Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Национальный банковский журнал, 21 мая 2014 г.

Развитие в новых условиях

1818 просмотров, 1 комментарий, добавлен 24 мая 2014 года в 11:57

И. ЮРГЕНС: «Мы не ставим перед собой задачи кого-либо искусственно «вымыть» с рынка и уж тем более не собираемся при решении судьбы той или иной страховой компании ориентироваться исключительно на размер ее капитала».

Как будет развиваться рынок страхования под эгидой единого финансового мегарегулятора? Каково количество реально работающих страховых компаний и сколько организаций, существующих только на бумаге? Какие механизмы надзора и регулирования, апробированные в банковском секторе, могут быть перенесены на страховой рынок? Нужен ли страховщикам институт общественного примирителя? На эти и другие вопросы ответил в интервью NBJ президент Всероссийского союза страховщиков Игорь Юргенс.

NBJ: Игорь Юрьевич, какова динамика развития рынка страховых услуг в последние несколько лет и как бы Вы сформулировали основные тенденции на этом рынке?

И. ЮРГЕНС: Динамика развития неплохая: например, темпы роста в прошлом году, который можно считать предкризисным, составили 18–20%, что, как вы понимаете, в восемнадцать раз превысило темпы роста российской экономики. Но, конечно, не стоит обольщаться, стагнация с некоторым временным лагом доходит и до нашего рынка, иначе и быть не может, поскольку страхование – это производная от общего экономического развития.

Тем не менее грех жаловаться на прошлый год, результаты страховой отрасли, как я уже сказал, были удовлетворительными. Хорошо развивается страхование жизни. Другие классические направления страхового дела также демонстрируют неплохую динамику.

NBJ: Однако капитализация банков попрежнему намного превышает капитализацию страховых компаний, и уровень проникновения страховых услуг не сопоставим с уровнем проникновения банковских услуг.

И. ЮРГЕНС: Да, если говорить о капитализации, то разрыв огромен. Основной показатель, по которому мы судим об этом, – соотношение собранных страховых премий к ВВП. Он равняется всего 1,4%, стоит особо отметить, что он сократился почти вдвое с начала 2000-х годов.

NBJ: Странно, а казалось бы, наоборот, должен был вырасти.

И. ЮРГЕНС: К сожалению, расти ему мешают объективные причины, и главная – низкий уровень диверсификации нашей экономики, ее нефтяная направленность, что особенно сильно проявляется в периоды повышения мировых цен на нефть и газ. Остальные секторы экономики в подобных ситуациях оказываются «подавленными». Это случилось в том числе и со страхованием.

Конечно, надо что-то предпринимать, это понимают и участники страхового рынка, и правительство. К настоящему моменту нами совместно с Минфином и Центральным банком разработана Стратегия развития страхового рынка на период до 2020 года. В соответствии с ней предполагается вывести соотношение собранных страховых премий к ВВП к 2020 году на уровень 4%.

NBJ: То есть обеспечить рост данного показателя почти в 2,5 раза. Интересно, за счет каких мер и шагов это планируется сделать?

И. ЮРГЕНС: За счет различных мер (как стимулирующих, так и санирующих), причем все эти меры довольно подробно описаны в Стратегии, о которой я говорил. Мы очень рады тому, что в прошлом году у нас появился общий с банками мегарегулятор, который, правда, пока в стадии становления, тем не менее он находит время и силы для конструктивного диалога с нами.

NBJ: Но наличие единого регулятора будет означать не только тесное сотрудничество между банками и страховыми компаниями, но и, по-видимому, более жесткое регулирование страхового сектора. Вас не настораживает подобная перспектива?

И. ЮРГЕНС: Это будет означать прежде всего повышение квалификации сотрудников надзорного органа, что мы сразу же увидели и оценили. Ни для кого не является большим секретом тот факт, что одной из причин включения Федеральной службы по финансовым рынкам (нашего предыдущего регулятора) в состав Центрального банка был вопрос оплаты труда и квалификации сотрудников ФСФР. По российским административным стандартам Федеральная служба – государственный орган, стоящий ниже ЦБ, с соответствующей оплатой труда, поэтому и количественно, и качественно слияние ФСФР с ЦБ – потенциально очень серьезный шаг в верном направлении. Повторюсь, мы сразу же увидели, что в орган надзора и регулирования страхового рынка пришли очень профессиональные и высококвалифицированные специалисты, накопившие огромный опыт работы с банками.

NBJ: Вы упомянули о том, что в Стратегии развития страхового сектора предусмотрены в том числе и санирующие меры. Слово «санация» с учетом опыта последних нескольких лет звучит если не угрожающе, то невесело. Это значит, что страховой рынок будут чистить по аналогии с банковским?

И. ЮРГЕНС: Да, первый этап по договоренности с ЦБ предусматривает неагрессивную санацию, что мы уже наблюдаем на примере ухода с рынка такого достаточно известного игрока, как страховая компания «Россия». Прецедент с «Россией» показал: неприкасаемых на нашем рынке больше нет.

NBJ: Можно уточнить, что подразумевается под неагрессивной санацией?

И. ЮРГЕНС: Давайте я пойду методом от противного и объясню, что подразумевается под агрессивной санацией. Регулятор может наложить на участников рынка страховых услуг что-то вроде своеобразного лекала банковского надзора: нормативы платежеспособности, ликвидности, достаточности резервов.

В случае невыполнения этих требований он может направлять провинившимся предписание за предписанием, а затем принять более жесткие меры.

NBJ: Такие компании просто «выдавливаются» с рынка?

И. ЮРГЕНС: Конечно. Выдвигаются определенные требования. Если вы, как страховая компания, им не соответствуете, то до свидания – никто не будет разбираться, по каким причинам вы оказались не в состоянии выполнить тот или иной норматив. Вот что такое агрессивная санация. При неагрессивной учитывается то, что формальные требования настолько жестки, что даже самым добросовестным страховщикам далеко не всегда под силу их выполнить. Приведу простой пример: чтобы выполнить одно из таких формальных предписаний, страховым компаниям надо собрать два грузовика бумажных документов и привезти их в ЦБ, поскольку регулятор требует предоставления именно бумажных документов.
Более того, в ЦБ сейчас нет людей, которые эти бумаги реально просмотрели бы. И что получается? С формальной точки зрения та или иная компания не выполняет требования надзора.

NBJ: И ее следует удалить с рынка?

И. ЮРГЕНС: В рамках формального надзора – да. Но в настоящий момент нами достигнуто соглашение с регулятором, по которому так называемые «хвостовые» машины воспринимаются логически. Мы все знаем состояние основных игроков, знаем, кому можно доверять и кто, возможно, с запозданием, но справится с выполнением этих формальных требований. Также нам хорошо известны компании, у которых действительно серьезные проблемы. Так вот, неагрессивная санация – это санация по здравому смыслу, а не исходя из чисто формального подхода.

NBJ: То есть речь фактически идет о мотивированном суждении?

И. ЮРГЕНС: Во многом так. У нас, правда, этот термин еще не устоялся, но мы надеемся, что лучшее из практики регулирования банковского сектора перейдет со временем и на наш рынок.

NBJ: А еще одним нововведением, как я понимаю, может стать появление единого ликвидатора по отношению как к банкам, так и к страховым компаниям?

И. ЮРГЕНС: Есть проект, который рассматривает в качестве такого ликвидатора Агентство по страхованию вкладов. Ничего плохого мы в этом не видим, но здесь, как и при решении любого сложного и серьезного вопроса, очень важны детали.

NBJ: Как происходит санация в банковском секторе, всем уже хорошо известно: проблемный актив передается жизнеспособному устойчивому игроку, который должен его оздоровить. Может ли эта модель быть применена на страховом рынке?

И. ЮРГЕНС: Лично я не вижу в этом ничего невозможного. Теория и практика передачи портфеля проблемного страховщика здоровому участнику рынка разрабатывались еще ФСФР, так что это не будет биномом Ньютона. Если мы создадим рабочую группу по базе данных, чтобы знать, кто потенциально уходит и кому из остающихся игроков могут быть интересны их портфели, то количество неприятных прецедентов удастся свести к минимуму.

NBJ: Каких именно прецедентов?

И. ЮРГЕНС: Ситуаций, когда страхователи терпят приличные убытки из-за того, что их страховые случаи никак не регулируются, достаточно много.
Иными словами, компания банкротится, ее клиенты теряют деньги – и все. Нет ничего плохого в том, что будет практика регулирования подобных прецедентов. Более того, она уже существует на самых сложных участках нашей работы – когда речь идет об ОСАГО или о страховании особо опасных объектов. В этих сегментах страхового рынка уже созданы компенсационные фонды, позволяющие возмещать страхователям убытки в случае ухода с рынка того или иного игрока.

Я уже упоминал страховую компанию «Россия», которая ушла с рынка, оставив после себя в наследство неурегулированные убытки на сумму два миллиарда рублей. Компенсационный фонд Российского союза автостраховщиков покрыл эти убытки без каких-либо проблем.

NBJ: А механизм пополнения таких компенсационных фондов аналогичен механизму пополнения фонда страхования вкладов?

И. ЮРГЕНС: Тут, конечно, есть своя специфика, связанная с природой страховой отрасли в целом. За каждый заключенный полис компания вносит в фонд определенную сумму. Эти взносы аккумулируются, компенсационный фонд РСА в результате на данный момент составляет почти 140 млрд рублей при 60–70 млрд рублей выплат. Так что сами видите, баланс сохраняется. Однако надо всегда дуть на воду, держать руку на пульсе и постоянно контролировать ситуацию.

NBJ: При анализе ситуации и тенденций на рынке страхования постоянно напрашиваются аналогии с банковским рынком. Вы, конечно, знаете, что уже давно ведутся дискуссии о том, каким должно быть количество участников этого рынка, должны ли существовать банки с маленьким капиталом, или они априори являются нежизнеспособными. В последнее время вообще брошен лозунг «Укрупняйтесь!». Нужно ли укрупняться участникам страхового рынка?

И. ЮРГЕНС: У нас есть абсолютно четкие показатели по уставному капиталу, которые пока не увеличиваются, но жизнь идет вперед. Концентрация на нашем рынке растет постоянно: когда я уходил с должности президента Всероссийского союза страховщиков в 2002 году, на рынке было около тысячи страховых компаний. Сейчас их на бумаге примерно 430, но реальную деятельность ведут, по нашим оценкам, не более 220 компаний.

NBJ: Почти половина страховых компаний мертвые?

И. ЮРГЕНС: Можно сказать вяло живые. Тем не менее мы не ставим перед собой задачи кого-либо искусственно «вымыть» с рынка и уж тем более не собираемся ориентироваться исключительно на размер капитала. Предположим, в Барнауле есть бутиковая компания, обслуживающая двух корпоративных клиентов и пять-шесть тысяч розничных клиентов – ну и прекрасно.
Если она при этом выполняет все надзорные требования (составляет правильные балансы, формирует резервы, у нее налаженный риск-менеджмент), то почему она непременно должна уйти с рынка? Мы будем поддерживать такие компании. Другое дело, что мы не можем назвать точную математическую цифру – сколько страховых компаний нужно России с учетом ее размеров и географической распределенности населения. В Германии, например, работает 400–500 страховщиков, в США – 112 тысяч.

NBJ: Что неудивительно. Насколько нам известно, американский страховой рынок вообще считается одним из самых развитых в мире.

И. ЮРГЕНС: Да, но я сейчас говорю немного о другом. Универсального показателя, сколько страховых компаний нужно той или иной стране, не существует. По нашим подсчетам, при нынешнем желании акционеров пополнять капитал своих компаний и при сегодняшней нисходящей тенденции в экономике страны трудно себе представить, что нам необходимо более 150 компаний.

NBJ: ТОП-150?

И. ЮРГЕНС: Нет, любых. Главное – жизнеспособных и эффективных. Повторюсь, мы не ставим перед собой цели избавиться от здоровых, но небольших компаний. Мы как раз заинтересованы в том, чтобы сохранить их.

NBJ: А те 200 компаний, которые, по Вашим наблюдениям, существуют только на бумаге, исчезнут сами собой?

И. ЮРГЕНС: Да, причем без всякого агрессивного или неагрессивного санирования.

NBJ: Вы упомянули о том, что возглавляли Всероссийский союз страховщиков с 1998 по 2002 год. Рынок с тех пор, если я правильно поняла, сконцентрировался. 
Произошли ли еще какие-то перемены?

И. ЮРГЕНС: Да, конечно, технологии страхового бизнеса стали более сложными, и надо сказать, их удалось внедрить в довольно короткий срок. Очень впечатляющими стали ИТ-системы, причем по этому параметру страховые компании обгоняют государственные органы – там ИТ-системы во многих случаях оставляют желать лучшего.

Но груз нефтяной, недиверсифицированной и негибкой экономики продолжает оказывать давление на развитие страховой отрасли. Это первый момент. Второй момент, который можно отнести к разряду препятствий, – особенности национальной психологии, построенной на принципах «авось» и «небось». Но и здесь налицо перемены к лучшему: средний класс, который формируется в России, довольно быстро осваивает и основы финансовой грамотности, и предлагаемые финансовые услуги, в том числе страховые. Как только у людей появляется собственность, которую надо защищать, и достаток, сразу становятся востребованными различные страховые продукты.

NBJ: Но все же банковские услуги и продукты у нас впереди планеты всей, не так ли?

И. ЮРГЕНС: Банки – это наше все, мы в этом вопросе с ними не соревнуемся. Банковские вклады, например, традиционный способ сохранения и увеличения сбережений. Но это же не значит, что люди должны ограничиваться только потреблением этих услуг. По моим подсчетам, у нас средний класс составляет 7–10% от общего количества населения, но при этом есть люди, которые по своему менталитету приближаются к среднему классу, и таких граждан в нашей стране уже около 25%.

Они являются как действующими, так и потенциальными потребителями страховых услуг.

NBJ: Поправьте меня, если я ошибаюсь, но ВСС – это лоббистская организация страхового рынка. Значит ли это, что Вы по аналогии с банковскими ассоциациями тоже разрабатываете стандарты корпоративной этики для страховых компаний?

И. ЮРГЕНС: Конечно, но должен внести одну поправку: ВСС – это союз союзов, в состав нашей организации входит Российский союз автостраховщиков, Национальный союз страховщиков ответственности, Межрегиональный союз медицинских страховщиков, Ассоциация страховщиков жизни и Национальный союз агростраховщиков. У каждого из этих участников ВСС есть свой комитет по этике, а у нас есть общее представление о том, какими должны быть стандарты корпоративной этики.

В настоящий момент Центральный банк разрабатывает и вносит через Минфин в Государственную думу проект закона о саморегулируемых организациях на финансовом рынке. Если этот закон будет принят, то наши функции с точки зрения разработки стандартов поведенческого контроля будут расширены. Речь, в частности, идет об этических стандартах, предлицензионной практике и т.д.

NBJ: С этическими стандартами все более или менее понятно, а что такое предлицензионная практика?

И. ЮРГЕНС: Мы всегда разрабатывали правила страхования по массовым видам страхования. Компания лицензируется следующим образом: она по закону обязана предоставлять необходимые документы. В этом пункте наши функции могут быть расширены: компания для получения лицензии должна будет предоставлять не только некий набор документов – она должна будет взять на себя обязательство выполнять правила и стандарты, разработанные ВСС. И в соответствии с вышеупомянутым законопроектом членство в нашей организации будет обязательным. Компания не сможет получить лицензию на осуществление страховой деятельности, если она при этом не будет входить в СРО.

NBJ: А если она по тем или иным причинам выходит из СРО, то у нее автоматически отзывается лицензия?

И. ЮРГЕНС: Да.

NBJ: То есть если законопроект будет принят, то на страховом рынке фактически появится некий орган, дублирующий по крайней мере частично функции и полномочия ЦБ?

И. ЮРГЕНС: Да, и на мой взгляд, это логичный и нужный шаг. Банк России, объединив под своим крылом всех участников финансового рынка, взвалил на себя огромный объем работы по их регулированию и надзору над ними.

Только подумайте – 55 тысяч участников. Без помощи профессиональных объединений в различных сегментах рынка справиться с таким объемом функций просто невозможно.

NBJ: Когда идея создания СРО обсуждалась на банковском рынке (наиболее активно, если мне не изменяет память, летом – осенью 2011 года), высказывалось несколько контраргументов. Один из них заключался в том, что СРО будут заправлять крупные банки. Они будут априори там первой скрипкой и использовать саморегулируемую организацию, чтобы «выдавливать» с рынка малых и средних игроков. Звучит ли этот контраргумент, когда речь идет о создании СРО на страховом рынке?

И. ЮРГЕНС: Есть момент, призванный сыграть роль ограничителей и противовесов, – и бюджет организации, и его руководящие органы сертифицируются ЦБ. Это означает, что крупные компании не смогут довлеть в СРО только потому, что их взносы будут наиболее существенными, ведь поведенческий стиль исполнительного органа будет контролироваться ЦБ, а не ими. Поэтому малые и средние компании всегда смогут обратиться к Банку России в случаях, если они сочтут, что их права как-то нарушаются, а интересы ущемляются в пользу крупных игроков рынка.

Мне кажется, этого достаточно. Ну а второй момент – здравый смысл. Никто не заинтересован в том, чтобы «выдавливать» с рынка жизнеспособные организации только потому, что они меньше по размеру, чем ведущие игроки рынка.

NBJ: Часто можно было услышать и такой контраргумент: зачем вообще нужно дублировать надзорные функции?

И. ЮРГЕНС: Может, на банковском рынке незачем, ведь банков, если я не ошибаюсь, на сегодняшний день осталось на рынке меньше 850. 850 организаций и 110 тысяч надзирателей – при таком раскладе саморегулирование, на мой взгляд, действительно излишне. Есть АРБ, есть Ассоциация региональных банков, есть РСПП, где работают профессиональные, проверенные люди. Фактически они уже осуществляют функции СРО, у нас же появление такой организации было бы, как я уже говорил, вполне логичным и нужным шагом.

NBJ: Я вспомнила еще один контраргумент: компании будут платить за членство в СРО. Не возникнет ли в связи с этим риск, что они будут вести себя, мягко говоря, не совсем хорошо, а организация будет закрывать на это глаза из страха потерять их взносы?

И. ЮРГЕНС: Коррупция – такое явление, с которым нет простых способов борьбы. Особенно сложной эта борьба становится, когда экономика находится на пути трансформации из плановой в рыночную. Лучший рецепт при этом – держать коррупцию и инфляцию «в одну цифру». Большего вы все равно не добьетесь. Но отказываться от совершения верных шагов только из-за страха перед коррупцией – неправильно.

NBJ: Давайте поговорим об институте омбудсмена. Есть ли такой на рынке страховых услуг и нужен ли он здесь?

И. ЮРГЕНС: Он, безусловно, нужен, как и механизм досудебного урегулирования споров. У нас очень много проблем возникает, например, в связи с ОСАГО и неправильной ценовой политикой. При этом в большинстве случаев обиженные клиенты идут сразу в суд, что лишает страховые компании возможности оценить, был страховой случай или нет, было нарушение прав потребителя или нет. Суд же, особо не разбираясь в тонкостях страхового дела, присуждает истцу и прямую страховую выплату, и штраф, который должна заплатить страховая компания. При этом 80% подобных случаев может быть урегулировано омбудсменом, человеком, который пользуется безусловным уважением со стороны как участников рынка, так и клиентов. С этой точки зрения Павел Алексеевич Медведев, выполняющий роль общественного примирителя на банковском рынке, – идеальная кандидатура.

Здесь надо четко понимать – институт омбудсмена будет работать при условии, если его будет представлять и возглавлять действительно интегральная личность. Если же во главе него поставить некоего икса или игрека, то ничего радикально не изменится: клиенты по-прежнему будут первым делом бежать в суды, и это будет иметь те последствия, о которых я уже рассказал.

NBJ: Сейчас речь идет о том, что будет создан государственный институт омбудсмена и его учредителем станет Центральный банк. Каково Ваше отношение к этой инициативе?

И. ЮРГЕНС: Если для стартапа института будут использоваться государственные средства – что же в этом плохого?

Но после того как период стартапа будет пройден, государственные деньги вполне могут быть заменены взносами участников рынка. Их никто не будет обязывать – они на собственном опыте поймут, насколько выгодно сотрудничать с институтом омбудсмена.

NBJ: Страховые компании придерживаются по данному вопросу того же мнения, что и Вы?

И. ЮРГЕНС: Да, это коллективное мнение, хотя, конечно, конкретные механизмы работы и оплаты труда омбудсмена мы пока еще не обсуждали. Страховщики едины в одном: если будет принят соответствующий закон, то мы готовы работать с институтом общественного примирителя и подчиняться его решениям.

Беседовала Анастасия СКОГОРЕВА.

В материале упоминаются: Компании, организации: Ассоциация страховщиков жизни (АСЖ) 545 Всероссийский союз страховщиков (ВСС) 12206 Государственная Дума Российской Федерации (Госдума РФ) 14807 Единое объединение страховщиков агропромышленного комплекса – Национальный союз агростраховщиков (НСА) 5023 Межрегиональный союз медицинских страховщиков (МСМС) 454 Министерство финансов Российской Федерации (Минфин РФ) 11381 Национальный союз страховщиков ответственности (НССО) 3926 Российский Союз Автостраховщиков (РСА) 19527 Россия 2615 Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР России) 4887 Центральный банк Российской Федерации (Центробанк, Банк России, ЦБ РФ) 35343 Персоны: Медведев Павел Алексеевич Юргенс Игорь Юрьевич

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »