимное страхование собственного имущества от стихийных бедствий с правом самостоятельно устанавливать формы, виды страхования, тарифы. Кооперативы, не застраховавшие свое имущество во взаимном кооперативном страховом союзе, обязаны были страховать его в Госстрахе.

В Российской Федерации, а затем и в СССР страхование осуществлялось тремя мощными кооперативными организациями: Страховой секцией Центросоюза, Всероссийским кооперативным страховым союзом (Коопстрахсоюзом), Всеукраинским кооперативным страховым союзом (Укркоопстрахом). Первые две действовали на всей территории СССР (кроме Украины), при этом секция Центросоюза страховала имущество потребительской кооперации, а Коопстрахсоюз — других видов кооперации (сельскохозяйственной, промысловой, жилищно-строительной и др.). Укркоопстрах страховал имущество всех кооперативных организаций Украины. Ликвидация взаимного кооперативного страхования произошла в 30-х годах.

Обращаясь к истокам демонополизации страхового дела в конце 80-х годов, надо отметить, что первый прорыв также был связан с кооперативным страхованием. Законом «О кооперации», принятым Верховным Советом СССР 26 мая 1988 г., предусматривалось, что кооперативы могут страховать свое имущество и имущественные интересы в органах государственного страхования, создавать свои кооперативные страховые учреждения, определять условия, порядок и виды страхования. По своему содержанию эта законодательная норма очень близка к соответствующим решениям 20-х годов. Речь, по существу, шла о страховании кооперативными организациями имущественных интересов в рамках кооперативной системы. Однако уже с самого начала кооперативные организации не ограничивались сферой, определенной законом, и стали проводить различные операции по имущественному и личному страхованию.

Законодательное введение личного страхования относится к середине 1922 г., однако практическое заключение договоров началось с конца 1923 г., когда в результате денежной реформы была обеспечена стабильность валюты. Следует, кстати, отметить, что в этой реформе также был учтен дореволюционный опыт. Червонец, введенный в ходе денежной реформы 1922-24 гг. и рассматриваемый до сих пор как образец твердой советской валюты, по своему золотому содержанию был приравнен к 10-рублевой золотой монете 1897 г.

Утверждение монополии Госстраха завершилось с утверждением 18 сентября 1925 г. законодательным путем Положения о государственном страховании СССР. Но еще сохранялось взаимное кооперативное страхование.

Однако уже вскоре после закрепления монополии Госстраха стало очевидно, что она не всегда позволяла эффективно решать вопросы страховой защиты интересов нашей страны. Начался, может быть, малозаметный, медленный и тем не менее явный процесс демонополизации страхового дела. Относится это к страхованию экспортно-импортных грузов. Стимулировало процесс существовавшее недоверие ряда западных стран к нашей государственной монополии. Для укрепления доверия к советскому страхованию и более оперативного заключения договоров Госстрахом при участии Наркомвнешторга и Центросоюза в Лондоне в 1925 г. было создано Черноморско-Балтийское генеральное страховое общество («Блекбалси»), а в 1927 г. в Германии (Гамбург) создается Черноморско-Балтийское транспортное страховое общество («Софаг»).

«Блекбалси» и «Софаг» страховали импорт СССР из ведущих западноевропейских государств и Америки; Госстрах страховал весь экспорт, а также часть импорта, преимущественно из приграничных стран.

Последующее расширение внешнеэкономических связей обусловило создание в 1947г. Управления иностранного страхования СССР (Ингосстрах) на базе прежнего Управления иностранных операций (УИНО) Госстраха СССР.

Два советских страховщика были «избавлены» от взаимной конкуренции разделением сфер деятельности. В этих условиях понятие «государственное страхование» стало отражать иное, чем прежде, содержание — сферу деятельности внутри страны. От него отпочковалось понятие «иностранное страхование», т.е. вне пределов страны. С точки зрения правовой, обе эти сферы оставались государственными. Лишь в 1973 г. Ингосстрах стал первым в СССР акционерным страховым обществом.

Двойное солирование Госстраха и Ингосстраха продолжалось более сорока лет. Их бесконкурентная деятельность была далеко не беспроблемной. Давление бюджета на Госстрах, валютного плана на Ингосстрах, инструкций Министерства финансов СССР и некоторых других ведомств на обоих страховщиков оставляло им слишком мало возможностей для проявления инициативы и поиска нестандартных решений. Это нисколько не отрицает успехов, достигнутых в развитии страхового дела, но они несомненно скромнее, чем могли бы быть. Поэтому с демонополизацией и либерализацией страхового дела с конца 80-х годов прежние монополисты, конечно, утратили свои права на спокойную жизнь, но гораздо больше приобрели в системе рыночных стимулов и свободы.

Новое время выдвигает, как известно, новые идеи, причем нередко прямо противоположные только что господствовавшим. Если менее 10 лет назад отказ от государственного страхования считался недопустимым, то в настоящее время нередко, напротив, ставится под сомнение необходимость сохранения в какой-либо форме государственного воздействия на развитие страхования. Такую российскую приверженность к крайностям приходилось и приходится наблюдать неоднократно, и к этой проблеме мы вернемся чуть позднее.

Страховое дело на протяжении всей своей истории всегда было тесно связано с социально-экономическими задачами общества и соответствующей политикой государства. Прежде всего проведение страхования увязывалось с системой государственных мер борьбы с пожарами как массовым явлением для России (декрет от 17 апреля 1918 г.). Показательно, что в течение некоторого времени функционировал Комиссариат по делам страхования и борьбы с огнем, а затем пожарное и страховое дело было передано в ведение пожарно-страхового отдела ВСНХ. Коллегией этого отдела в 1919 г. были утверждены Основные положения страхования имущества. Однако, как известно, в условиях гражданской войны проводить страхование оказалось невозможным.

Декретом от 6 октября 1921 г. определена самостоятельность Госстраха. Связь страхования с противопожарным делом выражалась в отчислениях на меры борьбы с огнем (вначале от прибыли, а позднее от суммы страховых взносов).
Эти мотивы, но в современной интерпретации, присутствуют в федеральном законе «О пожарной безопасности» от 18 ноября 1994 г., которым предусмотрены отчисления на цели обеспечения пожарной безопасности не менее 5% платежей по огневому страхованию. Отмечая преемственность и правомерность таких отчислений, считаю некоторые другие положения названного закона некорректными.

Наиболее реальная связь страхования с политикой прослеживается на примере сельскохозяйственного страхования. Коллективизация сельского хозяйства сопровождалась введением в 1930 г. государственного обязательного страхования имущества колхозов (вместо кооперативного страхования). Необходимость укрепления экономики сельскохозяйственных предприятий обусловила осуществление с 1968 г. универсального обязательного страхования урожая колхозов, а в последующем (с 1974 г.) распространение его и на совхозы. Разработка и введение такого страхования было несомненным достижением нашей науки и практики.

Перестроечный курс на деколлективизацию и фермеризацию, к сожалению, привел к отмене с 1991 г. сложившейся прежней системы обязательного сельскохозяйственного страхования.

Сегодня уже совершенно очевидно, что деятельность государственных фирм и фермерских страховых компаний в нынешнем виде нельзя считать надежной страховой защитой и коллективных, и частных сельскохозяйственных производителей. Необходимость очередной реформы в этой сфере представляется бесспорной. Конкретные ее направления заслуживают особого рассмотрения в увязке с общей государственной политикой развития сельского хозяйства.

Взаимозависимость страхования и экономических и политических процессов проявлялась также в вопросе о страховании промышленности.

Декретом 6 октября 1921 г. вводилось страхование имущества частных хозяйств. Однако введение нэпа потребовало обеспечения страховой защитой и государственных предприятий, действовавших на коммерческих началах. В 1924-1929 гг. оно осуществлялось в добровольной форме (в том числе на основе соглашений Госстраха и ВСНХ). С 1 октября 1929 г. появилось обязательное страхование, по которому страхователями являлись тресты, синдикаты, комбинаты и другие объединения, просуществовавшее немногим более года.

Конец нэпа, ознаменовавшийся налоговой реформой 1930 г., привел к прекращению страхования имущества государственных предприятий; страховые взносы были включены в налог с оборота и, следовательно, стали одним из источников бюджетных ресурсов.

В дальнейшем неоднократно принимались партийные решения о хозрасчете государственных предприятий, и, как реакция на них, возникали дискуссии о страховании имущества соответствующих собственников. Лишь в конце 80-х годов, когда вопросы хозрасчета начали решаться серьезно, было введено добровольное страхование имущества государственных предприятий. Но в условиях административного распределения материальных ресурсов, их дефицита страхование часто становилось бессмысленным, так как денежные страховые выплаты еще не создавали возможности реального восстановления производства. Только с переходом к рыночной экономике страхование имущества всех предприятий становится объективно необходимым и эффективным средством возмещения потерь от всевозможных чрезвычайных событий.

Особенности экономического и социального развития нашей страны за прошедший исторический период обусловили возникновение и развитие ряда специфических видов страхования, игнорировать опыт которых нельзя и в современных условиях.

Одним из таких видов являлось обязательное страхование государственного имущества, сдаваемого в аренду. В соответствии с декретом от 6 октября 1921 г. обязательному страхованию подлежало имущество государственной промышленности и коммунальных предприятий (строения, машины, движимость, товары), находившееся во временном пользовании по арендному договору или иному основанию (например, на праве застройки, комиссии) у отдельных лиц или коллективов (акционерных и других обществ, товариществ, артелей, коммун, кооперативов). Это страхование распространялось также на сданные в аренду морские и речные суда. Страхование называлось «неокладным», так как осуществлялось не по устанавливаемым нормам, а в полной стоимости имущества. Страхование осуществлялось за счет арендаторов (пользователей). Возмещение при повреждении имущества выплачивалось этим последним, чтобы они могли восстановить пострадавшие объекты, а при полной гибели застрахованного объекта возмещение выплачивалось арендодателю (т.е. соответствующему государственному органу).

Такое обязательное страхование сдаваемого в аренду государственного имущества закреплялось и последующими законодательными актами. Однако одновременно резко ограничивалась сфера арендных отношений. К концу 30-х годов в аренде находились в основном молитвенные здания, т.е. страхователями являлись почти исключительно религиозные организации.

В 1966 г. Министерством финансов СССР определило порядок обязательного страхования государственных строений, сданных в аренду, или иной вид пользования, с прежними ограничениями, т.е. для религиозных органов и отдельных граждан.

В соответствии с Законом РФ «О страховании» от 27 ноября 1992 г. «виды, условия и порядок проведения обязательного страхования определяются соответствующими законами», что исключает возможность понуждения арендаторов к страхованию предоставляемого им в аренду государственного и муниципального имущества. На практике региональные власти в обход закона вводили под различными вывесками обязательное страхование муниципального имущества, передаваемого в аренду.

Новый Гражданский кодекс РФ открывает широкие возможности развития обязательного страхования арендованного имущества. Ведь «в случаях, предусмотренных законом, или в установленном им порядке, на юридических лиц, имеющих в хозяйственном ведении или оперативном управлении имущество, являющееся государственной или муниципальной собственностью, может быть возложена обязанность страховать это имущество» (ГК, часть II. ст. 935). В реализации указанного положения практика страхования 20-30-х годов может оказаться полезной.

Безусловно заслуживает серьезного внимания коллективное страхование жизни, проводившееся в 1929-42 гг., хотя, конечно же, его результаты имели как позитивные, так и негативные стороны. Значительное развитие этого вида страхования (около трети всех рабочих и служащих) позволяло оказывать существенную по тем временам помощь в случаях смерти и утраты трудоспособности. Оно осуществлялось за счет средств самих работников, часто с нарушением принципа добровольности (особенно, когда производились удержания из заработной платы). Стремление иметь больше коллективных договоров обеспечивалось необоснованным снижением необходимого минимального числа застрахованных (с 75% работающих в 1930 г. до 40% в 1938 г.) и другими льготами, что привело к убыточности страхования и его последующей отмене.

В нынешних условиях, при недостаточной экономической и социальной защищенности трудящихся, коллективное (групповое) страхование жизни могло бы стать одним из стабилизирующих факторов развития общества. При этом подавляющая часть взносов (а для некоторых категорий работников и полностью) должны уплачиваться предприятиями (фирмами, организациями и т.д.) и профсоюзами. Некоторый опыт уже имеется как у Росгосстраха, так и у других страховых компаний. Может быть, целесообразно иметь типизированные условия коллективного страхования с возможностями дополнять их исходя из особенностей деятельности предприятий-страхователей.

Заставляет задуматься и прежняя практика смешанного страхования жизни, ведь до 1992 г. оно давало подавляющую часть поступлений по государственному добровольному страхованию. Обвальное падение курса рубля с 1992 г. разрушило систему долгосрочного страхования жизни. На ее восстановление потребуется много лет. Полезно посмотреть, что же можно взять из прошлого, что способно сократить эти сроки.

В страховых интересах населения преобладали, во-первых, выплаты по дожитию при окончании договора (т.е. специфическое накопление), во-вторых, относительно небольшие сроки, на которые заключались договоры.

Статистические данные показывают, что ускоренное развитие смешанного страхования жизни началось с 1957 г., когда были введены пятилетние договоры страхования. До этого договоры могли заключаться на 10, 15, 20 лет и более. Новый импульс развитию дали безналичные расчеты по названному виду страхования (с 1968 г.). Постепенно пятилетние договоры стали подавляющими по численности. На несколько больший срок заключались договоры страхования, обеспечивавшие накопления к определенному возрасту ребенка.

Существовавшая структура совокупного портфеля Госстраха по смешанному страхованию жизни резко контрастировала с ситуацией в западноевропейских странах, где договоры заключаются не менее чем на 10 лет (а преобладают более долгосрочные). Очевидно, нам предстоит в большей степени ориентироваться на собственный прошлый опыт, чем на зарубежную практику (по крайней мере в ближайшей перспективе).

Своеобразна история перестрахования. В ней можно выделить три момента. Первый — это обязательность перестрахования в Госстрахе части рисков, принятых кооперативными страховыми организациями. Тем самым кооперативное страхование, даже остававшееся до конца 30-х годов самостоятельным, подпадало под опеку государственного страхования.

Второй момент — отсутствие перестрахования в самой системе государственного страхования. Ф.В.Коньшин, обобщая многолетнюю практику его развития в СССР, сделал вывод, что «Госстрах совершенно не нуждается в перестраховании своих рисков. Финансовые возможности Госстраха позволяют ему полностью и бесперебойно выполнять свои обязательства перед страхователями по любым рискам, хотя бы и самым крупным» (Государственное страхование в СССР, Госфиниздат, 1953. С. 70). И с этим выводом применительно к системе существовавших тогда видов и форм страхования нельзя не согласиться. Ведь государственное страхование охватывало преимущественно частный и колхозный сектор, а стоимость имущества у таких страхователей (в основном строения, скот, предметы домашнего обихода) была невелика. Даже при массовых пожарах и наводнениях оплата убытков не была проблемой для централизованного в масштабе страны фонда.

Добровольное и обязательное страхование имущества государственных предприятий, проводившееся в отдельные годы, было слишком краткосрочным, чтобы повлиять на общие финансовые результаты Госстраха.

Централизация средств в масштабе страны, перераспределение их между республиками заменяло перестрахование. Вот один из примеров. Как известно, с 1958 г. страховое дело в бывшем СССР было передано полностью в ведение министерства финансов союзных республик. Союзное Главное управление госстраха было ликвидировано, вместо него в Минфине создали Отдел государственного страхования. Такое положение сохранялось до тех пор, пока не возник проект обязательного страхования посевов на случай неурожая от любых стихийных бедствий, включая засуху. Экономические расчеты свидетельствовали, что страховые органы каждой республики в одиночку не могли поднять такое крупномасштабное по возможным суммам ущерба страхование. Была воссоздана единая система государственного страхования, предусматривавшая формирование межреспубликанского запасного фонда (наряду с республиканскими). Последующая практика показала, что именно такое сочетание элементов централизации и децентрализации обеспечило эффективное возмещение ущерба колхозам (а в дальнейшем и совхозам) за счет межтерриториального перераспределения средств. В Российской Федерации ежегодно ряд региональных страховых организаций проводили сельскохозяйственное страхование с убытками.

С внедрением хозрасчета в деятельность страховых органов союзных республик, а также регионов Российской Федерации возникла проблема перестрахования сельскохозяйственных рисков. Но до реализации дело не дошло. Тем не менее имеющиеся разработки по такому перестрахованию могут быть полезны в будущем.

Наконец, третий момент в истории перестрахования связан с операциями иностранного страхования, где практически исключено принятие крупных (и даже средних) рисков без их перестраховочной защиты. Поэтому именно Ингосстрах имеет наибольший опыт в организации перестрахования. Между Ингосстрахом и Госстрахом не было никаких перестраховочных отношений. А их и не могло быть, так как они действовали в «разных весовых категориях» (первый страховщик работал с иностранной валютой, а второй с российским рублем), разделенные непроходимой стеной официального, совершенно нереального валютного курса. Следовательно, все перестрахование осуществлялось за рубежом.

В современных условиях роль перестрахования резко возросла: в страхование вовлекаются крупные отечественные промышленные, транспортные и иные объекты; возможности собственного удержания у большинства российских страховщиков очень малы. Свободная конвертируемость рубля устранила препятствие для перестрахования на внутреннем и внешнем рынке. Необходимо всемерно использовать эти возможности, наращивать мощности российского перестраховочного рынка.

В 75-летней истории государственного страхования и страхового дела России в целом выделяется период, начавшийся с Закона «О кооперации» и окончательно утвердившийся с принятием Советом Министров СССР «Положения об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью» (19 июня 1990 г.) и постановления «О мерах по демонополизации народного хозяйства» (16 августа 1990 г.). Последнее постановление прямо ориентировало на то, что на страховом рынке могут действовать конкурирующие между собой государственные, акционерные, взаимные и кооперативные общества, которые могут проводить разнообразные виды страхования.

За чрезвычайно короткий срок в страховом деле России произошел своего рода «большой скачок», выразившийся в стремительном росте числа страховых компаний (обществ). Смешанные чувства вызывает информация Росстрахнадзора, что в государственный реестр включено около 3000 страховых компаний (обществ). Вроде бы можно восторгаться — мы опередили по этому показателю ведущие страны. Но ведь большинство компаний всерьез не работает. Не будет, видимо, крупной ошибкой считать, что по-настоящему перспективными являются немногим более 10% компаний. А по отношению к остальным вспоминаются саркастические слова из великой комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума»: «стремятся набирать учителей полки, числом поболее, ценою подешевле». Сказаны они по другому поводу, но весьма уместны, к сожалению, и при оценке нашего страхового рынка.

Концентрация страхового капитала необходима и неизбежна. Но очень важно, чтобы происходящий «естественный отбор» как можно меньше затрагивал интересы страхователей. Этот процесс должен регулироваться экономическими и правовыми методами, рассмотрение которых выходит за пределы данной статьи.

Отмечаемый юбилей заставляет задуматься о судьбе государственных обществ в страховом деле. И это проблема не абстрактная, а выдвигаемая современной ситуацией. Она не отождествляется мною с перспективами Росгосстраха, а представляется более широкой.

Прежде всего это правомерность и целесообразность существования государственных страховых организаций. В процессе подготовки и обсуждения проекта изменений Закона РФ «О страховании» одним из наиболее дискуссионных был вопрос об организационно-правовых формах страховщиков. В том числе рядом специалистов ставилась под сомнение целесообразность записи о государственных страховых организациях как одной из таких форм. Главными аргументами были следующие: сейчас нет государственных страховых организаций, так как Росгосстрах — акционерное общество; наличие государственных организаций ведет к монополизму; они работают менее эффективно, чем акционерные общества.

Что касается положения о более эффективной работе акционерных обществ, то в целом с ним нельзя не согласиться. Но нужно оговориться, что в современной российской практике такие сопоставления часто некорректны вследствие несравнимости прав и обязанностей, свободы и ограничений, действующих в сфере государственной и акционерной собственности.

Вместе с тем в деятельности акционерных компаний есть одно существенное объективное противоречие: они правомерно занимаются тем, что дает надежную высокую прибыль, и не берутся за дела, где получение прибыли проблематично или она минимальна. Это в полной мере относится и к акционерным страховым организациям — они будут избегать (насколько возможно) трудоемких и низкорентабельных видов страхования. А такие малодоходные виды страхования часто совершенно необходимы для защиты населения или юридических лиц.

Статус государственных предприятий предпочтителен для страховых организаций, проводящих личное или иное страхование за счет средств федерального бюджета. Возможно создание в этих случаях акционерных обществ с государственным участием.

Степень участия государства в акционерном капитале должна быть, по мнению автора, на таком уровне, который позволял бы проводить необходимую политику по защите объектов страхования, определению их стоимости и в решении других вопросов. Государство не может допускать такого положения, когда его голос экономически не будет весомым, когда оно будет нести политическую и моральную ответственность за результаты страховой деятельности, но при этом не иметь возможности оказать на нее влияние.

Вопрос о недопущении монополизма несомненно является актуальным для рыночной экономики. Но монополистом может быть не только государственное предприятие (концерн), но и акционерное общество. В обоих случаях это недопустимо. Государственные предприятия в сфере страховой деятельности (как и любой другой) не должны иметь преимуществ перед другими субъектами хозяйствования: их права и обязанности юридически должны быть одинаковыми. При этих условиях будет обеспечена нормальная рыночная конкуренция. Об этом свидетельствует деятельность нынешнего Росгосстраха, в отличие от прежнего, монополиста.

Сохранение государственного характера страхового дела в современных условиях обусловливается также неустойчивостью социально-экономической ситуации переходного периода. Очень много россиян, как известно, побывали в объятиях новых рыночных финансовых структур, оказавшись после этого у разбитого корыта. В страховом деле такие факты, к счастью, пока еще были редкими, но реакция на них не может не отражаться на отношении людей к страховым компаниям.

Необходима государственная поддержка надежно работающих акционерных страховых компаний и развитие государственного страхования. По мере стабилизации экономического и социального развития страны, повышения надежности функционирования всех коммерческих структур элементы государственности будут ослабевать, но сегодня их надо укреплять. Под ними мы понимаем не любые действия законодательной и исполнительной власти, а лишь те, что предприняты в интересах страхователей, страховщиков и общества в целом.

Как уже отмечалось, опека государства далеко не во всем была благом для Госстраха и Ингосстраха. Следует добавить, что политические штормы неоднократно обрушивались на систему Госстраха СССР и Российской Федерации: ее ликвидировали и восстанавливали, обвиняли в недостатке классового подхода в период коллективизации и в упадке животноводства в послевоенные годы, на основе партийных и правительственных решений изымались резервные фонды и ставились экономически не обоснованные задачи. И сейчас над системой занесен приватизационный меч Госкомимущества.

Мне довелось быть участником обсуждения в Госкомимуществе одного из вариантов приватизации. Мнение, высказанное мною тогда, за прошедшее время укрепилось. Являясь сторонником превращения Росгосстраха в нормальное акционерное общество со значительной долей капитала государства, не могу принять по отношению к нему термин «приватизация».

Немало специалистов трактуют приватизацию и акционирование как однозначные процессы. Да и законодательство не делает тут четких различий. Но в русском языке эти понятия совершенно противоположны. «Приватный» в переводе с латинского означает частный, следовательно, государственности тут места нет.

При становлении Росгосстраха как реального акционерного общества представляется необходимым, чтобы были всемерны учтены интересы нынешних и будущих страхователей. Убежден, что читателей журнала «Финансы», как и автора, интересует прежде всего, будет ли в системе Росгосстраха солидарная ответственность региональной фирмы и центральной структуры, гарантирующая выплаты страхователям. От этого зависит будущий авторитет реформируемой государственной страховой компании, так как финансовый потенциал некоторых фирм сегодня явно недостаточен.

Решение всех остальных вопросов — взаимоотношения по вертикали между руководителями, распределение прибыли, размещение акций, платежи в федеральный и региональные бюджеты и др. — должно стать, по мнению автора, стимулом и предпосылкой более полного учета потребностей страхователей, повышения качества страховых услуг как при заключении договоров, так и при возникновении страховых случаев.

Закономерное возрастание экономической заинтересованности субъектов федерации в развитии страхового дела, выявившееся еще в дорыночный период, несомненно будет ориентироваться на современные реалии. Но при этом есть надежда, что не возобладают центробежные усилия, и будет сохранена система российского государственного страхования.

Широкий комплекс проблем, возникающих в процессе реформирования государственного страхования, требует принятия специального постановления Правительства РФ.

Росгосстрах мог бы играть большую роль в консолидации страховой и перестраховочной емкости отечественного рынка, что укрепило бы его лидирующее положение на этом рынке. Он несомненно должен быть одним из инициаторов интеграционных процессов в страховом деле стран СНГ.

Как известно, будущее закладывается сегодня, но при этом, конечно, должны учитываться и уроки истории.

Е.В.КОЛОМИН, заместитель директора НИФИ Минфина РФ, доктор экономических наук, профессор

В материале упоминаются: Компании, организации: Black Sea & Baltic General Insurance Company Limited (BLACKBALSEA, Блекбалси, Черноморско-Балтийское генеральное страховое акционерное общество 11  Всероссийский кооперативный страховой союз (Коопстрахсоюз) 2 Всеукраинский кооперативный страховой союз (Укркоопстрах) 2  Госстрах (Главное управление государственного страхования СССР) 553 Ингосстрах 14108 Министерство финансов Российской Федерации (Минфин РФ) 11381 Научно-исследовательский финансовый институт Министерства финансов РФ (НИФИ) 99 Росгосстрах, ПАО СК 10972 Федеральная служба России по надзору за страховой деятельностью (Росстрахнадзор) 548 Черноморско-балтийское страховое акционерное общество (СОФАГ) (Schwarzmeer und Ostsee Versicherungs-Aktiengesellschaft) (SOVAG) 97  Персоны: Коломин Евгений Васильевич

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »