Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Интервью с бывшим страховщиком и будущем Министром здравоохранения Михаилом Зурабовым

Российские вести, 20 августа 1998 г.

Приватизацией медицину не вылечишь

1277 просмотров

Михаил Зурабов пришел в Минздрав два с половиной месяца назад. До этого он был руководителем одной из наиболее динамичных и успешно развивающихся страховых медицинских компаний, сумевшей по поручению московского правительства покончить с обращением на столичном рынке фальшивых рецептов на бесплатные лекарства.

Ныне новый первый замминистра занимается широким кругом проблем здравоохранения —здесь и использование бюджетных средств, и обеспечение трансфертов в регионы, и кредитные линии… Но главная задача — разработка завершенной концепции финансирования нашей медицины.
Сегодня Михаил Зурабов отвечает на вопросы корреспондента “РВ” — Декады”.
— Михаил Юрьевич, во многих странах мира бесплатное медицинское обслуживание — удел низших социальных слоев. Средние слои пользуются добровольным медицинским страхованием, а высшие — платной медициной. А что есть у нас? Знаменитая 41-я статья Конституции России, декларирующая право граждан на бесплатное медицинское обслуживание, — она еще действует или нет?
— Когда мы начали жить в новых экономических условиях, одним из первых шагов в области здравоохранения стало дробление единого до той поры медицинского обслуживания. Вспомним, как оное финансировалось. Из единого федерального центра, из бюджета. Произошло же разделение на здравоохранение федеральное, региональное — субъектов Федерации и позднее — после принятия закона о местном самоуправлении — муниципальное. А соответственно, произошло и разделение источников финансирования. Это разделение средств стало поводом к тому, чтобы распределить всю лечебную сеть — по тому же принципу: между федеральным, региональным и муниципальным уровнями власти.
— Иными словами, система развалилась на куски?
— Да, причем на куски, привязанные к соответствующим бюджетам — федеральному, региональным или муниципальным. А поскольку любой властный субъект в любом регионе оплачивает здравоохранение из своего бюджета, он начинает относиться к нему следующим образом: я финансирую из своего бюджета только те медицинские учреждения, которые входят в мою, за мной закрепленную сеть. Все что за ее пределами — вы, пациенты, ищите, кто заплатит за медицинскую помощь, будь то федеральные медицинские учреждения или медучреждения других регионов.
Весь парадокс отечественной системы здравоохранения в том, что при формальной декларированности в ст. 41 Конституции принципа бесплатного медицинского обслуживания, в этой же статье оговорено, что гражданин РФ имеет право на бесплатную медицинскую помощь в учреждениях государственной и муниципальных систем здравоохранения. Иными словами, право на бесплатную помощь привязано не к виду помощи, а к месту ее оказания, которое, в свою очередь, привязано к месту жительства и прописки. “Места” же закреплены за соответствующими бюджетами. А поэтому при недостатке средств у администрации возникает стремление передать то или иное лечебное учреждение другому органу управления, сбросив с себя ответственность за медицинскую помощь, оказываемую в данном лечебном учреждении.
Но это только одна сторона проблемы. Есть и другая: у нас произошло в результате того, что мы привязали помощь к месту, рассогласование двух потоков — потоков финансов и потоков пациентов. Если человек из провинции, из региона сегодня приезжает в Москву на лечение в федеральную клинику, средства на его лечение в бюджете этой клиники могут быть и не заложены. Поэтому и возникает дилемма, которую пока решать и не пытались, — нужно было или закрывать очень нужные медучреждения, для финансирования нормальной работы которых попросту не хватало средств (примеры напоминать не надо), или закрыть глаза на то, что лечение в них фактически становилось платным…
— Что чаще всего и происходило!..
— Да. Но я берусь утверждать, что та плата, которая взимается с пациентов за операцию, лечение — это следствие не отсутствия средств вообще, а лишь отсутствия финансовых потоков, которые в идеале должны следовать за перемещением пациентов.
Какие модели решения этой проблемы могут быть предложены? На мой взгляд, требуется прежде всего установление определенных норм взаимодействия между бюджетами разного уровня — муниципальными, региональными и федеральным:
— Не могли бы вы объяснить, как вообще выглядит сегодня в России финансирование здравоохранения разных уровней? Каковы его источники?
— В Российской Федерации финансирование медицинского обслуживания обеспечивается смешанной бюджетно-страховой системой поступления средств. Каждый гражданин должен иметь — и будем считать, что имеет, — полис обязательного медицинского страхования. Этот полис и дает ему гарантию бесплатного медицинского обслуживания и юрисдикции того территориального фонда обязательного медицинского страхования, который выдал этот полис.
Логика взносов в фонды обязательного медицинского страхования состоит в том, что каждый работодатель вносит в территориальные фонды сумму, которая составляет 3,4 проц. от фонда оплаты труда соответствующего предприятия. И еще 0,2 проц. — в федеральный фонд обязательного медицинского страхования, который занимается выравниванием условий оказания медицинской помощи в регионах и реализацией федеральных программ здравоохранения.
Каждый из территориальных фондов совместно с местными органами власти утверждает региональные программы обязательного медицинского страхования, которые включают виды медицинской помощи и объемы, и которые оплачиваются за счет средств обязательного медицинского страхования. По этим видам помощи рассчитываются тарифы, выстраивается прейскурант. И если человек обращается за конкретной помощью в лечебное учреждение, которое должно быть аккредитовано в системе обязательного медицинского обслуживания, то регистрируется факт его обращения, формируется счет… Он выставляется страховой компании, чей полис пациент имеет, она расплачивается за эту помощь с последующим взаиморасчетом с соответствующим фондом обязательного медицинского страхования…
— А в чем состоит процедура аккредитации?
— Учреждению следует иметь лицензию, которая выдается в Российской Федерации на оказание конкретного вида лечебной помощи. Она ориентирована на согласованные тарифы, порядок учета объемов помощи и организации финансирования из фонда обязательного медицинского страхования. Должны быть также утвержденные стандарты оказания помощи и система контроля ее качества.
Но все это — только один источник финансирования. Есть и второй — бюджет.
— За что должен заплатить бюджет?
— Во-первых, за нетрудоспособное население — тех, за кого работодатели не делают взносы в фонды обязательного страхования. По закону бюджеты соответствующих субъектов Федерации должны выплатить взносы за неработающее население. В итоге объем средств в фонде обязательного медицинского страхования должен стать полным — достаточным для обслуживания всего населения.
Но это в теории. На деле же в большинстве регионов России власти не перечисляют в фонды обязательного медицинского страхования достаточно средств для обслуживания неработающего населения. И, таким образом, складывается ситуация, при которой работодатели оплачивают помощь не только своим сотрудникам, но и всему населению региона. Конечно, не в полном объеме. А это сказывается на качестве медицинского обслуживания.
— Но есть, видимо, и те виды помощи, которые не входят в систему обязательного страхования?
— Да, это социально значимые виды медицинской помощи, необходимые для охраны или поддержания здоровья общества в целом. Это дорогостоящие виды помощи — трансплантология, кардиохирургия, тематология, нейрохирургия, лечение туберкулеза, онкологических заболеваний, кожно-венерологических заболеваний, содержание психоневрологических диспансеров и клиник, скорой помощи, родовспоможение… В общем, что невозможно перевести на отношения оплаты — хотя бы потому, что под эти виды помощи потенциал всегда закладывается с запасом, на случай чрезвычайной потребности. Все эти программы тоже финансируются из бюджета.
— Но это система, так сказать, в идеале? А что получается на практике?
— На практике получается, что у нас потоки финансирования и потоки пациентов разорваны. Пациенты нуждаются, например, и в специализированной помощи в крупных федеральных клиниках, медицинских институтах. Под эту помощь средства за пациентом из регионов не идут. Или если он переезжает из региона в регион — в командировку, на отдых, в гости… Нашей системе здравоохранения не хватает системы взаиморасчетов для таких случаев. Систему ее финансирования нужно дополнить механизмом, позволяющим регистрировать объемы такой помощи, выставлять счета и производить необходимую оплату. Иначе возникают серьезные проблемы, которые пока решаются за счет личных средств граждан.
— Михаил Юрьевич, любого гражданина волнует вопрос, не грозит ли здравоохранению приватизация, не станет ли медицина частной…
— Нет, такой угрозы нет. И сам я, и все новое руководство Минздрава относится крайне негативно к идее приватизации такой сложной и деликатной сферы жизни общества, как здравоохранение. Само предположение о том, что приватизация может что-то резко изменить или улучшить в здравоохранении — не более чем иллюзия.
Сегодня, когда “бесплатность” медицинского обслуживания привязана к месту оказания медпомощи, к чему может привести приватизация, появление в регионах частных организаций на месте государственных или муниципальных учреждений? Прежде всего, к резкому сокращению доступности медицинского обслуживания для населения: сразу же после приватизации местные бюджеты освобождаются от обязательств по финансированию этих медучреждений, которые могут быть к тому же не аккредитованы в системе бесплатного медицинского обслуживания. А в итоге, гражданам придется платить за свое лечение в них из своего кармана.
Второе — частная медицина предполагает наличие платежеспособного спроса на медицинские услуги. А это значит — достаточно широкого круга людей, способных заплатить за свое лечение, или за дополнительное страхование этих расходов. У нас пока попросту нет той массы пациентов, которую могла бы обслуживать масштабная частная медицина.
— Но все же частные клиники и больницы есть…
— Да, они создаются как акционерные общества, в других организационно-правовых формах. Но они не могут и не должны быть монополистами. Что произойдет, например, в регионе, если единственная клиника, производящая операции по аортокоронарному шунтированию, станет частной? Для большинства больных этот вид лечения станет недоступен по финансовым причинам — ведь операция, если оценивать ее в так называемых условных единицах, стоит до 20 тысяч. В нашей стране немногие могут заплатить за такую операцию из своего кармана. А бюджеты разных уровней, фонды бесплатного медицинского обслуживания на нынешней правовой основе операции в частной клинике не оплачивают.
— Михаил Юрьевич, одна из серьезных проблем российских пациентов — стоимость лекарств и обеспечение медикаментами. Как она решается или, точнее, будет решаться?
— Сегодня на российском рынке доминируют зарубежные лекарственные средства — как правило, более эффективные и гораздо более дорогостоящие, чем отечественные. Многие из них попросту недоступны пациенту. Причин здесь две. Первая — россияне не имеют того уровня доходов, который достигнут в странах-производителях импортируемых лекарств. А вторая — у нас нет тех механизмов социальной защиты, которые позволяют за рубежом покупать лекарства. Ведь благодаря этим механизмам в большинстве развитых стран пациент из своего кармана оплачивает всего 10-15 процентов от их стоимости. А менее обеспеченных россиян требуют заплатить все 100 процентов!
Разумеется, для большинства это не по карману.

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »